Вечер пятницы. Казино «Mirage». ВИП зал
— Шесть. Чёрное, — объявила крупье. Гриммджо на мгновение сделал вид, что расстроился, а потом широко улыбнулся и подал руку Тие. — Ну всё, мы пытались, как могли… но Фортуна к нам сегодня, похоже, не благоволит. Пойдем заедать горе лобстерами и запивать шампанским? — С удовольствием, — радостно заулыбалась она, вставая со стула и благодаря крупье. — Мы скорее всего не вернёмся — слишком сильный удар по самолюбию. Так что можете снимать резервацию со стола и работать в рабочем порядке. Спасибо за игру, — распорядился Гриммджо, пристроил ее руку на своем локте и они медленно пошли к выходу. — Тиа, с тобой все в порядке? — шепотом поинтересовался он ей на ухо, когда они попали в зал блекджека. — Нет, — не стала скрывать Тиа. — Похоже, я снова капитально промахнулся, — горько усмехнулся Гриммджо. — Прости. — Ты совершенно не виноват, Гримм. Это чисто моя заморочка, правда. — Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше? — Может поедем уже? Хочется меньше людей, а больше тишины… — выпалила Тиа и тут же осеклась. — Skit… Так неудобно перед тобой, Гримм: ты так старался, а я взяла и испортила весь вечер… Прости. — Ничего ты не испортила, поэтому даже не извиняйся и не матерись на неизвестном языке. — Это шведский, — улыбнулась Тиа. — Удобно быть невоспитанной, когда окружающие об этом даже и не подозревают. — Но я же понял, что ты материшься, — парировал Гриммджо и хмыкнул. — Только не понял как именно. — Дерьмо. Skit — это «дерьмо» по-шведски. — Skit, — повторил Гриммджо. — А мне нравится — коротко и ёмко. — Ага. Пройдя насквозь зал блэкджека, Гриммджо потянул ее в неприметную дверь. Тиа удивлённо моргнула, но послушно шагнула первой в коридор и застыла, ожидая, пока он зайдет следом. Гриммджо закрыл дверь и внезапно крепко обнял ее, неимоверно удивив двух девушек в форме, спешащих по коридору. Тиа про себя довольно хмыкнула — это ее альфа, так что нечего тут удивляться, и немного собственнически обхватила Гриммджо за талию, вдыхая аромат корицы, красного дерева и сандала. Они немного постояли обнявшись, а потом он погладил ее по спине и невесомо чмокнул в висок. — Пойдем, отведу тебя в тихое местечко: посидишь в тишине, а я пока сорганизую нам ужин с собой и парочку бутылок шампанского. Тиа просто кивнула, не найдя слов, чтобы выразить насколько же она благодарна такому понимающему отношению и рада, что вечер по ее вине не испорчен. Гриммджо взял ее за руку и повел вперёд по коридору до лестницы. Поднявшись на второй этаж, набрал код около второй двери справа и гостеприимно распахнул ее перед ней. — Располагайся, где хочешь и приходи в себя. — Это же твой кабинет, верно? — улыбнулась Тиа, когда в помещении зажегся свет. — По пепельнице на подоконнике вычислила? — усмехнулся Гриммджо, стоя на пороге и не проходя дальше. — Нет, по запаху. Так вкусно пахнешь только ты и парфюм Самира. — Соглашусь, Самир пахнет обалденно, но апельсины — ван лав, — хохотнул Гриммджо, делая шаг в коридор. — В общем, устраивайся, я постараюсь быстро. — Хорошо. Когда Тиа осталась одна, то первым делом подошла к приоткрытому окну: подышать и успокоиться. Сдвинув голубую портьеру в сторону, она открыла створку пошире, закрыла глаза и начала выполнять дыхательное упражнение. Почувствовав себя лучше, повернулась к окну спиной, открыла глаза и улыбнулась, обводя взглядом просторное помещение: а вот теперь можно внимательно исследовать рабочее место и все-все тщательно осмотреть. Кабинет был четко поделён на две зоны: рабочую — с массивным столом и двумя закрытыми шкафами и переговорную — с большим голубым диваном и двумя креслами, между которыми стоял столик со стеклянной столешницей. Тиа обратила внимание, что тот, кто разрабатывал дизайн, заморочился даже с оттенком краски для стен: в рабочей зоне использовался холодный оттенок голубого, а в переговорной — теплый. Она скинула лодочки, положила сумку на подоконник и начала свой тщательный осмотр именно с рабочей зоны. Присела в кожаное кресло с широкими подлокотниками и улыбнулась: Гриммджо не переставал ее приятно удивлять — на рабочем столе не