— Ну… Как насчет «правда или действие», например? — наглая ухмылка не сходит с его лица.
— Не оригинально и не интересно, Балан, — с насмешкой улыбается она, решив подразнить мужчину. — Ты же не думаешь всерьез, что я поведусь на это? Я не настолько глупая, хоть, может быть, и не совсем трезвая, — умалчивает, хотя ясно читает во многозначительном взгляде Балана, который он бросает на неё, что «не совсем» не характеризует её состояние, потому что, если говорить честно, трезвая она не была полностью.
— Ну, насчет «не глупая» я бы поспорил… — не сдержался задеть блондинку в ответ молдаванин, за что сразу же рискнул получить довольно тяжелой диванной подушкой по голове, но в этот вечер судьба была однозначно на его стороне, благо, Кароль в силу своего состояния промазала на добрый метр от места, где он сидел. — Ладно, ладно, шучу! — понимал, что в таком состоянии она практически себя не контролирует и поэтому её лучше не злить, иначе это может плохо закончится. — Но почему сразу не интересно и банально? Как по мне, вполне нормальная игра…
— Ага, для старшеклассников на вечеринке, — не удержалась Тина.
— Ну и что?
— А то, что я уже давно не подросток на ночевке, если ты не заметил, чтобы споить меня, а затем так просто развести.
— Почему сразу «споить и развести»? Вот настолько ты плохого обо мне мнения? — вопросительно приподнял бровь, специально строя из себя сущего ангела, не замышлявшего абсолютно ничего. Только чертики, игравшие во взгляде, были не подвластны и с головой выдавали его.
— Не строй из себя невинного. Ты думаешь, я не догадываюсь про подвох? Я прекрасно знаю, какие «задания» ты будешь мне загадывать, и чем все это может закончится, — недовольно фыркнула Кароль, собираясь подняться с дивана неуверенной походкой, и пошатываясь из стороны в сторону, направилась к лестнице наверх, пытаясь принять ровное положение и не упасть, наткнувшись на своем пути на кресло. — А сейчас, с твоего позволения, день был очень трудным, я уже еле на ногах держусь, как видишь, поэтому позволю себе пойти спать, — проговорила она, обернувшись у самого подножия лестницы, и в этот момент снова пошатнулась.
Дан сразу же вскочил с места, боясь, что певица правда споткнется и упадет, и поспешил взять блондинку за руку и вернуть обратно в сидячее положение на диване, рядом с собой.
— Что ты себе позволяешь? Отпусти меня! — пробовала слабо вырываться артистка, делая новые попытки встать, но с каждым разом они были все слабее, и в конце концов она сдалась, в очередной раз упав обратно на диван. Закатила глаза, недовольно уставившись на певца, который с улыбкой победителя и насмешкой смотрел на неё. — Ну что, добился своего? Споил меня, а теперь еще и смеешься? Придурок.
— Будем считать, что ты оскорбляешь меня под действием моего волшебного вина, поэтому на этот раз я, так уж и быть, тебе прощу, — издевательски «смилостивился» он, намеренно выводя её из себя. — И, кажется, тебя никто не заставлял пить. Ты сама виновата.
— Ага, да конечно. То есть ты считаешь, что это не ты меня споил? — ярость закипала в ней, хотя она и понимала, какой бред говорит.
— Конечно, нет, — с абсолютным спокойствием проговорил мужчина, даже без тени сомнения, чем бесил её только больше. — Я предупреждал тебя, что молдавское вино очень крепкое, оно сильно бьет в голову, особенно таким слабым женщинам, как ты. Особенно первый раз. Предупреждал, чтобы ты была осторожной. Но ты меня не послушала. Теперь мучайся.
