Вселенная бесконечна

Стыд, Стыд (Франция) (кроссовер)
Слэш
NC-17
Завершён
72
автор
Размер:
171 страница, 16 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
72 Нравится 129 Отзывы 20 В сборник Скачать

Часть 1. 2-9 февраля

Настройки текста

You can’t fight the friction So ease it off (*) Imagine Dragons «Friction»

Находить их было нетрудно. По воскресеньям ближе к пяти-шести вечера всегда тёрлись в заброшенном и заросшем кустарниками парке культуры советских времён. Тусили там на длинной аллее за спиной старого памятника с отколотыми рукой и носом. Кто-то крикнул извечное, – мочи пидарасов! – И понеслась, побежали, начался махач. Матвей рванул в толпу, съездил с кулака по ближайшей морде. Шапка слетела, в воздух взметнулись ярко-синие пряди. Вечно отбитые костяшки радостно заныли. На отлете с локтя зацепил ещё кого-то. Раздался крик, болезненный, острый, который в драке – просто бальзам на душу. Третьего он заломал со спины, вывернул руку на классическом болевом, перехватил за загривок и врезал с колена по харе. Адреналин впрыснулся в кровь, голова упоённо закружилась. Драться было легко, даже весело – не думать, не переживать ни о чем, позволяя острому, дурному азарту захватить полностью. И ошибиться из-за этого, пропустить удар. Оказаться опрокинутым. Тут же с ноги зарядили под дых, одновременно прилетело несколько смачных пинков в спину. Старая куртка смягчала удары, но толком защитить не могла. Степени собственной свободы резко устремились к нулю. Теперь он только и мог, что прикрыв голову руками, пытаться ловить воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Все потроха скрутило жесткой болью, легкие горели, в глазах темнело. Казалось, если его напнут сейчас еще раз, почкам пиздец и ссаться ему кровью ближайшую неделю. Таки напнули. Остро-болезненная волна пронеслась откатом по всей тушке, но зато наконец получилось еле-еле, чуть ли не со скрипом, но вдохнуть. – Эй, хорош, хватит с него. – Раздался чей-то запыхавшийся голос, а Мат только и увидел перед собственным носом чуть потрепанные найки ярко-лимонного цвета. – Слышь, уебок! Не ходи сюда больше, понял? – Это со спины. И новый пинок, но уже помягче, такой, предостерегающий. – Уходим. – Снова подал голос обладатель найков, и вся шайка-лейка затопала по направлению к выходу из парка. Матвей осторожно поднял голову, осмотрелся. Его бравая школьно-дворовая братия лежала примерно так же, как он. Позорище. В следующий раз нужно набирать толпу побольше. С какой стати они решили, что справятся всемером? Кто-то простонал, – какого хуя?.. А вот такого огромного хуя им тут навешали. Пидорасы их уделали в этот раз. Народ начал потихоньку, со вздохами-охами подниматься, отряхиваться и делиться планами мести и подготовки к следующему воскресенью. Оскорбленные души, очевидно, требовали исправляющего впечатления. Матвею же хотелось просто набухаться, накуриться и забыть этот позор. Но зализывать раны всей гурьбой поперлись к девочкам на вписку.

