***
День ссоры. Со всей дури хлопнув дверью чужой квартиры, Антонова со скоростью разъярённой пантеры спустилась по лестнице и вышла на улицу, задыхаясь от переполнявших ее эмоций. Какого черта они всегда ругаются, как только разговор заходит о ее родителях? Да, они консервативны, да, мама далеко не самой широкой души человек, но Рита-то тоже имеет свои изъяны, недостатки, которые Валя любит. Вдох-выдох. Нет, сегодня она переступила черту, они обе, если говорить точнее. Девушки наговорили очень много слов, совсем недобрых, а главное — никаким образом не относящихся к реальности. Как же хочется напиться и забыться, боже. Начало февраля. Снегом уже и не пахнет, но вечерами все так же очень холодно. Не разглядывая номер и список остановок подъехавшего автобуса, Валентина забирается внутрь и садится у окна, разглядывая случайных прохожих и проезжающие мимо машины. Она очень хорошо знает город, поэтому плевать, куда едет этот едва живой транспорт. Как-нибудь до дома уж доберется. Наверное. Неприятный запах резко ударил в нос где-то через час поездки. Несчастный автобус проехал еще несколько метров, после чего с шумом остановился. Видимо, приехали. Обреченно вздохнув, блондинка вышла улицу и осмотрелась по сторонам. Серые многоэтажки, продуктовый магазин. Как и в любой другой точке резко ставшего отвратительным города. Глаза неожиданно обнаружили яркую вывеску какого-то бара. Антонова терпеть их не может на самом деле. Громкая мерзкая музыка, пьяные мужики, вечно лезущие к каждой мимо проходящей девушке. Впрочем, желание напиться сильнее брезгливости. Не прошло и получаса, как не слишком опрятного вида мужчина облокотился о барную стойку рядом с ней со стереотипным предложением угостить чем-то. Закатив глаза, Валентина выдавила подобие улыбки и сказала, что занята. Раздражающий мужчина лишь рассмеялся и настойчиво повторил свое предложение. Она уже хотела было встать и просто уйти, но почувствовала мягкое прикосновение чьих-то рук к своим плечам. — Мужик, отвали, пока я не разозлился. Девушка сказала, что занята. Моя девушка тебе это сказала, остались какие-то вопросы? Уверенный голос вызвал легкую улыбку на лице Вали. Она положила одну руку поверх пальцев незнакомого парня и с победным вызовом во взгляде посмотрела на уже уходящего мужчину. — Извини, что распускаю руки, мне показалось, что тебе срочно нужна помощь специалиста в отпугивании мужчин. Степан, — лучезарно улыбаясь, высокий симпатичный парень сел на соседний стул. — Ты же в курсе, что таким симпатичным девушкам тут нечего делать, особенно в гордом одиночестве? — Это угроза? — Заботливое предупреждение, только и всего, — он продолжал все так же обворожительно улыбаться, откровенно разглядывая девушку. — Таких, как ты, нужно беречь. — Твои слова, Степан, всем парням бы в уши. Говорить-то так красиво все говорят, а вот исполнять в реальности получается не у всех. — И что же он натворил, что ты сидишь теперь в этом замызганном баре? — Не важно, как обычно ваш ревнивый бред, а потом пошло-поехало-полетело, иначе это никак не назвать. Не хочу даже говорить о нем сейчас. — Ну, и правильно. Тебе нужно отвлечься, но только не здесь, нет-нет. Поехали, я покажу тебе, где веселится молодежь. — А если я серийный маньяк-убийца симпатичных парней? — Значит такая у меня судьба, — Степан вновь ослепительно улыбнулся и, кажется, она начала влюбляться в эту улыбку. Или это говорила небольшая доза алкоголя в крови? — Впрочем, вероятность, что два серийных маньяка встретятся в этом отвратительном месте очень низкая. Валя слегка рассмеялась вместе с новым знакомым, а после все-таки встала с высокого барного стула. Терять ей, кажется, уже нечего. Про Марго хотелось забыть, просто забыть, ненадолго, чтобы заскучать и первой прийти мириться. Но случится ли все так, как планирует Антонова? Сколь наивной нужно быть, чтобы полагать, что ты просто выпьешь пару коктейлей с приятным парнем в недавно открывшемся клубе, а после просто поедешь домой. И нет, здесь речь идет не о том, каким Степа оказался плохим и предсказуемым бабником, вовсе нет. Валентина, Валентина… Она сама приняла это роковое решение. Никто не вынуждал ее садиться в машину, никто не вынуждал рассказывать небылицы о вредном парне, что постоянно унижает. Никто не вынуждал легко обнимать Степана за шею и чувственно целовать его под звуки громкой музыки. Все это она сделала сама. С такой оскорбляющей собственные чувства легкостью, что мысли о Марго забились в самые дальние уголки сознания. Любила ли ее Валя? Безусловно, всем сердцем, но… Ах, это проклятое «но». Любила, но так хотела отомстить, так хотела почувствовать себя желанной в чужих руках, что… Что? Вечер, проведенный в клубе, плавно перешел в ночь, а после и в утро, которое она встречала в чужом доме. И, нет, это была вовсе не та чужая квартира, дверь которой Валентина чуть не вынесла утром. Проснувшись раньше Степы, Антонова как можно тише оделась и практически беззвучно вышла на улицу, смотря по сторонам и не узнавая ничего вокруг. Благо, рядом оказалась пустующая машина такси, которая через считанные