Рыба и птица

Ревел ветер, корабль качало на воздушных крыльях, вокруг клубились тёмные тучи, которые цеплялись за днище, словно желали съесть деревянную посудину, посмевшую потревожить их. Впереди, закрывая собой весь обзор, разверзлась чернота, прорезаемая всполохами молний, которые окрашивали её изнутри в багряные цвета. Корабль на всех парусах несло в самое сердце бури, но Идрису было всё равно. Сжав зубы и игнорируя боль в предплечье, он замахнулся плетью, схватил за ногу пирата, который только взлетел с палубы, расправив за спиной крылья, и с силой ударил его о борт. Люди и эльфы жили на земле, сиренам и русалкам досталась вода, а небожители поселились на летающих островах. С крыльями за спиной они с поверхности напоминали скорее птиц, а их корабли — драконов, которые вальяжно летели по небу. Увидев, что со спины на напарника собирается напасть пират, Идрис крутанулся вокруг своей оси, снова выбрасывая плеть, схватил её концом за горло мужчину и дёрнул на себя. Достав из-за пояса нож, Идрис чётким ударом всадил лезвие в горло и замер с Маруром спина к спине. — Лети, — скомандовал Идрис. — Как же ты? — напарник слегка обернулся, продолжая коситься на обступивших их пиратов глазами насыщено-синего цвета. Идрис посмотрел вдаль, где над чёрными тучами за фигурой с красными крыльями неслись ещё двое. Решение было очевидно. Он был не просто каким-то воином, а членом элитной гвардии Феникса, главы островов Рассвета, и должен поступить соответствующе. — Ты должен доставить Наследника Феникса домой во что бы то ни стало. Я выиграю вам время, — решительно сказал Идрис. Марур кивнул и, как только корабль в очередной раз накренился, расправил крылья, оттолкнулся от палубы и взмыл в воздух. Кто-то из пиратов хотел последовать за ним, но Идрис не стал дожидаться. Плетью выбив у ближайшего противника саблю, он подхватил её и кинулся в гущу врагов. — Как член Огненной гвардии Феникса, я не позволю вам взлететь, — оскалился он, сверкая глазами неестественного синего цвета. Корабль качало из стороны в сторону на воздушных потоках, ветер рвал полы алого одеяния Идриса, норовя утянуть его за борт, но тот с помощью крыльев не позволял себя сбросить. Идрис, заставляя тело не обращать внимания на усталость, продолжал рубить пиратов. Они, словно почуяв кровь, всё лезли и лезли на него, разгневанные из-за ускользнувшей добычи. Идрис ударил одного ногой в живот, сбрасывая за борт, другому подрезал крылья и, уклонившись от чужой атаки, отрубил голову. На красном одеянии гвардейца не была видна кровь, но он чувствовал, как тяжелеет ткань, прилипая к коже. Тучи, похожие на исполина, желающего поглотить их, приближались на бешеной скорости. Небо вокруг озаряли вспышки молний, а раскаты грома заглушали лязганье оружия. Палубу усеивали десятки трупов, они то и дело падали за борт, когда корабль, давно потерявший управление, наклонялся под очередным порывом ветра. Пираты всё лезли и лезли, Идрис не видел им конца. Уклонившись, он проткнул саблей живот особо настырной женщине, потом сложил крылья, пропустил мимо двух пиратов и, развернувшись вокруг своей оси, вспорол им глотки. Он чуть ли не с рождения учился служить Фениксу, защищать его и убивать во имя островов Рассвета. Им его не одолеть. Один из пиратов бросился к штурвалу, намереваясь повернуть корабль. Идрис уже порывался расправить крылья, чтобы взлететь за ним, но сильный ветер не дал бы этого сделать. Он снёс голову очередному пирату, полезшему к нему, мёртвое тело навалилось на Идриса, но тот толкнул его, сбивая стоящего позади пирата, и бросился в сторону кормы, подбирая валявшуюся на палубе плеть. Оказавшись у штурвала, гвардеец со всей силы ударил по нему ногой, пытаясь сломать рулевое управление. Лодыжку обдало болью, но он, не обращая на это внимания, решительно ударил второй раз, заставляя белое дерево пойти трещинами, а потом ещё и ещё. Идрис понимал, что с малой вероятностью выйдет из боя живым. Оставалось только молиться Матери Ветров и надеяться, что он выиграет достаточно времени, чтобы Марур успел увести Наследника. Раздался гром, почти тут же в одно из воздушных крыльев ударила молния. Все замерли, так и не опустив оружия, наблюдая, как дерево чистейшего белого цвета охватывает огонь. Прямо перед ними, закрывая всё собой, клубилась чёрная туча, изрыгая из своей утробы всполохи молний. Неожиданно в корабль ударил чересчур сильный порыв ветра, заставляя его резко завалиться на один бок, и Идрис с удивлением понял, что летит за борт. Он подавил в себе первый порыв расправить крылья — их бы просто вывернуло дикими ветрами — и позволил себе провалиться в темноту туч, надеясь, что Наследник благополучно вернётся. Идрис поклялся защищать Феникса, правителя островов Рассвета, и его семью до смерти, и он выполнил свой долг.

