Medical Mystery/Медицинская тайна

      Секунды сливались друг с другом, перетекая в минуты. Реджина лежала там, окутанная темнотой. И тишиной. Абсолютная тишина. Ни скрипа пола, ни звуков шагов. Она уже начинала думать, что придумала себе это, и, возможно, Эмма даже не останавливалась напротив гостевой комнаты, но, но в конце концов, она это слышала.       Тихий стук в дверь. Робкий, неуверенный. Даже после разрешения Реджины прошло несколько минут, прежде чем полоса света просочилась сквозь щель приоткрывшейся двери. Голова Эммы показалась, но Реджина не смогла распознать написанные на лице блондинки эмоции из-за яркого освещения позади нее. Но она и без этого знала, зачем пришла Эмма.       - Все хорошо, Эмма, - мягко сказала Реджина, присаживаясь на кровати и облокачиваясь на подушку.       Она ждала, когда Эмма войдет в комнату, что блондинка и сделала, оставив дверь приоткрытой для освещения помещения. Ни одна из женщин не хотела включать прикроватную лампу. Это казалось как-то… слишком.       Эмма медленно пересекла комнату, пока не остановилась у кровати. Реджина оставила безмолвное приглашение, которое Эмма приняла, и скоро две женщины бок о бок сидели на кровати, одна под одеялом, а вторая, неуверенно, на нем.       - Ты в порядке? – спросила Реджина, так как Эмма молчала уже несколько минут.       Пожатие плечами и выдох разочарования.       - Это не честно, - вдруг пробубнила она.       - Что?       - Время. Судьба. Да как хочешь назови это. Почему я встретила тебя сейчас? Когда Генри так болен?       Реджина слегка повернулась к Эмме, призрачные черты лица блондинки были в нескольких сантиметрах от нее, что заставило вспомнить предшествующие события этого вечера. Она попыталась унять волнующее чувство между бедер. Сейчас не время.       - Мы встретились благодаря Генри, - напомнила Эмме Реджина.       - И мы не можем быть вместе из-за него, - немного разбито произнесла Эмма. Она никоим образом не винила своего сына, но правда была в том, что если бы он не был болен, то Эмма определенно хотела бы быть с Реджиной. Без колебаний.       Реджина тоже обдумала ситуацию. Она знала, что Эмма сказала ранее. Она знала, что Эмме важно сосредоточить все внимание на сыне. Но она также знала, что Эмма пришла к ней еще раз, постучала к ней в дверь, села на ее кровать. И она точно знала, что именно хочет, чтобы произошло между ней и блондинкой.       - Кто сказал? – выдохнула Реджина в темноту.       В этот раз Эмма обернулась к Реджине, позволяя себе полюбоваться женщиной перед собой еще раз. Боже, Реджина была нереально красивой, признала Эмма. Даже без грамма косметики и с волосами, слегка растрепанными из-за дождя.       - Я должна быть там для Генри, - просто сказала Эмма.       - И быть вместе со мной этому помешает? – спросила Реджина.       Потому что это не помешает, на самом деле. Не в случае, если они будут ставить Генри на первое место, а они, конечно, будут. Реджина не хотела забирать Эмму у Генри; она хотела быть с ней, быть с ними.       - Это не сделает меня плохой мамой? – спросила Эмма с искреннем любопытством, как будто она действительно не знала ответа на этот вопрос, - разве я не должна полностью фокусироваться на Генри и отстраниться от всего остального?       - Генри – самый важный человек в твоей жизни, - сказала Реджина, - но это не значит, что ты обязана пренебрегать собой, чтобы оставаться хорошей мамой. Я имею в виду, возможно, у меня не получиться дать беспристрастие мнение по этому вопросу, но не думаешь ли ты, что, вероятно, быть с кем-то, кто сможет поддержать тебя и находиться рядом с тобой, когда ситуация с Генри обостриться, на самом деле, будет лучше? Для всех?       