Give me a shot to remember, And you can take all the pain away from me (*) My Chemical Romance «The Sharpest Lives»
Десятое февраля. Известный «праздник» приближался, в школе повесили большие ящики для сбора валентинок, свой для каждой параллели. Матвей их игнорировал, точно так же, как планировал проигнорировать и сам день-типа-влюбленных. А во вторник не пошел на тренировку. Раньше не понимал, почему в шестнадцать-семнадцать лет так много тех, кто вдруг бросает секцию. А вот сам теперь уже задумывался о том, что не особо оно ему и надо. Силы были, время было, даже мотивация какая-никакая была, но желание напрочь отсутствовало. Всё, что ранее было значимым, важным вдруг обесценивалось. И наоборот. Слова тренера теряли силу, и не казался он больше таким уж крутым и сильным. Да и самому даже уже и не особо хотелось быть таким, как он – лучше бы умным и богатым вдруг стать. В среду зависали на хате вместе с девочками. Случайно вышло: шли туда с Сашкой, но увязалась Аня, тогда Санёк и Свету позвал, ту самую, которая мазюкала ему перекисью разбитую бровь в прошлое воскресенье. Пиво попили, поржали, наступило время расходиться по комнатам, Саня уже занял маленькую, зато с большой кроватью. А он, Матвей, утащил Аню на улицу. Гулять. Хули. Пиздец. В пятницу четырнадцатого дежурные девочки ходили по классам и раздавали валентинки. Матвей получил целых 6, из них 4 от Ани, очень милые, не купленные, сделанные своими руками, но такие наивно-приторные, раскрашенные сердечками и поцелуйчиками, аж рябило в глазах. Еще одна одна от тайной поклонницы тоже из девятого класса, судя по незамысловатой подписи. А шестая оказалась вот прям внезапной. Лежала в отдельном небольшом конверте черного цвета, на котором размашистым почерком с витиеватой заглавной М тонким белым карандашом было написано его имя и «10Б» рядом. Внутри оказался квадрат плотной текстурированной бумаги насыщенного сочно-красного цвета, из которого вырезали анатомической формы сердце. Тонкая детальность работы впечатляла. (**) Он еще раз проверил имя и класс на конверте. Сидящий рядом Колян, наблюдающий процесс распаковки, тоже, видимо, неслабо прихуел. Его «Г» классу отменили алгербу, и чтобы не было окна, собрали на литру всех вместе, количество парт позволяло, многие болели. Маленький привет от закона подлости в лице Кольки. – Оу. Это, что, от Ани? – Ага. – Мат сгрудил валентинки в сумку, закрывая тему. Может, и от Ани. Но верилось в это слабо. В конверте был стиль, эстетика, которых в Ане не чувствовалось вообще.***
После уроков привычно собирались покурить за школой. Мат подошел последним, парни уже что-то обсуждали. – Нет, Мэт стопроцентный вор! – Да-да, точно! – Почему это я вор? – Вклинился в разговор, протянул Мишке руку на поздороваться, только с ним не виделся ещё сегодня. – О, здаров! Да мы трём, кто какой класс по жизни. – Сашка точно танк. Согласен? – Допустим. А вы с Коляном? – Я маг, потому что интеллектуал. Коля хил, потому что добряк. – А я вор, потому что кто?.. – Ты вор, потому что наглый, изворотливый, вечно себе на уме и любому зубы заговоришь, считай, харизма прокачена. Матвей хмыкнул, чиркая зажигалкой, приваливаясь любимым образом к стене плечом. Вот всё правильно, зачем вору бокс? Ему бы отмычек побольше и умение скрываться в тенях. Едва он сделал пару затяжек, опять подбежала Аня, обняла со спины обеими руками, забралась ладонями под расстегнутую куртку. Она как-то умудрялась