Такому большому доброму сердцу не место в маленькой клетке, прутья которой выкрашены в золотисто-алые цвета внутренностей, но клетку побольше, увы, пока не достать.
Атанасия поднимает дрожащие руки, смахивает пальцами выступившие слезы и нервно хватает себя за предплечья, вслушиваясь в размеренный ход часов. Тиканье постепенно становится всё медленнее (или ей всё это лишь кажется?) и успокаивает расшалившееся воображение, где девочка снова остается одна и тонет в темноте. В последнее время в голову лезет всякий вздор! Но на этой мысли принцесса содрогнулась: вздор вздором, а неприятные ощущения никто не отменял. Она спокойно выдыхает. И осторожно отнимает руки от смявшегося платья. Третье за день, ну что такое? Взгляд поднялся от складок ткани куда-то вверх, а затем пробежался по таким привычным стеллажам и столам, переливающимися красками заката. Атанасия и сама не успела заметить, как задремала, но за это короткое время библиотека очень изменилась. На полках появились длинные тени, книги перекрасили свои обложки в золотисто-зеленые и красновато-голубые цвета, окрашенные последними лучами рыжего солнца. Сам воздух стал желтоватым и невесомо сладким… Принцесса, уже забывшая весь ужас одиночества, с удовольствием откинулась на спинку резного стула и вытянула руки вверх. Сквозь пальцы потолок уже не выглядит таким скучным. Хотя нет, через несколько секунд на эту белизну, подкрашенную в золотой, снова стало тошно смотреть, поэтому девочка, не опуская рук, повторно оглядела помещение. Внутри почему-то было слишком тихо и пусто — что-то прохладное облизывало лёгкие, словно верный пес. Ничто не вызывало интереса: любовные романы, за которые становилось так стыдно; деревянные столы, светящиеся, словно застывший янтарь; книги с однообразными корочками. Все это доводило до какого-то странного чувства, которое бывает, когда читаешь непонятный текст. В душу постепенно закрадывалось легкое пренебрежение, и разочарование мешало покою. Атанасия посмотрела на чуть помятые страницы толстого тома перед собой и раздраженно фыркнула. Это была последняя книга, имеющая хоть какую-то информацию о том, как вернуть папочке память, но и она оказалась бесполезной. Руки упали и повисли безвольной массой, а по библиотеке разнесся усталый стон, наполненный всей горечью этого мира, какую только можно было выразить одним звуком. Тишина снова повисла в помещении, пока в голову лезли навязчивые мысли, что пора смириться. Раньше казалось, что император восстановит свою память самостоятельно, и будет хорошей идеей пустить всё это на самотек, но, сердце сжималось всё сильнее и сильнее от глупых и противоречивых переживаний о том, что всё может стать намного хуже. И странная боль пронзала насквозь, когда вспоминались слова только что вернувшегося Лукаса. «Он умирает.» Девочка приподняла голову и повернулась так, что смогла упереться подбородком в спинку тёплого стула. Отсюда прекрасно видно, как садится солнце. Прямо сейчас чувствуется это уходящее по секундам тепло, которое заменит промозглая прохлада. И переживания продолжают грызть и бездушно терзать, с болью отрывая каждый кусочек от неё самой. Принцесса встряхнула головой, приказывая себе не думать о дурном, и резво вскочила со стула, с силой захлопнув книгу. Хотелось бы так же легко захлопнуть этот небольшой ящичек, из которого на неё всё наваливаются и наваливаются разные проблемы, но лицо безбожно краснело от стыда при мысли, что Атанасия сама же его и открыла. Пришлось несколько раз хлопнуть себя по щекам для того, чтобы прийти в чувство и аккуратно пойти к выходу. Всё же стоит вернуться или к себе в комнату, или в общий зал… Или лучше найти Лукаса и спросить, чем она может помочь папе? А может просто действительно пойти в свою комнату и подождать, пока Лукас сам к ней придёт? Он же раньше часто приходил по ночам со стороны балкона и просто болтал с ней. Запутавшись в себе, принцесса не сразу заметила одного придворного мага, который облокотился на дверной косяк и насмешливо уставился на неё. Как только она случайно с ним столкнулась и