было ничего лишнего — закрытый ноутбук с большим экраном, оптическая мышь, и организатор рабочего стола, тоже из кожи. Дорого и лаконично. Проведя рукой по кожаному коврику на столе, Тиа хмыкнула: на работе Гриммджо был именно таким, каким его описала мать, даже ни разу не увидев в живую: собранным, четким и требовательным. Посидев еще чуть-чуть, она встала, задвинула стул на место и отправилась в переговорную зону — та ей почему-то импонировала больше. Заметив на светлом комоде кофемашину, а рядом кофейный сервиз, Тиа заулыбалась: сейчас как сделает себе вкусный кофе, развалится на диване, включит хорошую музыку и будет кайфовать… Подойдя ближе, ее улыбка стала шире: в близи стало заметно, как в самом уголке, за сервизом, приютилась голубая кружка с надписью «The Boss». Оценив скромность Гриммджо — кто ещё мог пить кофе из голубой кружки с такой пафосной надписью — Тиа взяла именно ее и поставила в специальное углубление на подставке. Цапнула из хрустальной вазы рядом капсулу с названием «Robusta» и принялась колдовать над кнопками… И надо же было Гриммджо появиться в кабинете именно тогда, когда Тиа, уже успев выпить кофе из его личной кружки, удобно лежала на диване, согнув ноги в коленях и болтая одной ногой в воздухе, с чувством подпевая композиции трио «En Vogue», играющей на смартфоне. — Hold me tight and don't let go, don't let go, — пропела Тиа и, в эмоциональном порыве, дёрнув головой, заметила стоящего Гриммджо, смотрящего на нее горящими глазами — Вижу, что тебе лучше, — хмыкнул он, пристально наблюдая как она поспешно садится и тыкает в телефон. — Отличная песня, кстати. Послушаем по дороге? — Ладно, — согласилась Тиа, стараясь не показывать свое смущение из-за того, что ее застукали, когда она этого не ожидала. Гриммджо лукаво улыбнулся, переводя взгляд с нее на стол. — Ага. Нашла-таки мою кружку. — Нашла. И попила из нее. — А на стуле моем покрутилась? — Неа, не покрутилась, — улыбнулась Тиа, невольно подыгрывая Гриммджо, который вроде и не собирался подкалывать по поводу ее диванного соло, — но посидела и коврик на столе потрогала. — Умница. Ну что, поехали или тебе так понравился мой кабинет, что не хочешь уходить? — Кабинет мне понравился, это правда, — Тиа подошла к подоконнику и надела лодочки, — но как представлю теплый песок пляжа, дюны, шелест моря и я такая с бокалом шампанского… — Всё, не продолжай, я понял, что я и мой кабинет с треском проиграли, — усмехнулся Гриммджо, оглядывая помещение. — А сумочка твоя где? — Тут, — Тиа уже подхватила сумочку с подоконника, положила в нее телефон и повесила на плечо. — Только нам надо мои вещи из машины переместить в твою. — Уже сделано, — хмыкнул Гриммджо, беря ее за руку. — Коричневая сумка, лежащая в багажнике, правильно? — Правильно, — немного растерянно посмотрела на него Тиа, а потом усмехнулась. — Я такая предсказуемая, да? — Нет, ты непредсказуемая, но очень логичная. И это, кстати, офигенно, — заверил ее Гриммджо, выводя из кабинета и закрывая дверь.***
— Поставишь мне ту песню, что пела в кабинете? — хитро посмотрел на нее Гриммджо, после того, как они отъехали от казино и остановились на красном. — Я бы с радостью, но у меня ни шнура, ни переходника с собой нет. — Как это нет? Открой-ка бардачок. Тиа озадаченно посмотрела на него, но бардачок открыла. Достала небольшую, ещё даже не распакованную, коробочку с проводом именно к ее телефону, и пробормотала: — Кто-то серьезно подготовился, я смотрю… — Ну… После того, как узнал, что ты потрясно поешь и любишь качественную музыку, грех было не подсуетиться… Тие польстило, что Гриммджо так высоко оценил ее вокальные данные и музыкальный вкус. — Тогда после этой песни я спою тебе рок. — Весь в предвкушении, — Гриммджо ослепительно улыбнулся и покосился на нее. — Не против, если я покурю? Тиа только угукнула, сражаясь с непослушной коробкой. Хоть Гриммджо и опустил стекло со своей стороны, чтобы выдыхать дым, в салоне все равно запахло ванилью и вишней. Она вдохнула поглубже этой запах и скосила глаза: Гриммджо курил, рулил, и терпеливо ждал, никак не комментируя процесс распаковки несчастного