Маньячные истории

Без обмана. Автор: Alraunes Мультипейринг Псевдорейтинг черноватый юмор. — Ну — с окончанием! — торжественно провозгласил Йост. — Йооо! Мы сделали это! — взвыл Том. — Ну почти, — Билл сегодня вечером пребывал в образе задумчивой красавицы, поигрывая бокалом, отчего шампанская изморось оседала на тонкой кисти. — Да ладно тебе, наша часть работы уже закончена, теперь уже дело техники. Или техников, — Георг тоже искрился благодушием. — И рекламщиков, — добавил Густав. Вечеринку «для своих» по случаю окончания студийных мытарств устроили в доме близнецов. Заказали кучу шампанского и жрачки из ресторана и радовались передышке между изматывающей записью с постоянным переигрыванием, перепеванием и прочим пере- и грядущим туром, обещавшим стать не менее изматывающим. — Билл? — А? — Вернись к нам, грешным, со своих облаков! Билл размышлял так напряженно, что его мозг буквально рвало на части: что же ему придумать для рекламной фотосессии: галифе с красными лампасами как у старых русских офицеров или клетчатый килт бравого шотландца? Хотелось и того и другого, но мир бы просто не вынес такой красы в одночасье и рухнул. К тому же в шкафу уже пылился пошитый по всем канонам фантастических триллеров корсетообразный черный скафандр. Нужно было остановить с выбор на чем-то одном. Но креативная мысль мирно дремала, не собираясь подсказывать выход. Билл устало потянулся, стащив с пушистого хвоста резинку, тряхнул головой, рассыпая дреды по плечам. Пора бы привыкнуть, но парни до сих пор заворожено обмирали, когда дива совершала манипуляции со своими волосами. Конечно же, Билл знал о силе своих чар, и о том, что все окружение влюблено в него — в большей или меньшей степени. И все же, в деланном недоумении приподняв бровь в сторону замерших с бокалами в руках товарищей, спросил: — Что? Словно отжал кнопку «пауза». Новая доза пузырьков заструилась по пищеводам, смывая наваждение. Билл понимающе кивнул, бодро зашуршав конфетными обертками. Через пару часов. — Ну что, парни, в двух словах о новых имиджах в интервью? — Йоооост, ну не сейчас же! — А я хочу послушать! — неожиданно пресек зарождавшийся бунт Билл. Не ожидая поддержки с этой стороны, Йост немного стушевался, но почти тут же продолжил: — Том. Тебе пора нагуляться. Двадцать лет — шутки в сторону. Хватит уже впаривать, как трахаешь все живое женского пола в каждой стране. — Не понял? Теперь я трахаю мужиков что ли?! — Дурак! — беззлобно. — Ты — ос-те-пе-ня-ешь-ся! Слегка, — поспешно добавил Про, наблюдая, как лицо Тома затягивает черная туча. — То есть я теперь — как мелкий? Начинаю искать единственную? — съязвил Том. — Кстати — мысль! Молодец! Ну, своим путем, конечно. Теперь у твоих одноразовых пассий должна появиться надежда, что эта ночь окажется судьбоносной, превратив их наутро в твою избранницу. Ясно? — Куда уж! — Отлично. Георг. Ты у нас что-то совсем в тени последнее время. А учитывая растущие слухи и волну так называемого слэша, пора пресечь это безобразие по всем фронтам. Одному Тому не справиться. Будешь у нас — занятым. — Чего? — удивленно воззрился Листинг. — Говоришь всюду, что влюблен и у тебя есть постоянная девушка. Ну, скажем уже с полгода. — Но мы же должны быть свободными для поклонниц? Ты же сам говорил! — Ничего, ради благой цели надо приносить жертвы. Принесем тебя, как вполне сексуального, но не самого востребуемого. Если один их участников группы на время вступит в серьезные отношения, это подстегнет, но не слишком испугает. Да что ты так скис-то? Я ж не притащу тебе эту девицу и не заставлю жить с тобой! Даже имя придумывать не будем — типо частная жизнь не разглашается. — Ладно, занят — значит занят, — Георг покосился на Билла и замолчал. — Густав. С тобой и так хватило шуму. То поцелуй с трамваем, то драка эта в кабаке, то дети какие-то внебрачные. В общем — все, сидишь и не высовываешься, герой светских хроник! Понятно? — Угу, — Густ было притих, но решил прояснить ситуацию. — Только Про, учти, я хочу себе татуху сделать и волосы в черный цвет покрасить. — Какую татуху? — машинально спросил Дэвид. — На ноге, — Густ похлопал себя по голени. — Я ж в шортах постоянно, пусть хоть не зазря мои ноги рассматривают! Че я как дурак их брею постоянно? Вот даже Билль этим не страдает! Каулиц собрался было возмущено зашипеть, что буквально на днях сделал эпиляцию, но его перебил уже пришедший в себя Йост: — Ладно, тату — твое дело, а черный цвет-то тебе зачем? — А чего… им можно, а мне нет? — пряча глаза и слегка краснея, обижено протянул ударник, кивнув в сторону братьев. — Тааак, чужая слава покою не дает? — начал заводиться Дэвид. — Да ладно, Дэйв, расслабься! У альбома инопланетная концепция, сам же вещал про «мрачные гимны». Пусть красится, даже в тему будет! — поддержал Билл благодарно глянувшего на него Густа. Билл никогда ничего не делал просто так. Он достаточно времени проводил в инете, чтобы знать понятие «косплей», применимое с истовым фанаткам, готовым изменить свою внешность, лишь бы приблизиться к недостижимому идеалу. Билл прекрасно понял оба жеста Густа, потихоньку вздыхавшего ему вслед, и