всегда появляться, едва они сюда приходили. Наверняка палила откуда-то, и это подбешивало. – Ой, Анют, я твою валентинку случайно увидел у Мэта, это шедевр, как... – Кольку понесло крайне не вовремя и крайне не к месту. – Коль, завали. – Тихо бросил Мат, и тот моментально заткнулся. Но Аня, конечно, уже уцепилась за тему и отлепилась от Матвеевской спины, встала рядом, прижалась к боку, обняв за талию. – Правда, а какую именно, Коль? Сашка оторвался от телефона, в который втыкал всё время, коротко перехватил взгляд – все-таки лучший друг на то и лучший – моментально по тону осознал, что чёт не то происходит, и перекинул тему. – Ну что, на хате вечером соберемся? Матвей тыкнул подбородком в сторону его смартфона. – Ты не один будешь, судя по всему? – Не знаю еще, – он расплылся в улыбке. – Пытаюсь уломать Свету прийти вот. – А ты не уламывай. Скажи, что будет сугубо мужская вечеринка, сама тут же уламывать начнет. – Мэт, сука, точно вор и интриган. – Колян зашелся смехом, как всегда громким, но сейчас чуть напряженным. – Это не интрига, Коля, это манипуляция, к тому же, не особо тонкая. – Миша стойко держал звание главного зануды их сквада. Матвей кивнул, признавая справедливость. – Пиво осталось же еще? – Там еще ящика три, точно есть. – Хочу шампанское, – чирикнула Аня. – Сегодня же такой романтичный праздник, пусть будет всё красиво. Парни переглянулись. Пиво они натырили еще в январе, когда подрабатывали в каникулы на железнодорожной станции, поддельные акцизы клеили на паленые бутылки. А за шипучкой нужно было переть в магаз. – В КБ всегда просят паспорт. Нам не продадут, – грустно, но как-то совсем ненатурально вздохнул Коля. – И в Пятерке, и Магните. – Да сейчас везде просят. – Подтвердил Миха. – Ну уж купите как-нибудь. И давайте не у вас, а у меня дома? – Аня не унималась. – Мы с Катей салатики сделаем, курочку запечем, хотите? Мои родители решили себе романтик устроить тоже. Сказали, пойдут в ресторан, а потом в отель. Прикиньте. Коля рассмеялся. – Норм, че они не люди, что ли? – Не, Ань... – Начал сопротивляться Мат. Переться на какую-то левую, чужую квартиру ясен пень не хотелось. На своей территории он чувствовал себя увереннее. – Ну у вас там такая прям мужская зона, простите, но мне не очень понравилось. Полы грязные и липкие, пивом воняет. Диван засаленный. А хочется, чтобы красиво было... Я дома гирлянды повешу по стенам. Классно же? Как в кино будет. И свечи ароматические зажгу с клубничным вкусом. Здорово получится, по-настоящему празднично, красиво. Саня сдержанно мыкнул что-то нечленораздельное и снова уткнулся в телефон. Мат меланхолично затянулся, прикидывая, сколько еще раз за сегодняшний вечер он услышит слово «красиво». – Ну, согласны? С нас с Катей еда и украшение, с вас явка и шампанское. Это же более, чем выгодные для вас условия. Так ведь? Матвей перехватил взгляды парней. Судя по лицам и кивкам разной степени интенсивности и наклона, Сане было всё равно, куда идти; Коля вроде даже зажегся идеей, потому что улыбался, как дурак, впрочем, он почти всегда так улыбался; а Михе, кажется, просто искренне хотелось поддержать девушку. – Да, ок, придем. – Озвучил общее решение Мэт. – Шампунь с меня, – сухо добавил и так очевидное. Его же девушка попросила, ему и морочиться с этим дерьмом. Хотя когда она стала «его»?.. – Ой, классно как, – Анечка счастливо просияла. – Тогда я побегу готовиться-прибираться, сейчас Катю еще подхвачу. Я скину тебе адрес, Матвеюшка. Жду всех в семь! – Она чмокнула его в щеку и убежала. Он со вздохом посмотрел на пацанов с видом: «бля, простите, ребят». Миха поддерживающе похлопал его по плечу. – Кстати, а Катя – это кто? – Подал голос Колян.***