***

В небольшой квартирке было тесно и душно. И неспокойно как-то, муторно. Троица парней во главе с Рыжим свинтила, то ли за косяком всей толпой рванули, то ли еще что-то у них там случилось, Мат не отследил, сосредоточенный на болтовне со своей «стаей», в которой их было четверо. Уже несколько лет как друг к другу прибило, скрепило, и они держались теперь вместе. Все десятиклассники, все учились в одной школе и одной параллели, хоть их и разбросало странным образом по разным классам. Сашка, Миха, Коля и он, Матвей. Первый сидел сейчас рядом в кресле с расквашенной, но относительно довольной физиономией. А над ним порхали две попастые девчули, то прикладывая лёд к разбитой брови, то отпаивая обезболом, а тот их неприкрыто лапал в процессе. Сашка был крепким, подкаченным, за него особо не переживалось. Больше беспокоил Мишка, хрупкий и тонкий, астеничный, совсем не бойцовского вида парень. Какого хрена только попёрся с ними? Впрочем, он всегда пёрся, не бросал. И получал наверное больше всех. Сегодня ему разбили нос, вроде обошлось без перелома, но кровь так и шла, несмотря на холодный компресс. И он лежал на диване подбитой птицей, запрокинув голову и откинув свою утончённую, аристократичную руку в сторону. – Ты как, Мих? – Великолепно. Постигаю дзен. – Может, в травмпункт все же? – Да не, хрящ на месте. Пройдет. – Ок. — Матвей отставил пустую банку пива и подхватил себе новую со стола. – Мэт? – Снова подал голос Мишка. – Че? – Ты не думаешь, что нам пора вообще бросить эту традицию? Не то, что я зассал, но как-то это неправильно, мне против шерсти. Ну какое нам четверым дело до того, кто с кем спит и каким образом? Странно, что я это осознал только сейчас. Видимо, кровь прилила к голове. – Я думаю, врезал пидару – помог Планете. – Откликнулся Матвей, сделав глоток. – Да ладно, это популистское утверждение, призванное скрыть истинное личное отношение к проблеме. – Миха не унимался. – Бля. Ты сча меня латентным педиком обозвал? – Матвей рассмеялся, рисуя пальцами разводы на влажной от конденсата жестянке. – Я сказал, что ты отвечаешь слишком общо. – Мих, достал своей демагогией. И так башка гудит. – Это встрял добродушный и простой, как валенок, Колян, приведший еще пару девушек. Откуда он их приволок, оставалось загадкой. Как известно, в замкнутой системе ничто ниоткуда не берется и никуда не девается... На кухне они до этого тёрлись, что ли. Сам Колян выглядел сейчас бодрячком, хотя тоже нахватался сегодня, и по роже получил, и в живот отпинали. – Это – тебе, а это – тебе. – Торжественно провозгласил он, подталкивая одну девушку в сторону Матвея, а другую – к Мишке. Мат чуть улыбнулся ей – маленькой, миниатюрной шатеночке с красиво подведенными глазками. Подвинулся в кресле, освобождая даме подлокотник. Быдло-стайл конечно, но вставать было влом. Спину нехорошо тянуло, несмотря на двойную дозу сожранного ибупрофена. Хотя вроде алкоголь нейтрализует действие НПВС (**) или нет, да пох. Девушку, как он выяснил в следующую минуту, звали Аней. И они вообще учились в одной школе, только она была на класс младше. Сюрприз — он ее мордашку не помнил в упор. Между тем, Анечка улыбалась, смело пила пиво из своей банки, глубоко запрокидывая голову, и как будто даже специально вытягивала при этом длинную шейку. Потом осмелела и пересела ему на колени. Матвей обнял ее, смачно проехавшись раскрытой ладонью по бедру и жопке. А та только разулыбалась и прильнула ближе. Он глянул на Мишку из-за ее плеча. Тот продолжал лежать, а приведенная Коляном девушка суетилась рядом, меняла ему компресс. Сам Коля сосался с той, которая вроде вот только что вилась около Сани. Впрочем, Саня теперь тоже не скучал, полностью увлеченной оставшейся с ним девахой. Всё было в порядке, все при деле. Можно было уже расслабиться самому, да? Аня, видимо, была того же мнения, потому что вдруг потянулась и чмокнула. Провела ладошкой по скуле, а языком — по губам. Матвей ответил, и через секунду они уже целовались по-настоящему: долго, слюняво, взасос. Ну и лапали друг друга в процессе. Внутренняя тревога раздалась в полупьяной башне, когда ласковая девичья ладошка юркнула ему на джинсы в попытке пробраться к ширинке. А в этой самой ширинке царили в моменте абсолютный покой и сухая тишина. Он знал это о себе, уже некоторое время, как знал, но понятия не имел, что делать с этим дерьмом. Пока пришлось оперативно перехватывать тоненькое, как у птички, запястье, отстраняться и говорить жестковатое, – не стоит, не здесь и не сейчас, – стараясь быть твёрдым хотя бы в словах. Она конечно же подумала, что это он такой весь благородный и в белом пальто. И зарделась, смущенная. Глупая. А ему только сильнее захотелось свалить отсюда. Что и сделал, сославшись на больную спину.

***

На улице мёл февраль. Сыпал снегом, зализывал щеки. Матвей топал не торопясь, резкие шаги неприятно отзывались в отбитой пояснице. Дошёл до места где-то через час, слегка замёрзший, с обветренными губами и пальцами. Эту квартиру, которую между собой называли «хатой», они снимали вчетвером. Иногда тут ночевали, иногда зависали, иногда кто-то бросал сообщение, что, мол, хата занята на два часа. И остальные пережидали в подъезде напротив или в ближайшем ТЦ, или вообще расходились по домам. Матвей же домой – настоящий, родительский – приходил крайне редко. Забрать что-то из одежды, поменять осеннюю куртку на зимнюю. Попросить денег – лично – если сообщения слишком долго игнорились. Родители были в разводе уже несколько лет. Еще летом он жил с матерью, но осенью случилось шизо-обострение, и её упекли в психушку; а его переселили к отцу с его новой пассией, Леночкой. Освободившуюся квартиру отец сдал в наём. Лену Матвей на дух не переносил. Впрочем, отца тоже. Да и мамашу.