— Какое ты всё-таки бездушное животное, Балан, — выплюнула блондинка, но его, похоже, это нисколько не удивило и не смутило. — Привез меня против моей воли в какую-то безлюдную глушь, где никто не услышит моих криков и не придет на помощь, напоил… Меня, беззащитную девушку! Хотя насчет слабой я поспорю… А я-то думала, что ты изменился! Дура! Какая же я дура! Думала, что ты… Что мы… Как только можно было быть такой наивной! — застонала Кароль, закрыв лицо руками и бессильно откинувшись на подушки. Дан застыл, его явно сразило то, что он услышал, это было неожиданно. Он никак не ожидал таких откровений, и понимал, что в трезвом состоянии она бы ни за что такого не сказала, сейчас за неё говорил алкоголь. Да и на утро она сто процентов пожалеет об этом, если вообще будет хоть что-то помнить. Но все же, он почему-то не пытался остановить её, а молча ждал, что будет дальше. — Я доверяла тебе! А ты… Просто воспользовался мной! Вернее, еще нет, конечно, но точно собирался воспользоваться! И что ты смотришь на меня, как будто призрака увидел?! Ты такой же бабник, как и все! У меня теперь нет иллюзий на твой счет! — почти истерически выкрикнула она.
— Спокойно, Кароль. Успокойся, — как можно более тихо и мягко, сказал мужчина, пытаясь посадить вновь вскочившую блондинку обратно, решившись даже обнять её, чтобы успокоить, но даром, потому что она лишь начала вырываться с новой силой. — Во-первых, ты не в себе, а точнее не трезвая, сама не отвечаешь за то, что говоришь. Это неправда, это раз. И ты это прекрасно знаешь. У меня даже в мыслях такого никогда не было. Во-вторых, никто тебя здесь силой не держит, ты это прекрасно знаешь. Разве я тебя насильно заставлял что-то делать? — все так же абсолютно спокойно продолжал он, держа Тину за руку и смотря ей прямо в глаза. Он знал, как важно установить зрительный контакт, для того чтобы успокоить или заставить доверять себе человека. И не без удовольствия заметил, что это, вопреки всему, подействовало. Блондинка даже притихла, резко замолчала и уставилась на него своими бездонными синими глазами, в которых он был готов утонуть. Было видно, что она отчаянно что-то решала для себя, внимательно слушая его, даже прикусила губу от волнения.
— А разве у меня был выбор, ехать сюда с тобой или нет? — скептически поинтересовалась Тина, все тем же недовольным взглядом просверливая мужчину. — Ты же заставил меня.
— Ой, только брось этот тон жертвы. Повторюсь, никто тебя насильно здесь не держит. Ты можешь уехать отсюда, как только захочешь, — услышав это, дива вздрогнула, какую-то минуту что-то лихорадочно переосмысливала для себя, а затем в её глазах проблеснула решительность, как никогда, и она немедленно вскочила на ноги, едва пошатнувшись, и уставилась на молдаванина.
— Тогда я хочу уехать отсюда! Сейчас же! — решительным тоном выкрикнула она. Балан едва удивился настолько резкой смене настроения, ведь не по наслышке знал, что от этой сумасшедшей женщины можно было ожидать все, что угодно. — Ну и чего ты сидишь?! Пожалуйста, отвези меня домой! — в её голосе снова появились почти истерические нотки.
— Тина, успокойся. Совсем спятила? Ночь на дворе, куда я тебя повезу в такое время и в таком состоянии? Тем более, как ты видишь, я уже выпил четверть бутылки вина с тобой за компанию, поэтому при всем желании не могу отвести тебя куда-либо, — кажется, последний аргумент был решающим. — Как минимум, до утра.
— Вызови тогда мне такси! — не сдавалась поп-дива.
— Кароль, не смеши, думай, что говоришь. Какое такси приедет в такую глушь? Да и твои вещи еще не высохли после нашего совместного сегодняшнего заплыва, куда ты пойдешь в одной моей футболке? — он видел, как медленно, но верно в синих глазах угасала надежда. — Так или иначе, но тебе придется здесь заночевать, — она ничего не ответила, но её молчание только было знаком подтверждения того, что она признавала своё
очередное поражение перед ним. Тут, увы, она была бессильна.
— И после этого ты говоришь, что у меня есть выбор? — набралась смелости.
— Конечно, — своим голосом словно поставив точку в этом разговоре, безапелляционно заявил мужчина. — Но пока у нас еще есть время, что там насчет «правды или действия»?
— Нет уж, спасибо. С чего ты вообще решил, что я буду играть с тобой? — фыркнула Тина. — К твоему сведению, я правда устала и хочу спать. Поэтому я лучше пойду наверх. Спокойной ночи, — снова собиралась встать.