Когда в третьем магазине ему не продали шампанское, Матвей смирился, понимая, что придется кого-то просить. Огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь не особо замороченного принципами морального права мужичка. А наткнулся на улыбающуюся физиономию под капюшоном стильного серого пальто. Егор беззаботно шагал навстречу. Дошел чуть ли не вплотную. Склонил набок голову, лучисто улыбаясь. – Привет. Матвей напряженно кивнул. – Что серьезный такой? Случилось че? – Да хуйня. – А подробнее? – Мне шампанское надо купить к вечеру, а рожей не вышел, не продают. Стою жду подходящий типаж, чтоб попросить. – Я достаточно подходящий? – Егор приосанился как-то, даже улыбаться перестал, рискуя скулами порезать воздух. Матвей отвернулся. – Да школьник все равно. – Но мне восемнадцать-то есть. Только я без паспорта. Мат неопределенно пожал плечами, не став выражать особого удивления по поводу возраста. По-разному бывает, хули там гадать. – Ну попробуй. Егор зашёл в магаз и вышел через минуту с пустыми руками. – Облом. Но! У меня дома есть несколько бутылок Абрау-Дюрсо брют. Не Кристал конечно, даже не Ламбруско. Пойдет? – Да, почему нет? – Тогда поехали? – Куда? – Ко мне? Видимо, Мат молчал слишком долго. Егор повторил с улыбкой. – Я же говорю, у меня дома есть никому ненужное шампанское. Или можем взять паспорт и пойти купить то, что захочешь. – Да, прости, я торможу чет. – Он кивнул. – Поехали. //WhatsApp | Мать [Мать 16:54] Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам, если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем. Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду. (***)***
Трястись в тесном пазике было напряжно. Освободилось место, они юркнули туда, Мат к окну, Егор рядом. И теперь никак не получалось не сосредотачиваться на собственном бедре, которое тёрлось о соседнее чужое бедро. И плечо о плечо тёрлось. Хоть и под курткой. Знал бы Мат, что будет настолько фикситься на этом, остался бы стоять. Вообще никуда не попёрся бы из-за этой дурной затеи. Точно, блять, все беды в мире из-за баб. – Тебе шампанское по случаю праздника нужно? – Да. – Ты романтик? – Хуянтик. Девушка попросила. – Твоя? – Да. – Она милая. – Да. – Что ты ей подаришь? – Не знаю. – Не купил еще? – Нет. – Даже валентинку не сделал? – Нет. – Мне кажется, ты будешь в пролете сегодня. – Да поебать. Егор вдруг встал, освобождая место какой-то бабуле. Матвей только дернуться успел, чтобы тоже подняться, как рядом впечаталось грузное тело, закрывая пути к свободе. – Сиди пока, нам еще остановок шесть ехать. – Раздалось сверху, и Мат подчинился, уперся взглядом в замороженное окно.***
Пока ехали, на улице почти стемнело. Выходили наружу молча. И шли первое время тоже молча. – Небо такое. Тёмное. – Вдруг подал голос Егор, остановившись и запрокинув голову. – Тучи просто низкие. – Вяло откликнулся Матвей, остановившись рядом. – Обычно снег отражает лучи, и оно светлее кажется. А сейчас как-то по-другому выглядит. Сегодня случится что-то особенное. – Герка сделал два полных оборота вокруг себя. Рассмеялся, чуть покачнувшись, шагнул дальше по дороге. – Ты знаешь, что если посмотреть в небо и повертеться на месте, то