Поздний вечер пятницы. Недалеко от международного аэропорта Токио
Тиа сидела в пиджаке Гриммджо на теплом капоте ягуара, припаркованного на обочине дороги, пролегающей параллельно полосам аэродрома, пила горячий кофе из бумажного стаканчика и любовалась взлетающими и приземляющимися самолётами. Из приоткрытой двери салона звучали ее любимые старые песни, а небо было полным звёзд. — Гриммджо, как вы вообще узнали, что по этой дороге можно гонять и не получать по шее? — улыбнулась она, поглядывая на рядом сидящего альфу, жующего бутерброд с тунцом и наблюдающего за огромным боингом. — Мне о ней рассказал хороший знакомый, когда я признался, что хочу погонять. Он как раз в аэропорту работает, ну вот и шепнул по секрету. — О, какой хороший знакомый, спасибо ему. В Бостоне, наверное, любят высокие скорости… В Америке вообще всего больше: людей, скорости, возможности, соблазнов… — Есть такое. Поэтому, пока здесь не началась стройка каких-то очередных складов, я отвожу душу и гоняю, — признался Гриммджо, отхлебывая кофе из бумажного стаканчика. — Вы здесь частый гость, получается? — Ага, мне нравится здесь. Поносишься туда-сюда, сбросишь напряжение, а потом лежишь себе на капоте, смотришь как поднимаются и опускаются самолёты и понимаешь, что жизнь-то не закончилась… Ну да, многое пошло не так и это чертовски бесит, но ведь и это можно решить, не так ли? Нет же проблем, которые невозможно решить, было бы желание… — Гриммджо немного помолчал, а потом усмехнулся: — Человек вон тоже когда-то сумел невозможное — научился летать! Это осознание вдохновляет меня бороться дальше, искать новые решения и подходы. — А я себе, в моменты неудач, напоминаю, что эволюция — это по сути цепочка ошибок, которые потом стали преимуществами. Ошибки и неудачи — это тоже результат: теперь я знаю, как может быть, и принимать это в расчет, — в ответ поделилась своим ноу-хау Тиа, болтая ногами и попивая кофе. — А можно каверзный вопрос? — Конечно, — Гриммджо пододвинул к ней корзину, в которой по коробочкам были красиво разложены разные бутерброды. — А закуски, Тиа? Она улыбнулась, цапнула бутерброд с креветками и зажевала. Под суровым взглядом пришлось покорно съесть ещё два: с лососем и тунцом. Доев, она смахнула салфеткой крошки с платья, вытерла пальцы и одобрительно поцокала языком: — Ваш шеф-повар просто божественен! Как он догадался сделать бутерброды с рыбой и морепродуктами? — Я ему сказал, что вы несколько лет прожили в Швеции, и попросил приготовить похожее на их кухню, вот он и соорудил. Должен признать, что даже меня ему удалось удивить: я — любитель мяса, рыбу ем постольку, поскольку… Но эти бутеброды выше всяких похвал! — Я тоже раньше не особо много ела бутербродов, пока жила в Японии. Моя мама фанатка сбалансированного питания: совместимость продуктов, каллории, никакой еды после шести вечера, сами понимаете… — усмехнулась Тиа, с удовольствием жуя бутерброд с икрой. — Но шведы меня капитально в это плане испортили: сумели доказать, что хлеб с различными вариациями — это быстро, вкусно, сытно и не так уж и каллорийно. — Согласен. Мне ещё всякие горячие бутерброды нравятся: накидал всего чего на хлеб, накрыл сыром, сунул в духовку и вкуснота… — Гриммджо даже губами причмокнул в конце фразы. — Моя мать бы получила удар, если бы я такое на ее глазах ела, — захохотала Тиа, заинтересованно смотря на Гриммджо. — А вы какие предпочтения привезли собой из Бостона? Любовь к фастфуду? — О да… Америка быстро выбила из меня здоровый образ жизни и открыла мир гадостей и сладостей, — усмехнулся тот. — Я стал ужасным сладкоежкой. А ещё мне полюбилась запечённая индейка, причем с брусничным вареньем. — Ооо, это очень интересное сочетание, которое даже на словах звучит вкусно, — отметила Тиа и мечтательно улыбнулась. — А вот мы с подругой любим есть пиццу, сидя в джакузи, хотя многие нашего заскока не понимают. — Ого! Какая