— А с того, что ты, кажется, хотела домой, забыла?
— Как это связано? — на лице блондинки читалось недоумение.
— Если ты сыграешь со мной, то завтра я сам верну тебя назад, обещаю, — сразу, без прелюдий, выдал он, поняв, что надо выдавать всё сразу. — Как тебе?
— Кажется, я уже перехотела домой, — сквозь зубы процедила она, даже не обернувшись лицом к мужчине. Эти слова давались ей с огромным трудом, но она должна была не подавать виду, что он смог победить её.
— Что ж, тогда ничего не могу сделать, — артист понимал, что она лишь задумала что-то, но пока решил играть до конца. — Спокойной ночи.
— Если бы я не была настолько пьяная, то никогда бы в жизни не поддалась тебе, имей ввиду. Я лишь делаю тебе одолжение, — все также само, как будто через силу, сквозь зубы сказала Кароль, внезапно развернувшись и возвращаясь на место, садясь на диване напротив ничего не понимающего мужчины. — Ну что, ты можешь быть довольным. Считай, что тебе удалось сделать задуманное, — ему показалось, что она специально говорила это, чтобы заставить почувствовать мужчину виноватым, а себя выставить жертвой. — Ну так что, мы можем начать с меня, или так и будем всю ночь сидеть и смотреть друг на друга? — с издевкой произнесла Кароль, наконец выводя молдаванина из зацепенения. — К сведению, я выбираю правду.
— Почему ты согласилась? — Дан задал вопрос, который ему больше всего остального хотелось услышать за последний день.
— Что? — как и ожидалось, дива полностью ничего не поняла. — Согласилась на что? Играть — потому что это мой единственный способ выбраться из этого места, ты прекрасно знаешь. Что за глупые вопросы? — её это начало раздражать.
— Нет, я имею ввиду не только. Почему ты вообще согласилась сюда приехать со мной? Почему не отказалась? И только не надо говорить мне, что у тебя не было выбора. Ты могла отказаться. И прекрасно это знала. Почему же не сделала это? — он всматривался в её глаза,
искал там ответ на все свои вопросы.
Но каково было бы его изумление, если бы он смог прочитать её мысли и узнал, что в эту самую секунду Кароль искала ответ в своей голове на этот вопрос. Глупо делать вид, будто она верила, что сделала это потому, что не имела выбора. Имела. И всегда об этом знала. Но что тогда заставило её поехать сюда, если не долг? Почему не могла по-другому? Ей казалось невозможным, но…
— Кароль, приём, тебя вызывает Земля. Ты еще долго будешь где-то в себе? — от его голоса Тина непроизвольно вздрогнула, а затем посмотрела на него огромными, испуганными глазами. — Время на раздумья вышло. Я жду ответ.
— Это мой карточный долг, — настолько ровным и холодным, что это даже начинало пугать и вызывало мурашки, отчеканила Тина, даже не посмотрев на него. — Я сделала то, что должна была, вот и все. Конечно, у меня был выбор, но ты знаешь, что карточный долг — святое. Для меня это просто было делом чести. Теперь я выполнила его, — её голос даже не дрогнул.
—
А ты сама веришь в то, что говоришь? — его тихий голос, почти шепот пронзает её сердце, проходится крупной дрожью по всему телу, обдает спину холодом и сбивает дыхание на несколько секунд. В голове только один вопрос…
Откуда он знает?..
— Да, — убийственно-стойким ледяным голосом, без капли дрожи или волнения, отвечает она.
«Нет» — кричит вся она внутри в панике, но говорит абсолютно противоположное, пытаясь скрыть… волнение? Неуверенность? Или… страх?
— Ну что ж, если ты уверена… Но учти, если ты посмеешь соврать мне, в следующий раз тебе будет полагаться за это наказание, — абсолютно бесстрастным шепотом проговорил Дан, наклонившись вперед, почти прикоснувшись подбородком к уху блондинки, заставив её резко отшатнуться со страха и чуть не упасть назад, поскольку она сама не заметила, как отодвинулась на самый край огромного дивана. Её щеки вспыхнули. Она выбрала промолчать, чем спрашивать, какое именно наказание будет, если она соврет, ибо её переполняла радость от того, что он все-таки поверил ей (или сделал вид, что поверил, ей, в принципе, было все равно). — Я выбираю правду, — он наконец отодвинулся от неё, и Тина снова смогла свободно вдохнуть полной грудью воздух, как будто вырвалась из невидимого плена.
