Между всегда и всегда

4 августа Оливер лишь однажды водил нашу машину – в прошлом году, когда мы возвращались с озера Гарда, поэтому было непривычно видеть его снова в качестве шофёра, к тому же сидеть рядом. Я зачарованно наблюдал, как он дёргает рычаг, переключая передачи, как крутит руль, почти не меняя положение пальцев. Вся его поза, размеренные движения казались безумно эротичными, будоражили моё воспалённое воображение. Хотелось переместиться под приборную панель, устроиться между ногами Оливера, расстегнуть его шорты и обхватить член… рукой, губами… и ласкать… пока в нёбо не ударит струя семени… Оливер повернул голову и посмотрел на меня. - Никакого минета за рулём, - он заулыбался. - Как ты догадался? – я вцепился в его предплечье. - Ты бы видел свой приоткрытый рот и волоокий взгляд! - Я – сексозависимый? Да? - С тобой всё в порядке, - Оливер рассмеялся. – По крайне мере, для Фрейда ты бы интереса не представлял. - Наверное, мне нужно вести себя скромнее, но я не хочу сдерживаться. Я три недели не мог даже просто вдоволь налюбоваться тобой… Оливер надавил на тормоз и съехал на обочину. - Давай договоримся, - он повернулся ко мне, взял за руку. – Ты не будешь подавлять в себе желания, комплексовать, бояться и заниматься самобичеванием. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Мне не нужна твоя напускная скромность или наигранная разнузданность. Мы с тобой достаточно страдали, мы заслужили право быть естественными и откровенными друг с другом. Представь, что завтра – конец света, зачем наступать себе на горло? - он потянулся ко мне, я к нему, мы обнялись. - То есть, ты не против, если я перемещусь туда?.. – я отстранился и кивнул на приборную панель. - Теоретически – нет, но после оргазма мне будет трудно вести машину. У нас впереди вечер, ночь и весь завтрашний день. Предлагаю дружно потерпеть. - И я не учёл жару… - я досадливо поморщился. - Мы уже словно в печи сидим. - Если сейчас не тронемся с места, то рискуем подрумяниться до корочки, - Оливер улыбнулся и надавил на газ. «Fiat» медленно вырулил на дорогу. Пока ехали, Оливер сообщил мне, что продуктов на завтрашний день достаточно, необходимость посещать рынок отпала. Он непременно хотел устроить романтический ужин, подчеркнув, что было бы обидно не воспользоваться отсутствием родителей и прислуги. Естественно, я поддержал идею любимого. По прибытии в Крема, мы заехали в банк. Пока Оливер снимал со счёта наличные, я стоял на улице, в тени здания, и представлял, как будет классно остаться в доме вдвоём с Оливером на целые сутки. Я предвкушал ужин в непроглядно тёмном саду за столом, уставленным свечами… Я прекрасно понимал, что на этот раз смогу позволить себе больше, чем просто смотреть в глаза Оливера, например - периодически накрывать его ладонь своей, сплетать пальцы с его пальцами… Из отделения банка мы отправились в энотеку, затем в панетерию. До встречи с Фабьяном оставалось больше получаса, но наc не прельстила прогулка по городу под палящим солнцем, и мы устремились в «Tramonto». Машину припарковали недалеко от кафе. Оливер выбрал столик на улице с видом на наш «Fiat». Приветливая официантка принесла нам меню и начала расхваливать новое блюдо от шеф-повара, но мы отмахнулись от еды, заказав только напитки – Оливер попросил для себя «Pepsi-Cola», а мне ужасно хотелось пива, я выбрал 0,5л «Moretti». - Даже хорошо, что мы приехали раньше. Нам нужно кое-что обсудить, - Оливер достал из кармана пачку «Gauloises» и зажигалку. - И что же? – я внутренне напрягся. - Как нам жить дальше, - он вынул сигарету и закурил. – Если я буду проводить у тебя ночи, то утром мне придётся уходить очень рано, иначе меня могут заметить – пару раз в бессонницу я курил в саду, ни свет, ни заря, и видел издали Анчизе. Насколько я знаю, Мафальда уже с шести утра на ногах. Согласись, вставать спозаранку и прятаться по кустам, чтобы добраться до maison d'hôtes, сомнительное удовольствие. - Я не принуждаю тебя оставаться на ночь, - я недоверчиво посмотрел на Оливера. - Почему ты всегда думаешь только о худшем? Я разве сказал, что не хочу проводить с тобой ночи? – пристальный взгляд Оливера ещё больше смутил меня. - Это мой способ избегать разочарований, - я откинул волосы со лба. Подошла официантка и поставила на стол бокал «Moretti», пустой стакан и банку «Pepsi». Я сделал большой глоток пива. - Элио… Постарайся привыкнуть к мысли, что с тобой я хочу всего и по максимуму. Если я предложил тебе быть вместе, значит, я предложил тебе быть вместе, - Оливер затянулся, выпустил струю дыма. - И какой выход из положения? – я всё ещё чувствовал в груди сжатую пружину. - Я хочу снова жить с тобой в твоей комнате, - он медленно вскинул глаза, в моей памяти ожили отрывочные, фрагментарные воспоминания о сегодняшнем сексе… - Нужно подключить родителей. Они придумают причину для твоего переселения, - я отпил из бокала. - Ты ведь будешь звонить им вечером? - Да. Я обещал маме. - Отлично. Надеюсь, мне больше не придётся ночевать в maison d'hôtes, - Оливер открыл банку «Pepsi». – Я бы предпочёл пить лимонад из твоего рта, но, увы… - он сделал