подняла взгляд вверх, упёршись прямо в его рубиновые глаза, девочка поняла, что это был очень-очень вредный маг. Хотя она и до этого знала о его вредности. Но раньше он хотя бы посреди прохода не стоял. …или стоял? — Куда Ваше высочество так торопится, что не смотрит по сторонам? Привычный насмешливый тон прогоняет из головы всё плохое, а горящее в глазах алое пламя на мгновение сжигает всё внутри к чёрту, оставляя вместо пепла и угля вялое раздражение и желание доказать свою правоту. И эти давно уже родные чувства отзываются в груди чем-то тёплым, на что Атанасия старается не обращать внимания. Секунда растянулась на вечность. На две вечности. На три вечности. На тысячи вечностей, когда принцесса, забывшись, хотела просто отвести взгляд, но случайно утонула в чём-то багрово-красном, лишь через пару мгновений понимая, что это просто его глаза. И что вообще бы уже пора ответить. Но слова отчаянно цепляются внутри неё, и приходится приложить силы, чтобы вздохнуть и слабо произнести: — Прогуляемся по городу? Она мягко вырвалась из завораживающего плена его взора и моментально отвернулась, чувствуя странное смущение и покалывание на щеках. Её сердце прихватило, когда маг усмехнулся и щелкнул пальцами. Стеллажи вокруг сменились грубыми кирпичными стенами и грязной дорогой какой-то подворотни. Перед глазами заискрились фейерверки синих, красных, белых искорок, стоило ему ещё раз щелкнуть. Вместо вычурного королевского платья на принцессе теперь красовался удобный, и даже несколько элегантный, сарафанчик, чтобы не привлекать слишком много внимания. И, стоило подойти к ближайшей луже, стало заметно, что глаза снова сменили свой цвет с небесно-голубого на ядовито-красный. Грудь вдруг превратилась в поле боя, когда с одной стороны вышла легкая радость, а с другой — странное чувство тревоги. Сама Атанасия, в принципе, стала огромным побоищем, пока смотрела в лужу на свое отражение, не понимая, отчего же так неспокойно на сердце. Почему ей казалось, что может случиться что-то страшное? Но, вообще-то, радость быстро одерживает верх и развешивает везде свои флаги победителя. Принцесса улыбается самой себе и с кивком отходит, наконец-то снова присоединяясь к Лукасу, который, почему-то, так и остался в своей мантии. Дорога стелется под ногами кирпичной кладкой. Ряды лавок стоят по сторонам и пестрят разными товарами, начиная от нужных продуктов питания и заканчивая безделицами, в которых можно узнать дорогие подарки дворян. Принцесса смотрит на этот базар и усмехается: действительно, почему богатые люди приходят в скудный городок, покупают милые дешёвые бантики и отдают это своим «друзьям»? Лукас смотрит на неё и не понимает, что именно вызвало в Атанасии эту реакцию. Ему же тоже хочется посмеяться. Народ стекается к прилавкам, и становится сложновато проталкиваться сквозь бурный поток покупателей какой-то странной на вид рыбы, талисманов на удачу и деревянных игрушек. В этой толпе вообще легко потеряться, поэтому девочка по привычке хватается за черную ткань плаща Лукаса и старается на отставать: его ноги все еще длиннее, значит и шаг больше. Принцесса слепо следует за ним. Она не беспокоится насчет того, куда они вместе придут — ей очень нравится находиться в немного шумной толкучке и почему-то хочется остаться на месте и наслаждаться этими моментами, но маг продолжает куда-то идти, а Атанасии не остается ничего другого, кроме как пытаться не отпустить кусочек от единственного знакомого человека. Проходит всего несколько секунд, когда её кто-то несильно пихает в плечо (или не в плечо?), и девочка спотыкается. Реальность мелькает перед глазами слишком быстро, ну, или быстрее, чем хотелось бы, и она окончательно теряется в людях. Все вокруг движется, и Атанасия чувствует, что идет, вытянув руку, но чего-то не хватает. Отчаянно не хватает. Пальцы слабо сжались и стало понятно, что тот небольшой лоскут мантии беспощадно пропал из поля зрения и доступности. Да и вообще просто пропал. Страх схватил безвольное тело и взял под свой жестокий контроль. Мозг в панике метался по черепной