решил помочь не лишиться этой маленькой радости. — Хрен с тобой. Так, заступник, а теперь — ты. — А что со мной? — Билл осклабился. — Неужели я уже нашел эту… единственную? Или еще один раунд про нихтшвуля? — Стоило бы! А то где ни появишься — обязательно засветишься! То с Бушидой тогда, то с трансом этим размалеванным, Иваном или как там его! — Дэйв, ну я же не виноват, что они ко мне липнут! Йост понимал, что Билл прав, и все же ревниво огрызнулся: — А нехуй всем подряд глазки строить! — Да не строю я — они у меня просто так нарисованы! Вон Наташу распекай! — Значит так. Оправдываться мы больше не будем. Но и говорить что-то определенное — тоже. Хочет весь мир дрочить и надеяться — пусть им! Обоим полам то есть! — Ты серьезно? — Том, постоянное маче-прикрытие брата, аж подался вперед. — Биллу больше не надо скрывать свою ориентацию? — Ну не то чтоб не скрывать. Сказка про поиски единственной у вас теперь одна на двоих. Поддержим идею близнецовой связи. Но на прямой вопрос об ориентации, а что он прозвучит и не раз, я уверен, не отвечаем. (Тут Йост вспомнил, как застал Билла рассматривающим в каталоге откровенно женские маечки с открытыми плечами, явно собираясь сделать заказ.) Кокетничаем, улыбаемся, гоним туман. В общем, Билл умеет. — Хаха, поддержим надежду в геях всех планеты? — заржал Том. — И пополним их ряды из латентных источников, — ухмыльнулся Густ. — Это прогресс, Дэвид, — Билл заметно оживился. — А что, играть на два фронта — это по мне! Сегодня я парень, а завтра — девка! — Вот и отлично. А теперь, раз уж новое положено обмывать, выпьем-ка мы за апгрейд имиджей! — Ишь ты, — восхитился Георг, — два часа пьем, а он еще такие слова выговаривает! Еще через пару часов. Остатки завядшего салата грустно свисали с тарелок. Пол гостиной был усеян пустыми бутылками. Билл, еле найдя в себе силы принять душ, наконец-то добрался до своей постели, огромной, как африканская пустыня. Рухнув прямо поверх покрывала, он задушевно позвал в темноту: — Ну где вы там? Чего ждем-то? Скромничаем? После робкого шевеления за дверью и по углам четыре жаждущих его внимания тени окружили блаженно прикрывшего глазки Каулица. — Что-то меня совсем разморило, — смачный зевок. — Давайте сами пристраивайтесь, коли охота. Он нашарил рукой темную голову, ласково потрепав по ней. Разрисованный «истоками» бок тут же подвергся нападению горячего языка. — Дэээвид, ну щекотно же! — Билл захихикал, но не отодвинулся, поэтому вылизывать его не перестали. Притиснувшийся с другой стороны Том мокро сопел за ухом, обдавая жарким дыханием. — Мммм, — Каулиц замычал от удовольствия, — как хорошо-то! Как же люблю свою постельку и чтоб вы все со мной рядом! Густ, что ты там такое творишь? — не сдержав стон наслаждения, он приоткрыл глаза. Густав медленно и методично облизывал пальцы на его ноге. Пощекотав другой ногой его шею, Билл чуть приподнялся: — Гео, ну, а ты где? Не любишь меня сегодня? — что-то ткнулось в вытянутую руку, и он запустил пальцы в длинные шелковистые пряди. Подползший Георг, предано заглянув в глаза, уткнулся носом в его грудь, прерывисто дыша от счастья и желанной близости. Потерся головой о нежную кожу, длинно прошелся языком снизу вверх, от живота до соска, задев колечко… Билл наслаждался любовью. Он шептал что-то ласковое, гладил, пощипывал, трепал без разбору горячие тела вокруг себя. Он был счастлив, ведь его любили просто за то, что он есть, искренне радуясь лишь одному брошенному взгляду, принимая его в любом виде и настроении. Такую роскошь он мог позволить себе только дома и только с самыми близкими. Без обмана, без клятв и ненужных слов, без обид и ревности — лишь безграничная любовь и собачья преданность. Забыв про наставления Йоста, он все же «расколется» в одном из вью, признав, что его самая большая, истинная любовь — собаки. И только с ними он пока готов делить свою постель. Черный лабрадор Дэвид, пятнистый курцкхар Густав, длинношерстная такса Георг и вторая такса, юркий Том — тоже его семья. И то, что он дал им имена своих лучших друзей и брата — не случайность. Они делили с ним день, но Биллу так не хотелось оставаться одиноким по ночам. Но ведь брата, Про и ГГ не возьмешь с собой в постель? Это как-то… неправильно, да и не поймут они еще… А зная его предпочтения — и вовсе. Даром, что все облизываются на него потихоньку, когда думают, что он не видит. Это ж потом не крокодилов во сне кулаками разгонять! А друзей у него и так не много, что потерять их таким глупым способом. — Все, мальчики, все! Знаю, что вы скучали! Но хватит уже меня лизать — я и так весь мокрый! Давайте спать уже! Ой, и кажется, я придумал, как объединить килт с галифе! Билл заполз под одеяло, а верные четвероногие устроились по бокам — теплыми клубками почетного караула. Уже засыпая, он подумал о смотринах новой охраны, которую нанял заботливый Дэвид. Каулиц видел их лишь мельком, но статный высокий бодигард, что предназначался ему… Да, он надеялся, что тот станет для него вторым Саки. Может, они даже подружатся. И Билл, возможно, заведет себе мраморного дога, назвав его еще неизвестным ему сейчас именем.