глоток прямо из банки. Я чуть не подавился пивом. Ужасно захотелось целовать Оливера. - Это всё, что ты хотел обсудить? – я невольно улыбнулся. - Нет. Теперь я хочу поговорить о Фабьяне. Расслабленная пружина в моей груди снова сжалась и угрожающе заскрежетала. - Только выслушай меня, не перебивая, - Оливер затушил окурок о край пепельницы и плеснул «Pepsi» из банки в стакан. - Хорошо, - я замер. - Вы очень близки с Фабьяном, вы фактически «не разлей вода». Я могу по пальцам пересчитать дни за последние две недели, когда вы не виделись. Ты пропадал у Фаби сутками. Я не хочу ограничивать твою свободу или как-то мешать вашему общению, раз вы привыкли вместе делить досуг, но что касается ночёвок… - Да я даже на час не хочу с тобой расставаться! – я подался вперёд и ухватился за ладонь Оливера, покоящуюся на столе. – Ты не представляешь, на что подписался, предложив возобновить наши отношения! Оливер поставил стакан и накрыл мои трясущиеся пальцы ладонью. Бурная реакция напугала его, по всей видимости. - Мне нравится Фабьян, я говорил тебе об этом. Сейчас я готов принять его, как твоего брата, и проводить с вами двумя столько времени, сколько пожелаешь. Я думал, что моя любовь к Оливеру достигла пределов к сегодняшнему дню, но после этих слов я понял, что она способна расти, что она увеличивается в размерах, как необъятный воздушный шар, наполняемый горячим воздухом… - Жаль, что между нами стол, я бы ринулся к тебе на грудь… - мой голос сошёл на шёпот от прилива нежности. - Пока рано радоваться. Мы не знаем мнение твоего друга на этот счёт, - Оливер поглядел на наручные часы. – Но скоро всё прояснится. Мы всё же решили перекусить и попросили меню. Хотелось просто чего-нибудь лёгкого. Мой выбор пал на салат «Caprese», а Оливер соблазнился салатом с креветками. Оставалось дождаться Фаби, чтобы сделать заказ. Я высматривал велосипедистов, и потому очень удивился, когда неподалёку от кафе притормозила машина, и из неё вышел мой друг. Хлопнув дверцей, он отыскал глазами наш столик. Тёмно-бордовый «Renault» семейства Дюбуа плавно отъехал, и Фаби двинулся к нам. Я не мог усидеть на месте – пошёл ему навстречу. Мы обнялись так, словно не виделись сто лет, потом мой друг приблизился к Оливеру и от души пожал ему руку. - Как же я рад видЬеть вас вместе! – Фаби сел за стол. – Вы такая прЬекрасная пара, ЭливеЭры! - Как ты нас назвал? – Оливер свёл брови к переносице. - ЭливЭры, - Фабьян взял меню. - Так удобнее и звучЬит мелодично. - Мне нравится, - я улыбнулся, глядя на светящееся радостью лицо друга. - Когда вчера ночью мне позвонЬил Эли, это было бомбой! – Фаби начал листать меню. – Вы уже заказалЬи? - Только выбрали. Ждали тебя, - я допил пиво. - Думали, ты на велосипеде прикатишь, - Оливер покрутил колёсико зажигалки. - Я сЬегодня с личным шофЬёром, - мой друг подмигнул мне. - Мама подвозила? – поинтересовался я. - СЬестра. Сама вызвалась подкинуть до Крема. Она очень любЬит водить машину. Обещала забрать мЬеня потом, - друг махнул рукой официантке. – Я не буду наедаться, возьму только салат и пЬиво. - Мы тоже ограничимся салатами, - вставил Оливер. – У нас на ужин пицца. - И шампанское «Ruinart»! – добавил я. – Родители уехали на два дня. Мафальду отпустим, как только вернёмся. - Oh là là! ЭливЭры! Да у вас романтЬический ужин! - Отметим наше воссоединение, - Оливер пристально посмотрел на меня. - Так вот почЬему ты не пьёшь алкоголь сейчас! Думаешь, что шампанское круче зайдЬёт? Мы с Оливером рассмеялись. - Нет. Он за рулём, - сказал я. - Твой отец доверЬил ОливЭру машину? – Фабьян присвистнул и перевёл взгляд на Оливера. – Ты реально, как член сЬемьи! Тут подошла официантка, мы заказали три салата, два пива и банку «Pepsi». - Кстати о семье, - Фаби закурил. – Я уже пообещал родичам сюрпрЬиз. Давай на следующей недЬеле устроим концерт у нас дома! Лучше всЬего в субботу. - Хорошо. Давай в следующую субботу. - Все мои как раз будут в сборЬе. Я посмотрел на Оливера и заметил, что он погрустнел. - СовсЬем забыл сказать! – мой друг постучал по виску своим длинным тонким пальцем. – ОливЭр! Мы с мамой приглашаем тебя к нам на обед во вторнЬик! Ну, то есть вас с Эли! - Ты серьёзно? – Оливер оживился. - С чего вдруг? – я ужасно обрадовался. - Я говорЬил маме несколько раз, что у вас гостит настоящий американЬец, который преподаёт в колумбийском унЬиверситете. Сегодня я сообщил ей, что еду в кафе встрЬечаться с вами двумя, и мама прЬедложила позвать вас обоих на обед. - Мне так приятно, - Оливер засмущался. – Я с удовольствием приеду к вам! - Передай маме спасибо за приглашение! – я был сражён любезностью мадам Дюбуа. - Если ОливЭр очарует мою маму, то она точно пригласЬит его на домашний концерт в субботу. - Тогда будем считать, что он уже приглашён! - Не переоценивай мои возможности, Элио! – Оливер снова заулыбался. - Ты очень обаятЬельный, умеешь располагать к себе людей, - Фабьян затушил окурок. - Этого у него не отнять! – я закивал головой, соглашаясь с другом. Едва я успел произнести фразу, как нам принесли заказ. Мы с Фаби глотнули пива, потом он залез вилкой в мой салат, достал сырный шарик и