коробке с бесполезными идеями, которые, вероятно, не могли бы помочь в данной ситуации вообще никак, а девочка продолжала стоять на месте, впав в ступор. Слишком много людей. Слишком мало места. Все постоянно движется. Движется. Движется. Не дает сосредоточиться, и остается только кружить на месте, словно потерявшемуся волчонку. Дышать снова становится нечем, но в панике это остается незамеченным. Движется, движется, движется. Вокруг очень шумно, и это больно давит на уши. Испуг сжимает ребра в стальной хватке и пробегается морозными пальцами по шее, вызывая мурашки. Движетсядвижетсядвижется. Время останавливается, почти замирает на месте. Теперь всё происходит так медленно, что, кажется, принцессе удаётся разглядеть в окружающем малейшие детали. Воздух пропадает, но это не самое главное. Все звуки стихают, уходят на задний план, а тело наполняется странной, давящей лёгкостью. В ушах звенит, хочется закрыть глаза и больше их никогда не открывать. Ни за что. И Атанасия почти делает это, с удовольствием смыкая отяжелевшие веки, но внезапно все заканчивается, вместе со странным теплом на предплечье. Ступор мгновенно отпустил, Легкие снова наполнились воздухом, а принцесса с удивлением широко распахнула глаза, глядя как Лукас, расталкивая всех перед собой, крепко держит её за руку. На миг на лице всплывает глупая улыбка, и девочка сама не понимает из-за чего. Внутри как-то странно теплеет, и взгляд снова и снова упирается в чужую руку. Прошло всего несколько секунд, а ей кажется, что она терялась в толпе несколько часов. Маг выглядит раздраженным… Наконец, когда бесконечная толпа заканчивается, Лукас разжимает пальцы и резко поворачивается к принцессе лицом. В глазах застревает что-то яростное, и они, кажется, даже светятся из-за скрытой злобы. Или нисколечко не скрытой. Он набирает воздуха, намереваясь гневно сказать обо всём, что думает, но все отрицательные чувства сразу сходят на «нет», когда маг видит на чужом лице испуг. И более спокойно выдыхает. И почему она вообще потерялась? Все время ведь держалась за него, как так могло случиться?.. Лукас отвернулся, и между ними повисла тишина, потому что Атанасии нечего сказать, а магу говорить не хочется. Он делает шаг назад, чуть увеличивая дистанцию, но вдруг передумывает и подходит ближе. Тонкие пальцы вновь сжимаются на хрупком предплечье, и принцесса снова поднимает удивленный взгляд на него, но в ответ получает только громкое фырканье: — Я не хочу снова тебя искать. Девочка лишь сдавленно кивает и опускает взгляд. Вообще-то, она ни разу не против. И она сама не понимает, почему так получилось, что она испугалась потеряться. Произошло и произошло… Мысли резко обрываются, когда принцесса видит где-то сбоку табличку книжного магазина. Лукас продолжает идти вперед, но она тут же хлопает его по спине и останавливается, пытаясь обратить на себя внимание. Это выходит, потому что маг поворачивается, глядит сверху вниз на Атанасию, и, проследив за её взглядом, спрашивает: — Тебе нужны книги? — Да, — отвечает молчавшая до этого девочка и её голос неприятным хрипом режет тонкий слух. Принцесса прочистила горло, перехватила руку Лукаса поудобнее и пошла в сторону лавки. Может быть там получится найти книги, в которых есть информация о возврате памяти? Попытка ведь не пытка? Мысли снова куда-то пропадают, и голова становится совсем пустой, когда Атанасия видит чарующую вывеску о том, что небольшой книжный магазинчик открыт. Она, словно в забвении, застывает. Ветер противной волной проходится по волосам под откуда-то взявшейся косынкой, и золотые локоны лезут в глаза и прилипают к щекам. Лукас стоит сзади, окидывая девочку насмешливым взглядом, и отпускает ее руку. По тому месту, где была её ладошка, проходит неприятная дрожь, и маг невесомо прикасается к нему пальцами. Просто, чтобы было не холодно. Принцесса растерянно поворачивается и непонимающе глядит на Лукаса. Ей хочется что-то сказать, но все слова заканчиваются, поэтому она лишь беспомощно глядит ему в глаза и силится открыть рот. Проходят долгие секунды, прежде