Прототип бога

      На следующий день я пришёл к дверям лаборатории. Они тут же отворились. Поздоровавшись с охранником, я поднялся в кабинет Директора.       — А, Семён. Доброе утро. — Директор подошел ко мне и пожал мне руку. — Ну что готов к экзамену?       — Вполне.       — Отлично. Но первым делом я спрошу у тебя кое-что другое. — Я вопросительно выгнул бровь. — Назови мне отличия лаборанта, младшего научного сотрудника, научного сотрудника, старшего и директора. Это вопрос, чтобы понять знаешь ли ты систему лаборатории.       — Понимаю. Лаборант — это работник, который выполняет простейшие задачи, которые не требуют профессионализма и высокой ответственности. Чаще всего это школьники, абитуриенты, студенты. Они делают то, что им говорят и как им говорят. — Директор кивнул.       — Младший научный сотрудник, далее МНС — выполняет свою конкретную задачу. Он обучает лаборанта и совершает своё исследование по указаниям Научного сотрудника, далее НС. МНС — уже самостоятельный учёный и свою мелкую тактическую задачу способен довести до публикации под контролем НС. МНС — это «продолжение руки» НС и она временная, от трёх до пяти лет, промежуточная должность на пути в НС.       — Хорошо       — Научный сотрудник — это уже одна из независимых «рук» старшего научного сотрудника, он сам полностью определяет средства выполнения своей задачи, сам разбивает её на подзадачи и сам руководит МНС-ом, аспирантом и лаборантом. За свой результат НС несёт полную ответственность. НС — это профессиональный в своей задаче учёный. Задача НС — это идеальное выполнение сложной тактической задачи. Это работа, обслуживание, доработка сложного прибора, например, работа на спектрофотометре или проведение рентгеноструктурного анализа. Это идеальное владение методикой, например, кристаллизации белковых молекул, которая сложна и требует многих лет практики. На этой должности учёный может работать всю жизнь.       — Отлично       — Старший научный сотрудник, далее СНС — это главный человек в лаборатории. Этот учёный решает ряд задач: во-первых, он с Заведующим Лабораторией формулирует глобальную задачу лаборатории и определяет стратегию исследования, во-вторых, СНС идеально разбирается в возможностях и нуждах своих Научных Сотрудников, которым даёт задания и которым обеспечивает идеальные условия для работы. Этот учёный, разрабатывает конкретное направление, множество задач, формирует научный путь решения проблемы, сам выбирает и разрабатывает методы выполнения, решает, кому в лаборатории что делать, на каком оборудовании, что закупать. СНС координирует всю научную и практическую работу лаборатории и распределяет ресурсы. СНС обязан обладать знаниями в разных отраслях науки — и в теории, и в практике — чтобы уметь выполнить сложную задачу вместо Научного Сотрудника, чтобы уметь оценить мастерство гипотетического кандидата на место Научного сотрудника. Учёный в должности СНС — не только хороший учёный, но и талантливы педагог, чуткий руководитель, общительный разносторонний контактный человек, с творческим подходом к решению задач.       — Прекрасно       — Заведующий лабораторией — это номинальный руководитель Лабораторией. СНС и ЗавЛаб — это очень близкие по роду деятельности должности. Именно от его умений зависит наличие денег и оборудования, получение грантов на исследования, внедрение разработок лаборатории в бизнес и производство. Именно он отвечает за публикацию научных статей, разные куски которых пишут Научные Сотрудники и Старшие Научные Сотрудники. Этот ученый переводит потребности своей лаборатории с языка Старшего Научного Сотрудника на политический язык. В деятельности у Заведующего лабораторией научной работы существенно меньше, но это первая ступень карьеры учёного, когда он может определять направление крупного исследования лаборатории. — Директор удивлённо хлопал глазами. — Вроде всё… Правильно?       — Нет слов. Всё правильно. Так-так-так. Давай без лишних слов вот тебе тест. — Директор положил на стол стопку бумаг. Первый лист был практически пустым, за исключением пары слов. Тест и моё имя. — Вот тебе ручка. — Директор положил на стол синюю ручку. — Тест состоит из ста сорока вопросов. Все они разные, но касаются всей твоей работы. На всё про всё тебе даётся два с половиной часа. Можешь сесть за мой стол, если тебе будет удобно.       — Нет спасибо. Мне нормально.       — Тогда, как только будешь готов скажи мне. Надеюсь телефона у тебя нет или других шпор?       — Обижаете.       — Прости-прости. Тогда… — Директор достал телефон, указал на нём два часа тридцать минут и положил на стол. Я взял ручку и приготовился. — Поехали. — Сказал Директор и нажал на кнопку, а я быстро открыл первую страницу и начал отвечать на вопросы. Первые три можно было даже полностью не читать, ответ очевиден, а вот последующие были интересными.       — О, а вот это интересно… Какими должны быть столы, на которых производятся нагревание огнём, и разгонка продуктов в лаборатории? Они должны быть покрыты несгораемым материалом. Так, что дальше… — Остальные пятьдесят не составили труда, потому что, по большей части они были про безопасность в лаборатории.       — О, это тоже неплохо… Каким образом необходимо проводить все работы с веществами I и II классов опасности? I и II классов… Для начала, что вообще такое вредное вещество… Это вещество, которое при контакте с организмом человека в случае нарушения требований безопасности может вызывать производственные травмы, профессиональные заболевания или отклонения в состоянии здоровья, обнаруживаемые современными методами как в процессе работы, так и в отдаленные сроки жизни настоящего и последующих поколений. По степени воздействия на организм вредные вещества подразделяются на четыре класса опасности: Первый — вещества чрезвычайно опасные; Второй — вещества высокоопасные; Третий —вещества умеренно опасные; Четвёртый — вещества малоопасные. Тогда ответом будет… Вау… Ненавижу, когда в тесте в одном вопросе несколько вариантов ответа… А здесь… В резиновых перчатках, в вытяжных шкафах, в специально оборудованных шкафах, в боксах, оборудованных вытяжной вентиляцией. Вообще все. Неплохо. Так, что там дальше… — Я пролистал ещё парочку вопросов. Они были лёгкими.       — О, теперь профильные вопросы… Действия лаборанта при повышенной загазованности… Одеть противогаз, прекратить все работы, кроме аварийных. Отключить горелки, нагревательные приборы, удалить из помещения лиц без противогазов. Сообщить руководителю, определить источник загазованности, устранить, проветрить помещение. Провести анализ на загазованность воздуха. Отлично, что дальше. — Я снова перевернул страницу и продолжил отвечать.       Последние вопросы были снова профильными, поэтому ответил быстро. Обведя последний ответ кружком, я перевернул все страницы обратно. Директор с нескрываемым удивлением остановил таймер. То на что мне давалось полтора часа у меня на это ушёл ровно час.       — Поразительно. Теперь позволь я проверю. — Директор взял стопку и уселся за стол.       Почти пол часа он проверял ответы, а его физиономия постоянно выражала только одну эмоцию. Удивление. Его расширенные глаза, то открывающийся, то закрывающийся рот, что не произнёс не слова, только какие-то отдельные глухие звуки.       — Знаешь… За свою жизнь я многое повидал, но вот это… Чудо. Я не могу подобрать другие слова. Пятнадцать лет… Охренеть… Извиняюсь за нецензурное выражение. Так… Тогда пошли в лабораторию. Там тебя ждут для прохождения практики и на этом считай, что ты в команде. — Он поспешно встал и направился на выход. Я последовал за ним. На первом этаже стоял Николай, старший научный сотрудник.       — Здравствуй. — Поздоровался он.       — Приветствую. — Коротко ответил я.       — Сегодня я твой старший, поэтому давай сразу начнём. Надеюсь ты знаешь первые ступени перед тем как приступить к работе?       — Да.       — Отлично. Тогда первым делом. Как твоё самочувствие?       — Нормально. — Ответил я. Николай кивнул и приставил к моему лбу термометр.       — Тридцать шесть и шесть. Отлично. Раны, ссадины или других порезы?       — Нет. — Николай выгнул вопросительно бровь. Мне пришлось снять футболку. Удостоверившись он кивнул. — Хорошо. Второй этап.       — Можно ли мне приступить к моим обязанностям под вашим контролем?       — Да. Отлично, теперь пройдём внутрь. Ты же захватил сменную? Мы не упоминали, но думаю, если ты хочешь к нам, то должен знать об этом.       — Конечно. — Войдя в помещение я приступил к переодеванию. Директор Зуев остался в холле. Первым делом были закрытые высокие ботинки, следом были закрытые и укреплённые штаны, длинная водолазка. Далее шли обычные для лаборатории вещи. Медицинский халат, шапочка на голову, чтобы убрать все волосы, защитные очки, респиратор, резиновые перчатки по локоть. Дальше завязывался передник, который запахивается вокруг тела и закрывает верхнюю часть груди и шею. Естественно с этим помогал второй сотрудник.       После этого я помог Николаю и мы, пройдя дезинфекцию оказались в лаборатории.       Первым делом я подготовил место для проведения опытов и всю необходимую посуду. Следом принёс необходимый материал и реагентов для опытов. Пока Николай занимался опытами, самым простым, чтобы не затягивать практику и наше время. Я выполнял каждый его приказ безукоризненно отчего пару раз мне удавалось услышать несколько его довольных ухмылок.       После успешно проведённого опыта Николай отдал мне весь материал. Я слил его в предназначенную для этого ёмкость. После этого поместил в специально отведённый для этого бокс. Закрыв его, я использовал внутренние клешни и, открыв крышку, вылил на решётчатый пол. Эта коробка выполняла двойную функцию. Первая фильтрация жидкости, а вторая фильтрация воздуха выделяемая при этом. Полезная штуковина.       Когда всё закончилось я достал посуду и направился к специально выделенному под это место. Посуду рекомендуется мыть двумя способами: физический, то есть кипячение, воздействием паром, холодом, а также химический, то есть хромовой смесью или другими моющими средствами. Независимо от метода очистки на конечном этапе лабораторную посуду следует промыть проточной водой и несколько раз дистиллированной или деонизированной водой, так как она не содержит неорганических и органических веществ.       