съел. - Не обращай внЬимание, ОливЭр! – сказал Фабьян, лукаво прищурившись. – Мы с Эли можем пить из одного стакана, прикурЬивать друг другу сигареты. - Меня нисколько не смущает твоё поведение! – заверил Оливер с обезоруживающей искренностью. – Ведите себя так, как привыкли! - Что касается привычЬек, мы любим ездить на рЬеку. Давайте махнём купаться в понЬедельник! Я чуть не прослезился после этих слов… Мне не пришлось поднимать вопрос об общении втроём, Фабьян принял Оливера, как мою вторую половинку! Наша дружба выдержала очередное испытание. Я с благодарностью посмотрел на друга. - Прошедшие три недели я купался исключительно в бассейне Перлманов, - Оливер плеснул «Pepsi» в стакан. – Так что против реки я ничего не имею. - У нас два любимых места на реке, там редко бывают люди, - я откинул волосы, упавшие на лицо. - И там пЬесочный пляж. - Можете не уговаривать! – Оливер рассмеялся. – Я поеду куда угодно! - Супер! Созвонимся в понЬедельник утром! – Фаби сделал пару глотков пива. – У меня ещё есть идея насчЬёт среды. - Что за идея, chéri? – полюбопытствовал я. - Я хочу устроить вам выездную фотосессЬию. - Ого! – восторженно воскликнул Оливер. – Я только «За»! Шесть совместных фотографий с Элио - ничтожно мало! - Ты, правда, готов заморочиться с этим? – я не поверил своим ушам. - У мЬеня было много задумок для съёмок, но ты не дал мне их реалЬизовать. Это и к лучшему. За предЬелами твоего дома и сада больше простора длЬя фантазии – можно фотографироваться в рощах, лугах, на улЬицах Крема, Пандино, на берЬегу реки. Все окрЬестности в нашем распорЬяжении! - Нам ведь не придётся тебя упрашивать, Элио? – Оливер выжидательно посмотрел на меня. - Нет. Если бы Фабьян не предложил свои услуги фотографа, мне самому пришлось бы умолять его поснимать нас. Мне тоже мало шести совместных снимков с тобой, - в свой взгляд на Оливера я вложил всю любовь к нему. Не знаю, почувствовал ли он это. - Если твой отец довЬеряет ОливЭру машину, мы могли бы съездить куда-нЬибудь на день. Допустим, на озеро Гарда или в другую мЬестность. - Ты прямо фонтанируешь идеями! – восхитился Оливер. - С машиной можно придумать кучу всего интЬересного! - Я поговорю с отцом. Думаю, он не будет против наших прогулок. Мне, конечно же, сразу захотелось в Бергамо. Учитывая, что Фаби побывал только в Генуе и Флоренции, его можно везти куда угодно, он впечатлится любой поездкой. Оливер в свою очередь предложил провести втроём пару-тройку дней в Милане. Мы наперебой начали строить планы на ближайшие две недели. За этим занятием нас и застала сестра Фабьяна. Мы так увлеченно обсуждали предстоящий активный отдых, что даже не заметили, как она подошла к нашему столику. Я расцеловал Бернадетт в обе щеки трижды, согласно своему статусу, и представил ей Оливера. Сестра друга постеснялась целовать американского гостя - ограничилась рукопожатием. Она ничего не заказала, но принялась расспрашивать меня про сюрприз, который пообещал семье Фаби. Разумеется, я стойко выдержал её атаку и призвал запастись терпением до субботы. Поскольку Бернадетт не говорит по-английски, мы переключились на итальянский язык. Оливер больше слушал, чем говорил, но очевидно, обворожил мадмуазель Дюбуа – она спросила у него, передал ли брат приглашение на обед. Учтиво поблагодарив за оказанную ему честь, Оливер заверил, что мы приедем во вторник. Фаби украдкой подмигнул мне, потом скосил глаза на сестру, и я понял, что Оливер ей понравился. Мы пробыли в кафе вчетвером минут двадцать. Когда нам принесли счёт, я, Оливер и Фаби выразили желание оплатить его, мы горячо заспорили, но, в итоге, победил Оливер – он привёл веский довод, что ему нужно разменять крупную купюру. Мой друг сдался при условии, что в следующий раз платит за всех он. Мы распрощались с Фабьяном и Бернадетт у «Renault» и поспешили к своему автомобилю. По дороге домой мы с Оливером сошлись во мнении, что встреча в кафе прошла на высшем уровне, Фаби неимоверно облегчил мне задачу - с ним даже не пришлось говорить на тему досуга и совместного времяпрепровождения. Оливер похвалил моего друга за готовность общаться втроём, за позитивный настрой. Бернадетт тоже показалась Оливеру приятной особой, хотя внешняя несхожесть с Фабьяном его удивила. Доехали мы быстро. Оливер бросил «Fiat» у гаража, и мы, прихватив из багажника покупки, вместе направились в дом. Запах пиццы мы учуяли уже в холле. Едва мы появились на кухне, Мафальда завладела внимаем Оливера, начала показывать ему что-то в шкафах. Я заметил, что одна пицца лежит в термопакете на столе, а вторая находится в духовке. Воспользовавшись занятостью присутствующих, я сунул шампанское и паштет в холодильник. Когда пришёл Манфреди, Мафальда подхватила сумочку со стула, и мы все вместе вышли из дома. У калитки мы распрощались, я задвинул засов дощатой двери. Оливер неожиданно привлёк меня к себе и поцеловал – медленно, глубоко проникая языком в мой рот. Я сразу обмяк в его руках. - Вот мы и одни, - сказал он, с трудом оторвавшись от моих губ. - Я схожу в maison d'hôtes за вещами, приму душ и переоденусь. Через десять минут выключи, пожалуйста, духовку, если