интересная идея… Гриммджо немного нахмурился, вспоминая, есть ли у Улькиорры джакузи: надо будет поинтересоваться, и уставился на Тию. — Так что там был за каверзный вопрос? Она хихикнула и наморщила лоб, вспоминая, что же хотела спросить. — А, решила полюбопытствовать, почему вы поделились со мной своим секретным местом? Это же очень личное, а мы с вами едва знакомы… — Если честно, это трудно объяснить. Как я уже сказал ранее, я чувствую наше с вами сходство во многих вопросах. И, когда вы заикнулись о ягуаре, я сразу же подумал об этом месте. Мне показалось, что вам здесь должно понравиться, или я был слишком самонадеян? — Однозначно нет, — на полном серьёзе ответила Тиа, поправляя немного съехавший с плечей пиджак. — Если уж начистоту, то я в полном восторге, просто этого сильно не показываю. Идея привезти меня сюда и организовать эдакий вечерний пикник просто замечательная: живописное место, отличный кофе, потрясающие бутерброды и интересный собеседник, который открылся мне с совершенно неожиданной стороны. К ее удивлению, кофе внезапно кончился — стаканчик был пуст. Тиа оглянулась и уже было потянулась к термосу, но Гриммджо ее опередил: схватил первым и картинно нахмурился. Она немного растерянно улыбнулась, убрала руку, а потом протянула пустой стаканчик вперед. — Хорошо, хорошо, я все поняла! Поухаживайте за мной как воспитанный молодой человек! — Вот да. Тем более, что мне приятно, — Гриммджо ловко открутил крышечку термоса и аккуратно налил ей кофе. — Мне тут лучший друг, после разговора по душам, посоветовал чаще демонстрировать свою положительную сторону, представляете? Я был немало удивлен, что она у меня вообще есть. — У всех есть положительная сторона, но она только для избранных, — философски изрекла Тиа, скидывая надоевшие лодочки с ног на траву и осторожно отпивая кофе. — Знаете, чрезвычайно лестно, что вы позволили мне узнать вас с этой замечательной стороны. — Ну вот и вы туда же… — Гриммджо почесал затылок, внося небольшой хаос в свою идеальную укладку и смущенно улыбнулся. — Почему вы на меня так действуете? — Как так? — Тиа цапнула бутерброд с креветками и довольно улыбнулась. — Может уже перейдем на «ты»? — Уже можно, да? — хмыкнул он на ее предложение и замолчал, задумчиво рассматривая небо и попивая кофе. Тиа, съела еще парочку бутербродов с лососем, прислушалась к песне, звучащей из динамиков, но та была незнакомой, и снова сконцентрировалась на Гриммджо, который продолжал молчать. — Вы, то есть ты, мне на вопрос не ответил, — напомнила она, наблюдая за удивлённо поднявшимися голубыми бровями и растерянной улыбкой. — Как я на тебя действую? — Странно и непривычно, но в хорошем смысле, — честно признался Гриммджо. — С тобой хорошо и интересно. Да, может быть мы не обсудили сегодня ни одну экономическую теорию или философскую концепцию, но у меня стойкое ощущение, что это легко можно сделать в любой момент. Также ты понимаешь мои шутейки и не обижаешься на «топорные» комплименты… А заявление, что моя положительная сторона даже замечательная — это просто отрыв башки… Тиа внимательно выслушала внезапное признание, которое самым неожиданным образом отозвалось в ней самой — ей все больше нравился этот Гриммджо: задумчивый, немного неуклюжий, заботливый, внимательно слушающий и иронично-философски рассказывающий о себе. «Что ж, честность на честность», — подумала она и заговорила: — Гриммджо, твое общество мне тоже непривычно до чёртиков. Каюсь, к доминантным альфам у меня самой предвзятое отношение, которое, как ты сам правильно определил ранее, не совсем правильно, но обосновано. Я тоже в растерянности, если честно. Ты методично развенчиваешь многие мои установки и заставляешь чувствовать себя не в своей тарелке, — улыбнулась она, наблюдая за взлетающим самолётом. — Заставляешь меня осознавать, что я таки ошиблась в расчетах, но, наверное, это один из редких