Medical Mystery/Медицинская тайна

      Все еще шел дождь, когда они вышли из Кроличьей Норы, но гнетущая январская погода не смогла испортить Эмме настроение. Да, они не нашли Нила, но они знали его полное имя и место работы. Они все ближе подкрадывались к отцу Генри и подкреплению в его лице, которое могло помочь их сыну.       - Так, куда ты хочешь пойти? – спросила Реджина, сильнее затягивая свое пальто вокруг тела. Одна блузка не справлялась с задачей сохранить тепло, и ветер холодными потоками врезался в ее щеки и руки.       Эмма осмотрела улицу и заметила коктейль-бар, где, как она знала, хорошие напитки. Соглашаясь с блондинкой, Реджина перебежала улицу, и вскоре две женщины подходили к более впечатляющему заведению. Рука блондинки подсознательно потянулась к пояснице доктора, подталкивая Реджину внутрь. Эмма заняла одну из свободных кабинок в заполненном баре, а Реджина начала пробираться сквозь толпу, чтобы заказать напитки. Довольствуясь разглядыванием народа, прошло несколько минут, прежде чем Реджина вернулась с двумя джин-тониками в руках. Она проскользнула в кабинку к Эмме, и они обе сделали большие глотки из своих стаканов.       - Так, - начала Эмма, - ты правда не против поехать со мной в Кардифф?       - Ты хочешь поехать одна? – спросила Реджина, повышая голос, чтобы составить конкуренцию громкой музыке, заполняющей все помещение бара.       - Нет, - признала Эмма, - но я знаю, что у тебя начинается работа на следующей неделе.       - Со вторника, - сказала Реджина, - и до вечера понедельника я рада составить тебе компанию, куда бы не завел наш поиск.       Эмма благодарно улыбнулась.       - Ну, я надеюсь, Кардифф будет нашей последней остановкой, - сказала она, - мы просто должны надеяться, что информация бармена правдивая.       - У него не было причин лгать, - убедила Реджина, - к тому же, я предполагаю, он знает, что у вас с Нилом было прошлое.       - Ага, - кивнула Эмма, - я, вероятно, выглядела как несчастная девочка, которая не смогла преодолеть любовь своей жизни.       - Семь лет – это долгий срок, чтобы забыть про одну ночь, - согласилась Реджина, - не то, чтобы я часто бываю в таких ситуациях, - добавила она, чуть краснея.       - Я тоже, - защитилась Эмма, - мне хватило этой одной ошибки, чтобы понять, что спать с кем-то без обязательств – плохая идея для меня. Не то, чтобы я жалею о Генри, конечно. Но это не совсем так, как я планировала создать семью.       Реджина понимала. Она тоже мечтала о создании собственной семьи, и беременность от случайного мужчины не вписывалась в эту картину. На самом деле, мужчины не появлялись на ее пути к созданию семьи.       - Так, я полагаю, твоя жизнь изменилась довольно быстро с появлением Генри, - сказала Реджина.       Эмма кивнула и отпила еще немного своего напитка.       - Да, не так я предполагала свою жизнь, но, по крайней мере, я к тому времени закончила школу. Только что. Я так и не пошла в институт.       - Всегда есть время, чтобы наверстать это, - заключила Реджина, - взрослые студенты в наши дни – обычное явление. Я получала свое медицинское образование вместе с сорокалетними.       - Ну, возможно, - пожала плечами Эмма, - Но, когда Киллиан открыл свой издательский дом, думаю, все встало на свои места. Он знал, как сильно я люблю читать, и предложил мне работу, несмотря на отсутствие у меня высшего образования. Уверена, за время беременности и несколько первых месяцев жизни Генри, я просчитала больше книг, чем могли предложить большинство курсов английской литературы в университете. Поэтому, когда он все сделал, мы переехали в Лондон, когда Генри был год, и с тех пор я не оглядываюсь назад.       - И зачем тебе? – спросила Реджина, - ты действительно создала замечательную жизнь для себя и Генри. Он счастливчик, что имеет такую заботливую и чуткую маму.       - Которая спала с кем попало, и теперь мы не можем найти его отца, чтобы спасти Генри жизнь, - добавила Эмма, и волна вины снова захлестнула ее. Это было регулярное чувство с тех пор, как они выяснили болезнь Генри.       - Хэй, - сказала Реджина, потянувшись к подрагивающим пальцам Эммы, - мы найдем Нила, ладно? Мы получим то, что необходимо Генри.       Эмма ничего не сказала, только одной рукой поднесла и осушила стакан с джин-тоником, пока пальцы второй были переплетены с Реджинеными. Она пыталась игнорировать теплое покалывание, которое она ощущала от контакта.       - Можем сменить тему? – спросила Эмма, - давай поговорим о тебе. Каково было расти со знаменитым папой?       - Он не совсем знаменитый, - сказала Реджина, - я имею в виду, люди, конечно, знают, кто он, но не так, что папарацци поджидали за каждым углом нашего дома. Было немного странно впервые увидеть его по телевизору, когда он стал хорошо известным членом Парламента, но дома он был просто моим папой. Не думаю, что многое изменилось, когда он стал выдающимся политиком. Возможно, у него появилось немного больше стресса из-за давления и внимания прессы, но он всегда старался оставлять работу за порогом, когда возвращался домой. Моя мама была той, кто изменилась, когда ее карьера пошла на взлёт.       - Как? - спросила Эмма.       - Она стала частью адвокатской конторы, когда мне было двенадцать. Ее график был сумасшедшим, и я едва ли видела ее в течение недели. Даже если она находилась дома, она была зарыта под горами бумаг в своем офисе. Только когда мой папа что-то сказал, она начала ограничивать свою работу. Сейчас все лучше, но она по-прежнему работает безумно много. И я, и папа, мы пытались заставить уйти ее на пенсию, но это не сработало.       - Она любит свою работу, - сказала Эмма, - я понимаю это. Не могу представить свой уход из издательства.       - Да, но тебе двадцать пять, не шестьдесят три, - заключила Реджина, - ей не надо работать. У нее хорошая пенсия, так же, как и у папы. И рано или поздно она просто выбьется из сил.       - Вероятно, - пожала плечами Эмма, - как и ты со своими ночными сменами.       Реджина засмеялась.       - Ага, они не очень веселые, - признала она, - но люди нуждаются в неотложной медицинской помощи в самое неподходяще время, и кто-то должен им помогать.       Эмма кивнула, соглашаясь с этим утверждением. До момента, как заболел Генри, она была только раз в отделении неотложки: после ночной пьянки Руби упала и сломала запястье. Они обе прибыли в отделение около четырех часов утра, и врачи пытались, насколько помнила Эмма, справиться с двумя пьяными женщинами. Они вырубились в приемном отделении, а, когда очнулись позднее утром, сильно извинялись. Алкоголь, как знала Эмма, заставлял делать людей очень глупые вещи. Нил Кэссиди был лишь одним их примеров этого.       - Тебе нравится твоя работа? – спросила Эмма.       - Я люблю ее, - кивнула Реджина, - но, боюсь, если мы продолжим этот диалог, то вернемся к теме, о которой решили не говорить.       Эмма рассмеялась и кивнула, соглашаясь, перед тем как подозвать официанта и заказать еще два джин-тоника. Коктейли были в точности такими же хорошими, какими она из помнила.       - Окей, почему бы тебе не рассказать мне о том свидании, которое ты отменила, чтобы присоединиться ко мне в этой поездке? – спросила Эмма, чувствуя, как ее сердце учащает свой ритм. Она хотела расспросить про это свидание Реджину с тех пор, как брюнетка упомянула о нем в машине, но все никак не находила подходящий момент. Неожиданно, сочетание вина и джина, как бы то ни было, наконец дали ей необходимой силы пинок.       - Особо нечего говорить, если честно, - пожала плечами Реджина, - мы встретились на праздновании Нового года, но на следующий день у нее была работа, поэтому я взяла ее номер. Я не предпринимала попыток до вчерашнего дня, когда написала ей и пригласила на свидание. Думаю, она больше не захочет встретиться со мной после того, как я сбежала.       - Может, она даст тебе второй шанс, - сказала Эмма, - в конце концов, она дала тебе свой номер, значит ты ей понравилась.       - Возможно, - пожала плечами Реджина, - мы хорошо ладили, пока болтали на вечеринке, и она показалась милым человеком. Просто сложно сказать, как мы действительно будем общаться без алкоголя, приподнятого настроения и всего остального, что приходит с новогодней гулянкой.       Эмма кивнула. Она знала, как все это происходит. После того, как ушла Лили, она встречала несколько человек на отдыхе с Руби и Билли, но при холодном свете дня любой интерес к ним исчезал, и она не напрягалась дальнейшими свиданиями.       - Что насчет тебя? – спросила Реджина, - ты встречаешься с кем-нибудь?       Эмма покачала головой.       - Моя жизнь вертится вокруг Генри, - сказала она, - даже до его болезни у меня не было времени на свидания.       - Должно быть одиноко, - отметила Реджина, - ты не хочешь, чтобы кто-нибудь был рядом, поддерживал и заботился о тебе тоже?       - Это того не стоит, - вздохнув, сказала Эмма, - я однажды доверила одному человеку стать частью нашей семьи, но она предала меня. Она предала нас, на самом деле. Я не собираюсь рисковать, чтобы это еще раз случилось, не с Генри.       