я не успею подойти. - Хорошо, - я улыбнулся. - Встретимся на кухне, - Оливер подтолкнул меня в сторону дома, а сам двинул к гостевому домику. - Прихвати с собой коробку со свечами! – крикнул я, отдалившись метров на десять. - Обязательно! Я поспешил в свою комнату. Быстро приняв душ, я надел чистую рубашку, другие шорты и спустился вниз. Пицца простояла в духовке чуть дольше положенного срока, но её вкусовые качества от этого не пострадали. Повернув ручку на плите, я полез в шкафчик за тарелками. - Теперь можно накрывать на стол! – Оливер вошёл на кухню со знакомой коробкой в руках. На его плече висел рюкзак. – Я только отнесу свои вещи к тебе, - он поставил упаковку с подсвечниками на столешницу. – Не уходи никуда. - Ну, конечно, не уйду! – я засмеялся. Наверное, эта его фраза никогда не перестанет умилять меня… Потом мы вместе накрывали на стол в саду, точнее Оливер снова́л на кухню, а я занялся свечами. Я вынимал их из коробки с особым чувством, похожим на благоговение. Неделю назад я даже представить себе не мог, что буду выставлять их на стол для романтического ужина - нашего ужина… - Подсвечники дождались своего звёздного часа, - сказал я Оливеру, водрузившему на стол бутылку шампанского и два фужера. - Рука не поднялась выкинуть их неделю назад. Как чувствовал, что они ещё пригодятся, - Оливер снова исчез в доме. Я отодвинул пустую коробку на край стола и начал зажигать фитильки в стеклянных подсвечниках зажигалкой. Оливер вернулся с разрезанной пиццей на круглом деревянном подносе. - Если честно, я проголодался, - он взял в руки бутылку. – Салат в кафе словно провалился в меня. - Я тоже хочу есть, - чистосердечно признался я. – Глотаю слюни с момента приезда. - Интересно, какая начинка у этой? – Оливер кивнул на пиццу и откупорил шампанское. - Сегодня в «Угадайку» будешь играть ты! – я заулыбался, расставляя зажжённые свечи на поверхности стола. - Если тебя это развлечёт, - Оливер разлил шампанское по фужерам. Мы сели друг напротив друга и подняли фужеры. - За нас! – сказал я, глядя в глаза любимого. - За нас! – вторил он. Поедая пиццу, я смотрел на счастливого Оливера, на сад, освещаемый луной и слабым светом фонарей. Свечи придавали особую атмосферу ужину, их подрагивающие огоньки бросали тени на лицо Оливера. Мне не хотелось отводить от него глаз, но я всё ещё стеснялся, мой пристальный взгляд мог смутить, и я дозировал удовольствие - любоваться им… Оливер снова налил шампанского, мы сделали по паре глотков. - Приятное. Легко пьётся. - Я знал, что тебе понравится, - я положил себе ещё кусок пиццы. – И оно в голову ударяет резче, чем вино. - То есть, ты скоро начнёшь приставать ко мне? - Оливер рассмеялся. - Для этого мне не нужен алкоголь, - я откинул волосы со лба. – Я от тебя и так как пьяный. Оливер притронулся к моей ладони, слегка сжал её. - Я тоже пьян тобой, я словно в угаре, и не хочу трезветь... - Получается, мы с тобой пьяницы, - я допил шампанское и накрыл ладонь Оливера второй рукой. Ощущение свободы казалось нереальным. – Хорошо, что теперь мы можем упиваться друг другом. Неделю назад я бы скорее на костёр взошёл, чем ответил на твоё прикосновение. - Заметь, я не позволял себе никаких вольностей во время предыдущего ужина вдвоём. - Чего ты вообще хотел тогда? - Я хотел тебя, Элио… - Оливер взял мои ладони в свои. – Но у меня и в мыслях не было воспользоваться отсутствием твоих домашних, чтобы грязно соблазнить, любой ценой склонить к сексу. Я всего лишь намекнул на свои чувства, а ты подумал, что я изнасиловать тебя собираюсь. - А что ещё я мог подумать? Тебе уже звонарь предвкушающе махал с колокольни, а ты пустился в откровения с бывшим любовником. Я бы никогда не согласился на банальный, ни к чему не обязывающий секс с тобой. Либо всё, либо ничего. - Мне нравится твой максимализм, твоё идеалистическое восприятие отношений. «Лучше никогда, чем поздно», - Оливер улыбнулся уголками губ. – Значит, в итоге, я не опоздал? - Ты - единственный человек в моей жизни, который всегда вовремя. Наверное, мой взгляд был слишком выразительным, потому что Оливер сильней сжал мои пальцы. Стол показался мне досадной преградой, разделяющей нас. Разве можно довольствоваться контактом рук, если хочешь целовать губы? - Предлагаю переместиться в гостиную, - Оливер буквально раздел меня глазами. - И как я сам не догадался предложить это? – я почувствовал приятное волнение. Мы поднялись и, взяв со стола бутылку и фужеры, пошли в дом. Я только включил свет в гостиной и сразу вернулся к столу. Потом мы вместе с Оливером гасили свечи и составляли их в коробку. Журнальный столик слишком мал для двенадцати подсвечников, так что я расположил их везде – на каминной полке, на полу и даже на рояле – пришлось опустить крышку-крыло. Из кухни я принёс большие светильники – один из них удачно вписался между пиццей, тарелками и фужерами. Я выключил свет, и гостиная сразу превратилась в комнату сказочного замка. Прекрасный принц сел на диван рядом со мной и протянул наполненный шампанским фужер. Я выпил до дна. Оливер сделал несколько глотков и поставил оба наших фужера на столик. Обняв