Love stories

Сегодня довольно унылый день, что своей хмуростью создаёт жуткую атмосферу, будто это страшная история, где за поворотом главных героев ждёт клыкастая и когтистая тварь, которая обрушит их хрустальные жизни. Но даже эта ужасная погода была для всех благодатью. Нет того знойного и жаркого солнца, хотя, если пойдёт дождь, то вся разведка насмарку, а если ещё добавиться бонусом молния с громыхающим громом… Комбо. Наслаждаясь лесным воздухом, ты отметила для себя то, что в здешних краях совсем нет живности. Ни одной птички, так странно, что становиться не по себе. Лишь кроны деревьев выглядят величаво и живо.  — Чего мух ловишь, а не вперёд смотришь? — от столь отвратительной речи ты, передёрнувшись, обернулась к «обидчику», бросив на Жана неудовлетворительный и отвращённый взгляд, позабавив этим самым молодого человека.  — Тебя среди них пытаюсь разглядеть, свинья, — фыркаешь, вызывая у юноши неоднозначную реакцию, ибо с одной стороны ему смешно, а со второй он с наслаждением наблюдает за тобой, а особенно за твоими покрасневшими щеками. Снова. Снова Жан влюбился, но теперь не в упёртую и супер серьёзную Микасу, с которой ты даже рядом не стоишь, темперамент не позволяет. В отличии от той, ты нежна и всегда спокойна, найдёшь чем поддержать остальных, не дав пасть им духом. Возможно, ты чем-то напоминаешь Марко, ведь тот никогда не шёл на конфликт, пытаясь не выбирать чью-либо сторону.  — Знаешь, ты напоминаешь мне одного человека.  — Что с ним сейчас? — Кирштайн опустил голову вниз и сжал губы в тонкую полосу, но улыбнулся. Он уже большой мальчик и не станет впадать в ярость или агрессию, как было когда-то.  — С его кончины много лет прошло. Марко был моим лучшим другом, наверное… Первым, ибо в детстве я обычно не выходил на улицу, а если и выходил, то только ради того, чтоб поиздеваться над мелкими.  — Ужасно… Мне очень жаль твоего друга, но поразило меня то, что ты сказал в конце. Тебе нравилось быть забиякой, фу.  — Я так понимаю, что твоё любимое слово «фу»? Сейчас же я не бью маленьких, ну так, — гордо приподнял подбородок шатен, улыбнувшись, выставляя на вид свои белоснежные зубы.  — Ты на осла похож, пока-а, — в ответ улыбаясь, ты на собственном жеребце поскакала вперёд, догоняя остальных кадетов-новичков.

***

Недавний разведённый костёр многим помогает согреться. Ночи на удивление сейчас холодные, но ещё холоднее и мрачнее они становятся от осознания того, что где-то поблизости могут гулять «титанчики», как их называет Ханджи. Именно поэтому она бегает где-то в лесной чаще, убегая от Леви и Моблита.  — Снова привет, — к тебе подсел Жан, предварительно уложив на женские плечи тёплый плед. Хоть он был и колючим, но ты поблагодарила Кирштайна, неловко сглотнув.  — Ты чего-то хотел, мне казалось, что тебя ждёт Конни?  — Ну… Я же могу променять хоть разочек друга на окружение столь великолепной и нежной дамы? — время меняется, но шатен остаётся собою. Красивые девушки всегда были слабостью Кирштайна, но встретив тебя, он уже не может глазеть на других.  — Какие сладкие и лживые речи, неодобрение. И да, знаешь, мне не нравятся те парни, которые бросают своих преданных друзей ради флиртования с девицами.  — А если эти парни идут не к просто девицам, а возлюбленным? Боятся только признаться в своих чувствах?  — А? Тёплые губы Жана ловко и мягко прикасаются в этот миг к твоим, вызывая не только внутреннее головокружение. Плед немного спадает с твоих плеч, из-за чего парню пришлось придержать действительно колючую ткань.  — Ну как, очарована мною? — с ехидностью задал вопрос молодой человек, неохотно оторвавшись от нежных губ возлюбленной.  — Думаю, что очарована… Ещё давно, — не даёшь опомниться Кирштайну, целуя того с особой пылкостью и напором, позволяя чужим похотливым рукам исследовать твоё тело. Когда мужские руки начали обводить интимное место в виде небольших полушарий, ты невольно отодвинулась, резко оторвавшись от губ партнёра.  — Извращенец.  — Эй, я жду продолжения, — ваши лица побагровели не только от стыда, но и от злости. На что Конни лишь примирительно выставил руки по бокам от своей головы, мол сдаюсь.  — Фу… — всё, что могла сказать ты, прикрыв лицо пледом.