чем он колко усмехается и спрашивает: — Это очередной любовный роман? Мне кажется, что у тебя их слишком много. Атанасия оглядывается на деревянную дверь, потом снова поворачивается к Лукасу и кивает. Хочет сказать это глупое «да», но все равно просто кивает. А он её понимает, думает про какие-то девчачьи книжки и взвешивает все «за» и «против». Ему, вообще-то, не очень нравятся подобные истории, и читать даже их названия не хочется. — Я тебя подожду здесь. Надеюсь, что ты не потеряешься в обычной лавке. Поэтому маг выдыхает, идет к дальней стене магазина, подальше от закатного солнца, в тенёк, и сонно моргает, привалившись к какой-то балке. Принцесса улыбается всему этому и неожиданно отвечает: — Хорошо. Вообще-то, как только девочка отвернулась, улыбка сползла с её лица. Она обманула Лукаса. Ужасно. Раньше это не вызывало таких проблем, когда она кому-то говорила неправду, или, напротив, правду не говорила, но сейчас, почему-то, где-то внутри что-то бухнуло. Ладно, Лукас простит. Это же Лукас! Атанасия скривилась. Лукас её ни за что не простит. Поэтому стоит закончить со всеми делами побыстрее. Над порогом висел ветряной колокольчик, и принцесса снова остановилась. Это что, стеклянные лебеди? И правда… На тонкой леске висели пары почти идеальных лебедей, которые, при столкновении друг с другом и с небольшими железными трубочками (которые Атанасия до этого не замечала) издавали чистый звенящий звук. Слева послышался глухой смех, и девочка вздрогнула. А это точно был не чей-то кашель? Она медленно обвела взглядом большую комнату с книжными полками, и ей, почему-то, показалось, что снаружи это помещение выглядело чуточку… вообще-то нет, _намного_ меньше. Книги с разными корешками пестрели то тут, то там, будто специально привлекая чужое внимание, и она сделала шаг к ближайшей полке. Вот эта книга, без каких-либо надписей, выглядит неплохой. Тут же руки сами к ней потянулись, и принцесса почти уже к ней прикоснулась, как сзади послышалось старческое хрипение. — Маленькая леди, этот отдел с чёрной магией вряд ли Вам нужен. Он по-доброму усмехнулся и сощурил глаза, когда Атанасия обернулась к нему. — Простите? — Если Вам что-то нужно, то я могу помочь это найти. На старой подушке в углу сидел странный человек. Его волосы уже давно поседели из-за возраста, на голове была необычная шляпа, похожая на шляпы старинных колдунов из легенд в книжках со сказками, а тело прикрывала мантия — копия накидки Лукаса. Длинная борода доставала до груди, и сам по себе он был похож на самого обычного волшебника. Такого же, каких она видела по телевизору в своем мире. Девочка слегка переступила с ноги на ногу и смущенно сложила руки за спиной, как если бы её поймали за каким-нибудь воровством. Его стариковский прищур заставлял чувствовать себя несколько неловко… — Да, думаю, что Вы можете мне помочь… — она неуверенно взглянула в глаза мужчины, — мне нужно что-нибудь, что могло бы помочь избавить человека от амнезии. Он нахмурился и поднес руку к бороде. — Девочка, что хочет вернуть отцу память? Интересно… Атанасия вздрогнула и неуверенно отступила. Этот человек не выглядит так, будто хочет навредить, но он определенно… — У тебя интересные глаза. Давным-давно я виделся с человеком с такими же глазами. Или это «давным-давно» было вовсе не давным-давно? Может быть оно было недавно или скоро случится. А может и нескоро. — старик утешающе улыбнулся и развёл руками, глядя на всё более испуганную принцессу, — кто же знает, когда я снова увижусь с тем, кого, возможно, никогда не видел. …был не в своем уме. Атанасия натянула свою самую лучшую улыбку и сделала ещё один осторожный шаг назад. Этот дедушка и правда немного её пугал. — Вы правы. Как можно снова встретиться с тем, с кем вы ни разу не встречались? Он довольно улыбнулся и хмыкнул себе в усы. — Ты умная девочка, маленькая леди! Думаю, что когда-нибудь тебе это поможет. Всё же не всякому дано то, что дано тебе. А может и тебе тоже не дано… И не факт, что однажды ты сможешь спастись или спасти с помощью своего же дара. Думаю, что