закружиться голова? Мат улыбнулся, ненадолго придерживая того под руку, чтобы не унесло в сугроб. – Знаю. Примерно с детсада. – Да? А каким ты был в детсаде? – Маленьким, бля. – Не, ну таким же суровым и молчаливым, как сейчас? – Да я нихуя не суровый и нихуя не молчаливый. – Но иногда бываешь. – Иногда бываю. Меня прост подбешивает этот недопраздник и связанные с ним ритуалы. – Почему? Они тихо шли. Под ногами хрустел снег. Высокие дома, возвышающиеся по сторонам, с ярко-желтыми прямоугольниками окон казались вырезанными из бумаги. Матвей закурил, предложил Егору, тот тоже задымил в морозный воздух. – Потому что это день, когда ты можешь почувствовать себя по-настоящему одиноким. – Не, ты точно романтик, хоть и отчаянно притворяешься циником. Матвей медленно выдохнул дым. – А можно без психоанализа? – Извини. – Егор улыбнулся почти виновато. – Малолетка одна в школе чуть не суициднулась в прошлом году, когда ей не подарили ни одной валентинки. А вот сейчас Герка стал по-настоящему серьезным. Сбил пепел пальцами, кашлянул, прочищая горло. – Это пиздец. – Мне кажется, было бы всем лучше, если бы они перестали вешать ящики для сбора. А потом еще публично раздавать эти открытки. – Ну... так или иначе, это возможность показать кому-то, что он нравится. – Да море других возможностей есть. – Ты прав. Но их никогда не бывает слишком много. – Егор вдруг остановился. – Мы пришли. Мат затушил сигарету, посмотрел на дом – высоченный, современной архитектуры, с зеркальными панелями и сложной перспективой, одним словом, элитный – и прошел вслед за Герой вовнутрь. А тут его ждали отделанный плиткой подъезд, милая девушка-консьерж, незасранные лифты, трехметровые потолки, громадный холл на две двери. В общем, Мата впечатлило. Даже стыдно стало за свои драные кроссовки и ношеную-заношенную куртку. Постирать ее хоть, что ли, нужно было б... Гера звякнул ключами, отпирая дверь, провел через длинную прихожую, пригласил в свою комнату, тут же притащил обещанное шампанское. А потом как-то тихо, тише обычного спросил. – Пиццу закажу. Останешься? И Матвей кивнул.***
Комната была очень светлой. Рабочий стол – завален книгами – самыми разными – учебники, фантастика, научная литература, психология. На ближайшей стене – десятка два фотографий, которые хотелось рассмотреть подробнее в деталях, но было стремновато пялиться. Егор принес из холодильника еще и пару банок пива. Ебучий алкомаркет у него здесь? Матвей прошел на диван, сел там и прирос, только пива себе взял. Егор встал напротив, облокотился бедром о ребро стола, тоже хлебнул пива, улыбнулся, подтянув до локтей рукава толстовки. Как оказалось, под благородно серым пальто и прочей одеждой-обувью-шарфами пряталось буйство цвета. Белые (!) носки, песочные слаксы, пыльно-голубой свитшот. И забавный текстильный ремешок на левом запястье, многоцветный, радужный. (4*) – У тебя бумажные книжки. – Заметил Матвей первое приличное, что пришло на ум. – Не электронные, ты об этом? – Да. – Мне нравятся бумажные. Запах их. Тяжесть, когда держишь в руках. Ощущение, когда перелистываешь страницы, мягкий шелестящий звук, тепло под пальцами. Мат кивнул. Он тоже любил настоящие книги, из бумаги. Он просто редко их читал, особенно в последнее время. – Кстати, какая твоя любимая антиутопия? – Кажется, с неподдельным воодушевлением спросил Егор. Вот это было совсем не «кстати», между прочим. – Я знаю только «Мы» Замятина. Проходили на