***

Понедельник был дурацкий и разбитый. В школе классуха прикопалась, что у него с лицом, неужели опять подрался. Он ответил, что это его личное дело. Та вроде хотела взорваться, но героически держалась. На случай продолжения доёбок, у него была и другая дежурная отмаза, что он вообще-то на секцию бокса ходит, но говорить этого не хотелось, звучало, как оправдание, а оправдываться он не любил. Зависла пауза. И только кто-то из класса нервно ржал на фоне затянувшегося молчания и портил всю стоическую картину. Неделя рутинно потянулась, такая же бесконечная, как заебавший снегопадами и ветрами февраль. Сугробы намело огромные, почти в человеческий рост. Машины буксовали и утром, и вечером; обычные двадцать минут езды до школы на автобусе превращались в час стояния на месте. Быстрее было дойти ногами, что он иногда и делал. Во вторник и четверг еще пилил на тренировки, а если было не сильно в лом, то и в субботу. Анечка написывала день за днем, добавляя тоски всему происходящему, звала прогуляться, он сухо отвечал, что занят. И не помнил даже, чтобы давал номер телефона, значит, кто-то из парней постарался — ну спасибо, конечно, удружили. А в четверг на длинной перемене она, видимо разочаровавшись в идеи вытащить его куда-то, пришла к ним в класс сама. В итоге, они целовались у подоконника все двадцать минут, пока не прозвенел звонок, и он так и не успел сбегать покурить. В пятницу, наконец-то наступившую, в школе объявили собрание в актовом зале с обязательной явкой для десятых-одиннадцатых классов. На деле собрание оказалось элементарной лекцией о разной венерической лабуде, способах контрацепции и обязательном использовании презервативов во время полового акта. Самым увлекательным во всем этом цирке было то, что вещающая дамочка-спикер возраста глубоко за тридцать терялась и краснела, и крайне угарно, стесняясь до покрасневших под слоем пудры щек, произносила «половой член». Короче, тратить на это свою жизнь он отказался. Поэтому встал и пошёл на выход. – Ястребцев! Сел на место! – Тут же раздалось ожидаемое громогласное и совершенно бесполезное. – Ястребцев, я с кем разговариваю! – Матвей! Он обернулся возле двери. – Мне домой надо, Надежда Петровна. Срочно. – Сказал и вышел. Домой конечно он не пошёл. Зарулил на задний двор, закурил. Привалился плечом к кирпичной кладке, занимая свою любимую позицию подпирателя стен. //WhatsApp | Стая [Сашка 14:21] Красавчик [Сашка 14:21] Какого хуя я остался? [Миха] (печатает...) – Угостишь? Матвей обернулся на голос. Всмотрелся в незнакомое лицо подошедшего парня, тот приветливо и улыбчиво встретил взгляд. Мат моргнул. Лицо было необычным, фактурным, как говорил их препод по ИЗО, с живой мимикой, ярким. Пиздецки красивым. Мат убрал телефон, зажал фильтр зубами и машинально похлопал себя по карманам. Нашёл и протянул сиги. – Ты... здесь учишься? – Теперь да. – Он взял себе сигарету, сделал глубокую затяжку – резкие тени тут же подчеркнули остроту скул – и вернул пачку. Глаза смотрели пристально и сверху вниз из-за разницы в росте. Мат аж коротышкой себя почувствовал, несмотря на свои вполне стандартные 173. – Ты тоже? Матвей неопределенно дёрнул плечом. – Скорее, делаю вид. Парень рассмеялся и протянул руку. – Егор. Матвей молча пожал её и тут же сунул свою лапу в карман. Вот только ощущение касания теплой и твердой ладони никуда не исчезло. Как не исчез и взгляд, который он ощущал, даже опустив глаза в землю на очередной затяжке. За рёбрами начало ощутимо стучать. Тут подрулила Аня. Вот откуда? Следила, что ли, за ним? Обняла за талию, уложилась головой на грудак, не давая нормально затянуться. А потом и вовсе забрала сигарету себе. Матвей закурил новую, приобнял девушку за плечи. Парень, назвавшийся Егором, улыбнулся и ей. – Привет. Аня смерила его взглядом, улыбнулась. – Привет! Ты тот новенький из 11, да?.. – Угадала. – С головой беда, что ли, за полгода до выпуска переводиться? – Зачем-то ляпнул Матвей невпопад и даже вроде уже не в тему. Парень снова посмотрел на