тебе придется постараться. Или, наоборот, ничего не надо делать. Если ты не будешь ничего делать, то и происходить ничего не будет! Он улыбнулся ещё шире и посмотрел на дощатый пол рядом с собой, примериваясь. Девочка же сделала ещё один шаг назад. Бог с ними, с книгами, она ещё найдет! Но сейчас ей определенно было не по себе. — Вы так думаете? — оставалось только продолжать подыгрывать. — Конечно! Почему бы мне так не думать? Он снова перевел взгляд с кусочка доски рядом с ним на гостью и нахмурился. Она только чуть пожала плечами в ответ. И спросила: — Откуда у Вас этот ветряной колокольчик? На нем такие красивые лебеди, они похожи на живых! Вообще-то девочке и правда было интересно, какой мастер вырезал из стекла этих птиц… И дело вовсе не в том, что ей ужасно хотелось перевести тему и тактично удалиться из этого магазинчика, вовсе нет. Совсем нет. Нет. Ну кто кого обманывает, а?! Старик снова улыбается. Он вообще умеет не улыбаться или все люди с бородами такие? У них с возрастом остаётся только одна эмоция? — Тебе нравятся эти голуби? Девочка моргнула и резко обернулась к двери. — Это голуби? Мне показалось, что это точно лебеди… Но когда она обернулась, старик снова смотрел на доски, словно искал в них что-то. Словно хотел прочитать темные узоры, будто буквы. — Если ты говоришь, что это лебеди, тогда это лебеди… Что-то меня, кажется, подводит память, — он скучающе провел кончиками пальцев по дереву, — есть одна прекрасная история о лебедях. Она, конечно, грустная, потому что все истории о лебедях грустные, но это не мешает ей быть красивой. Один мой знакомый, когда рассказывал мне её, использовал столько прекрасных слов, превращая обычную байку в незримую сказку, но, девочка, я так не умею. Лебеди отличаются своей преданностью. Если один лебедь опустится на воду и никогда больше не сможет взлететь, то его пара всю оставшуюся жизнь проведёт в одиночестве. Эти птицы — посланники любви, они и есть любовь. И чаще всего всю свою любовь, до последней капли, они отдают только одному или одной… Ты обязательно увидишь этого лебедя. Ты уже не раз его видела. Вы все его увидите. Дедушка охнул и приподнялся, держась за трость. Атанасия, до этого внимательно слушающая, нахмурилась: трости точно не было. Или была? — Но что значит «никогда не взлетит»? — Погибнет. Краткий и лаконичный ответ заставил сдержанно ахнуть. Отчего-то на душе стало горько, и на глазах выступили слезы. Это просто слезы обиды, ничего больше. Девочке вовсе не жалко несуществующих птиц. Нисколечко. — Разве может лебедь, опустившийся на воду, погибнуть? Теперь этот вопрос не давал покоя и заставлял держаться на месте. Даже несмотря на то, что пугающий старик наконец-то поднялся и сделал несколько шагов в сторону полки, рядом с которой девочка и находилась. Почему-то стало очень любопытно услышать именно его ответ, и только это останавливало принцессу от бегства из жуткой лавки. — Конечно, может много чего случиться. Его могут заклевать другие птицы. Крылья могут сломаться от крупного камня, брошенного глупыми мальчишками с моста. Ему могут подкинуть отравленную еду. Птицы беззащитны. Убить одного наивного голубя вовсе не составит труда. Он сделал ещё несколько шагов, но вдруг споткнулся и чуть не упал, едва устояв на ногах, и что-то злобно пробормотал себе под нос. Девочка же замерла не то от страха, не то от странного упоения, поэтому даже не пыталась помочь пожилому человеку. Почему-то. И ей очень не нравился этот разговор, но чёртово любопытство не оставляло в покое. — Старость. Старость — худшее, что может случиться с человеком. Хорошо магам, которые живут до бесконечного долго и могут менять свою внешность, но что делать пожилым добрым волшебникам вроде меня, когда прихватит спину?! Он совершенно смешно пробурчал какое-то стариковское ругательство и, наконец-таки, дошёл до полки. Атанасия сделала шаг в сторону. Жутко. Очень жутко. — Девочка, желающая спасти память отца… Девочка… Что-то припоминаю… Ох, нет, простите, маленькая леди, у меня нет ничего, что могло бы Вам помочь! Последнюю