— Правда… Хм… Скажи, откуда пошло прозвище «Дракула»? — сказала первое, что пришло ей в голову, и тут же поняла, насколько глупым и безобидным был вопрос. Самое наивное, что только можно было спросить. Она могла бы задать ему самый провокационный вопрос, получить все, что хочет узнать… Это был настолько уникальный шанс, а она спросила у него какую-то дурость, о которой думает в последнюю очередь. Браво, Кароль, молодец, ничего не скажешь. Пять баллов.
— Тебе действительно это так интересно? — с насмешкой удивленно смотрит на неё, не понимая, шутит ли она или действительно говорит всерьёз. — Ты могла спросить у меня все, что угодно, но… хочешь узнать только это? — растянул губы в улыбке. Тина силой сдерживала себя, чтобы не закатить демонстративно глаза. Конечно, надеяться, что он упустит такой шанс поиздеваться над ней и в очередной раз показать, насколько она жалкая в своих действиях.
— Неужели мне нельзя просто спросить? Да, мне действительно интересно, — язвительный тоном ответила дива. — Я не могу хотеть узнать про твою жизнь больше?
— Говорят, Дракула был очень красивым и привлекательным как мужчина. У него постоянно не было отбоя от поклонниц, да и он сам не был против, и ни одну молодую девушку привлекательной внешности не упускал.
— Да, знаю я, как он «не упускал ни одной девушки», — фыркнула Тина. — Он выкрадал девушек ночью, пока они спали, и закрывал в темницах своего замка. Прямо, как ты, — не удержалась от сравнения, чтобы еще раз напомнить, что она жертва. — А вы действительно очень похожи, ты прав.
— Но я не краду девушек против их воли, — в очередной раз упрямо стоял на своём Дан. — И ты сама призналась, что находишься здесь по своей воли, разве нет? Да и насчет Дракулы ты не права…
— В чем? Ты еще скажи, что он не украл ни одной девушки, — не понимала она.
— А если скажу, что все они были с ним по своей собственной воле?
— Что? Спорим, что ты только что это выдумал специально для меня, — Кароль казалось это абсурдным, и она не верила, что это может быть правдой.
— Я могу рассказать тебе эту историю. Когда-нибудь. Но не сейчас.
— Почему не сейчас? — хоть это и казалось ей бредом, но артистка не смогла не признаться себе, что этому проклятому Балану все-таки удалось её заинтриговать, и она непременно хотела это услышать.
— Потому что сейчас твоя очередь, — насмешливо ответил он, коротко и ясно. — Правда или действие?
— Действие, — она понимала, что это рискованно, ведь от него можно было ожидать всего, что угодно, но осознанно пошла на провокацию.
—
Știi că te joci cu focul, fată? — она совершенно не понимает ни слова, но догадываясь по его огню, который загорается в почти хищном, диком взгляде, невольно сглатывает и инстинктивно отодвигается назад, стоит ему подвинуться чуть ближе к ней, наклонившись, и она вся дрожит, когда чувствует на своей шее его горячее дыхание. Понимает, что попала. Клетка захлопнулась.
— Что… Что это значит? — она не может сделать вдох, неожиданно понимает, что воздух куда-то делся. Закрывает глаза, мысленно готовясь ко всему, что только может произойти. В тот момент, когда она уже почти чувствует его тяжелое дыхание на своих губах, дрожа всем телом, он вдруг резко отстраняется.
—
Să mergem la, — она открывает глаза, когда он вдруг встает с дивана, и, взяв её за руку, пытается поднять на ноги. Она решительно ничего не понимает, и только когда мужчина видит замешательство на её лице, понимает, в чем дело. — Пойдем, — наконец-то переходит на русский, с улыбкой, так что складывается впечатление, будто он совершенно случайно забылся и перешел на свой родной язык.