Эмма ничего не сказала, но через несколько секунд приблизилась ближе к брюнетке, которая приподняла руку, позволяя Эмме уткнуться ей в бок. Реджина испустила дрожащий выдох, когда почувствовала Эммину голову на своем плече; теплое тело прижалось к ней, слегка подрагивая. Тихие всхлипы сподвигли Реджину обхватить Эмму второй рукой, прижимая еще ближе в робкой попытке успокоить.       - Все наладится, Эмма, - мягко произнесла Реджина, поглаживая гладкую кожу руки молодой женщины, - все будет хорошо.       - Ты не знаешь этого, - шмыгнула носом Эмма, пытаясь сдержать слезы, скатывающиеся по ее щекам на верх Реджиненой пижамы.       - Нет, - признала Реджина, - не знаю. Но, если ты дашь мне шанс, я буду рада быть рядом, чтобы поддержать тебя, что бы не случилось.       - Правда? – спросила Эмма, медленно поворачиваясь, чтобы взглянуть на Реджину. Было темно, но знакомые черты лица успокаивали, улыбаясь ей. Эмме было сложно доверять кому-либо после Лили; сложно принять, что кто-то настолько прекрасный, как Реджина, хотел ее, хотел быть с ней, не позволить ей упасть. Взгляд этих карих глаз заставил сердце Эммы затрепетать, и она, каким-то образом, знала, что Реджина по-настоящему заботится о ней.       - Да, - сказала Реджина, - ты мне правда нравишься, Эмма. Конечно, я хочу быть с тобой. И с Генри. С вами двумя.       - Я боюсь, - прошептала Эмма, возвращаясь в исходную позу, опуская голову на мягкую грудь Реджины.       Реджина не спросила, чем была напугана Эмма. Это было очевидным, на самом деле. Больной сын. Поиск давно забытого мужчины, который, как все надеялись, был ключом к выздоровлению ее сына. И Реджина, женщина, к которой Эмма, казалось, испытывает чувства; и что бы не происходило между ними, это быстро выходило из-под контроля. Было ли это плохо или хорошо, пока неизвестно.       - Это нормально – быть напуганной, - сказала Реджина, и, не имея возможности больше сдерживаться, оставила поцелуй на макушке блондинки, - я тоже боюсь.       - Чего? – спросила Эмма, еще ближе прижимаясь к Реджине и чувствуя, как расслабляется ее тело в руках брюнетки. Прошло уже много времени с тех пор, как кто-либо держал ее так. Она скучала по контакту, близости, чувству защищенности.       - Я не очень хороша в свиданиях. Или в отношениях, - признала Реджина, - я постоянно как-то все порчу. И я не хочу, чтобы это случилось с нами.       - Есть мы? – спросила Эмма.       Реджина могла слышать смешок Эммы, пока та говорила. Ей нравилось, как они могли поддразнивать друг друга даже в сложнейших, наиболее смущающих ситуациях.       - Я думаю, что мы появились с того момента, как ты постучала в эту дверь, - заключила Реджина, - я сказала, что я чувствую, Эмма. Я просто ждала, когда ты поймешь, что сама чувствуешь.       - Хорошая работа, мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить это, - усмехнулась Эмма, - ты не производишь на меня впечатление самого терпеливого человека.       - Грубо, - сказала Реджина и ткнула Эмму локтем, заставляя Эмму отстранится, но брюнетка притянула ее обратно, - но нет, я рада, что это не заняло у тебя много времени.       Эмма поднялась, чтобы посмотреть на Реджину еще раз.       - Я не планировала заходить сюда, знаешь, - сказала она, - я собиралась просто почистить зубы и вернуться в свою кровать.       - Тогда почему ты зашла?       