него и снова легко рассмеялся, пожал плечами. – Наверное. Ветер подул. Егору растрепало волосы под небрежно накинутым капюшоном пальто. – Ой, я что тебе еще рассказать хотела, Матюш. Представляешь, сегодня Катька Плотникова, такая, подходит ко мне и говорит, мол, ты что, с Матвеем встречаешься, и предъявляет, что я ей не сказала, представляешь? На вид волосы были непослушные и одновременно мягкие, вьющиеся. Цвета речного песка. Ресницы же казались темнее и ярче, почти черными. – А я обязана отчитываться, что ли? Ну и говорю, ну встречаюсь. Так она обиделась, ну дура нет? Я ведь права? А глаза контрастные, холодные. Темно-темно-серые или даже немного синие, как море в бурю. – Да нет? Мэт? Хьюстон вызывает. У вас проблемы? Я ведь права, да? – Да. – Матвей затушил о стену бычок, до фильтра оставалось ещё пара пальцев. Бросил окурок в урну и промазал с трех шагов. – Мне домой надо. Тебя проводить? Она просияла и кивнула – он в очередной раз удивился этой непрошибаемой наивности. – Вы на остановку? – Вдруг подал голос Егор. – Я с вами. Так и шли. Втроём. Аня висла на плече, подхватив под руку. С другой стороны топал Егор. И они перекидывались репликами через его, Матвея, голову. Последний бесился, но молчал. – Катя Плотникова – это такая рыженькая? – Да! Ты знаешь ее? – Немного. – Откуда? – Познакомился. – А где ты раньше учился? – В сто восьмой. – О, это же гимназия? – Да обычная школа. Но последние полгода провёл в Германии. – Ого! Ты тоже там учился? – Можно и так сказать. – Понравилось? – Что? – Ну в Германии твоей. – Здесь лучше. Здесь люди... интереснее. – А ты такой прям спец по людям? – Нет, если только по некоторым. О, мой автобус, увидимся! – Прощаясь, он еще раз встретился с Матвеем взглядом и убежал к остановке. А Мат выдохнул, только когда тот запрыгнул на ступеньку ПАЗика и двери закрылись. – Блин, я тоже хочу в Европу. – Тут же продолжила забивать эфир Аня. – Значит, будешь, если хочешь. – Матенька, давай сходим куда-нибудь вечером? Он сплюнул в сторону, встрепенулся, выдирая себя из около-прострации. Спасибо повернутой на религии (***) мамаше, каждый встречный-поперечный считал своим долгом переиначить его дебильное, неудобное имя на свой собственный лад. Как его только ни называли: Мат, Митя, Мот, Мет, Кислота (!), Мэт, Мэтью и даже (внезапно!) Чендлер, и еще миллион других имён – но Матенькой-Матюшей... Бля. – Не зови меня так, Ань. – А мне нравится. Он посмотрел на нее в крайней степени выразительно. Аня примирительно улыбнулась, прижалась вся, сильнее оттянув руку вниз. – Поехали ко мне? Родители поздно вечером только вернутся... – Мне домой надо, я же сказал. – Понятно. – Девушка отвела глаза. – Не обижайся. – Он чмокнул её в висок. – Я не обижаюсь... И мне нравится, что ты... такой. Прямой, честный. Мат небрежно кивнул, поиграл желваками. – И твоя вот эта суровая резкость, она только подчёркивает честность, оттеняет её... – Твой автобус, Ань. – Пока. – Пока.

***

Вечер Матвей закончил тем, что пытался найти в соцсетях Егора. Последних было немного больше, чем дохуя, учитывая что форм имени было тоже дохуя, вот эти все Геры, Жоры, Гоши и тэдэ. И ни один из найденных не был тем, кто нужен. //WhatsApp | Отец [Отец 19:22] Марья Петровна твоя звонила       [19:34] Она надежда [Отец 19:35] Что учудил опять?       [19:37] Ничего [Отец 19:41] А с общей лекции зачем срулил?       [19:42] Скучно было [Отец 19:44] Это же не цирк, чтоб весело [Отец 19:44] С оценками нормально всё?       [19:44] Да //WhatsApp | Стая, суббота [Сашка 13:46] Ну что, завтра реванш? [Миха 13:54] Я по-прежнему призываю предать эту традицию забвению, как морально устаревшую [Колян 13:54] Да пошли хули [Колян 13:55] Или не пошли мне похуй, я как все [Сашка 14:01] Мэт?       [14:03] Идём       [14:03] Мих, ты сиди дома нос лечи [Миха 14:04] Да щас. В 5 у тц встречаемся? [Сашка 14:04] Да Реванша не случилось. Гейская команда в старый парк в это воскресенье благоразумно не пришла.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.