меня, он запустил пальцы в мои волосы. - Поразительно, как освещение порой преображает интерьер. Я и раньше считал вашу гостиную уютной, но сейчас я словно перенёсся в дворянский особняк конца девятнадцатого века… Камин, рояль, замысловатые отблески на стенах и потолке… - И мы одни в доме… - Но до сих пор не воспользовались таким благоприятным стечением обстоятельств… - Оливер приподнял мою голову за подбородок и невесомо коснулся губами моих губ. Я положил руку ему на затылок, слабо надавил. Оливер громко выдохнул и проник языком в мой приоткрытый рот… Я где-то слышал выражение - «плавятся кости». Когда Оливер целует меня – глубоко, мягко, страстно – мои кости плавятся… я таю, как фруктовое желе на солнцепёке… Я становлюсь податливой глиной, неким подобием теста, с которым можно вытворять, что угодно… Рука Оливера потянулась к застёжке моих шорт. - Нет… Не сейчас… - я перехватил ладонь. - Почему? - Потом я уже буду не в состоянии позвонить маме, - я всё ещё прерывисто дышал. - Тогда не медли, - Оливер отстранился. Я встал и направился в библиотеку. Взяв со стола листок бумаги с номером телефона доктора Розана, начал крутить диск аппарата. Вскоре послышались гудки. - Добрый вечер! Это Элио Перлман. Могу я поговорить с мамой? - Привет, Элио! Надеюсь, этим летом ты тоже приедешь ко мне в гости вместе с родителями или с друзьями! Меня хлебом не корми, дай только показать кому-нибудь раскопки! - Было бы здорово! Спасибо за приглашение! – я вспомнил предложение Фаби съездить на озеро Гарда. - Сейчас я позову к трубке твою маму. Хорошего вечера! - Хорошего вечера! Я ждал минуту, не больше. - Bonsoir, mon amour! (*) – услышал я голос мамы. - Bonsoir, maman! - Tout est bien, j'espère? - Oui! Très bien! - Как прошла встреча с Фабьяном в кафе? - Отлично! Сестра привезла его на машине, а потом забрала. Оливер, по-видимому, понравился Бернадетт, а мадам Дюбуа позвала нас вместе на обед во вторник! - Даже так! C’est très gentil de sa part! - Oui. Ça m’a fait du plaisir. - А что насчёт вашей дружбы с Фаби? Как они с Оливером будут делить тебя теперь? - Им не придётся меня делить – мы будем общаться втроём! – я улыбнулся в трубку. – Они не против проводить досуг вместе. - Оба оказались мудрыми, - я почувствовал по голосу мамы, что она тоже улыбается. - У меня просьба к вам с папой. - Какая? - Оливер хочет переехать в мою комнату. Найдите с отцом причину переселения, чтобы убедить Мафальду! - Желание Оливера логично. Il t’aime beaucoup. (*) - Je l’aime plus fort! - Он знает об этом? - Наверняка, догадывается. - Позвони завтра в районе обеда. Мы с твоим отцом что-нибудь придумаем. - Хорошо! Как вам отдыхается в гостях? - Превосходно! Жалеем, что не приезжали сюда раньше. Не буду вдаваться в подробности, Оливер тебя и так уже заждался. - Да. Я пойду. Позвоню завтра! - Bonne nuit, mon amour! Dis bonjour à Oliver! (*) - Obligatoirement! Bonne nuit, maman! __________________________________ (*) - Bonsoir, mon amour! (фр.) – Добрый вечер, любовь моя! – услышал я голос мамы. - Bonsoir, maman! (фр.) – Добрый вечер, мама! - Tout est bien, j'espère? (фр.) – Всё хорошо, я надеюсь? - Oui! Très bien! (фр.) – Да! Очень хорошо! - Даже так! C’est très gentil de sa part! (фр.) – Это очень мило с её стороны! - Oui. Ça m’a fait du plaisir. (фр.) – Да. Это доставило мне удовольствие. Il t’aime beaucoup. (фр.) – Он очень тебя любит. - Je l’aime plus fort! (фр.) – Я люблю его сильнее! - Bonne nuit, mon amour! Dis bonjour à Oliver! (фр.) – Доброй ночи, любовь моя! Передай привет Оливеру! - Obligatoirement! Bonne nuit, maman! (фр.) – Обязательно! Доброй ночи, мама! ________________________________________________ Я повесил трубку и вернулся в гостиную. Оливер сидел на диване. Вторая бутылка шампанского была уже открыта, а фужеры наполнены. Там же, на журнальном столике, стояло блюдо с ломтиками микетт – Оливер намазывал на них паштет. - Тебе привет от мамы! – возвестил я с порога. - Спасибо! И как она восприняла моё желание поселиться в твоей комнате? Удивилась? - Она бы удивилась, если бы ты захотел остаться в maison d'hôtes, - я сел рядом с Оливером и взял фужер с шампанским. – Не сомневаюсь, они с отцом найдут предлог для твоей передислокации. Приличия будут соблюдены. Закончив с паштетом, Оливер поставил пустую банку на край столика и вытер руки салфеткой. - Твои родители реально боялись, что я передумаю жениться? - Отец очень переживал за тебя. Он даже ругался со мной. - Почему? – Оливер пригубил шампанское. - Он считал, что я своим поведением ломаю тебе жизнь, - я отпил из фужера. - Но ты был образчиком благопристойности! - Ему всё виделось в другом свете. - А твоей маме? - Она всегда на моей стороне. Оливер отвернулся к столику, положил на тарелку микетту с паштетом и протянул мне. - Нет! Хочу есть из твоей руки! Покорми меня… - я устыдился своей детской просьбы. «Бутерброд» перекочевал в ладонь Оливера. Он поднёс микетту к моему рту, я разомкнул губы и откусил приличный кусок. Быстро прожевав, я снова открыл рот. Когда в пальцах Оливера остался лишь узкий краешек хлеба, я высунул язык, медленно облизал пальцы