провода, как это любили многие. Тиа прям выдохнула с облегчением, не услышав «ценного» совета или «галантного» предложения сделать вместо нее. Все эти доброхоты и «джентльмены, бросающиеся на помощь даме», уже оскомину набили и откровенно подбешивали: она многое могла и сама, и такую «помощь», если она, конечно, сама не обратилась, расценивала как попытку самоутверждения за ее счёт и самую настоящую манипуляцию — «я тебя спас, а теперь хвали меня». Одним словом — фу. И то, что Гриммджо так не поступил, неимоверно подкупало. Она, в конце концов, достала провод и подключила телефон к аудиосистеме машины. Найдя последнюю игравшую песню, примостила смартфон в углублении для стаканчиков с кофе и нажала воспроизведение. Когда заиграло вступление, Тиа поняла, что нечаянно нажала стрелочку вперёд и сейчас воспроизводится совсем другая песня — «Nobody's perfect». — Ой, не та… Сейчас переключу. — Нет, оставь. Похоже, это будет нечто, — отозвался Гриммджо, заслышав сильный голос исполнительницы. Он задумчиво докурил, слушая композицию и то, как она подпевает следом, затушил сигарету, закрыл окно, а потом попросил поставить ещё раз и сделать погромче. Тиа с большим удовольствием выполнила его просьбу: этот трек, время от времени, у нее стоял на повторе. И пусть она и не поступала в своей жизни, так как девушка из песни, но сама мысль о том, что никто не идеален, Тие очень нравилась. — Шикарная песня… И мысль про неидеальность — верная, — Гриммджо, будто ее мысли прочитав, одобрительно поцокал языком, когда трек закончился. Тиа нажала на паузу, закономерно предполагая, что он захочет обсудить текст. — Перешлёшь мне? Уле отправлю, когда правда всплывёт — пусть послушает и поймет, что каждому нужен второй шанс. — Конечно, — Тиа быстро переслала ему затребованную песню в мессенджер. — Кстати, у меня ещё была одна про второй шанс, ее, может, тоже выслать? — Давай, — хмыкнул Гриммджо. — Буду бомбить Улю песнями, чтоб простил. А что? Вариант. Тиа нашла композицию про второй шанс, переслала и включила, наконец-то, ту, что пела в кабинете. Когда песня и ее бэк вокал закончились, Гриммджо внимательно глянул на нее. — Мне кажется или текст песни похож на наш случай? Ну во всяком случае, с моей стороны все именно так. — Беготня взад и вперед в твоей жизни совершенно запутала тебя? — процитировала Тиа строчку из композиции. — Вот в точку, — хохотнул Гриммджо и сверился с навигатором. — Скоро уже доедем. Какие планы дальше? Берём плед, корзину с бутербродами, шампанское и идём на пляж? — Дааа, — мечтательно ответила Тиа. — Хочу снять платье, смыть макияж, переодеться в купальник и искупнуться — вода должна быть теплой. — Отличный план, — похвалил ее Гриммджо, поворачивая налево, и отмечая, что в салоне тишина. — А чего без музыки? Устала петь? — Немного. Хочу пообщаться. — Не вопрос. — Гриммджо, а почему ты не кинулся мне помогать с проводом? — Тиа всё-таки решила прояснить этот вопрос для себя. — Очень хорошо, что ты спросила, — хмыкнул он. — Так я правильно сделал, что не стал соваться со своей помощью, или нет? — Правильно. Но как ты понял, что не надо? — Тогда хорошо. Просто лично я сам не люблю, когда лезут под руку с ценными советами или говорят мне, как я что-то должен делать — мне же не пять лет. Ну вот и предположил, что тебе тоже могло бы не понравиться, если бы я посчитал тебя неспособной открыть коробку самостоятельно. Поэтому решил подождать, чем закончится: или откроешь, или попросишь помощи — тогда и помогу. — Похоже, не меня одну эта манипуляция подбешивает. Прямо приятно, — усмехнулась Тиа. — Тогда встречный вопрос: а как проявить заботу, чтобы тебя не обидеть? Ну, знаешь, есть много вещей которые ты умеешь делать, но ведь иногда приятно, если их сделают вместо тебя? Скажем, приготовят завтрак или, ну не знаю, довезут после работы… Где та самая грань, когда забота превращается в манипуляцию? — Хороший такой вопрос, — Тиа серьезно задумалась. — Лично я считаю заботу действием, передающим другому человеку сообщение: «Я вижу, что с тобой что-то происходит, и мне не все равно». Другими словами, забота — это действие, определяющееся