Куда нужно идти? Это и есть задание, заданное им, или оно ждет её там, куда он ведет? Голова Тины так и переполнялась вопросами и вариантами ответов. Но все же, не говоря ничего, она молча поднялась с дивана, и не спрашивая ничего, потому что поняла, что это бессмысленно, приготовилась следовать указаниям мужчины.
— Возьми плед, вино и два бокала, — без лишних вопросов скомандовал Дан. — И пойдем.
Отчаявшись искать в его словах хоть какую-то логику, блондинка просто повиновалась. Стянув с дивана, на котором они сидели, теплое покрывало, она захватила со стола недопитую бутылку вина, которую они так и не закончили, вместе с бокалами, а затем поспешила за Даном, который жестом показал ей следовать за ним.
Вместе они поднялись по лестнице на второй этаж. Тина, окончательно ничего не понимая, была очень удивлена, когда молдаванин подошел к одной из дверей и открыл её. Блондинка увидела сразу за ней деревянную простую лестницу, которая вела, судя по всему, на крышу, потому как третьего этажа в доме не было.
— Ну, чего ты стоишь? Пойдем, — Дан подошел к лестнице, и, взобравшись наполовину, обернулся и протянул руку девушке. — Не бойся. Давай, ты не пожалеешь. Доверяй мне.
Кароль неуверенно, но вложила свою руку в руку мужчины, сделала шаг и следом за ним взобралась наверх, хоть лестница и была опасно неустойчивой, но любопытство победило страх. И правда, она ни секунду об этом не пожалела. Как только Тина оказалась на крыше, дух моментально перехватило, и она не смогла сдержать восхищение от вида, который им открылся.
— Ого! — она забыла, как дышать, несколько минут осматривая шикарную панораму ночного леса. Вокруг виднелись верхушки сосен, тесно стоящих друг возле друга, и даже было отдаленно слышно тихое журчание речки где-то вдали, той самой, заплыв в которую сегодня против своей воли совершила певица. А ночное небо, которое расстелилось над лесом… Прямо над их головами сияли тысячи звезд, каждая — самая необыкновенная и не такая, как другая. А огромная полная луна, кажется, висела прямо над их домиком, так близко, что если встать на цыпочки, можно будет дотянуться до неё и коснуться кончиками пальцев…
— Нравится? — певец, очевидно, получал удовольствие от её практически детского восторга и реакции.
— Ты еще спрашиваешь? Конечно! Это… Это волшебно! Никогда в жизни не видела ничего подобного… — она была вне себя от восторга.
— Садись, — не дав ей договорить, Балан опустился на деревянный пол, потянув за собой вниз Тину, за руку, которую так и не отпустил, когда они взобрались сюда, она даже не заметила этого. Кароль послушно села рядом с ним.
Вдруг она почувствовала холод: все-таки было еще не лето, а только начало мая. Холодный ночной воздух прошелся по её голым ногам, и в одной короткой футболке она начала замерзать. Её взгляд наткнулся на плед, который лежал рядом с ними, и только сейчас она поняла, зачем он сказал взять его. Потянувшись за ним рукой, Тина взяла его, накинула на плечи и закуталась. Стало намного теплее и уютнее, он хорошо защищал от ветра.
— Неудивительно, потому что это место само по себе — волшебное… — тихо, едва слышно, каким-то странным голосом проговорил певец. — Здесь особенно явно чувствуется какая-то особая магия. Она невидимая, но весь воздух здесь пропитан ею… Вдохни глубоко, и ты обязательно почувствуешь
это.
Момент был настолько тихим, интимным, по-настоящему волшебным, что она даже не стала что-либо спрашивать, просто выполнила указание. Медленно набрала полные легкие воздуха, и задержала дыхание. И она поняла, что он имел ввиду. Пускай и сама не знала что, но поняла.
Она почувствовала то призрачное «это», ощутила на себе магию. Такого она не чувствовала никогда раньше.
— Откуда… ты это знаешь? — спустя несколько минут, едва слышно, она осмелилась нарушить ночную тишину, которая была поистине сакральной для обоих.
— Знаю что?
— Абсолютно все. Про эту магию. Про это место. Про то, что я чувствую и думаю. Ты волшебник, ведь так?
— Совсем нет, с чего ты взяла?
— Обычный человек не может знать то, что чувствуешь ты, — с полной уверенностью в голосе сказала она, как факт, который не ставится под сомнение.