***

В бухте равномерно покачивались корабли, солнце лениво ползло за горизонт, заставляя их мачты отбрасывать длинные тени. На берегу эльфы, кто устало, кто в предвкушении, закрывали лавки и расходились по домам и кабакам. Ветер почти не дул, стоял штиль, только далеко на горизонте, где небо сливалось с морем, собирались чёрные тучи, предвещая скорую бурю. Особняк местного лорда находился на возвышении, каменные стены украшала резьба, напоминающая водоросли и кораллы. Несмотря на поздний час, жизнь кипела, слуги бегали по коридорам, возбуждённо перешёптываясь. Конечно, ведь не часто эльфийский лорд отдаёт своих дочерей за сирену, пусть это сын той, чьё влияние в морях не уступает Морской Владычице. Ванамо судорожно рыскал по ящикам, выгребая оттуда драгоценности и рассовывая их по карманам. Ему надо бежать и как можно скорее. Если верить слухам, то его мамочка прибудет через три дня, и тогда его женят, хочет он того или нет. У торговой императрицы Саалидж была одна из самых крупных компаний среди сирен. Она была жесткой женщиной и, если для контракта с местным эльфийским лордом надо женить Ванамо на его дочурке, то он должен стиснуть зубы и молча пойти под венец. Но он не хотел! Пусть мамочка подавится своим контрактом, но Ванамо не будет играть по её правилам. Парень тяжело вздохнул и опёрся руками на комод, заправляя длинную, цвета соли, прядь за ухо. Как же он устал. Две недели назад мамочка отправила его к лорду, чтобы подготовиться к свадьбе, но, прекрасно зная характер своего сына, Саалидж приставила к нему охрану. Две сирены в форме торговой компании матери сейчас ждали его у дверей. Иногда от отчаяния Ванамо хотелось рвать на голове волосы. Самое ужасное, что мамочка пообещала, что если он сбежит со свадьбы с дочкой лорда, то потом женит его на старом торговце, который давно засматривался на кого-то из её сыновей. Ещё раз ударив кулаком по комоду, Ванамо взял себя в руки, расправил белый сюртук, который он так и не снял после примерки свадебных костюмов, и, сверкая улыбкой с острыми зубами, вышел из комнаты. — Молодой господин, всё хорошо? Вас долго не было, — учтиво поинтересовалась одна из сирен. Ванамо хотел огрызнутся, что ему, жителю моря, после свадьбы придётся почти всё время проводить на суше, но он лишь устало заверил, что всё в порядке. Драгоценности, рассованные по потаённым карманам, успокаивали, напоминая, что у него есть план побега, а спрятанный в кулоне особый порошок, который он тайно купил за приличную сумму у местного алхимика, согревал душу. Правда, чтобы исполнить задуманное, Ванамо бы ещё пара дней… — Ваша мать прислала письмо, — всё так же учтиво сказала сирена, передавая конверт. Бумагу для него сделали из пыли ракушек. Ванамо с благодарным кивком принял его, не спеша открывать. Свет, проникающий через узорчатые витражные окна, раскрашивал пол цветными пятнами. Сирена, не торопясь, шел по длинной галерее, которая, почему-то, напоминала Ванамо аквариум. Он скучающе взглянул на конверт, от которого пахло солью. Плотную бумагу скрепляла печать с символом торговой компании Саалидж — морской звездой. Открыв конверт, Ванамо пробежался по строчкам. Как он и думал, там не было ничего нового, только сухие слова, в которых дорогая мамочка сообщала, что скоро приедет. Символично раздался гром, Ванамо посмотрел в окно: над морем уже клубились тучи, съедая последние лучи солнца, они не спеша плыли в сторону владений лорда, словно знали, что никто не сможет сбежать от них. К сожалению, никакая буря не могла задержать торговую императрицу