литре. – А я вот как раз «1984» Оруэлла дочитал, мне кажется, у него пожестче. Мне больше зашел. Возьмешь? Матвей кивнул, вероятно, с крайне глупым видом, он никак не был готов к окололитературным беседам сейчас. Он примитивно хотел, чтобы Егор сел рядом и их бедра и плечи снова очень невинно притерлись друг к другу. В автобусе бесило, сейчас хотелось, очень последовательно, да. Но тот все равно не садился. – А еще Хаксли, «Дивный новый мир», слышал же? – Гера повернул голову в сторону стола, наверное, хотел найти её в своих книжных разломах. И Мат посмотрел тому на пах, на такие узкие бёдра – неконтролируемо, без особой причины, просто притянуло, просто как раз на уровне глаз было. А когда снова поднял взгляд на лицо, то понял, что спалился с потрохами. Впрочем, Егор тут же начал вещать дальше, только как-то переступил на месте, что оказался еще ближе. – Короче, не знаю, где она, неважно. Но там больше акцент на глубокий внутриличностный конфликт, там нет этой карательной государственной машины, нет запретов, а раз нет запретов, то как бы невозможен и бунт, и ты там просто сгниваешь в неспособности творить, жить, чувствовать что-то, кроме безмятежного, искусственного счастья. И знаешь, что меня удивило больше всего? И у того, и у другого Шекспир – это такой, фильтр человечности, у обоих герои обращаются к Шекспиру, как чему-то действительно ценному. Как будто если ты можешь оценить его, то ты еще не совсем робот. Еще не всё для тебя потеряно. Егор рассуждал вдохновенно, активно жестикулируя, чудом не расплескивая пиво. Матвей пытался сохранить себя под этим напором, но больше слушал голос, едва не пропуская суть сказанного мимо ушей. – Я должен сделать признание. Я читал лишь «Ромеи и Джульетту» в седьмом классе и помню только, что они оба померли в конце. – Да потому что перевод уже морально устарел, я сам, кажется, не дочитал у Пастернака. Если захочешь освежить, посмотри экранизацию с Ди-Каприо, она милая и очень трогательная. – Спасибо за рек. Ты играешь на гитаре? – Мат в открытую перевёл тему и указал банкой за спину Егору, где на стене висела, собственно, она. – Нет. – Он рассмеялся. – А ты? Матвей улыбнулся. Ему остро хотелось взять реванш за всех шекспиров и хакслей разом. – Давай её сюда. Гера снял гитару со стены, подошел и, дурачась, подал, как меч, на двух руках, преклонив колено и опустив голову. Матвей принял инструмент, улыбнулся, вдруг осознав, что именно будет играть, переместился ближе к краю дивана жопкой, взял несколько аккордов, чуть подкрутил колки. Егор наконец-то бухнулся рядом, но не сел, а внезапно лёг, уткнувшись макушкой Матвею в бедро, а ноги свои длиннющие забросил на стену. И теперь предплечье щекотали его волосы, когда Мат скользил левой рукой по грифу. Несмотря на довольно долгий перерыв, пальцы легко взяли первый аккорд, следующий, пробежались по струнам перебором. Играть было легко, мелодия свободно лилась – мягкая и тонкая, светлая, нежная. Он закончил. Звуки затихли. Герка сделал вдох, посмотрел на него снизу вверх, из-под руки. – Это Гринсливз. (5*) – Да. – Так по-дурацки радостно стало, что он знает. – В самое сердце. Прям как Генриху. – Говорят, это легенда. – Но красивая же. Матвей улыбнулся ему, чуть напряженно и наверное чуть нервно. – Давай еще что-нибудь. – Возвращая улыбку, попросил Герка. Матвей отвел взгляд, замер ненадолго, а потом сыграл проникновенно-печальный Мемминген. (6*) – Я дебил, – тихо заключил