Взяв паузу, Эмма обдумывала, как много ей следует рассказать Реджине, сколько надо сказать, чтобы не переборщить. Но ее мысли вернулись и прошлись по событиям сегодняшнего вечера. Было очевидно, что они обе были сильно увлечены друг другом, и обе были заинтересованы в поддерживании конкретного вида отношений между ними. Эмма знала, что она сказала противоположное, когда лежала калачиком под одеялом меньше получаса назад, но внутри у нее все бушевало. Она хотела выбраться из кровати, заключить Реджину в объятия, целовать ее в беспамятстве, повалить ее на кровать, расстегнуть ее блузку и… Но она не сделала этого. Ее материнский инстинкт сказал ей, что это была плохая идея, что Генри был в приоритете. Когда Реджина ушла, она начала еще раз все обдумывать. Многие родители-одиночки встречались с кем-то, имели успех в отношениях и соединяли свои жизни. Это не значит, что Генри останется без внимания. Она никогда этого не допустит.       И Реджина; было очевидно, что брюнетка заботилась о ее сыне, и не только из-за того, что была его доктором. Она знала, что Реджина вовлечена в его лечение гораздо сильнее, чем того требовала клятва Гиппократа. В конце концов, женщина согласилась присоединиться к ней в поездке, чтобы найти Нила. Эмма поежилась из-за неожиданного неприятного чувства, возникшего вследствие резкой смены темы. Но, кроме этого, Эмма знала, что Реджина не хотела забирать ее у Генри. Брюнетка лично признала, что хочет их двоих. Дрожь прошла по телу Эммы, когда она подумала о возможности быть собственностью Реджины. Ей никогда не нравилось это выражение, она всегда была независимой и не нуждалась в ком-то еще, кроме Генри. Но с Реджиной… Эта идея уже не казалась такой отталкивающей. Особенно, когда Реджина принадлежит ей.       Решив просто сказать правду, Эмма сделала глубокий вдох.       - Я никогда не чувствовала подобного по отношению к кому-либо еще, - неожиданно сказала Эмма, глазами сканируя реакцию Реджины, чтобы обнаружить знак, что это было слишком много, слишком быстро, слишком рано.       Повисла кратковременная тишина, а после губы Реджины накрыли Эммины еще раз. Как только Эмма очухалась от удивления, она ответила на поцелуй, обвивая Реджину руками и притягивая ее ближе. Не имело значение, что между ними лежало одеяло, Эмма была возбуждена сильнее, чем когда-либо за последние несколько лет. Она заскулила, когда язык Реджины прошелся по ее губам, заставляя их раскрыться и пропустить брюнетку в ее рот в первый раз.       Потерявшись во вкусе блондинки, Реджина едва ли замечала все еще мешающуюся им преграду. Ее руки гуляли вниз и вверх по спине Эммы, то опускаясь и сжимая ее ягодицы, то поднимаясь и играя с мягкими локонами у изгиба шеи, пока их языки страстно танцевали. И только когда Эммины руки попытались смять Реджинену задницу через одеяло, которое Реджина стянула, блондинка тоже пробралась под одеяло. Прежде чем их рты успели соединиться еще раз, Реджина остановилась.       - Подожди.       Эмма отпрянула, ее глаза потемнели от желания. Реджина предположила, что ее собственные выглядят так же.       - Нам нужно притормозить, - сказала она, - ради нас в такой же степени, как и ради Генри. Я знаю, ну, я знаю, что мы обе были честны этой ночью, мы сказали правду о наших чувствах, и я думаю, в этом должно быть что-то особенное, да?       - Правда, - сказала Эмма, наклонившись ближе и бросив быстрый взгляд на пухлые губы Реджины.       - Но не думаю, что мы должны спешить, ладно?       - Согласна, - кивнула Эмма, - не спешить.       Возникла пауза, а потом:       - Целоваться можно.       Едва Реджина успела произнести эти слова, как губы Эммы накрыли ее собственные еще раз, и, наконец, их тела соприкоснулись, разделяемые только пижамами женщин. «О Боже», - подумала Реджина, когда язык Эммы начал вырисовывать узоры на ее нёбе, - «медлить с такой потрясающей женщиной, как Эмма Свон, будет самым сложным, что я когда-либо делала».