в первую очередь потребностями и переживаниями того, на кого она направлена, а не того, кто заботится. — Я вижу, что тебе холодно, потому могу предложить плед, чтобы ты согрелась и тебе было хорошо, так? — Именно. Замаскированная манипуляция звучит по-другому: «Я вижу, что с тобой что-то происходит, мне не все равно, но я лучше тебя знаю, что тебе нужно» или же: «Если ты не примешь от меня то-то и то-то, я очень обижусь, потому что так хочу о тебе позаботиться, а ты не даешь». В обоих случаях главными являются не потребности другого, а желание «заботящегося» причинить добро, чтобы чувствовать себя лучше. Если коротко, то заботясь, мы предлагаем себя, контролируя — навязываем, проламывая сопротивление. — Хммм… — Гриммджо выглядел растерянным. — Слушай, Тиа, а ты можешь меня немного в этом потренировать, а? — В плане, поучить тебя заботиться? Разве у тебя с этим проблемы? — Ну как сказать… Я особо в своей жизни ни о ком не заботился и не знаю, как это делать грамотно. Если честно, я каждый раз сомневаюсь — а правильно ли я поступаю? — А, поняла теперь. В принципе, ты достаточно хорошо улавливаешь как надо, но, да, давай тренироваться, чтобы ты был уверен, — улыбнулась она. — И да, насчет правильности. С тем голосовым сообщением в общем чате ты поступил правильно. Ты правильно сделал, что увел меня в свой кабинет и сам организовал отбытие, когда понял, что мне не по себе. Даже то, что ты не стал никак комментировать мое диванное соло, а все как-то обратил в шутку, и не стал задавать вопросов, почему я так странно вела себя за столом рулетки — тоже правильно. — Ах вот оно что… — Гриммджо пожевал нижнюю губу, притормаживая в очереди к светофору. — Тогда с тобой мне будет проще вести себя соответствующе — мы во многом похожи, а вот с Самиром придется эмпирическим путем проверять, когда вернётся, — он другой. — С Самиром в отношении заботы, проще, кстати. Он очень искренне радуется любому проявлению и не заморачивается, как мы с тобой, — не согласилась Тиа. — Сначала мне казалось, что нельзя быть таким как он… — Идеальным? — усмехнулся Гриммджо, заканчивая за нее фразу. — Именно. За все время, что мы вместе, мы ни разу не поссорились, не разошлись во мнениях… Он принимает любые мои тараканы и всегда ласков, понимающ и заботлив. Я даже со Свеном об этом общалась, не веря, что такие люди вообще существуют… — И что Свен? — невольно заинтересовался Гриммджо. — Сказал, что вполне нормально, что мужчина его возраста ведёт себя зрело, адекватно и философски смотрит на вещи. — То есть, то что Самир так с нами терпелив, ласков и понимающ — это из-за возраста и опыта? — Конечно. Всё-таки он нас старше на двенадцать лет, Гримм, а это огромный период времени, в течение которого можно разобраться с неврозами, принципами, ценностями, пристрастиями и своими личными демонами, — хмыкнула Тиа, вытаскивая из сумочки пультик от автоматических ворот виллы: скоро тот понадобится. — В отличие от нас, Самир уже успел достичь поставленных целей, наладить работу и жизнь в другом государстве, самореализовался личностно и профессионально, а мы с тобой ещё только в процессе… И, конечно же, с высоты опыта и возраста, он знает и видит намного больше. Ему уже не интересно выяснять кто прав, а кто — нет, ему не обязательно самоутверждаться за наш счёт — Самир сам по себе самодостаточен, его интересуют отношения, которые приносят физическое и моральное удовлетворение, и он охотно готов над ними работать. — Слушай, тогда на кой ему мы? Глупый вопрос, конечно, но всё-таки… — А сам ему этот вопрос задать не хочешь? Он же тоже твой парень как никак. — Я у него обязательно спрошу, но мне интересна и твоя точка зрения. Самир же бета, биология в его случае не работает, понимаешь? А он прям в нас обоих влюбился и, считай, нянчится… Ну, в смысле, мы, конечно, офигенные и все такое, но ведь ещё не достигли такого уровня просветления, как Самир, я про это. Какой смысл во всем этом для него? — Ему хорошо с нами, даже такими непросветленными, Гримм. В принципе, ни ты, ни я от него ничего, кроме него самого, не требуем: нам обоим не нужны ни статусы, ни деньги — у нас