Гера, когда снова воцарилась тишина, – надо было снять, как ты играешь. Чтобы переслушивать потом. – Да в сети полно таких игроков. И даже сам Ричи Блэкмор есть. – Полно, но тебя нет. Сыграй еще? – Может, покурим сначала? Сигарета у Мата осталась последняя, у Герки их вообще не оказалось, поэтому курили в этот вечер они её одну на двоих. Стоя посреди просторной лоджии, открыв окно, касаясь друг друга плечами. Передавали сижку, вскользь трогая пальцы пальцами, обхватывая губами фильтр, который только что целовали чужие губы. Матвея уже конкретно крыло. Он сделал новую затяжку, глядя прямо перед собой, в ночь, расцвеченную огнями фонарей и зажженных окон окруживших домов, но видел боковым зрением, что Егор смотрит на него. Передал сигарету в очередной раз, встретил взгляд. В серо-зеленых глазах рассыпались искорки бликов. Егор затянулся, продолжая смотреть в упор. Матвея в прямом смысле слова запидорасило. И в переносном тоже. – Зачем тебе телескоп? – Этот самый небольшой телескоп на треножнике стоял рядом, просто как лучший повод, чтобы разрядить обстановку левым вопросом. – Иногда я смотрю на звезды. – Герка все еще не отрывал своего липучего взгляда. Вернул сигарету. Мат затянулся, приняв эту игру в гляделки, тоже не отрывая глаз теперь. – А я думал, подглядываешь в окна за девушками. – Иногда мне больше нравится смотреть на парней. Матвей реально чуть не подавился, сдался тут же, отвел взгляд, снова уперся в линию горизонта глазами, затянулся предельно глубоко. – Не замёрз? – Егор потянулся рукой, коснулся плеча со стороны спины. Мат отрицательно покачал головой. Его спас разносчик пиццы, вернее, раздавшийся звонок, после которого Гера выскочил с лоджии и метнулся к двери.***
Пицца оказалась вкуснейшей, нажористой, сочной, с толстенным слоем сыра и большими кусками бекона. Они ели ее прямо с коробки, сидя на полу, запивая пивом. – Включу музыку? – Спросил Егор. – Валяй. – Ну про английский фольклор я понял, как насчёт местного авангарда? Нойз, Оксимирон? Слушаешь русский рэп? Матвей неопределенно покачал головой. – Я ему не доверяю. – Дай ему шанс. – Улыбнулся в бессчетный раз Егор и полез в телефон. Мат привалился плечом к сидушке дивана. Выпитое пиво разливалось по мозгу. Расслабило, затормозило, вырубило извечную критичность к себе и окружающим. В кармане джинс вибрировал телефон, он даже не проверял, знал, что там его шобла орет-зовет, требует внимания. А ему было хорошо здесь сейчас. В этой слишком дорогой квартире, оказавшейся внутри такой уютной. С вечно улыбающимся Геркой. С этой вихрастой челкой его, падающей сейчас на лоб. Которую хотелось подойти и убрать. Егор отложил недоеденный кусок пиццы и подхватил пивную банку, сделал глоток. Матвей, пристально следящий за этим действом, сглотнул следом насухую. – О, вот эту Нойза хотел тебе же показать... Что там хотел он показать, осталось неизвестным, потому что телефон завопил очевидно не Нойзовским вокалом. Егор тыкнул в экран, принимая вызов. – Привет! Да, я дома уже, заходите. – И, сбросив вызов, перекинул взгляд на Матвея, немного смущенный, немного растерянный. – У меня друзья пришли. Не срывайся только, ладно? Всё норм, сейчас кинчик посмотрим какой-нибудь вместе. И тут Мат моментально протрезвел, как будто окатили из ведра ледяной водой. В полной мере вдруг осознал, где он, кто он и как только что залипал на кадык парня. Мысль ошпарила изнутри, вывернулась на скулах нездоровым