Горло Реджины неожиданно пересохло, и брюнетка потянулась к только что принесенным коктейлям. Вот оно: доказательство, что Эмма в прошлом встречалась с женщиной. Реджина предполагала, что Эмма заинтересована в женщинах, но это была первая ощутимая улика, доказывающая, что Эмма состояла в отношениях с женщинами. Теперь она была в курсе, что Эмма знает о своей сексуальной ориентации и невозмутимо это принимает. Щеки Реджины залились румянцем, когда она поняла, что ее сознание уже вырисовывает картинки их совместного будущего. На свидании. Держась за руки. Поцелуи на ночь. Разбросанная одежда. Горячие тела. Запутанные простыни.       - Ам, каково было жить в Бристоле в детстве? – спросила Реджина, нуждаясь в смене темы, пока ее воображение не унесло ее.       - Хорошо, - усмехнулась Эмма, - Я имею в виду, мне не с чем сравнивать. Мои различные приемные семьи были разбросаны по разным местам, но я никогда не задерживалась надолго. Это было моим первым местом, которое я узнала, и я люблю его. И не только за стабильность, которые преподнесли мне Мэри и Дэвид.       - Похоже, тебе было непросто в системе, - заметила Реджина.       - Ага, - пожала плечами Эмма, - были определённые проблемы. Кстати те, за исправление которых боролся твой отец.       Реджина улыбнулась.       - Да, он всегда выступал за улучшение социальных систем зашиты, особенно для детей.       - Ну, надеюсь, эта работа принесла хорошие результаты, - сказала Эмма, - Каждый ребенок заслуживает найти любящих родителей.       - Или любящую маму, - добавила Реджина, - Семьи не обязательно должны быть нуклеарного типа. Я думаю, вы с Генри тому доказательство.       - Спасибо, - сказала Эмма, - это многое значит. Я стараюсь делать все лучшее для него, и, в большинстве случаев, я преуспеваю, но… бывает время, когда я желаю не быть родителем-одиночкой. Иногда мне нужна дополнительная поддержка.       - У тебя есть Руби, - напомнила Реджина, - похоже, она действительно заботится о тебе и Генри.       - Да, они с Билли замечательные, - кивнула Эмма, - но это не то же самое. Лили была…       Эмма прикусила язык. Она уже собиралась сказать, что Лили была, вроде как, вторым родителем. Но это неправда, не сейчас. Родитель не уходит. Родитель не кидает своего сына, независимо от биологического статуса. Генри может и не был ее сыном по крови, но это не значит, что он не относился к Лили, как ко второй матери, и, думала Эмма, Лили не думала о Генри, как о своем маленьким мальчике.       - Нужно больше джин-тоника? – спросила Реджина, заметив застывшее выражение лица Эммы.       - Думаю, да, - кивнула Эмма. Она не любила много пить, особенно с целью забыться. Но этой ночью ей это было необходимо. Учитывая все, что случилось за прошедшую неделю, она не была уверена, что ей хватит силы разобраться с психологической травмой, которая напомнила о себе, стоило Эмме пройтись по линии памяти о Лили.       Они сохраняли тишину еще немного, наблюдая за растущей толпой в баре. Субботние вечера в Бристоле всегда были шумными, благодаря двум университетам и огромному количеству молодых профессионалов в городе. Спустя несколько минут появился официант с двумя джин-тониками. Когда Эмма сделала глоток своего напитка, она поняла, что вкус алкоголя пропал. Она точно уже выпила изрядное количество, и напиток легко проскальзывал по глотке.       - Так, ты встречаешься и с женщинами тоже?       Неожиданно она оказалась не единственной, кто почувствовал эффект алкоголя. Эмма медленно опустила свой напиток обратно на стол и повернулась к своей спутнице, лицо которой немного покраснело, после озвучивания своего вопроса.       - Эм, да, - сказала Эмма после паузы, - Однажды. Только Лили.       - Ох, - вздохнула Реджина, - окей.       - Ты…       - Лесбиянка? Да, - ответила Реджина, - никогда даже не нуждалась в экспериментах с мужчинами, честно говоря. Я знала, что заинтересована только в женщинах, с пятнадцатилетнего возраста.       - Точно, - сказала Эмма, еще раз хватаясь за свой напиток. Она резко почувствовала жар и надеялась, что звенящий лед в стакане охладит бушующий пожар на ее щеках.       - Генри знает? – спросила Реджина, - Я имею в виду, что он знает о Лили?       - Он понимал, что мы были парой, - пожала плечами Эмма, - Ему было два, когда мы сошлись, и четыре, когда расстались. Он никогда, на самом деле, не знал что-либо еще, но он видит моих родителей и Руби с Билли. Я объяснила ему основы, и, полагаю, он знает, что я встречаюсь с женщинами. Ну, встречалась с одной женщиной.       - С тех пор никого?       Эмма покачала головой. – Нет.       Реджина взяла минуту, чтобы обдумать информацию. Два года – это длительный срок, чтобы быть одной, но она понимала причины Эммы, которая не желала быть вовлеченной в другие отношения. Она защищала Генри, и этому можно восхититься. Ужасная мысль забралась к ней в голову, что Генри все равно пострадает от чего-то, что неподвластно Эмме, и, возможно, если случится худшее, блондинка останется одна, когда никого не будет рядом, чтобы помочь собрать по кусочкам ее разбившейся вдребезги мир.       - Генри когда-нибудь говорил что-либо о том, что у него нет отца или второй мамы? – спросила Реджина.       Эмма задумалась о тех нескольких случаях, когда Генри спрашивал у нее про своего отца. Она сказала ему то, что знала, этого, конечно, было мало, и они, на самом деле, не разговаривали об этом в больших подробностях. Она знала, что он задается вопросом. Было сложно не знать ответов на простейшие вопросы о ком-то, кто оказал такое большое влияние на ее жизнь. Она желала рассказать Генри большее о мужчине, которые помог ей сделать сына. Возможно, если они найдут завтра Нила, мужчина поможет ответить на некоторые вопросы их сына, интересующегося, откуда он появился.       - Он спрашивал меня о женщинах до этого, - без замешательств сказала Эмма.       - Правда? Кто-то конкретный? - беззаботно спросила Реджина.       - Ты.       Несмотря на громкую музыку, каждый звук был приглушен для Реджины, пока она, уставившись на Эмму, пыталась понять, что только что сказала блондинка. Генри спрашивал у Эммы о ней? Генри спрашивал у мамы, было ли что-то между ними двумя? Что он уловил? Было ли вообще что-то, что можно заметить? Было ли это очевидно для остальных, для шестилетнего мальчика, что ее привлекает Эмма? Было ли ясно самой Эмме, что Реджина борется со своими чувствами? Она резко поняла, что молчит уже длительное время, когда Эмма непонимающе посмотрела на нее.       - Черт, прости, - взволнованно проговорила Реджина, - я отключилась на мгновение.       - Ага, я поняла это. Ты в порядке? - спросила Эмма.       - Обрабатываю, - кивнула Реджина, делая большой глоток джин-тоника.       - Прости, - сказала Эмма, - Мне не следовало говорить тебе, что сказал Генри. Это неуместно.       - На самом деле, ты мне не говорила, что именно сказал Генри, - заметила Реджина. Ее любопытство взяло полный контроль над мозгом, и разум и здравомыслие покинули ее сознание на эту ночь.       Что она творила? Нет, Реджина, ты не можешь продолжать идти по этому пути, думала брюнетка. Ничего хорошего не выйдет из погони за… что бы там не было между ними. При условии, что Эмма чувствует то же, что и сама Реджина. Это даже не имеет значения, есть ли у Эммы чувства к ней, напомнила она себе. Они были доктором и пациентом. Хорошо, доктором и матерью пациента. Ладно, доктором и матерью бывшего пациента. Но все же.       - Он сказал, что прошло много времени с ухода Лили, и что ты ему нравишься, - ответила Эмма, прежде чем Реджина смогла закончить ругать себя.       - Я нравлюсь Генри? – спросила Реджина.       Эмма рассмеялась.       - Ты, знаешь, что да. Ты определенно его любимый доктор, хотя Доктор Вест ему тоже нравится.       - А твой? – спросила Реджина.       Эмма закусила губу.       - Да, ты тоже моя любимая.       Реджина засияла, несмотря на опасные воды, которые, как она знала, неслись между ними. Всегда приятно, когда кто-то ценит твою работу, особенно Эмма Свон, поняла она.       - Так, эм, ты говорила Генри что-нибудь про меня? – спросила Реджина, - я имею в виду, почему он сказал все это про то, что прошло много времени после Лили?       - Руби и Билли, - пожала плечами Эмма, - они, кхм, сказали, что видели, как ты смотришь на меня, и что ты мой тип.       - Я твой тип?       - Ты смотрела на меня? – отразила вопрос Эмма.       Реджина не смогла сдержать смех. Что бы ни происходило, Реджина наслаждалась времяпрепровождением с Эммой. Она отличалась от ее других… друзей. Сообразительная, игривая, честная. Да, признала Реджина, Эмма не похожа ни на кого другого, кого она когда-либо встречала.       - Смотрела, - медленно призналась Реджина, сканируя бледное лицо напротив себя.       - Мой.       Последние слова были едва слышны, и Реджина пропустила бы их, если бы пристально не смотрела на нежно-розовые губы, которые сейчас находились в дюйме от ее собственных.