и только после этого прихватил зубами хрустящую корочку. - Ты соблазняешь меня, Элио? Вместо ответа я закивал головой. - Развращённая невинность. Редчайший симбиоз. Твоё умение распалять желание сродни искусству, - Оливер провёл рукой по моей щеке. – Наверное, я ещё не обо всех твоих талантах знаю… - он поцеловал мои губы. - Просто когда ты рядом, во мне просыпается чёрт… - Так вот откуда в твоих глазах дьявольские искры! – Оливер рассмеялся. – Значит, не померещилось, - он сгрёб меня в охапку. - Подожди, - я вывернулся из объятий. - Только не говори, что теперь тебе нужно позвонить Фаби. - Нет. Мне хочется музыки. - Я видел у вас где-то тут проигрыватель, – Оливер начал озираться по сторонам. - Может, поставишь какую-нибудь пластинку с итальянскими песнями? - У родителей здесь куча винилов эстрадных исполнителей, – я встал. – Поищу в их коллекции. Я направился к тумбе с проигрывателем. Открыв створки, я принялся перебирать пластинки. Я вспомнил, что пару лет назад мне очень нравился альбом Клаудио Дамиани, и ужасно обрадовался, когда нашёл его. - Вот этот - один из моих любимых! – я поднял конверт с винилом, демонстрируя обложку. – Мне кажется, для романтического вечера то, что надо. Включив проигрыватель, я насадил пластинку на ось, потом опустил иглу на самый край диска. Заиграла мелодия, и я вернулся к дивану. Оливер подал мне фужер, наполненный на треть. - Теперь тебе всего хватает? - он улыбнулся. - Да. - А как же другие атрибуты? - Какие? - Помнится, неделю назад ты сетовал, что нет цветов и плюшевого мишки с сердечком, - Оливер рассмеялся. - Я не сетовал! – мне не удалось сдержать смех. – Я иронизировал! - Признаюсь, сегодня в Крема я хотел купить тебе цветы, но потом подумал, что Мафальду насторожило бы такое совпадение – мой переезд и букет в твоей спальне… - Жаль, что хоть от кого-то, да приходится скрывать наши отношения… На самом деле, я очень люблю цветы… - А плюшевых мишек? – Оливер легонько толкнул меня плечом. - Я давно вышел из детсадовского возраста. - То есть, на колени ко мне не сядешь? - Я раздавлю тебя! Я увесистей, чем кажусь! - Садись! – Оливер приглашающе похлопал себя по ноге, и я перебазировался к нему на колени. – Так ведь лучше? - Да, - я обнял Оливера за шею. – Теперь я выше, и могу смотреть на тебя из-под ресниц. - За тобой должок, - Оливер прищурился. - Какой? - Помнится, я кормил тебя из своих рук, настала твоя очередь напоить меня из своего рта… - Оливер перевёл взгляд на мои губы. Я молча отпил шампанского из фужера, прижался губами к губам Оливера, и он начал высасывать игристый напиток из моего рта, как когда-то проделывал это с «Pepsi». Опустошив мой рот, Оливер сглотнул и облизал мои губы. Следующая попытка напоить Оливера не увенчалась успехом – я приоткрыл рот чуть шире, чем требовалось, и, в итоге, немного пролилось на рубашку Оливера. Нас это ужасно развеселило, мы долго смеялись. Чтобы не расплескать остатки шампанского из фужера, я поставил его на журнальный столик, и потом хохотал, уткнувшись в шею Оливера. И тут заиграла моя любимая медленная песня, и меня пронзила мысль, потрясающая своей новизной и неожиданностью – мы никогда не танцевали с Оливером… Я встал и простёр к Оливеру руку. - Приглашаю тебя на танец! – я шаркнул ногой и церемонно склонил голову. Я видел нечто подобное в каком-то фильме. - Ты серьёзно? – Оливер заулыбался. - Это одна из моих любимых песен – «Je l’aime»! Я хочу танцевать с тобой! – я схватил его за руку. – Ну же! Оливер поднялся, и я увлёк его к роялю – там было больше свободного места. Он обнял меня за пояс, а я обвил руками его шею. Прижавшись друг к другу, мы плавно покачивались в такт мелодии. - Если бы ты знал, как я завидовал Кьяре год назад… - я посмотрел в глаза Оливера. – Вы тогда целовались в танце… Я ужасно страдал… - Я чувствовал, что ты смотришь, но думал, что ты завидуешь скорее мне, чем Кьяре. - Даже сто тысяч Кьяр не сравнятся с тобой! Только о твоих объятиях я мечтал! - Бойся своих желаний… – Оливер притянул меня к себе за бёдра, и горячая волна возбуждения прилила в пах. А потом он начал меня целовать… То ли шампанское ударило в голову, то ли песня задела во мне чувствительные струны души, то ли губы Оливера были слишком нежными, но я начал сбиваться с ритма. Я не заметил, как Оливер прижал меня к роялю в изгибе «крыла», приподнял за пояс и посадил на крышку. Его проворные пальцы расстегнули пуговицы на моей рубашке, затем стащили её с меня. Оливер мягко прихватил губами мой сосок, всего на мгновение, потом надавил на плечи, и я безвольно откинулся на спину, растекаясь по поверхности рояля, словно подтаявший пломбир… Помню руки, бесцеремонно срывающие с меня шорты и трусы, помню язык Оливера, скользящий по моему члену, и пальцы внутри тела… Я кончил быстро. Едва я выплеснулся себе на грудь, Оливер мощным рывком вошёл в меня. Он сладко терзал мою плоть, а я вскидывал бёдра в такт жёстким толчкам, стонал и, глядя в потолок, дрожащий от огня свечей, с трудом сдерживал слёзы. Оливер вынул член и кончил мне на живот. Вытерев семя своей рубашкой, он бросил её на пол. - У меня совсем небольшой