Маньячные истории

Подарок Автор: Alraunes Жанр: черный юмор ( драма, стеб, ужасы и гет!) Рейтинг: PG-13 Пейринг: ОЖП/Билл Предупреждение: юмор очень черный, зато гет практически односторонний ПОВ ОЖП Я толстая. Нет, так вы, пожалуй, не поймете. Я – ТОЛСТАЯ! Я самая настоящая свинья, жирная корова, от которой в транспорте брезгливо отворачиваются симпатичные парни, и на которую настороженно косятся стройные женщины: а вдруг я сейчас плюхнусь рядом и вожму в стенку своими жирами, что не вздохнуть? Чего я только не пробовала с собой делать, как не травила ненавистный организм – ему все по барабану! Фууу, гадость - слово «барабан» у меня с собственным животом ассоциируется, простите! В спортзал идти стыдно, пробовала трясти телесами дома, под ДВД с аэробикой, но за две недели истязаний сошло сто потов и ни одного, даже самого хиленького, килограмма! Пробовала бегать по утрам – распугала всю живность, не иначе как кошки-собачки принимали мое появление за землетрясение и в ужасе прятались. А уж про диеты и говорить нечего – грустно, мучительно и без толку. К чему я тут вам жалуюсь? А я и не жалуюсь вовсе, я сейчас самый счастливый человек на свете! Потому что моей заветной мечте суждено сбыться в самые короткие сроки! Какие? А время теперь в моих руках, и мне нравится осознавать это! Человек без бумажки – никто, но у меня есть эти бумажки, два билета в один конец - до рая. Думаете, моя заветная мечта – похудеть? Нет, это на втором месте. Я – фанатка Tokio Hotel, сумасшедшая, безбашенная, правда «бизонкой» меня назвать нельзя. Ведь кто такие – бизонки? Эти дурочки лезут везде и всюду в надежде пробиться к вожделенным телам кумиров. Я никуда не лезу, нигде не свечусь, ни в каких фан-клубах не состою. Зачем? Представим, что я пробьюсь в первый ряд, и Билл меня заметит. Представили? Это просто, я же как танк могу переть! Но даже он с его хваленой выдержкой не удержится от брезгливой или в лучшем случае сочувствующей ухмылки – « как не повезло девушке». Да, я безумно люблю его, Билла Каулица, идеальную в своей стройности, тонкую до прозрачности звезду, по которой сходят с ума миллионы девушек и парней. У меня нет никакой надежды не то, что на взаимность, даже на ласковый взгляд его прекрасных глаз, но это не мешает мне до боли в заплывшей жиром печени желать его. Но я не настолько нахальна в своих мечтах, чтобы хотеть за него замуж или грезить о ночи с ним. Сколько раз пыталась представить себя в его объятиях и… я видела лишь его глаза, полные укора и презрительной жалости: «Ты хоть представляешь, как противно ласкаться с такой жирдяйкой с рыхлыми бедрами и толстым пузом?» Я представляю, и я слишком боготворю его, чтобы разрешать себе даже помыслить о взаимности, поэтому в моих фантазиях Билл всегда спит. А я касаюсь его, осторожно, чтобы не спугнуть, не разбудить, нежно перебираю мягкие волосы, глажу длинные пальцы в серебряных кольцах и тонкую кожу запястий, обвожу контуры всех татуировок, затаив дыхание от прожигающего возбуждения, трогаю пирсинги. Он прекрасен, как может быть прекрасно лишь божество, и он всегда спит обнаженным, чтобы доставить мне удовольствие любоваться им и беспрепятственно ласкать его. Взамен я позволяю ему не просыпаться – я очень, очень осторожна с прикосновениями и, как вы уже убедились, скромна в своих желаниях! Больше всего мне нравится гладить его бесконечные ноги: кончиками пальцев – по тонким темным волоскам вдоль голени, или губами – по внутренней стороне бедра, под коленками, возле паха. Наверное, если бы можно было выбрать свою смерть, я бы попросила умереть, обнимая его ноги, прижаться к ним грудью, лицом, обвить руками – кожа к коже. Нет, Билл вопреки фанатским сказкам не бреет ноги, – уж мне ли не знать! – а вот пах и лобок у него всегда выбрит идеально. Мои губы помнят наощупь каждую складочку, каждую напрягающуюся от возбуждения мышцу под бледной кожей. А знаете, как ему хорошо со мной? Во сне он подается навстречу моему рту и рукам, иногда стонет и мечется, прося о большем. И конечно же я не могу отказать моему мальчику – ласкаю его языком до изнеможения – его и моего. А когда сил остается уже на один вдох, он щедро награждает меня божественным нектаром. Я ухожу от его ложа счастливая и удовлетворенная, оставляя его проснуться в одиночестве и безмятежно жить дальше - до нашей следующей встречи. Об этих свиданиях никто кроме нас не знает, да и кому мне хвастаться? Разве могут у толстой коровы быть друзья? Надеюсь, теперь вы поняли, что кроме Билла для меня ничего радостного в этой жизни не существует? Он – моя жизнь, и я не задумываясь, отдала бы ее в эти изящные руки. Но я не полная идиотка и понимаю, что об этом он меня никогда не попросит! Зачем ему жизнь, а тем более смерть какой-то безвестной толстухи? Он вон даже мяса не ест, потому что ему жалко убивать животных, в ПЕТА его уважают. Кстати о ПЕТА, я, если честно, читая диспуты на форумах, все время боюсь за моего мальчика – вдруг на него все же набросятся за то, что он кожу одевает? С мехами-то он осторожен, только чебурашку носит, натуральные – ни-ни! А кожаные брюки, а