Саалидж. Мать Ванамо не зря прозвали «Дочь морей», эта сирена могла вывести корабль абсолютно целым из любого шторма. Это восхищало, но ещё больше — пугало. — Молодой господин, — Ванамо повернулся к своей надзирательнице. — Нам надо отлучиться и проверить, как идут приготовления к приезду госпожи Саалидж. Пройдите, пожалуйста, в сад, там вас ожидает художник. Мы присоединимся через двадцать минут. — Хорошо, — учтиво кивнул Ванамо. Вот оно. Не зря он изображал из себя паиньку на протяжении недель. Мамины рыбки впервые за всё время решили оставить его одного. Поклонившись, сирены удалились, переговариваясь между собой: — Что за странный обычай, рисовать портрет? Всё равно же… Не дослушав, Ванамо быстрым шагам направился в сторону сада, желая скорее скрыться с глаз сирен. Если бежать, то только сейчас. Эльфийские стражники, которые попадались ему по дороге, смотрели с некоторым презрением, Ванамо отвечал им не менее недовольным взглядом. В отличие от эльфов, у сирен правили женщины — они являлись главой семьи и занимали все высокие должности в правительстве. Иной раз Ванамо желал, чтобы у них тоже главными были мужчины, и тогда бы мамочка подавилась своим брачным контрактом. Но что поделаешь, если у сирен женщины были более быстрыми и ловкими, да в добавок их тела были более крепкими. Спустившись по мраморной лестнице в холл, Ванамо вышел через широкие двери с резьбой в виде птиц в сад. Эльфы обожали причудливые орнаменты и витиеватую резьбу, он уже скучал по строгим линиям родного подводного города. Свернув на липовую аллею, парень, наконец, выдохнул. С горем пополам, но Ванамо за две недели нашёл место, которое не просматривалось из окон дворца лорда. Осмотревшись по сторонам, он убедился, что рядом никого нет, и ринулся в глубь сада. Бежать. Нужно бежать, как можно скорее, пока мамочкины рыбки не спохватились. Ванамо правда ненавидел своё положение. Наконец, оказавшись в дальней части сада, где уже почти никто не следил за растениями и они спокойно разрастались, переплетаясь между собой, он позволил себе передышку. Посмотрев по сторонам, Ванамо убедился, что вокруг никого нет и полез сквозь шиповник. Колючки рвали костюм, царапали его кожу, но ему было всё равно. Дочурка лорда, которая тоже не горела желанием выходить замуж за сирену, поведала, как раньше с братом сбегала из поместья. Они легко поладили — та тоже была такой же невольницей положения, как и он. Наконец, Ванамо наткнулся на каменную стену, где внизу нашарил небольшую дыру. Наклонившись, он с трудом прополз сквозь неё — благо плечи были неширокие. Оказавшись на свободе, парень блаженно откинулся на траву, вдыхая свежий воздух. Тут, за пределами поместья, он чуть ли не пьянил. Ванамо улыбнулся, смотря на почерневшее небо. Солнце уже скрылось, погода стремительно портилась, ветер усиливался с каждой секундой, а тяжёлые грозовые тучи уже нависали над пристанью. Смотря на серый отполированный камень стены, Ванамо невольно нервно рассмеялся. Он смог! Он выбрался! Поднявшись, Ванамо направился в противоположную сторону от города — там его точно будут искать, а в порту тем более удвоят стражу. От той же дочурки лорда (Ванамо так и не запомнил её имени) он узнал, что чуть севернее есть нелегальный порт, где при большой удаче он сможет затеряться. Конечно, эльфийский лорд был благородным правителем, который честно чтил законы своей страны, но у контрабандистов товар всегда был дешевле, чем у легальных торговцев. Впрочем, если бы он породнился с Саалидж, то, скорее всего, быстро бы избавился от чёрного рынка