книгу, связанную с магией памяти, давно забрали. Он невнятно пожал плечами и как-то странно посмотрел на принцессу. — Ах, я вспомнил, у кого видел такие глаза. Но, к сожалению, мне и правда стоило бы понять, когда же я видел этого человека… Он задумчиво почесал свою бороду и загадочно улыбнулся. Атанасия продолжала тихо стоять. — Да, да, конечно… Это было очень давно. Так давно, что тогда я ещё беседовал с моей старой знакомой… Ах, как её звали?.. Непонятно было, к кому обращался мужчина, и принцесса уже было решила, что про неё забыли, и повернулась к выходу, пока волшебник продолжал что-то бормотать сам себе, пока ее не окликнули: — Маленькая леди, постойте! Она вздрогнула и обернулась к пожилому человеку. — У меня есть не только книги! Он вернулся к тому месту, где сидел минуту назад, и положил трость рядом. А после наклонился, поднял конец доски, на который до этого пристально глядел, и вытащил оттуда какую-то коробочку, вернув доску в прежнее состояние. — Вот, посмотрите, — его дряблые пальцы осторожно откинули крышечку, и Атанасии пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть все его богатства: пара ожерелий, несколько колец и крупные бусины. Вообще, как у принцессы, у Атанасии это не вызывало никакого восторга, но, дабы не расстроить волшебника, пришлось приоткрыть рот и притворно удивиться: — Что это такое? Он довольно усмехнулся и принялся шерудить по дну коробочки пальцами. — Это моя коллекция. И я готов Вам отдать одну очень интересную штучку! Думаю, что она сможет помочь Вам с амнезией. Он ещё немного пошебуршал украшениями и в итоге осторожно вытянул длинную цепочку из всего этого разнообразия «драгоценностей». Сама цепочка была невероятно тонкой и ажурной, но то, что по-настоящему потрясло девочку — кольцо. Это было самое тонкое колечко, которое принцесса вообще когда либо видела, но оно всё равно было выполнено в качестве украшения. Через большу́ю часть проходила плоская пластиночка, похожая на крыло дракона, а в укромном местечке хранился какой-то неизвестный Атанасии драгоценный камень, переливающийся ярким пламенем на свету. — Это кольцо одной императрицы. Оно часто помогало ей принять важные решения, которые та сообщала мужу. Благодаря этому кольцу страна процветала! Но только я забыл, как же звали того императора… Волшебник вновь нахмурился и осторожно опустил цепь в протянутую миниатюрную ладошку. — Думаю, что оно Вам обязательно пригодится, маленькая леди. И, думаю, Вам уже пора. Он снова сел на свою подушку, чуть сгорбившись, и девочка уже собиралась идти, как поняла, что трость снова пропала. Или её и вправду никогда не существовало? Впрочем, неважно. Она сжала руку в кулак и вышла из лавки. В принципе, не изменилось ничего. Абсолютно. Даже Лукас стоял в совершенно той же позе, в которой был до того, как принцесса вошла в магазин. Сзади снова прозвенел ветряной колокольчик. Интересно, сколько времени она пробыла в помещении? Полчаса? Похоже на то… Атанасия разжала ладонь и посмотрела на кольцо. Что ж, надо надеяться, что оно и вправду поможет. Лукас лениво приоткрыл глаза, и они блеснули алым в полумраке переулка. Вообще, прошло не так много времени, — всего лишь несколько минут, — но девочка уже вернулась. И это казалось очень странным. Внимательный взгляд прошёлся от золотой макушки до незамысловатых туфель, но ничего подозрительного так и не нашёл. Лукас зевнул, сетуя на теплую погоду, которая его почти сморила, легко оттолкнулся от деревянной балки и неспешным шагом направился прямиком к снова застывшей на месте принцессе. Та обернулась на его тихие шаги и выдохнула. День уже почти закончился, и на улице скоро повиснет ночь, но воздух до сих пор был жарким, где-то даже удушающим. Хочется спать. Не потому, что редкие порывы слабого ветра так и шепчут о чём-то приятном на ушко, тем самым потихоньку усыпляя, а, скорее, из-за усталости. Девочка подождала, пока маг к ней подойдёт, и произнесла: — Прости, любовных романов не было, зато мне дали… — она взялась за длинную цепочку и подняла руку чуть выше головы, позволяя кольцу свободно