запас рубашек, - он продолжал стоять между моими всё ещё раскинутыми ногами. – Нужно найти им альтернативу, - он взял меня за запястья и притянул к себе. Я обнял его, обвил ногами. - Держишься? - Да, - я сильней вцепился в плечи Оливера. Он сделал два шага назад, и я повис на нём, как коала на эвкалипте. - Отнесу тебя на диван. - Я тяжёлый! Тяжёлый! - Главное – не споткнуться, - Оливер засмеялся и направился к дивану. Достигнув цели, он развернулся к дивану спиной и плюхнулся на мягкое сиденье, увлекая меня за собой. Поза, в которой мы оказались, жутко взволновала меня – я восседал на бёдрах Оливера, широко расставив колени… Мой член и промежность были доступны для ласк – провокационно доступны. Похоже, Оливер понял по моему взгляду, о чём я думаю, - он поднёс ладонь к моим губам. - Оближи, - сказал он с придыханием, так чувственно, что у меня дёрнулся член. Я послушно разомкнул губы, и, сверля Оливера пьяным от возбуждения и шампанского взглядом, облизал его пальцы, медленно погрузив в рот каждый по отдельности. Глаза Оливера затуманились от желания. - Я хочу сразу два пальца… - негромко произнёс я. Оливер просунул руку под моё тело, и пальцы надавили на кольцо мышц. Я был уже достаточно растянут, и потому впустил в себя два пальца почти без сопротивления. Оливер начал ласкать мой вход неспешными движениям. Когда я повёл бёдрами, насаживаясь глубже, он притянул меня рукой за шею и впился в мой рот. Я положил руку на член Оливера, он обхватил ладонью мой… Взаимное услаждение плоти длилось недолго – я кончил первым. Оливер вытер ладонь и мою грудь салфеткой и сразу попытался завалить меня на диван, но я пресёк его порыв. - Нет, - запротестовал я, как только Оливер нажал на мои плечи. – Я хочу сам тебя отыметь. Немного сместившись, я разогнул колени, и, придерживая член Оливера рукой, начал медленно опускать на него. Когда ствол полностью вошёл в меня, я задал темп движениям. В какой-то момент Оливер вскинул бёдра, но я «пришпорил» его пятками, словно разгорячённого скакуна. - Замри… - прошептал я. – И просто получай удовольствие… Я долго не давал ему кончить. Неотрывно глядя в лицо Оливера, я улавливал признаки приближающегося оргазма и тотчас останавливался. Выждав немного, я снова возобновлял сладкую пытку. В итоге, он всё-таки завалил меня на диван, подмял под себя и с таким остервенением стал вколачиваться в мою задницу, что я снова возбудился. Оливер кончил в меня с хриплым грудным стоном. Я осторожно выполз из-под него, и он распластался на диване, совершенно обессиленный. - Интересно, чего ты сейчас хочешь больше – есть или курить? – спросил я, присев рядом с Оливером. - Как раз лежу и думаю об этом, - он засмеялся, не открывая глаз. - Делаю ставку на курение, - я провёл рукой по спине Оливера, очертил ягодицы, проник пальцами в ложбинку между ними. - Зато я точно знаю, чего хочется тебе… - Можно?... – моя ладонь скользнула ниже. - Да… Я быстро облизал палец и проник им в тело Оливера. - Тебе хорошо? – он открыл глаза и посмотрел на меня с улыбкой. В ответ я еле заметно затряс головой и начал массировать тугой вход. - Тебя реально так сильно заводит, когда твой палец в моей заднице? - Я извращенец? - Нет, Элио. Твои предпочтения в сексе совсем невинные. - А что больше всего возбуждает тебя? – я продолжал ласкать Оливера пальцем. - Если я скажу «всё», ответ зачтётся? - Так нечестно! Хотя бы один пример назови! - Меня безумно заводит, когда ты смотришь в упор и облизываешь свои губы. Сразу возникает два желания… - Даже два? – удивился я. - «Сказать или умереть?» - Оливер вскинул голову. Его губы тронула озорная улыбка. - «Скажи!» - ответил я, поддержав отсыл к истории французского дворянина. - Первое желание – целовать тебя до одури, а второе… прижаться членом к твоим губам… - Зачем ты мне это сказал… Теперь я захотел взять его в рот… Оливер приподнялся на локте, и мне пришлось вытащить палец из его тела. - Я так понимаю, заснуть ты мне сегодня не дашь? - Оливер иронично вскинул бровь. - И не надейся. Но у тебя есть право на перекуры и перекусы. - Пойдём уже, покурим, - Оливер развернул свои длинные ноги, поднялся с дивана. - Табакозависимость одержала-таки верх над голодом! – театрально возвестил я, вставая. Мы устремились к роялю за одеждой, точнее, за трусами. Надев их, сунули ступни в эспадрильи и вышли из дома. Недалеко от дверей стояли два стула, на них мы и сели. - Сегодня я буду спать, как убитый, - сказал Оливер, доставая сигарету. – Я лёг только под утро, где-то пол пятого. Даже с учётом дообеденного сна, этого ничто для моего организма. - Я тоже мало спал, просыпался, - я взял протянутую Оливером зажжённую сигарету. - У тебя горел свет примерно с двух ночи до четырёх утра. - Откуда ты знаешь? - Сидел под твоими окнами, - Оливер закурил. - Так вот почему там стояла подставка! – я искренне изумился. - Я видел её, когда выглянул из окна утром, но даже в мыслях не было, что ты её туда приволок! – я передвинул стул ближе к стулу Оливера и взял его за руку. - Я притащил её позже. Сперва я просто бродил возле дома, смотрел на окна - хотел удостовериться, что ты добрался до