румянцем. – Да не, мне пора уже. Я ж шампанское должен принести. Спасибо. – Он засуетился, вскочил, направился к двери, подхватив бутылки, Егор пошел следом, отпер её. Оттуда сразу же ввалилось несколько человек. Очень шумных, веселых, в заметно брендовых прикидах. Самая высокая девушка подошла к Гере как-то не по-дружески близко, а он так тепло улыбнулся ей, обнял обеими руками и поцеловал. В губы. А вот так. Сюрприз. Что ты там уже успел себе намечтать, глядя на браслетики и слушая про телескопы? Хавай теперь, смотри не подавись. – Знакомьтесь, Никита, Данил, Света. Милана – моя девушка. Матвей – мы учимся в одной школе. Пришлось задержаться и пожать парням руки. И поулыбаться девчонкам. Эта самая Милана показалась ослепительно, раздражающе красивой. Прибывший народ пошел в комнату, Егор остался, протянул пакет и помог сложить туда бутылки. – Скажи номер телефона, я тебе деньги переведу, налички нет. – Нет, не нужно, не думай даже. – Мозг не еби. – Мат звучал, наверное, слишком жестко. И Егор сдался, продиктовал цифры. Матвей вбил в приложение. – Егор Витальевич И. Ты? – Я. Матвей нажал кнопку, переводя косарь. – Жаль, что ты так уходишь. – Герка опять протянул ладонь для рукопожатия. – Может, повторим как-нибудь? Ты мне обещал еще сыграть. Мат сделал вид, что не заметил руки, быстро отвернулся, бросил, – может, – и пулей вылетел из этой квартиры.***
Добрел до остановки, сел в автобус, характерно брякая тяжёлым стеклом. Достал телефон. Семнадцать пропущенных, из них четырнадцать от Ани. //WhatsApp | Аня [17:29] Ул. Победы, 24, кв. 30 [17:31] Очень жду ❤ [17:33] Всех и ТЕБЯ особенно ❤❤❤ [19:13] Вы где? [19:27] Что-то случилось? Я переживаю... [19:31] Зачем так игнорить? Можешь просто сказать, что ты в порядке хотя бы? [19:37] Я что-то не так сделала? [19:51] Ты там с другой, да? Которая валентинку подарила? О которой ты не дал сказать Коле сегодня? [19:54] Я такая дура, ещё говорила, что честный [19:57] Я такая дура [19:59] Все равно зачем-то жду, что ты напишешь //WhatsApp | Стая [Саня 18:24] Ну что, Матвеюшка, куда нам идти? [Саня 18:47] Мээээээээт [Колян 18:48] Отвечаю, он молчит, потому что ты его так назвал. Всегда же бесится когда имя тверкают [Миха 18:49] Баян, но твой т9 шутит смешнее тебя [Саня 18:51] Мэт, прости, был не прав, исправлюсь [Саня 18:54] Матвей свет Юрьевич!!! [Миха 19:12] Пошлите на хату к нам пока? [Колян 19:16] Го [Колян 19:17] Я знаю, Мэт просто решил один затусить с двумя девочками сразу. Нах мы ему там сдались? [Саня 19:17] Точняк бро [Колян 19:17] Вор нас уделал, парни [Миха 19:18] Он вор ему положено. А мне как магу стоило это предвидеть Колян изменил название группы на «Сквад» Итого, дорога на хату была заказана. Пришлось валить на квартиру к папаше с Леной. С другой стороны, попортить им романтический вечерок, если такой был запланирован, было не такой уж плохой опцией. Опция не удалась, дома никого не было, хер знает, куда унесло, может, тоже в ресторан уперлись. Хорошо, хоть замки не сменили. Первый делом он достал валентинку в черном конверте, подержал в руках, порассматривал спокойно, так ничего нового и не увидел и убрал её в свою тумбочку. Остальные просто выкинул без капли сожаления. А после напал на холодос, несмотря на то, что вроде как сытый был. Колбасы нажрался, ананасов, блять. Заварил себе кофе из кофемашины, слопал полкоробки шоколадных трюфелей. Потом в ванной комнате долго смотрел на себя в зеркале. И