раскачиваться, подобно маятнику, — …это. Лукас прикоснулся к цепочке чуть выше самого колечка и взял украшение в руки, поднося ближе к лицу, чтобы получше рассмотреть. Но почти моментально хмыкнул, и вернул кольцо Атанасии. — Просто безделушка. Да и металл легко гнётся, поэтому, если хочешь, чтобы это, — он колко улыбнулся, — осталось в целости, рекомендую не носить. Хотя… Дело твоё. Маг театрально взмахнул руками. Ободок кольца и правда слишком тонкий для носки, поэтому был риск просто его сломать. Девочка приподняла его к глазам, и посмотрела на маленький камешек. Все же, было интересно, что это такое. Она закрыла один глаз, и подставила украшение на лучи заходящего солнца. Камень на секунду поблек настолько, что стал казаться черным, но тут же вспыхнул ярким рыжим огнем, осыпая принцессу золотыми искрами, из-за чего она восхищенно вздохнула. Это и правда было красиво. Лукас снова оказывается рядом и берёт Атанасию за руку. Серьёзно, не очень хочется, чтобы она снова где-нибудь заплутала. А искать её не хочется вдвойне. Маг чуть потянул на себя, и принцесса снова сжала кольцо в пальцах, боясь потерять. Надевать его на шею не очень хотелось, поэтому пришлось просто стараться не разжимать пальцы, что было не так уж и трудно. Лукас повёл девочку куда-то вперёд, во мрак удивительно пустой улочки. Гомон основной площади, на которой остались толпы людей и множество всё ещё открытых для ярмарки лавок, постепенно утихал, и было как-то очень приятно погружаться в тишину небольшого городка. Лукас снова свернул в неизвестном направлении, сжимая маленькую руку в крепкой, но бережной хватке, и вывел Атанасию на ещё одну большую площадь. Но, на этот раз, почти совершенно пустую. Пристань, обычно полная людей, животных и кораблей, сейчас погрузилась в чарующую тишину. Небо было какого-то странного сине-серого оттенка, а солнца стало не видно за домами, и всё, что от него оставалось — засветлённые облака и желтоватый оттенок над горизонтом где-то там, за спиной принцессы. Добрый полумрак принимал в свои объятия, и девочка с каким-то странным чувством погружалась в него, всё ещё ведомая за руку Лукасом, который убавил шаг, подводя свою спутницу к ограждению — обычному деревянному заборчику, выставленному за полметра до конца каменной плиты. Вода под ногами мягко шелестела, прохладный ветер с нежностью ударял в лицо, обдувая щёки и нос и даря такую желанную свежесть, которую хотелось чувствовать весь день. Принцесса облокотилась на ограждение пристани и посмотрела вперёд. Туда, где небо над горизонтом было куда светлее, чем та бездонная тёмная синева над ней с едва видными пятнышками звёзд. До неё очень хотелось дотронуться, но девочка понимала, что этого не случится. Чтобы собрать звезды в кармашки этого непривычного сарафана, что сейчас красовался на ней, придется сделать что-то большее, чем просто протянуть руку вверх. Кольцо в пальцах уже успело потеплеть, и теперь с жаром напоминало о себе. Атанасия вытянула руки перед собой, и ещё раз взглянула на новую вещицу. Ну, может быть это кольцо ей принесёт удачу? Лукас тоже облокотился на ветхий заборчик (удивительно, что он ещё держится под свирепым натиском двух уставших тел!) и снова хмыкнул. Принцесса украдкой взглянула на мага, снова перевела взгляд на кольцо, и, решившись, осторожно отстегнула цепочку и сняла с неё украшение. Без цепочки оно казалось совсем маленьким и хрупким, но это, в принципе, не помешало надеть его на безымянный палец левой руки. Вообще изначально казалось, что оно явно предназначено для рук женщин в возрасте, с более крупными пальцами. Поэтому принцесса удивилась, когда поняла, что кольцо не только не свалилось с её пальца, но и даже ощущалось, словно родное и носимое несколько лет, а не пару секунд. Оно оказалось в самый раз… Девочка осторожно сложила цепочку, и опустила её на дно кармана, который только что заметила на юбке. Почему-то именно её, ажурную миниатюрную цепь, потерять не хотелось. Лукас внимательно следил за каждым действием Атанасии, не произнеся ни слова, но потом все же спросил: — Ты очень быстро вышла из магазина. Тебя прогнали? Он снова колко улыбнулся. А принцесса недоверчиво протянула: — Не уж-то быстро? — она посмотрела на волны, — Я просто разговорилась с продавцом. Он оказался очень… Занимательным пожилым человеком. Девочка опустила взгляд на кольцо и чуть поправила его, чтобы камень красовался ровно посередине. — Тебя не было пару минут. Думаю, что это можно назвать «быстро». — Всего пару? Мы с ним беседовали больше. Определённо больше. — тишина повисла на несколько мгновений, — Вообще, он говорил странные вещи, и я хотела уйти, но потом мне стало интересно, есть ли у него книги, которые мне нужны. Оказалось, что нет. Но за это он подарил мне колечко. Сказал, что оно раньше принадлежало какой-то императрице, и было очень важно для страны. — девочка тихо посмеялась, — У него была целая коробочка таких украшений! Она снова замолчала. В голову залезли совсем ненужные мысли, и по плечам пробежали неприятные мурашки. — Как думаешь… Что будет с папой? Лукас не ответил. Вообще, на эту тему хотелось разговаривать не больше, чем про девчачьи романы. Да и, честно говоря, император его волновал только исключительно из-за Атанасии и её глупого беспокойства об этом человеке. Ну что с ним случится, во имя богини?! Лукас беззвучно рыкнул. — Почему тебе это так интересно? — Я просто не хочу, чтобы он умер. Не люблю, когда люди умирают. Маг закатил глаза. — Ничего с твоим отцом не случится. Со временем он всё вспомнит, просто прекращай думать об этом. На этих словах принцесса улыбнулась и фыркнула. — Давай немного подумаем о будущем? — девочка оттолкнулась от ограждения и сделала несколько шагов по каменной плите. — Мне, например, очень интересно, что произойдет! Правда ты, почему-то, об этом думать не хочешь. Она развернулась и посмотрела на него. Между ней и Лукасом было ужасно долгое расстояние длинной в четыре шага. Чтобы его преодолеть потребуется две секунды, но Атанасия стояла на этом месте и смотрела магу прямо в глаза. — Не расскажешь, почему? Лукас сделал глубокий вдох и отвернулся. Он сам ещё не задумывался над таким, и ему жилось неплохо, но сейчас оставлять чужой вопрос без ответа не хотелось. — Потому что жизнь мага измеряется не во времени, а в количестве маны. Вот и всё. — он задумчиво посмотрел на волны, — Ты и сама должна это знать. Например, я буду жить намного дольше, чем другие, поэтому представлять что-то, что совсем скоро случится, не имеет смысла. — маг снова повернулся к принцессе и приподнял брови, глядя на её удивленное выражение лица. — Что, не думала о таком? Атанасия покачала головой. Ну что, Лукасу удалось поселить в неё неуверенность, поэтому вопрос сорвался с губ сам собой: — Как думаешь, сколько я буду жить? Камень кольца слабо засиял в полумраке, пока маг продумывал ответ. Свет набирал обороты, и замерцал, словно живой огонь, в такт словам: — Дольше, чем другие. Вдруг послышалось странное гудение, и окружающий мир потонул в белом свете, но всего лишь на миг. Принцесса моргнула, и снова увидела вокруг себя строения, каменные плиты и старый деревянный заборчик, но что-то, всё же, изменилось. Например, рядом стоящий Лукас, который снова стал непривычно высоким и взрослым. Да и, в принципе, сама пристань, которая, если присмотреться, была не той пристанью, на которой принцесса стояла несколько секунд назад.сувенирная лавка, странный старичок и разговоры о голубях
14 июля 2020 г. в 11:44
Дыхание пропадает всего на секунду (на секунду ли?), но принцесса, кажется, уже дважды умирает без воздуха. Или трижды.
Или не умирает.
Громкий вздох разрывает тишину, что тяжёлой цепью окутала большое помещение библиотеки, и затихает только где-то там, под потолком. Принцесса распахивает глаза и тяжело дышит. Пытается тяжело дышать. Пытается дышать.
Но выходит с трудом и легкой болью, не позволяющей разогнуть позвоночник.
Книга под её головой неприятно шелестит, но сейчас, почему-то, не до этого. Сердце решает всему миру сообщить о тревоге и страшном сне владелицы и начинает стучать по рёбрам, с разбега врезаясь в плотные кости.