— Я просто
чувствую. И это не какой-то особый дар. Я такой же человек, как и ты. Ты тоже можешь познать это, если захочешь. Я могу научить тебя чувствовать все, как я. Но это будет не сегодня. Когда ты будешь готова…
«Когда ты будешь готова» — слова прозвенели в голове девушки, постоянно повторяясь раз за разом. Она не понимала, что значит «готова» и когда это наступит, но почему-то не спросила его об этом. Поняла, что слова лишние.
— А сейчас, между прочим, моя очередь, — сказал он уже более громче, словно вырывая Тину из какого-то магического забытья, космоса на двоих, прострации, в которой они находились последние несколько минут, и возвращая назад на Землю, как бы она этого не хотела. — Я выбираю правду, — за
их магией она даже забыла про игру.
— Почему именно это место? Как ты открыл магию здесь? — вопрос у неё уже был готов давно.
— Все очень просто, на самом деле… Понимаешь, изначально я приезжал сюда в особенные моменты моей жизни. Поэтому этот лес, этот дом действительно так много значит для меня. А в большинстве, грустные моменты… Когда мне было тяжело и одиноко. Я приезжал сюда, когда хотел побыть наедине с собой, только со своими мыслями. Здесь нет связи, людей практически не бывает… Никто не знает об этом месте, кроме владельцев, сдающих этот дом, меня… и теперь тебя. Я никому, кроме тебя, о нем не рассказывал. Это что-то вроде тайного убежища, место спасения моей души. Здесь я спасаюсь… спасаю свою душу, в те моменты, когда не хочу кого-то видеть или слышать. Тогда меня спасает
она. Природа. Магия этого места.
Моя магия. Это что-то вроде моей тайны, которую знаю только я. Хотя, теперь уже
наша тайна. Ты — первый человек, которого я в неё посвятил, если быть откровенным.
Некоторое время они сидели в абсолютной тишине, молча, подняв голову и устремив взгляд в космос, хотя оба знали, что никто из них сейчас не видел ни одной звезды. Оба были погружены в свои раздумья, находились внутри себя, глубоко, в своей личной прострации, где не было ничего, кроме их мыслей. И никто не хотел возвращаться назад, как бы этого не требовалось. Вернуться на Землю — это казалось просто невозможным.
Тина была словно загипнотизирована его магической, даже сакральной речью. Она даже смутилась, ведь то, в чем он ей признался, казалось очень интимным и личным, словно она не должна была это услышать. Как будто не была достойна быть посвященной в тайну этой магии…
— Я первый человек, которого ты посвятил в эту тайну… Скажи, это значит, что я… чем-то особенная для тебя? Почему именно я, а не кто-нибудь другой? Когда ты привез меня сюда… ты уже тогда знал, что откроешь это мне? Ты все спланировал? Но… Неужели я… Для тебя… — Кароль сама не ожидала потока вопросов и слов, которыми вдруг засыпала мужчину, это было резко после столь протяжной паузы, но ей необходимо было услышать ответ. Один. Который решил бы все вопросы. Раз и навсегда. Хотя она даже не была уверена, что действительно хочет его услышать.
— Тише. Не трать столько сил. Все равно, по правилам я могу ответить только на один вопрос. И он уже был. Просто посмотри на небо. И там ты прочитаешь ответ. Ты обязательно его найдешь, если будешь искать. Даже не сомневайся. А сейчас… твоя очередь.
Он снова говорил загадками, которые она так ненавидела. Но если он не пожелал ответить на этот вопрос, значит, так надо. Блондинка уже смирилась с его странностями и не задавала больше вопросов. Понимала, что он больше ничего не скажет, если сам не захочет, как бы она не выпытывала, и просто смирилась.
— Правда, — наконец, не колебавшись ни секунды, ответила она.
— Признайся мне, как тебя разгадать,
Тина Таня. Расскажи, в чем твой секрет. Я открылся тебе, теперь твоя очередь.
— Что? Как меня… разгадать? — не поняла девушка.