Когда посуда была помыта следующим шагом идёт сушка. Тут так же присутствуют два метода: метод холодной сушки, то есть без нагревания, при комнатной температуре, и метод горячей сушки, то есть при нагревании. Первый вариант: на доске с колышками или гвоздиками — на них надевают лабораторную посуду и оставляют до полного высыхания; можно в вакууме-эксикаторе; воздухом, то есть под струёй воздуха; легкоиспаряющимися растворителями, то есть ацетоном, пары которых удаляют с помощью резиновой груши путем продувания воздуха. Второй вариант: горячим воздухом или в сушильном шкафу или камере, где температура достигает трёхсот градусов.       У нас возможно два метода, но я выбрал второй. Поместив их в специальный бокс посуда начала сушиться, а я тем временем приступил к уборке места, где проходили опыты. Взяв тряпку и смочив её в дистиллированной воде через пару минут стол был чист, а после протёрт сухой тряпкой. После этого она была сожжена в небольшом крематории.       После этого посуда как раз закончила сушиться, и я убрал её в нужный шкаф. Затем все результаты были записаны и обработаны мной, а после отданы на проверку Николаю. Тот посмотрел на отчёт. Пару раз пролистал его и довольно кивнул.       — Отлично. Всё правильно, как с точки зрения выполнения заданий, так и последовательность, и безопасность. Молодец. — Николай протянул мне руку. Я её пожал, и мы вместе вышли из лаборатории. Одежду мы поместили в специальный контейнер, чтобы потом её отнести в столовую. Там в углу стоит несколько стиральных машин, про которые Директор не обмолвился, но мне они попались на глаза. Выйдя к Зуеву Николай довольно кивнул, а тот обрадовался.       — Просто замечательно. Тогда Семён прошу тебя зайти в мой кабинет и поставить свою подпись. — Довольно сказал Директор. Я кивнул и, отдав контейнер с вещами Николаю, пошёл за ним.       В кабинете он дал мне договор, а я все документы, что были нужны. Обязательными были паспорт и расписка от родителей. Заполнив договор и пробежавшись по всем важным вопросом, мы поставили свои подписи.       — Прекрасно. Поздравляю, Семён Сергеевич. Вы официально являетесь лаборантом нашей скромной маленькой лаборатории. Надеюсь на вашу продуктивную работу в коллективе. — Торжественно объявил Зуев. — Так же незабываем о испытательном сроке в два месяца, но это скорее формальность. — Директор протянул мне руку.       — Надеюсь, что вы позаботитесь обо мне. — Ответил я и пожал ему руку.       — Всенепременно. — Коротко ответил Директор. Так и началась моя жизнь в качестве лаборанта в одной маленькой, но интересной лаборатории.

***

      Прошло полтора месяца. Испытательный срок проходил весьма успешно. Работа была довольно увлекательная. Почти всё свободное время я проводил в чистой зоне или у себя в кабинете. Мыл и дезинфицировал колбы и другое стеклянное оборудование. Бывало так что мы проводили много практических исследований и просто засиживались там. Мой рабочий день начинался с десяти и был до пяти. С десяти до двенадцати, потом обед, а напоследок с двух до пяти. Хотя и здесь есть свои заковырки.       Согласно Трудовому Кодексу Российской Федерации ограничения по продолжительности труда в течение дня для малолетних сотрудников от пятнадцати до шестнадцати лет составляют не более пяти часов, это как раз по мне, и не больше семи часов — для детей от шестнадцати до восемнадцати лет. Проблемы идут дальше. Для лиц, одновременно работающих и проходящих обучение, ежедневный труд не должен быть больше двух с половиной часов для занятых в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет и меньше четырёх часов, если ребёнку от шестнадцати до восемнадцати лет.       На данный момент мне пятнадцать, а через полгода будет шестнадцать. Тем более теоретически я школьник и сейчас там учусь, чтобы не подпадать под экстерна. Поэтому согласно договору, мне здесь нужно находится не более двух с половиной часов, но фактически моё пребывание здесь насчитывает пять часов. Хотя в лаборатории я работаю всё-таки не более двух часов. Остальное время провожу в кабинете. Через полгода в лаборатории можно будет находится уже около четырёх часов, что несказанно радует.       Директор был рад, что появился ещё один работник знающий своё дело. Он так же не возражал, чтобы я опаздывал или раньше уходил. Иногда настаивал, чтобы я раньше закончил, если видел моё нескрываемое рвение.       В лаборатории можно было оставаться на ночь, но в зонах было запрещено работать. Мне это было по душе, поэтому каждый день, через день я ночевал тут. А что для жизни ещё нужно? Еда в небольшом холодильнике в кабинете, удобный диван, более современный компьютер. Делай что хочешь. Директор тоже не возражал, но в первое время со мной кто-то оставался. Первое время это был сам Директор, потом кто-то из сотрудников и так почти месяц. После этого мне разрешили быть одному, конечно же вместе с охранниками, что попеременно менялись.       Если же мне надо было домой, то сто первая маршрутка мне в помощь. Она начинала работать с семи утра и до часу ночи. Так что проблем уехать домой не было. Так же в другие дни, когда я направлялся домой, то уезжал вместе со всеми в пять часов.       