***

      Эмма проснулась первая, неудобно зажатая между одеялом и… Реджиной. Любой признак дискомфорта испарился, когда она поняла, что брюнетка обнимала ее: рука на Эммином животе, нога перекинута через Эммино бедро, лицо зарыто в изгиб Эмминой шеи. Улыбка расплылась на лице блондинки, когда она посмотрела на прильнувшую к ней доктора. Это чувствовалось хорошо. Лучше, чем хорошо, на самом деле. Это чувствовалось… правильно. Эмма закрыла глаза, притянула брюнетку ближе за спину, оставив на ней руку, и снова погрузилась в сон.       Когда она проснулась в следующий раз, кровать была пуста. Хмурясь и пытаясь понять, как она, имеющая чуткий сон, смогла пропустить момент, когда Реджина распутывала их тела, Эмма откинула одеяло и выбралась из кровати. Она поежилась, когда ее ноги коснулись прохладного деревянного пола, и решила направиться в свою комнату за носками и телефоном, прежде чем спуститься вниз. Аромат кофе встретил ее, как только она открыла дверь гостевой спальни, и Эмма предположила, что поняла, куда исчезла ее сонная напарница.       Конечно же, Реджина стояла у плиты, все еще одетая в пижаму, и помешивала что-то, что Эмма не могла разглядеть. Кофейник аккуратно стоял рядом. Не в силах сопротивляться, Эмма подошла сзади Реджины, обернула руки вокруг тонкой талии брюнетки и оставила поцелуй на голой шее красивой женщины.       - Доброе утро, - сказала Реджина, немного удивляясь такому интимному жесту, но все-таки, довольная.       Похоже Эмма была шокирована неожиданной сценой домашнего уюта, и, выпустив Реджину, пошла искать кружки.       - Утро, ты хорошо спала?       - Прекрасно, - сказала Реджина, перекладывая яичницу со сковородки на две тарелки, - а ты?       - Очень хорошо, - кивнула Эмма, заглянув в холодильник и убедившись, что там нет молока, - несмотря на коалу, с которой я делила кровать.       Реджина слегка покраснела.       - Прости, - сказала она, доставая из тостера два тоста, - я… эм, да, я люблю обниматься.       - Ага, любишь, - рассмеялась Эмма, - и не надо извиняться, это было мило.       - Мило? – спросила Реджина, поморщив носик. Она была уверена, что ее никто не называл милой лет с десяти. Но, возможно, от Эммы это звучало неплохо.       - Ага, мило, - настаивала Эмма, - и у нас нет молока, ничего?       - Черный мне подходит, - кивнула Реджина.       Они сели и принялись за свой простой завтрак, снова чувствуя неловкость, понимая, насколько они знали друг друга. В конце концов, они были практически незнакомцами. Окей, ну, Реджина знала наиболее личные подробности семейной жизни Эммы, и у них было несколько разговоров о том, что им нравится, не нравится, и какие у них хобби. Но, все-таки, они совсем друг друга не знали.       - Так ты готовишь? – спросила Эмма, указывая на яичницу.       Реджина приподняла бровь.       - Едва ли, - сказала она, - четно говоря, у меня обычно нет времени из-за работы и того, что у меня практически не остается энергии после длительных смен. Есть несколько блюд, которые у меня довольно хорошо получаются, но не могу сказать, что яичница – одно из них, особенно учитывая, что здесь не было молока.       - С маслом лучше, - улыбнулась Эмма.       - Я использовала воду, - сказала Реджина, слегка потрясенная идеей добавить в их завтрак кусок жира, закупоривающий артерии.       - Гадость, - нахмурилась Эмма.       - Ты только что сказала, что тебе понравилось, - заключила Реджина.       - Оу, да, - немного смущенно сказала Эмма.       - Ты готовишь? – спросила Реджина.       - Ага, - кивнула Эмма, - Ничего сверхъестественного, но я готовлю блюда каждый вечер для меня и Генри. Мы стараемся не заказывать еду. Слишком дорого и супер вредно.       - Сказала женщина, которая добавляет масло в яичницу.       - Только, если нет молока, - защитилась Эмма.       - Что ж, я, в любом случае, впечатлена, - сказала Реджина, - искусство готовки потерялось, так как доставка готовой еды сделала все намного проще, и мы можем получить ее не выходя за порог дома. Не удивительно, что в нашей стране кризис ожирения.       - Ты видишь много таких случаев в больнице?       - Да, - кивнула Реджина, - ожирение обычно не вызывает чрезвычайных ситуаций, но мы находим это куда более сложным – лечить людей с чрезмерным весом, а таких намного больше в наши дни. Их тела находятся под большей нагрузкой, и это может привести к развитию многих проблем. И я, предполагаю, мы видим изрядное количество чрезвычайных ситуаций, вызванных диабетом, в том числе у детей.       Эмма не ответила; она вдруг поняла, что ей необходимо позвонить сыну. Реджина сочувственно улыбнулась, когда блондинка достала телефон и, нажав пару раз на экран, поднесла его к уху.       - Привет, мам, - сказала Эмма спустя несколько секунд, - как дела?       Реджина встала и начала убирать со стола, забирая уже пустые тарелки. Эмма потянулась и взяла Реджину за запястье; безмолвное «спасибо», прежде чем она поднялась и вышла из комнаты. Реджина вымыла и убрала все, чем пользовалась во время готовки, на те же места, откуда это взяла, а после поднялась на второй этаж, чтобы принять душ. Когда она закончила и переоделась, Эмма до сих пор разговаривала по телефону с сыном, слушая, как он оживленно рассказывает обо всем, что он делал на выходных, а сама она рассказала про Пантеру и Тигра.       Как только Эмма заметила, что Реджина вошла в зал, где сама блондинка лежала на спине на диване, она улыбнулась и жестами поманила брюнетку к себе, подвинувшись, чтобы Реджина смогла сесть рядом.       - Генри, парень, я должна сейчас идти, но я собираюсь вернуться завтра и привести кое-кого особенного, кто хочет увидеть тебя, - сказала Эмма, подмигивая Реджине, - будь послушным с бабушкой и дедушкой. Я люблю тебя.       - Я тоже тебя люблю, - раздался ответ.       - Пока, Генри, - сказала Эмма, прежде чем повесить трубку и откинуть телефон на диван.       Реджина наклонилась и взяла Эмму за руку.       - Как он?       - Порядок, - сказала Эмма, - его температура немного ниже, но мама сказала, что он почти ничего не съел на завтрак. Ты можешь поговорить об этом с ним завтра? Может, объяснить, что ему необходимо быть сильным для пересадки костного мозга?       - Ты сказала ему о пересадке? – спросила Реджина, игнорируя тот факт, что Эмма, за последние несколько минут, два раза, совершенно не тонко намекнула брюнетке на то, что она приглашена в их дом. Конечно, она хотела прийти, но думала, что было бы разумнее им двоим сначала обговорить все и понять, как ее приезд и факт, что Реджина сопровождала Эмму в поездке, будет выглядеть для Генри и для родителей Эммы.       - Нет, - признала Эмма, - я думала, что необязательно его пугать перспективой операции, для которой у нас пока даже нет донора.       - Ну, Кардифф должен нам это сказать, правильно? – спросила Реджина, - хочешь отправиться сейчас или еще посидеть тут?       Две женщины обсуждали этот вопрос еще недолго, и решили, что отправятся в Кардифф, как только Эмма будет готова, и они проведут день, осматривая замок Кардифф*. Эмма также забронировала им отель около университета, так как сомневалась, что они успеют найти Нила и вернуться в Лондон. Она, немного подумав, взяла номер с двумя односпальными кроватями, решив, что будет слишком самонадеянно выбирать номер с двуспальной кроватью. И они, в любом случае, не должны спешить, напомнила она себе, пока стояла под горячими струями душа, смывая запах сигарет и алкоголя, который она впитала волосами вчера в баре.       Таким образом, меньше, чем через час, обе женщины сошли с террасы домика в Бристоле и сели в старый желтый жук Эммы. Это так сильно напоминало вчерашние события, когда они ехали по загруженным улицам города, но тем не менее, всего за двадцать четыре часа все изменилось. Реджина бросила взгляд на Эмму и встретила глаза блондинки. Они обе застенчиво улыбнулись, думая об одном и том же.       Возможно, они не так представляли свою поездку, но сейчас обе были чрезмерно счастливы таким поворотом событий. Сейчас, все что оставалось сделать, это найти Нила, заставить его пожертвовать костный мозг для сына, о существовании которого тот наверняка не догадывался, и спасти жизнь Генри. Реджина знала, это будет длинный, сложный путь. Но она также знала, что хочет быть рядом с Генри и Эммой на каждом их шагу. Если они примут ее, конечно.       Рука потянулась и легла на бедро Реджины, слегка сжимая. Да, подумала Реджина, похоже, по крайней мере, Эмма хотела видеть ее с ними. Ее сердце переполнилось чувствами, когда она откинулась на спинку сидения, и блондинка вывела машину на трассу М4, направляясь на запад.