неподалёку. Стараясь держаться деревьев и избегать дорог, Ванамо удалялся от поместья. Нужно уйти как можно дальше, пока его не хватились. С каждым часом ветер усиливался, а гром гремел всё ближе. Море почернело, небо разрезали всполохи молний, во вспышках которых деревья приобретали жуткие очертания. Будучи сиреной, Ванамо мог спокойно видеть в темноте, поэтому он, следя, чтобы море не исчезало из поля зрения, спокойно пробирался через заросли орешника. Неожиданно, резко пошёл ливень, словно кто-то разрезал тучи ножом. Ванамо подставил лицо воде, наслаждаясь такой желанной влагой. Последние две недели его даже к порту близко не подпускали, скорее всего, по приказу мамочки. Саалидж хорошо знала, на что способен её сын, лучше, чем рыбки, которым поручили следить за ним. Представив в голове карту владений лорда, которую Ванамо выучил благодаря всё той же дочурке, он направился к дикому пляжу неподалёку, не в силах пересилить желание окунуться в солёную воду. Разбушевавшиеся волны с шумом накатывали на пляж, словно Хозяин Бездны — божество, заточённое по легенде в самую глубокую морскую впадину — выбрался и желал забраться на берег. Под ногами зашуршала галька, и Ванамо улыбнулся, смотря на пенящиеся гребни волн и вдыхая запах соли. Он скучал. Каждый день видеть море из окна без возможности очутиться возле — пытка. За стеной дождя Ванамо не сразу заметил какую-то фигуру на пляже, недалеко от кромки леса. До туда волны почти не доставали, изредка омывая ноги сирены приятной прохладой. Подойдя ближе, Ванамо с удивлением увидел человека, но с крыльями — кажется, они зовутся небожителями — перья частично отсутствовали, одно крыло было вывернуто под неестественным углом, правая рука была явно сломана. Красные свободные одежды частично порваны и походили на те, которые носили элитные проститутки во многих портах. Что он тут забыл? Ванамо присел. Небожитель не шевелился и напоминал труп. Возможно, он сказал что-то не то человеку, который купил его, и того выбросили за борт. Приложив два пальца к шее, Ванамо сначала окончательно убедился, что небожитель умер, но потом с большим трудом различил едва заметное дыхание. Жив. Но он явно не переживёт эту ночь, если останется на пляже. Почему этот парень попытался бежать? Проститутки, которые носили красное, стоили очень дорого, с ними всегда обращались бережно — кто будет портить товар, за который заплатил приличную сумму? Ванамо осторожно коснулся плеча небожителя и слегка приподнял его. Тяжёлый, а с виду и не скажешь. Как же его подцепить, чтобы не повредить ещё сильнее крылья? Мокрая ткань сползла с плеча, обнажая удивлённому взгляду сирены верхушку какой-то татуировки на спине. С удивлением Ванамо узнал в ней Феникса, который гордо раскинул свои крылья, частично переходя на плечи парня. Замерев, Ванамо какое-то время просто смотрел на огненные перья нарисованной птицы. Феникс — прозвище одного из самых лютых пиратов в этих морях. Человека, обладающего даром огня, способного щелчком пальцев поджечь чужой корабль. Однажды он спалил целую флотилию, которую послали, чтобы схватить его. И это незнакомец носил метку Феникса! Неужели он личная подстилка одного из пиратских баронов, обладающего своей собственной флотилией? Если это так, то Ванамо невероятно повезло — Феникс хорошо заплатит, если ему вернуть его игрушку, и тогда он избавится от власти Саалидж. Осталось только не дать этому небожителю помереть прямо тут. Перевернув его крыльями вверх, Ванамо схватил парня за плечи и потащил в лес, надо бы найти укрытие и лечебные травы.