Так же я узнал, что Директор Зуев был хорошо знаком с моими родителями. Отец и он познакомились в медицинском университете, так они и стали почти родственными душами. После этого их дороги разошлись. Один пошёл работать врачом, другой пошёл работать учёным, но это не помешало им быть лучшими друзьями. Директор знал обо мне, ещё с ранних лет. Теперь было понятно почему именно его я увидел, когда пришёл на конкурс и почему он так легко согласился взять меня к себе.       Работа была не такая сложна, как думалось. Частенько я писал отчёты о проделанной работе и занимался ассистированием у других трёх лаборантов. Со всеми у меня сложились очень хорошие отношения. Благодаря им я ощутил что-то на подобии чувств, которых мне так не хватало. Буквально за три недели каждый из них научил меня разному.       Кирилл был младшим научным сотрудником. В его задачи входит, почти что тоже самое, что делаю я. Кирилл помогал мне и так же был на побегушках у Дмитрий и Николая, но вместе с этим он может проводить небольшие эксперименты, но не с опасными вирусами. Вместе мы ищем новые методы диагностики и способы противовирусного лечения. Штудируем новую отечественную и зарубежную литературу в этом вопросе. Ещё мы занимаемся разработкой процедур безопасного хранения биоактивных образцов.       За это время Кирилл научил меня многому: ценить музыку, фильмы и игры, в общем современную культуру. Он единственный, кому так же нравилось оставаться в лаборатории. Говорил, что дома его никто не ждёт. Он просто брал и врывался в мой кабинет вместе с пакетами дисков и приставкой. За те частые моменты, когда мы оставались вдвоём в лаборатории мы смотрели фильмы, слушали музыку и играли в игры. Он привил мне любовь к фильмам, играм, разного рода искусствам и наслаждение музыкой. Реакция, стратегия, планирование. Веселье, гордость, безмятежность, азарт, восторг, когда выигрывал и гнев, когда проигрывал. Он сделал много для меня.       Дмитрий — научный сотрудник и вместе с Николаем может ходить в другие зоны, кроме чистой, но только вдвоём. Не больше не меньше. Он помогает ему, участвует в проведении клинических испытаний, но проводить свои собственные не желает, поэтому занимается ведением документации, протоколов контроля, регистрационных журналов. Может принимать участие в проведении клинических испытаний новых вакцин, только под руководством Николая.       С Дмитрием мы постоянно занимались изучением чего-то нового. Мы вдвоём изучали анатомию всех живых существ. Он очень любил это, хотя говорит, что никогда в жизни не причинит никакому живому организму боли. Мы часто наблюдали за муравьями. Муравьиная ферма — это не просто искусственный муравейник, а целый город, цивилизация на вашем столе и по совместительству прибор для изучения социальных насекомых. Содержание муравьев — захватывающее занятие, приближающее нас к живой природе и позволяющее ближе познакомиться с удивительным миром под ногами, который мы часто вовсе не замечаем. Каждый раз открывая что-то новое он постоянно удивлялся. Он привил мне чувства что нужно постоянно открывать что-то новое. Даже незначительная находка должна вызывать у тебя радость. Любовь к открытиям и любым живым организмам. Умиление, воодушевление, это те эмоции, что можно ощутить при просмотре за муравьиной фермой. Так же я помогал ему вести протоколирование. Он учил меня, как их составлять и вести.       Последним лаборантом был Николай. Старший научный сотрудник. Он вместе с Директором или с Дмитрием учувствуют в эпидемиологических мероприятиях при обнаружении вирусологического очага инфекции, совместно с СЭС. Хотя такого давно не происходило. Николай может сам забирать и заниматься доставкой вирусологического материала для исследования. Он так же занимается вакцинацией пациентов, выезжающих в страны с неблагополучной вирусологической обстановкой.       С ним можно было поговорить практически обо всём на свете. Зачастую мы постоянно находились в книгах. В его кабинете было просто уйма книг, самых разных жанров. Преобладало конечно же фантастика и фэнтези. После прочтения мы постоянно от нескольких минут до нескольких часов просто сидели и разговаривали о книге, сюжете, героях, их поступках. Если я что-то говорил только с одной стороны, забывая взглянуть на обстановку со всех углов он меня выслушивал, но после еще около часа говорил мне о моих однобоких взглядах на жизнь. Он смог мне привить любовь к воображению и просмотр разных ситуаций, возможностей, людей и жизни с разных ракурсов. Я смог испытать огромный спектр эмоций при прочтении той или иной книги. Печаль, беспокойство, неловкость, сочувствие, негодование, радость, от концовок разных книг.       Сергей на удивление был очень чувствительным человеком. Он очень часто смотрел сериалы с жанром драмы и детективом. Огорчение, печаль, тоска, скорбь, сожаление из-за грустных концовок сериалов. Волнение, настороженность, восхищение неожиданностям, которые представлены в неожиданных поворотах. Сергей частенько звонил жене с дочкой по видеосвязи и часами разговаривал с ними. Даже иногда смотрел фильмы вместе с ними. Однажды я застал его, когда он рассказывал дочке сюжет какого-то фильма, потому что обещал ей посмотреть его.       К сожалению, с другим охранником было куда тяжелее. Он не особо разговорчив и постоянно спал.       