обувь? Хоть он и убеждает всех, что это очень похожий заменитель, каталоги именитых дизайнеров кричат всему миру – кожа! Я прощаю ему эту гринписовскую неувязочку, да я готова ему что угодно простить, а вот общественность? Толпа привередлива, изменчива и злопамятна, может жестоко отомстить скандалом и даже опалой за малейший промах. Я вешаю вам лапшу на уши? Вы все это и без меня знаете? Как бы не так - не все! Кое-что знаю только я, ну еще два человека. Точнее – три, но братьев-близнецов же можно считать за одного, верно? На прошлой неделе я получила по почте два письма. Нотариальная контора явно экономит на конвертах – там в углу картинка с Дедом Морозом, с Нового года остались, не иначе. Зато второе – сама роскошь, с двумя красивыми итальянскими марками, на обрезной бумаге. Я признаться, боялась, что не смогу заинтересовать своим предложением кутюрье с мировым именем! Но подписи, печати – все по закону, не прицепиться никакому суду, даже Гаагскому! Если все это раскроется – шумиха может выйти грандиознейшая, жаль, я не застану. Но на самом деле я не хочу никакого шума, я вообще не хочу, чтобы Билл когда-нибудь узнал обо мне. Пусть будет счастлив с кем хочет, пусть получит от меня этот подарок, сияя своей великолепной улыбкой и не портя впечатление знанием. Незнание – сила! А я, я где-то пару лет буду иметь возможность касаться своей мечты, ну или находиться от нее в считанных миллиметрах. Разве это не достойная награда за мое безбрежное обожание? Все, я не могу больше сдерживаться, слишком манящее будущее меня ждет. Прощайте и завидуйте, что не вы это придумали! А если бы и придумали – ничего бы у вас не получилось! Потому что вы – не такие жирные, как я! Билл Каулиц сиял своей великолепной улыбкой, вертясь перед зеркалом. Том ехидно наблюдал за процессом примерки новых штанов, полчаса назад доставленных курьером. Братья Кейтоны слишком уважали своего любимого клиента, чтобы отправить подарок почтовой пересылкой. - Они меня не полнят? – в очередной раз поинтересовался Билл, критически разглядывая через плечо свою задницу, обтянутую кожей кремового цвета. - Ну вообще-то светлое полнит, - начал было Том, но завидев страдальческую складку на нежном лобике близнеца, успокоил, – но только не тебя! - Уфф! – облегченно выдохнул Билл, которому обновка явно пришлась по душе. – До чего ж выделка потрясная, не кожа – просто шелк! Хочешь потрогать? Том провел ладонью вверх по стройному бедру: - Даа, правда тонкая какая! Интересно, какого зверя ободрали? Ягненок? - Если и ягненок, то явно не один, а целая отара! Помнишь, Дэн рассказывал, что самая нежная кожа у очень маленьких ягнят? Прикинь, сколько их на эти брюки ушло! Черт, опять ПЕТА ведь может ноту прислать, чтоб не показывался в натуральном… - Билл, а чего ты без труселей-то? – хмыкнул Том, не почувствовав под рукой кромки белья. – Ох и натрешь себе когда-нибудь свое хозяйство! - Такую кожу грех носить на белье! И моему хозяйству, - Билль язвительно передразнил брата, - она очень нравится! Ммм, как она ласкает, как нежные женские пальчики, или даже губки! – он мечтательно провел рукой по чуть оттопырившейся ширинке. - Ну ты еще подрочи прям в штанах! – подколол Том близнеца-фетишиста. – Ой, там еще грамота лежит какая-то, видел? - Где? – Билл обернулся к распотрошенной коробке. – Сертификат какой-то, - он удивленно пробежал глазами тисненый золотом лист. - Том, прикинь, Кейтоны мне не только классный подарок сделали, но и от ПЕТА оградили! - Как это? Дай сюда! – Том нетерпеливо выхватил бумагу у сверхдовольного близнеца. – Экологическая экспертиза, нотариус… ничего не понимаю? Они-то тут причем? - А пофиг - причем! Им там видней, как надо заверять такие вещи. Главное - у тебя в руках подтверждение, что ни одно животное не пострадало, хоть кожа и натуральная. - Билл, я не пойму – как это? Из трупов что ли делали? В смысле, из умерших своей смертью ягнят или из кого они там? Ну больные, может, эпидемия какая случилась, падеж? - Фу, ну вот что ты городишь?! Думаешь, мне приятно думать, что на мне брюки из падали? - А ты кровожадный, бро, предпочитаешь убить невинную скотинку, чтобы… - Заткнись! – глаза Билла метнули пучок молний. – И читай внимательно – экологи подтвердили, что материал кожи натуральный, но не принадлежит ни одному животному. - Получается, чебурашки существуют в природе? Или из чего они все же? – Том снова погладил ногу брата, обтянутую новыми брюками. - Да по мне хоть из алиена – у меня справка есть! Не животное, так что ПЕТА в пролете со своими нотациями. Может генетики начали натуральную кожу в пробирках выращивать, отдельно от зверей - откуда нам знать? - Билл, а человек за животное считается? - Ну ты загнул, бро! – восхищенно заржал Билл, запрокинув голову. – Думаешь, на мне штаны из кожи фанатки? В принципе, я думаю, одной фанатки бы на эти брюки хватило, - он, даваясь смехом, оглядел немногочисленные швы, прикидывая наметанным с детства глазам расход материала. - Но она должна была быть очень толстой, - поддакнул Том и закатился вместе с братом, показывая руками огромный шар, - воооот такой ТОЛСТОЙ!