почему-то даже не особенно узнавал. Повзрослел, что ли, осунулся как будто. Когда он в последний раз вообще внимательно на себя смотрел? И когда он в последний раз видел чистое, отполированное зеркало? Глаза выглядели какими-то сумасшедшими, широко распахнутыми. Обветренные скулы порозовели. В волосах полный швах, стояли торчком. – Какого хуя ты сегодня творил, Мэт? Какого хуя? Пиццу ведь привезли ровно за секунду до того, как он чуть не прижался к Егору в ответ на его полуобъятие, а дальше хоть трава не расти. И тот бы его оттолкнул конечно. Потому что девушка. Опять вспомнил, как тот хлебал пиво, как смотрел. Как курил, как выдыхал дым. Как стоял и магнитил своими бёдрами прямо перед носом. Навспоминался – в трусах напрягся хер. Привет, блять, добрый вечер. Нет, он не будет дрочить на парня. Не будет. Нет! Мэт выкрутил холодный кран рукомойника на максимум и сунул голову под ледяную воду. В этот момент пришли отец с Леной.***
В эту ночь он совсем не мог уснуть. Отчаянно и целеустремленно мучил соцсети и Гугл. По имени и отчеству найти не получалось, так что он открыл список фамилий на «И» и пошел подставлять по порядку. Ивайкин, Ивакин, Иваков... Тут автоподбор решил, что он описался и подставил «Иванов». И, собственно, четвертая по порядку ссылка – и открытый профиль вКонтакте... Фоток не много, но были. Еще были дурацкие видео, в которых мало, что понятно, но знакомая ржущая рожа мелькала. Фамилия подходила Герке, конечно, как корове седло, или вернее, как седло синхрофазотрону. Слишком простая, слишком примитивная, что ли. Хотелось ему что-то посложнее и повыкрутаснее. Одна фотка зацепила особенно. Ничего такого, Егор просто сидел вполоборота, как будто где-то в летнем кафе, но место Мат не узнавал, видимо, не в их мухосранске. Чуть улыбался, а в глазах засела смешинка, как будто вот-вот заржет в камеру. Загорелая кожа, светлая рубашка, расстегнутый воротник, закатанные рукава, обнаженные предплечья, пальцы в замке. Ну один раз. Ну всё равно никто же не узнает. Короче, под утро Матвей сдался. Подобрал с пола сброшенный носок, подлез рукой под резинку своих боксеров, перевернулся на бок, уперся коленом в матрас. Тяжело выдохнул в подушку, глуша звук. Плотно-плотно закрыл глаза, снова выдохнул через рот, крепко обхватив себя и качнув рукой в известном всем парням движении. Через десять минут он уже блаженно спал. Но, оказалось, он открыл шкатулку Пандоры. Потому что на следующее утро просто обдрочился в душе. И потом вечером, и снова утром. Каждый раз обещая себе, что больше не станет. Днём почти не оставался дома, не хотел пересекаться ни с отцом, ни с Леной его, поэтому сруливал в ТЦ и тусил там. Домой приходил только переночевать. Ну и подрочить. А как передёргивал, так наваливалось это стыдное, липкое ощущение собственной неправильности, извращённости. И потом гуглил жалкое: «как сделать так, чтобы никто не догадался, что ты гей». И гуглил это в приват-режиме браузера, чтобы никто и никогда этого не узнал никаким случайным образом. //WhatsApp | Сквад, воскресенье [Саня 14:15] Че сквад, сегодня попытка пидорасного реванша номер два? [Миха 14:21] Мэт проверка связи [Миха 14:22] Сань, ты общался с ним? Где он вообще? [Саня 14:24] Да хуй знает. Молчит. Только вижу, что читает [Миха 14:24] Это я тоже вижу [Колян 14:26] Как-то странно без Мэта идти [Саня 14:32] Ну и не пойдем. Я к Светуле поеду лучше [Колян 14:33] Света королева [Саня 14:33] О да