Зуев же наоборот смотрел либо интересные передачи, о науке или животных, либо только фильмы жанра ужасов. Большинство из которых, как они называются у всех любителей ужастиков, слэшеры. Это фильмы, в которых есть убийца-психопат, что преследует и кроваво убивает серию жертв-подростков в типично случайной неспровоцированной манере. Страх, тревога, ужас, паника, испуг, волнение, боязнь, опасение, трепет. В особенности неловкость, неудобство, презрение, неприязнь, отвращение. Мне запомнились два фильма просматривать которые я точно не собираюсь. Никогда в жизни. Это Человеческая многоножка и фильм, что я, пожалуй, даже называть не буду. Бррр… Как вспомню так в дрожь берет. Именно не от страха, а от отвращения. Даже рвотный рефлекс сработал при первом просмотре.       У Артёма и Ивана я научился по мелочи работать с инструментами и чинить разные устройства. Очень разговорчивые и приятные люди, хотя предпочитали, чтобы их не трогали.       Каждый из них помог мне, не только с проявлением моих новых чувств, но и научил чему-то новому. Моё меланхоличное лицо начало выдавать несколько больше эмоций чем одно. Именно из-за того, что я нашёл людей, что разделяли мои увлечения и которые всяческими спорами и уговорами пытались мне помочь, мне стало лучше. Я благодарен им за это.       К сожалению мои родители часто пропадали на работе, так как были медработниками. Сутками они пропадали в больнице. Наш маленький городок с одной единственной хирургией, где они и работали. Поэтому эта больница считалась непрерывно действующей организацией. Вот так и получалось, что дома я оставался один и единственное, что у меня было это книги и кот. Компьютеры были дорогие, а работа врачом тяжёлая и неблагодарная. Да ты спасаешь жизни, но получаешь взамен копейки. В те редкие моменты, когда родители отдыхали мы смотрели телевизор и то лишь военные. Иногда проскакивали и каналы с интересными научными передачами. Ну и куда же без мультиков. Частенько родители брали мне книги в библиотеке или тащили с работы.       Свою лабораторию я обустроил по всем правилам. Стол был отодвинут в угол к стенке. С другой стороны, его не хватало, но я нашёл небольшой, но идеально вписывающийся в другой угол, стол пока разбирал другую комнату и теперь у меня есть рабочее место во всю стену. Кресло было на колёсиках и можно было разложиться документами и кататься с одного конца до другого. Два компьютера я распределил на небольшом расстоянии от друг друга. Всё остальное я не трогал, но освободил всю центральную часть, потому что, когда я думаю о чём-то у меня привычка ходить по всей комнате. Именно поэтому мне нужно было больше места. Диван был у стенки, а рядом стоял небольшой холодильник. Напротив, него была огромная доска.       Сама работа в лаборатории была весьма интересная. Но буквально под самый конец испытательного срока, произошёл несчастный случай, который никто не мог ожидать.       Вечером, когда я и Кирилл были в кабинете Директора, потому что только там был домашний кинотеатр, за просмотром очередного фильма к нам на факс, пришло письмо от руководства. Взяв его, мы прочитали, что это была инструкция, прототипного препарата, который способен излечить болезнь Альцгеймера.       Болезнь Альцгеймера представляет собой тяжелое нейродегенеративное заболевание, характеризующееся медленным течением. Болезнь сопровождается постепенным и стойким снижением интеллектуальной мозговой деятельности. Человек теряет ранее усвоенные навыки и знания и не в состоянии усваивать новые. Больные БА не могут вести полноценный образ жизни и выполнять даже элементарные бытовые задачи.       Хотя болезнь Альцгеймера считается патологией старческого возраста, но она всё-таки наследственная, поэтому редко она может встречаться и у молодых людей. На ранних стадиях заболевания отмечается кратковременная потеря памяти, а затем молодому человеку становится трудно формулировать свои мысли. Постепенно у них развивается рассеянность, снижаются когнитивные функции. Теряется интерес к раннее любимым занятиям, меняется характер, происходит утрата личностных качеств. Проявляется агрессивность, молодой человек перестает общаться с друзьями и близкими. Ранний Альцгеймер прогрессирует быстрее, чем начавшийся у пожилых.       Теперь мы получили первый прототип препарата. Как говорил Директор из главного корпуса в Америке такие факсы с исследованиями отправляются всем филиалам, даже в других странах. Делается это по одной причине. Одно и тоже исследования может быть успешным у одних, но безуспешным у других. За годы практики в корпорации такое бывало не раз, поэтому теперь все материалы они отправляют всем.       Нам очень хотелось всё бросить и пойти экспериментировать, но по протоколу нам конечно же было запрещено. Поэтому уснуть так и не удалось.       На утро, когда пришли остальные мы уже стояли и огромные глазами, как у кота из Шрэка, смотрели на них.       — Так… Что-то случилось? — Настороженно спросил Директор Зуев.       — Вы не поверите! — Сказали мы вместе и передали несколько листков Директору. Он с осторожностью взял и начал вчитываться, а с Николай Димитрий читали со стороны. С каждой строчкой их глаза становились всё больше и больше, а под конец на их лицах растянулись улыбки. — Если у нас получится это сделать… М-м. Приступаем немедленно!       — Можно с вами?! — Хором спросили я и Кирилл.       — Простите, но по протоколу… — Начал было Директор, но мы его перебили.       — Пожалуйста! Для нас это будет шедевральная практика! Разрешите нам хотя бы присутствовать! — Умоляли мы Директора. Тот посмотрел на Николая.       — Только вам решать, но если они будут присутствовать, как зрители, то почему бы и нет. — Высказался старший сотрудник. Директор кивнул.       — Ну хорошо! Чем чёрт не шутит! За дело! Встречаемся в чистой зоне, через пятнадцать минут! — Весело сказал Директор и направился в свой кабинет, как и двое других сотрудников.       — Есть! — Сказали мы и стукнулись кулаками, так что не рассчитали силы и после этого согнулись, кряхтя и шипя от боли.       — В следующий раз… Не стукаемся на эмоциях… — Прошипел я.       — Полностью согласен… — Поддержал Кирилл.       Через пятнадцать минут мы стояли возле входа в лабораторию.       — Переодеваемся в сменную одежду и идём в зону А. Средства индивидуальной защиты не трогаем, потому что мы будем в костюмах. Всем всё ясно.       — Да! — Ответили мы и отправились в чистую зону. Там мы повернули налево и вошли точно в такой же проход, что вёл в чистую зону. Там мы все надели костюмы химзащиты и вошли.       Это часть лаборатории была побогаче на разные аппараты и механизмы, а по размеру немного уступала, но в остальном была полностью похожа на чистую зону. Директор распределил каждому обязанности и указал, что нужно достать. Кирилла и меня держали на расстоянии пары метров, чтобы не мешали.       Всю работу по эксперименту была поручена Николаю. Директор и Дмитрий были рядом и помогали. Несколько часов мы проводили эксперименты и всё-таки им удалось. Они получили именно то что хотели. В тот момент, когда колбу с препаратом хотели взять и убрать в морозную камеру, к ним подошёл Кирилл.       — Можно мне убрать его? —       — Кирилл давай без…       — Пожалуйста. Всего лишь убрать его. Вы же сделали всё работу. Я бы хотел хоть как-нибудь поучаствовать в этом. Пожалуйста.       — Ну хорошо. — Директор аккуратно передал металлическую подставку в которой была колба с препаратом. Кирилл аккуратно взял подставку и повернулся ко мне. Я как раз стоял рядом с холодильной камерой.       — Сём, открой дверцу. Та тоже будешь частью этого эксперимента. — Сказал Кирилл, медленно подходя ко мне. Я кивнул и, подойдя к дверце, открыл её.       В момент, когда оставалось лишь протянуть руку, чтобы поставить колбу Кирилл запнулся и начал падать на меня. Мы оба упали на пол, а металлическая подставка раздавила колбу, стёкла которой поцарапали, как костюм, так и самого меня. Я почувствовал ту боль, как моя кожа разрезалась, а жидкость брызнула в рану. К нам подбежали остальные.       — Вы как?! — На панике спросил Директор и хотел было начать стряхивать с меня осколки и жидкость, напрочь позабыв о технике безопасности.       — Стоять! — Крикнул я и отодвинулся. — Быстро выйдете из зоны!       — Но…! — Попытался что-то сказать Директор, но его остановил Николай.       — Он прав, нам нужно уходить! — Сказал он и потянул за собой Директора. Тот не хотел, но пришлось. Я кивнул ему и поднявшись пошёл к шкафу.       Дмитрий взял под руку Кирилла и вместе с Николаем и Директором вышли. Открыв шкаф, я достал противогаз. Остальные уже как раз перешли в чистую зону и побежали к другому выходу. В проходе была душевая на четверых, поэтому сбросив с себя костюмы они вошли в кабинки и включили душ из которого полился дезинфицирующий раствор. Тем временем я снял костюм и надел противогаз. Вдруг мне на глаза попался небольшой дымок. Я не знал откуда он, но взглянув на свою рану всё стало ясно. Это она начала дымиться. Не теряя времени, я нажал кнопку фильтрации на пульте, и комната стала наполняться дымом, а вентиляция закрылась.       Я пробирался сквозь дым и ходил по незнакомой мне территории в поисках каких-нибудь лекарств. Мой обзор был не дальше полуметра. Всё это время я чувствовал, как в теле нарастала слабость и непонятное жжение в районе раны.       — «Всё очень плохо… Вирус попал в кровеносную систему… Тем более это… Новый препарат… В инструкции был пункт… Препарат должен быть испытан, только после того, как он отстоит в холодильнике сорок восемь часов при минус тридцать пять… Пункт не был выполнен… Неизвестно, что будет дальше…» — Я шерстил каждый шкаф в поисках нужны препаратов.       — Семён! — Вдруг услышал я голос Директора. Он говорил через рацию в комнате.       — Минутку… — Я подошёл к компьютеру и включил программу для связи. Через минуту на экране высветились шесть лиц. — Чёт вас много… Переживаете?       — Не смешно! Как твоё состояние?!       — Не уверен, что смогу описать… Чувствую слабость и жжение, что распространяется по телу, начиная от раны… Вы все целы? Нет царапин?       — Нет. Всё в порядке. — Ответил Директор.       — Хорошо.       — Это… Это всё я… — Под нос говорил Кирилл.       — Это не так…       — Нет. Это всё из-за меня. Если бы я не напросился… То не понёс бы препарат в холодильник, а ты бы не открыл его и не получил бы эту рану…       — Слушай, Кирилл. Ты не виноват. Это всего лишь…! Аргх! — Вдруг я почувствовал ужасную боль в районе раны и упал на пол. — А-а-а…       — Семён! Семён, что с тобой?! — В монитор кричали Диреткор и лаборанты.       — Николай живо за мной! — Сказал Директор и я понял, что они собрались ко мне.       — Нет! — Крикнул из последних сил. Я смог подняться и посмотрел на них. — Мы не знаем, что со мной сейчас происходит… Поэтому даже не думайте заходить сюда… — В этот момент мне послышался звуковой сигнал и дым начал потихоньку исчезать. — Хорошо… Хоть видеть теперь смогу… — С этими словами я отправился на новые поиски, попутно не забывая разговаривать с ними. — Если меня вывести отсюда подумайте какой шанс что вирус вырвется наружу. Или даже если сюда приедут люди, из ЦКЗ, что они смогут сделать? Кровь у меня на анализ возьмут? С этим я и сам справлюсь. Вдруг у меня крыша уедет, и я накинусь на кого-нибудь со скальпелем? Или подожгу кого-нибудь кто войдет вместе со мной? Поэтому… В данный момент пускай всё будет так. Хех. — У меня невольно вырвался смешок. — Вдруг на утро все норм будет? Хотя нихрена не будет… — Последнее я сказал себе под нос.       — Что ты ищешь? — Настороженно спросил Директор.       — Вот и первый ингредиент… — Спустя почти четыре ящика не с чем я нашёл нужный шприц. — Отлично… Теперь мне нужны таблетки… — Пройдя ещё пару столов я нашёл две упаковки разных, но нужных лекарств. — Последний шприц должен находиться здесь… — Я подбежал к дальнему шкафу и с ходу нашёл нужный. — Отлично. — Взяв все четыре препарата, я подошел к главному столу и разложил их перед собой. Директор удивлённо разглядывал их. — Мне нужно делать все в точности как я сам себе скажу. Мне нужно говорить все что я делаю… — Перед глазами стали визуализироваться тексты из все возможных учебников, разные формулы, пропорции, препараты и все плюсы и минусы тех или иных лекарств, которые мне нужны были.       — Семён! Не смей! Мы даже не знаем какие последствия будут! Чтобы ты не задумал не делай этого!       — Если я не сделаю это… Шанс, что я выживу минимальный…       — Ты этого не знаешь!       — Шансы велики…       — Какие шансы?! Где-ты их взял?! С потолка?! Я говорю тебе. Давай подождём до утра.       — То что я хочу сейчас сделать… Это всего лишь имуноусилитель… Ничего более, поэтому не переживайте…       — Как это не переживать?! Ты взял совершенно не совместимые вещи! Они ничего вместе не сделают!       — Как раз-таки наоборот… — Глаза Директора расширились. — Благодаря своей памяти я помню, как читал несколько научных статей одного биолога… К сожалению, он вывел только формулу… После этого он умер, не успев провести клинические испытания… Я буду первым…       — Ты же знаешь, что нельзя испытывать лекарство или другие препараты, что не прошли клинических исследований!       — Знаю! А что делать?! Во мне какая-то хрень, которую мы не доделали! Она отличается от конечного результата! Мы не знаем какие последствия она принесёт за собой! Либо я сделаю это! Либо до завтра не доживу! У меня уже трясутся ноги и немеют пальцы, а боль из-за раны распространилась почти до груди, хотя порез около бедра! Что-то мне подсказывает, что такими темпами я быстрей умру, чем выздоровею!       — Х-а-а-а… Хорошо… Только возьми кровь на анализ. Четыре пробирки.       — Хорошо. — Послушавшись Директора я достал четыре колбы, шприц и зажим. Пережав плечо и нащупав вену, игла вонзилась внутрь, начав забирать кровь. Мне оставалось только менять колбы. Когда всё было сделано я убрал их в холодильник. — Время экспериментов…       — Я подошёл к столу и посмотрел на препараты.       — Ты уверен?       — Да… — Коротко ответил я на что Директор кивнул и стал внимательно следить за моими действиями. — Первое, что нужно сделать это измельчить таблетки в упаковках и смешать их. — Я взял две неглубоких ёмкости и положил туда по пять таблеток. Взяв толкучку, я раздавливал таблетки в порошок. — Готово. Два порошка есть. Второе, нагреть содержимое второго шприца. — Я взял железную подставку и подставил её под грелку. Включив её, воткнул в подставку вещество, которое перелил из шприца в маленькую колбу. — Третье, подготовить колбу. — Я вытянул руку и достал колбу среднего объема. После поставил её в железную подставку и продолжил. — Четвёртое, измельченные в порошок таблетки смешать вместе друг с другом. — Я взял оба порошка и смешал их в одной емкости тщательно размешивая. — Пятое, содержимое смешать вместе с нагретым препаратом, но только аккуратно. Медленно помешивая вливая в препарат, не допуская образования пузырьков. — Маленькими движениями я засыпал порошок в колбу. — Шестое, немного взболтать колбу на протяжении тридцати секунд. — Взяв тигельные типцы я аккуратно достал колбу и тут же закрыл её. Убедившись в том, что ёмкость не разольется аккуратными движениями начал двигать верх-вниз рукой. — Седьмое, медленно вливать содержимое первого шприца в шприц, смешанный с таблетками. — Вернув колбу в железную подставку, предварительно убрав грелку я открыл её. Немного наклонив я вливал первый шприц во второй. — Медленно… Очень медленно… Готово. Восьмое, закрыть колбу и резко охладить до температуры минус пять градусов по цельсию. — Я, закрыв колбу, взял эту ёмкость и аккуратно поместил её в морозильную камеру. Выставив нужную температуру и поставив рядом с колбой градусник, мне ничего не оставалось кроме как