— Все очень просто. Ты же звезда, — улыбнулся от получившейся забавной игры слов. — И, между прочим, я имею ввиду не только эстрадную звезду. Посмотри на небо, — он поднял голову вверх, устремив свой взгляд в темную бездну с мерцающими точками, что сделала и Тина. — Видишь? Каждая из этих звезд — такая же яркая, как и ты. И каждая особенная по-своему — не такая, как другая. Точно так же, как и ты.
— Но я все равно не понимаю… Что значит разгадать меня? — покачала головой Кароль, пытаясь включить мозг.
— Понимаешь… Ведь звезды открываются астронавтам, которые их находят, далеко не сразу. Специалистам, изучающим космос, для того, чтобы открыть новую звезду, недостаточно просто найти её координаты в небе и записать их. Нужно еще кое-что. Уметь разгадать звезду, как загадку. В каждой таится новая тайна, которую нужно открыть, чтобы покорить звезду. На это могут уйти недели, месяцы, а в некоторых случаях — целые годы… И если астронавту повезет, тогда, возможно, звезда откроется ему и поможет узнать себя.
— Ты так говоришь о звездах… Словно это живые существа, которые могут думать и все понимать. Но ведь это не так, — задумчиво произнесла Тина, наблюдая за крошечным расплывчатым ярко-оранжевым пятном, которое медленно, но уверенно двигалось на север вдоль горизонта.
— Живое не все, что может двигаться, дышать и чувствовать, когда ты это уже поймёшь, — улыбнулся мужчина. — Ведь ты живая. Хотя ты и звезда.
Его безумные метафоры сводили её с ума, но Тина снова промолчала, понимая, что просить его объяснить, что он хотел сказать — бессмысленно. Также само, как и пытаться понять его слова.
— Ты так и не ответила на главный вопрос. Как тебя разгадать? Есть ли в этом мире астронавт, которому твоя звезда может открыться? Тот, кому ты позволишь разгадать твою тайну? — он перешел на шепот, видимо, от волнения. Сам Экзюпери позавидовал бы его метафорам и скрытым смыслам.
— Может быть, если найдется астронавт, который сможет разгадать эту звезду… У которого будет достаточно сил, желания, а главное, терпения это сделать… И если звезда это почувствует… почувствует его… тогда, возможно — но всего лишь возможно — звезда сможет сделать его счастливым, и у него получится добиться её, — она не знала, что это настолько заразно, но почему-то ответ пришел ей сам собой, и втайне она надеялась, что он поймет тот смысл, который был вложен в эти слова.
И он понял, она даже не сомневалась.
Они оба знали, про какую именно звезду говорили, хотя никто не произносил имя этой звезды вслух. Эта звезда носила имя Татьяна.
— Смотри… Тина, ты же тоже видишь это.? Неужели… Смотри! Вот! Звезда падает! — вдруг воскликнул Дан, указывая пальцем куда-то вдаль, на горизонт. Тина посмотрела туда же. — Видишь?.. — на его лице читался неописуемый восторг, эмоции переполняли мужчину.
И она видела то же, что и он. Она видела это. Почти невидимый, но яркий шар, который на огромной скорости летел по небу вниз, стремительно снижая высоту с каждой секундой. Это была падающая звезда, никаких сомнений не оставалось.
— Загадай желание… Только никому не говори его, а то не сбудется, — услышала тихий его голос.
Он уже знал, что его желание обязательно сбудется. Может быть, не скоро. И даже не в этой жизни. Но он сможет открыть для себя главную в жизни звезду. И он в этом не сомневается.
***
— Неужели ты веришь, что желания действительно сбываются? Это же детские сказки, — все-таки спросила Кароль, когда спустя некоторое время они вдвоем снова лежали рядом, провожая взглядом давно скрывшуюся за горизонтом звезду, которая теперь несла желания двоих людей.
— Я верю звездам, — просто ответил молдаванин. — Я всегда прислушиваясь к тому, что они мне говорят. Я всегда обращаюсь к звездам, когда не знаю, как мне быть и мне не у кого спросить совета, как поступить. И они еще ни разу в жизни не наставили меня на неверный путь, чтобы ты знала. И, верить или нет — твоё дело, но они всегда выполняют мои желания, если я их о чем-то по-настоящему прошу. И одно моё желание уже сбылось.
— Например, какое же? — Тина не до конца верила в возможность того, что он говорит, но в ней проснулся живой интерес.