минуты попадет в аварию. Валя в тяжелейшем состоянии окажется в больнице, а потом… Десять дней за десять лет. Сон, который так легко покажется реальностью, поглотит ее с головой, заставляя верить в то, что ее жизнь может сложиться именно так: предательство и бегство; дети и нелюбимый муж; лучшая работа и слезы по ночам. Но не бывать тому, что случилось во сне, никогда и ни за что. Нет, она не позволит. Рассказать все это Маргарите, признаться в измене и просить, буквально вымаливать, прощения будет сложнее, чем решиться на самоубийство. Но Валя сделает этот шаг, потому что сейчас ее очередь извиняться, ее очередь быть опорой в этих отношениях. Она будет плакать, стирая слезы со щек. Через слово извиняться и виновато смотреть в пол, лишь бы не видеть тяжелый взгляд. Маргарита будет молча смотреть на нее и слушать. Не спросит «зачем?», не спросит «почему?» или «за что?». Несколько раз глубоко и напряженно вздохнет, но после — слегка улыбнется и сядет рядом, осторожно обнимая за плечи. Антонова растеряется, но тут же прижмется ближе, крепко обнимет и уткнется лицом в шею девушки, не желая ее куда-либо отпускать. Снова будет просить прощения, снова разрыдается. Валечка на то и нежная Валечка, чтобы вжиматься в свою сильную и всегда уверенную во всем Риту и плакать.***
Спустя три месяца. — Люблю грозу в начале мая, — задумчиво произнесла Власова, подходя к окну и глядя на темные пугающие тучи, затягивающие пока еще светлое, практически по-летнему ярко-голубое небо. Она мягко кладет руки на плечи Вале, прижимая к себе спиной, и нежно целует в макушку. — Когда весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом, — мягкий и почти невесомый голос блондинки вызывает одобрительную улыбку. — Гремят раскаты молодые, вот дождик брызнул, пыль летит, — самодовольно продолжила Марго, будто соревнуясь в том, кто лучше помнит это стихотворение. — Повисли перлы дождевые, и солнце нити золотит. — С каких пор ты декламируешь Тютчева? Ты что, умеешь читать? — Антонова звонко рассмеялась, поворачиваясь к девушке лицом и ловко запрыгивая на подоконник. — Не поверишь, милая, как я меняюсь в отношениях с тобой: вот, читать научилась, — Рита коротко целует ее в лоб и вновь смотрит на небо. — Понемногу светлеет, скоро совсем распогодится. Пойдем гулять? Там так дождем пахнет, первая гроза же. — Поддерживаю эту идею. Валечка вмиг очутилась возле шкафа, буквально с головой зарываясь в самые разнообразные вешалки. У Власовой все проще: надела черную футболку и такого же цвета брюки с кучей карманов, запихала в них телефон, запасные ключи, деньги, проездной и еще какую-то мелочь — и все, она готова выходить на улицу. Вернее, готова ждать, пока кое-кто соберется. Удивительно, но сегодня и неторопливая блондинка собралась быстро, надев любимое черное платье с ярко-красными цветами. Ловко уложила кудрявые волосы в аккуратную прическу и достала из шкатулки сережки, подходящие под образ. — Я готова. — Феноменальная скорость, видишь, ты тоже меняешься. Маргарита, скрываясь от забавных попыток Вали задеть ее легкими ударами, вышла в прихожую, обувая кроссовки и тут же начиная нетерпеливо вытаптывать узоры на бедном коврике. — Хватит топтать мой любимый ковер! Антонова тут же буквально выбежала в прихожую, грозно глядя на деланно-спокойно стоящую на месте Риту. — А я что? А я ничего, и вообще — пошли уже. — Иду-иду, сейчас. Едва Валя успела надеть светлые кеды, как Маргарита схватила ее за руку и практически насильно вытащила на улицу. Девушки не спеша направились в сторону их любимого парка, болтая о всякой малозначительной ерунде вроде того, какое печенье лучше подходит к их любимому чаю. Медленно они вышли на широкую аллею, где как раз расцветали яблони. С детской площадки были слышны довольные детские покрикивания и смех, а с другой стороны компания молодых людей играла на музыкальных инструментах. Валентина бы и вовсе не обратила на них своего внимания, если бы вдруг не услышала неожиданно знакомый мужской голос. Из всех причин Одна причина Что ты ушла С другим мужчиной Антонова чуть вздрогнула, поворачивая голову на звук и с легкостью узнавая в исполнителе того самого парня, с которым познакомилась в баре. Напряженно выдохнув, девушка постаралась как можно быстрее отвести взгляд куда-то в сторону. Он наверняка ее уже и не помнит. А она хочет забыть. И где покой Невозмутимо Чужой женой Проходишь мимо Маргарита, заметив нарастающее напряжение, осторожно взяла Валентину за руку, слегка сжимая в знак поддержки. Блондинка лишь благодарно кивнула в ответ, стараясь чуть ускорить шаг, чтобы как можно скорее перестать слышать этот голос. Забыть о нем, выбросить из жизни навсегда. К сожалению, это ей удастся совсем не скоро. Еще не один раз Вале будут сниться сны, похожие на тот, что она видела в коме. Но это лишь виденье, Степан — не ее судьба. Они никогда не будут вместе. Ее сердце принадлежит другому человеку. И так будет всегда. Ты разбиваешь мое сердце Мы никогда не будем вместе Ты разбиваешь мое сердце Мы никогда не будем вместе Вместе С тобою вместе Мы никогда не будем вместе.