ждать. Как только отметка оказалась на двадцати я подождал семь минут, а после вынул её. — Девятое, доведя до нужной температуры поместить колбу в центрифугу и прокрутить её, в течении тридцати секунд на максимальной скорости. — Достав колбу из морозилки я поместил ее в центрифугу и включил её. Тридцать секунд колба вращалась в механизме. Как только отсчёт закончился я достал её. — Десятое… Вколоть содержимое в шесть точек на теле. Две артерии на руке, две артерии на ноге, одну в сердце и одну в висок. Нужно рассчитать пропорции. — Я достал шесть шприцов и в каждый набрал определенное количество препарата. Аккуратно их разложив я разделся, оставив только трусы. Вид лежащих шприцов был мне не по душе. — Ладно… Назад дороги нет. — Я принялся делать сам себе инъекции в каждую точку.       Первая и вторая были сделаны в плечо, немного выше центра. Буквально от первой инъекции я почувствовал боль. Самое отвратное, что артерии находятся под мышцами из-за чего их прокол, сопровождается дикой болью. Сделав инъекции, я тут же наложил небольшой жгут на место, потому что в артериях давление намного больше, чем в венах и нужно чтобы они меньше кровоточили.       — Что ты делаешь… — Спросил Директор, продолжая внимательно за мной наблюдать.       Вторая и третья были сделаны сзади голени чуть ниже коленной чашечки. Направить туда иглу было ещё той морокой. Но боль была точно такая же если не сильнее.       — Аргх!!! Как же больно…! — Слёзы лились ручьем.       — Что ты делаешь?! — Уже с криком спросил Директор и уже хотел было отправиться за мной с другими сотрудниками.       — Это нужно для того чтобы… Поднять иммунитет, и чтобы он как можно быстрее, а главное равномерно распространился по телу. Единственное нужно идеально знать пропорции. Если я ошибусь… То мне конец либо от самого вируса, либо от того… — У меня на лице появилась дергающаяся улыбка на лице. — Что я сам себе вколол!.. — На последнем слове я вколол себе четвёртую инъекцию в правый висок. — Ааргх… Честно… Это больно… Но не так как с рукой или ногами… «Последний шприц нужно вколоть, когда я почувствую жар.» Сейчас всё что можете делать это наблюдать за мной и ждать. Если… вдруг я упаду и не буду двигаться довольно долго… Немедленно войдите в костюмах… Нет… Это опасно… Хотя вы всё равно меня не сожжёте… В лучшем случае на опыты пустите… Поэтому просто ждите и всё…       — Но ты ведь говорил войти к тебе! Неужели это не лучший вариант?! Войдём вколем и уйдём!       — А вы точно вколите?       — Ты уже что-то сделал себе. Мы не знаем, что и как это нейтрализовать, поэтому… Раз ты говорил, что всё рассчитал, то не вкалывать тебе последнюю дозу будет ошибкой.       — Молодцы… Хорошо… Ждём, как говорится…       Через полторы минуты я почувствовал жар в тех местах, в которые были вколоты препараты, и он быстро распространялся. Последнее место где появился жар, стал мой лоб. Я посмотрел на свои руки. Они приобрели кроваво-красный оттенок и чуть ли не дымились. В этот момент я понял, что пора вкалывать последнюю дозу в сердце. Но у меня был вопрос: как это сделать? Я сел на колени. Шприц я поднес к четвертому межрёберному промежутку и отступил от края грудины два пальца. Подставив шприц у меня затряслись руки.       — Черт…! Не могу… — Мои руки дрожали и неслушались меня, а ведь если немного промахнуться можно и умереть.       — Семён! — Крикнул Кирилл. Я поднял голову и посмотрел на монитор. — Вспомни фильм, где отец с сыном потерпели крушение на нашей планете. Сын заразился и упал всем весом на шприц. Сделай так же! — Быстро тараторил Кирилл. Я судорожно пытался вспомнить фильм, о котором он говорил и через пару секунд понял.       — Точно… — Я, собравшись с духом вымерил правильную схему падения и упал на него. — Аргх! Господи! Как больно! Ха-а! Ха-а! — Я перевернулся на спину. — Нужно вынуть его… — Я взялся за торчавший из меня шприц. — А-а-аргх! — Одним резким движением я выдернул шприц. — Господи… — Моё тело всё горело, словно по сосудам бежит не кровь, а кипяток. — Нет… Сейчас нельзя… Отключаться… — Единственная причина почему я сейчас не потерял сознание это из-за того, что у меня высокий болевой порог. Если бы не он у меня не было никакой возможности.       Недалеко от меня стояла медицинская койка и прикроватный монитор для пациентов, что находятся в больницах. Такие мониторы широко используются в операционных, отделениях интенсивной терапии и реанимациях. Я повернул монитор в сторону кровати, а сам сел рядом. На себя нацепил присоски и одел манжету, на левую руку.       — Отлично… Теперь… — Я включил аппарат и на нём сразу высветились данные. Первые измеряли электрическую активность сердца, включая частоту сердцебиения и анализ аритмий. Ниже были данные об артериальном давлении, что давало представление о работе сердца и сосудистом тонусе. Так же я нацепил на себя дыхательную маску, чтобы проверить уровень кислорода. — Вот теперь всё… Если, что они смогут следить за мной… — Сказал я и посмотрел на свою руку. — «Очень странно… Я чувствую себя лучше хотя должно быть наобор… Ааргх!» — Не успел я договорить, как всё тело пронзила ужасная всепоглощающая боль, от которой у меня потемнело в глазах. Последнее, что я слышал это крики всей команды.