все это есть, мы независимы и смотрим на вещи шире многих зашоренных членов общества, а также спокойно воспринимаем его демонов, странности и страхи, а это, знаешь ли, дорого стоит. Скажем так, с нами он творчески и социально реализуется. Кстати, тут Нелл выдвинула очень революционную теорию. Интересно? — Ты еще спрашиваешь? Конечно! — Нелл считает, что мы не пара, а трио Истинных. — Ааа? — Ну, по ее словам, то, что нас с тобой обоих тянет друг к другу — это исключение из правил и потому мы, исключительно вдвоем, не особо стабильны, — нам нужен третий, — стабилизирующий и уравновешивающий элемент, коим и является Самир. И в этом есть своеобразная логика. Заметил, что мы все друг другу, необъяснимым образом, восполняем потребности? — Теперь, когда ты обратила на это внимание, я понимаю, что да. Даже наши якобы недостатки странным образом гармонируют, — Гриммджо притормозил у закрытых ворот, подождал пока Тиа нажмет на кнопку пультика, заехал во двор, заглушил двигатель и снова повернулся к ней. — Ладно, развивая революционную теорию Нелл, допустим, что мы трио Истинных. Тогда, почему ты с начала познакомилась с Самиром, а не со мной? Альфа и омега же образуют Связь. — Ну, если мы гипотетически развиваем теорию Нелл, то в трио может быть не важным кто с кем знакомится в первую очередь, главное — чтобы все подходящие элементы встретились. Ну, лично я так думаю, — хмыкнула она, убирая пульт в сумочку. — Ну вот, мы с Самиром сошлись первыми — будущий треугольник начал формироваться, но потом мы на время потеряли друг друга из вида, и он развалился, так и не сформировавшись. Какой-то период я восполняла свои потребности с Улькиоррой, а Самир — с другими. Но в то воскресенье, то ли звезды сошлись, то ли еще чего, — мы все трое оказались в «зоопарке» «Туберозы». Помнишь, как мы встретились? Ты стоял рядом именно с клеткой Самира. — Да, да, — закивал Гриммджо, вспоминая. — Самир мне сразу бросился в глаза. И я хотел выбрать именно его, а тут ты нарисовалась и увела добычу прямо у меня из-под носа, предложив вместо него лиса. А чуть позже в тот же самый день я зашел в приоткрытую дверь и все завертелось… — Именно. Цепная реакция началась в «зоопарке» и ее было уже не остановить: мое воссоединение с Самиром, метка от тебя, потом чуть позже именно я подтолкнула Самира к тебе, чтобы ты переключился на него, а меня оставил в покое… — поддакнула Тиа, отстегивая ремень безопасности и отсоединяя телефон от шнура, а сам шнур аккуратно сматывая и засовывая обратно в упаковку. — И каждый, преследуя свои интересы, по отдельности еще и ускорял эту реакцию, пока мы все втроем не поняли, что намертво уже переплелись друг с другом, — задумчиво закончил Гриммджо, вытаскивая ключи из замка зажигания и тоже отстегиваясь. — Ну, какой тебе революционная теория Нелл кажется теперь? — усмехнулась Тиа, убирая упаковку с проводом в бардачок и нажимая на ручку двери, собираясь выйти. — Вполне жизнеспособной, — признался Гриммджо, выходя из машины. — Во всяком случае, она многое чего объясняет. И мне нравится, что мы втроем все такие исключительные. Люблю быть не как все. Тиа расхохоталась: Гриммджо в своем репертуаре. Однако ей самой нравилась гипотеза Нелл, хотя она научно ничем не подтверждалась. — Ладно, давай тогда все по-быстрому занесем, переоденемся и продолжим этот увлекательный разговор на пляже. — Ну… по-быстрому вряд ли получится, — усмехнулся Гриммджо, открывая багажник, который был до верха забит разнообразными коробками. — Это куда столько? — округлила глаза Тиа. — Я же еще продуктов на завтра заказала, собиралась готовить… — Ну так, это съедим и то приготовим, а то, что потом уже не съедим, — развезем по домам, делов-то, — начал ее успокаивать Гриммджо, хитро улыбаясь. — Может моя стряпня прибавит плюсиков к карме в глазах твоей мамы? — Хммм, можно проверить. Ладно, давай мне парочку коробок — помогу тебе. — Хочешь обо мне позаботиться, да? — улыбка Гриммджо стала еще шире. — Хочу. И еще хочу равноправно участвовать, так что давай уже и пошли, — шикнула на него Тиа, невольно улыбаясь, когда Гриммджо кинулся выбирать коробки полегче.