случаев, когда я рада, что неправа. — Блин, прямо с языка сняла! — одобрительно хмыкнул Гриммджо. — Такая же херня, пардон май френч… — Но, знаешь, Гриммджо, я не обольщаюсь, — Тиа внимательно посмотрела в ярко-голубые глаза. — Мы ещё не раз накосячим и сделаем друг другу больно, потому что мы очень разные, при том, что многое воспринимаем похоже. Но я очень надеюсь, что мы, как взрослые, умные люди, сможем преодолеть наши разногласия и прийти к оптимальному решению. — Согласен, будет нелегко, но мне нравится, когда непросто, — Гриммджо лучеразно улыбнулся и немного замялся. — Тиа, а давайте ещё когда-нибудь вот так вот приедем попить кофе, поесть бутербродов и поговорить? Чертовски не хочется, чтобы у меня было только одно такое, приятное во всех отношениях, воспоминание. — Почему бы и да? — подмигнула ему Тиа, решив, что лишняя информации, чтобы понять мотивацию этого альфы ей точно не помешает. — Гриммджо, не подскажете который час? — Половина двенадцатого, — довольное лицо Гриммджо ярко осветилось вспыхнувшим экраном смартфона. — Пора домой, угу? — Не совсем домой, — призналась Тиа. — К хорошему другу. Похоже, он хандрит. Приеду и составлю ему компанию в просмотре сериала. — Хорошее дело, — улыбнулся Гриммджо, засовывая телефон в карман и спрыгивая с капота. — Я вот тоже поеду на все выходные к другу, надо его поддержать в непростой ситуации. — Ой, — пискнула Тиа, когда Гриммджо поднял с травы и надел на нее лодочки, бережно ссадил с капота и поставил на ноги. — Право не стоило… — Стоило, — усмехнулся он, укладывая в корзину термос и улыбаясь ей. — Должен же я на ком-то тренироваться проявлять свою положительную сторону, не так ли? — Аргумент! Тренируйтесь! Тем более, что ваша, ой, твоя, забота очень приятна, чувствую себя прямо принцессой. — Хммм… — Гриммджо картинно поправил на голове невидимую корону. — Ну как, я похож на принца? — Вполне, — улыбнулась Тиа, снимая со своих плеч пиджак и протягивая ему. — А это для завершения образа. И спасибо, что не дали мне замерзнуть. — Не благодарите, я же воспитанный принц, — пафосно выдал Гриммджо, надевая пиджак и кивая на корзину. — Закуски заберите с собой, сделайте мне приятно. — Подозреваю, что это дополнительный повод ещё раз увидеться, — прищурилась Тиа. — Но я заберу, даже не думайте. К пиву и сериалу они подойдут как нельзя лучше! — Хорошо, что есть пиво и сериал. И не надо никак опровергать ваши подозрения, — усмехнулся Гримм, ставя корзину в багажник, пока она садилась на пассажирское сиденье. — Не повезете нас обратно? Да блин… Я все не могу привыкнуть, что мы уже на «ты». — Нет, хочу посмотреть, как водишь ты, — улыбнулась Тиа, пристегиваясь, когда Гриммджо сел в машину. Он немного отодвинул сидение назад, пристегнулся, завел машину и подмигнул Тие. — А сейчас покажу, как мы гоняли в Бостоне, не против? — Конечно не против, — заулыбалась Тиа. Гриммджо сделал музыку погромче, переключил скорость, хихикнул и рванул вперёд, посматривая Тию, которая не отрывала взгляда от дороги. «Ну хоть где-то мои уличные гонки пригодились», — довольно подумал он, на высокой скорости входя в поворот и слыша рядом восторженное: «Всё-таки вписались!».***
Тиа позвонила в звонок и невольно поежилась: пока шла от машины до подъезда обнаженная рука и плечо покрылись мурашками — надо было хоть шарф накинуть… «Ага, вспомнишь тут о шарфе, когда голова забита всем чем — для такой мелочи места совсем не осталось…» — ехидно подумала она, ставя достаточно увесистую корзину на пол и вытаскивая из клатча телефон: проверить, кто ее «потерял» за это время. Убедившись, что никому она не нужна, кроме Самира, который явно заснул, пока ждал, Тиа решила ещё раз позвонить: откроет — хорошо, нет — поедет домой, напьется алкогольного шампанского и вырубится, чего уж… Она надавила на кнопку звонка ещё раз, немного подождала и обиженно надула губы, хотя головой все понимала: устал человек, заснул — так бывает. Она успела спуститься на один пролет лестницы, как внезапно зазвенели ключи и в открывшуюся дверь выглянул, растрёпанный со сна, Самир. — Не показалось… — радостно улыбнулся он, жмурясь от света в коридоре. Тиа замерла, уставившись на такого домашнего и уютного Самира в спортивных штанах и майке, и сразу не нашлась, что сказать. А потом заметила его босые ноги и словно очнулась: быстро взбежала по ступенькам, звонко цокая каблуками, и молча ткнулась лицом в твердую грудь, обтянутую мягкой тканью. — И я по тебе безумно скучал, моя Королева, — он обнял ее одной рукой, второй забирая корзину, и чмокнул в макушку. — А ты ещё и с гостинцами… Где взяла так поздно? Ой, ещё и замёрзла… Непорядок! Он ловко завел ее в квартиру, закрыл дверь на замок, пристроил корзину на пол и обнял уже нормально, прижимая к себе и тихонечко выговаривая на ухо, что нельзя по ночам в одном только платье носиться: холодная как ледышка. Тиа молчала, слушая его заботливое ворчание, и буквально таяла и физически, и морально. — Так, дай-ка я тебя такую красивую нормально рассмотрю, а потом в душ согреться отправлю, — в коридоре вспыхнул свет и Самир немного отодвинулся от нее, чтобы окинуть взглядом с головы до ног. — А теперь повернись. Тиа покорно встала к нему спиной, немного постояла и повернулась обратно. — Доволен? — Очень, — искренне признался он, ласково проводя своими ручищами по ее бокам: от подмышек до бедер и улыбаясь все шире. — Ты сегодня просто фантастически прекрасна… И ткань у платья такая приятная. — Ооо, приятная значит, да? — лукаво улыбнулась Тиа и снова уткнулась в него как в какую-то мягкую игрушку, обнимая за талию. — Тогда погладь меня. Самир придвинулся обратно и начал гладить ее по спине и пояснице. — Устала ведь, может без душа? — тихо поинтересовался он. — Разрешаешь мне спать грязной? — Что за вопросы, Королева? — возмутился Самир, продолжая ее наглаживать. — Конечно же разрешаю. Давай, скидывай туфли, я тебя отнесу. — Там вкуснющие бутерброды от шеф-повара в корзине, поставишь в холодильник? — зевнула она в майку, скидывая лодочки и довольно выдыхая. — Боже, какой кайф снять каблуки, ты не представляешь. — Нет, не представляю, — согласился он, легко подхватывая ее на руки и неся в комнату. Усадив ее на кровать и включив ночник, Самир засуетился: принес влажные салфетки из клатча, майку и стакан воды. Помог снять платье, аккуратно повесил его на стул, поймал брошенный лифчик и положил поверх платья, натянул на нее свою майку, в которой Тиа буквально утонула, а потом присел на корточки, рядом, наблюдая, как она стирает сначала тушь и тени с глаз, потом остатки помады. — Ничего себе сколько надо, чтобы убрать с лица всю красоту, — улыбнулся он, смотря на горку использованных салфеток на коленях Тии, когда она закончила. — Давай отнесу, выброшу, разберусь с бутербродами, а ты устраивайся поудобнее. — Я тебя обожаю, — Тиа чмокнула его в губы, отдавая последнюю салфетку, и зевнула. — Только быстро, хорошо? Хочу заснуть в твоих объятиях. Вот так вот нагло. — Ничего не нагло, Королева, — хмыкнул Самир, помогая ей забраться под одеяло и тоже чмокая в губы. — Мне нравятся твои собственнические замашки. Он выключил ночник и вышел из комнаты, а Тиа, зевнув во весь рот, счастливо улыбнулась: ну ведь золото, а не мужчина! Не обижается, что она уставшая завалилась к нему среди ночи, не дав нормально поспать; не настаивает на стриптизе, который она сама же и обещала; даже спать разрешил без душа, уловив, что она вымотана до предела… «Ну почему ты не альфа, Самир? — с грустью подумала Тиа, двигая подушку чуть пониже, а одеяло — повыше. — Тогда бы мы могли бы быть Истинными…» Свою мысль о несправедливости судьбы она так и не успела додумать, как и заснуть в объятиях Самира: после насыщенного событиями дня и вечера сон накрыл Тию так внезапно, что она даже этого и не поняла.