своей комнаты. Ты еле на ногах стоял после нашего… после нашей близости. Я испугался, что, может, у тебя кровь носом пошла, и ты остался на кухне. Я не предполагал, что ты будешь звонить Фабьяну. - У меня действительно пошла кровь из носа, но я её быстро остановил. - Ты сильно перенервничал вчера? – Оливер сплёл свои пальцы с моими. - Если бы у меня шла кровь после каждого нервного перенапряжения, то я бы так и ходил с полотенцем у носа со дня своего возвращения из Флоренции. Хвала богам, мой организм избирателен в душевных терзаниях, - я затянулся. - Надо было всё-таки тебя проводить, невзирая на твоё сопротивление… - Наоборот, я благодарен тебе, что ты не настаивал и позволил мне остаться одному. Я был вымотан, с трудом поднялся на второй этаж после звонка Фабьяну, буквально заставил себя зайти в ванную комнату, чтобы отлить и вымыть лицо, на душ сил уже не хватило. Потом я разделся и попросту упал на кровать. - Помню, я удивился, что ты так быстро выключил ночник, - Оливер стряхнул пепел, но не с первой попытки – он не привык держать сигарету в левой руке, а правой завладел я, и безраздельно. - Почему ты не ушёл сразу после того, как убедился, что я лёг? - Я ушёл, но спать не хотелось. Вчерашний день выдался чересчур эмоционально насыщенным. Мне нужно было расслабиться. Я вспомнил, что у меня ещё есть пол блока «Gauloises», упаковка батареек, а в холодильнике - пара банок пива. - Неплохой набор, - я повернул голову и с улыбкой посмотрел на любимого. - Вариант ночных посиделок возле maison d'hôtes я отмёл. Меня тянуло под твои окна, ближе к тебе. В итоге, я обосновался на подставке с сигаретами, плеером и пивом. - Странно, что мне не пришёл в голову этот способ релаксации. А ты, похоже, его практикуешь… Такая капитальная подготовка… - Я не в первый раз снимал стресс подобным образом, чего скрывать. Иначе, как бы я выдержал эти две недели? Укор в словах Оливера заставил моё сердце сжаться. Чувство вины уверенно шевельнулось в душе. Я затушил сигарету о ножку стула и припал губами к руке Оливера, чуть выше запястья. - Жаль, что я не видел тебя, когда курил вчера ночью… - Если честно, я надеялся, что ты проснёшься – захочешь в туалет или сделать несколько затяжек… - Оливер чуть сжал мои пальцы. - Твои флюиды меня разбудили. - И ты проснулся явно не в самом лучшем настроении. Судя по метаниям у окон, ты нервничал, если не сказать психовал. - Да я был просто в ужасе! – я заёрзал на стуле. - Неудивительно… - Если бы я знал, что ты сидишь под окнами, я бы не так сильно грузился… - Прости, я не осмелился позвать тебя, - Оливер выпустил дым изо рта. - Не за что просить прощения, я бы всё равно не спустился к тебе. - Наверное, зря я рассказал… - Нет, не зря. Мне приятно осознавать, что ты сидел в саду, пока я не лёг спать, - я провёл рукой по бедру Оливера, погладил его колено. - Я смотрел на твои окна, в надежде увидеть твой силуэт, курил, пил пиво, слушал музыку и думал… - И о чём ты думал? - Сперва небольшое отступление. На третьем курсе мы иногда устраивали поэтические вечера между факультетами – читали стихи авторов из разных стран, потом обсуждали. На одном из мероприятий мне врезалось в память произведение неизвестной русской поэтессы, в переводе, разумеется… Мы так и не сошлись тогда во мнении, примером какого стиха оно является - белого или свободного, но оно ошеломило меня. Я поразился, насколько глубокие чувства должен испытывать автор, чтобы выразить их в стихотворении так трогательно, чётко и в то же время просто, без вычурности и пафоса. Осенью прошлого года я вспомнил его… И не просто вспомнил… Я понял, что оно отображает моё внутреннее состояние, мои ощущения, словно я его написал… На твой вопрос я отвечу первыми строчками этого стихотворения: О чём бы ни думал, думаю о тебе… О тебе и только о тебе. О тебе и только. Не только о тебе. Только не о тебе. Не столько о тебе, сколько... О чём бы ни думал, думаю о тебе… Я высвободил руку, встал и шагнул к Оливеру. Обхватив за плечи, я притянул его к себе. Он сдвинулся на край стула и обнял меня. - Гениальная лаконичность. Я уже давно не читал и не слышал ничего пронзительней... В этих словах больше любви, чем в сотне самых пламенных признаний… - я теснее прильнул к Оливеру. - Не сомневался, что ты оценишь, - он затушил сигарету и начал покрывать поцелуями мой живот. Я снова ощутил прилив желания… Он вставил мне прямо в холле, без прелюдий, бесцеремонно прижав к стене. Я уткнулся головой в сгиб локтя и двигал бёдрами, пока он не кончил. Потом Оливер опустился на колени и отсосал мне… Сейчас начало пятого утра. Я сижу в бывшей дедушкиной комнате. Оливер сменил мои объятия на объятия Морфея около двух часов назад. На самом деле, это он не давал мне уснуть… У него высокое либидо… Это безмерно заводит… Вроде бы, я ничего важного не упустил, всё записал. Спать хотелось, но не критично, а сейчас уже зеваю. Мы договорились не будить друг друга завтра раньше 11 утра, так что я высплюсь. Предвкушаю грядущий день… Ещё один день наедине с Оливером… Он будет чудесным. Это я про день. Впрочем, Оливер тоже будет чудесным. Он другим и не бывает…