— Оно сейчас сидит возле меня, — растянул губы в улыбке артист, наблюдая за Тиной. — Я попросил у звезд прислать мне с космоса мою звезду. Это ты, у меня нет сомнений. Я же говорил, что ты была послана мне судьбой свыше.
— Чушь не говори, — Кароль не решалась встретиться с ним взглядом, радуясь, что в темноте не видно, как она покраснела. Почему-то ей хотелось скорее сменить тему. — И что, например, говорят тебе звезды сейчас?..
Тогда она еще не знала, насколько быстро пожалеет о том, что задала этот вопрос…
— Ты точно уверена, что хочешь знать? — к несчастью, она не услышала в его голосе абсолютно никакого подвоха.
— Да, — решающий удар.
— Что ж… Закрой глаза.
Она знала, что ничего спрашивать не нужно. Вспомнила его слова о том, что нужно просто чувствовать. Доверилась своим чувствам. Просто закрыла глаза, и… в следующую секунду вся словно застыла, чувствуя, как по телу пошли мурашки. Кожу резко обдало холодом. Голова закружилась. На какую-то долю секунды она всерьёз подумала, что сходит с ума… Но в следующий миг поняла, в чем причина.
Его тело, нависшее над ней.
Его дыхание на самых чувствительных местах.
Чувства обострены до предела, как никогда.
Его губы ближе, чем когда-либо до этого. Кажется, их разделяют практически несколько миллиметров…
Меньше сантиметра отделяет их от общего безумия.
Меньше сантиметра до падения в бездну.
***
Она не находит в себе силы открыть глаза. Не может заставить себя посмотреть на него.
— Скажи… Ты делаешь это... потому что хочешь? А не из-за долга? — хриплый шепот в её полуоткрытый рот. Её полухриплый резкий вздох. — Мне правда важно это знать. Иначе ничего не получится.
Они стоят на краю.
Дышать невозможно.
Время остановилось.
Решающий шаг.
Ответ, от которого зависит абсолютно все.
***
Она собирает последние силы, но знает, что должна это сделать любой ценой, иначе не сможет жить, и… отрицательно мотает головой, не говоря ни слова. И он её понимает без слов.
Он тоже ничего не говорит. На какую-то сумасшедшую секунду ей даже кажется, что он решился — губы почти касаются её. Но меньше, чем секунда. Он отстраняется, и она слышит, как мужчина молча ложится рядом, накрывая себя общим пледом. По-прежнему молчит, не проронив ни слова. А она все еще не решается открыть глаза и посмотреть на него.
***
Они проводят на крыше почти всю ночь, изредка разговаривая на самые разные философские темы, о жизни, говорят о чем угодно, только то, что не касается их. Намеренно или случайно стараются избегать взгляд друг друга, упорно делая вид, словно
абсолютно ничего не случилось.
Они просто хорошие друзья, и не могут быть больше.
В этом уверяют сами себя оба.
Если бы не вино, которое отрубило обоим мозг, они не рассказали бы и половины тех откровений, которые всплыли этой ночью, они это знают. Но почему-то ни капли не жалеют о том, что сказали. Надеются лишь на то, что завтра с утра половины ночи не вспомнят, что наиболее вероятно.
Вскоре после того, как единственное, что помогает им не замерзнуть — вино, заканчивается, Дан замечает, что Тина, перетянув весь плед на себя, крепко спит на его плече, зарывшись своим носом в его волосы, так и не дождавшись рассвета, который так мечтала увидеть.
Он настолько умиляется тому, насколько она похожа на ребенка с этой умиротворенной улыбкой во сне, что тянется в карман за телефоном, чтобы запечатлить этот момент, но вспоминает, что его телефон лежит на столе в доме.
Аккуратно, чтобы не прервать её сон, мужчина взял блондинку на руки и занес в дом, а затем в её спальню (их в доме, к счастью, было две — для хозяев и гостей).
Дан непроизвольно вздрогнул, когда, в тот момент, когда он пытался уложить поп-диву на кровать, она вдруг застонала во сне и потянулась к нему руками, настойчиво обняв за шею и пытаясь повалить в постель вместе с собой, вцепившись в мужчину настолько сильно, что точно не собиралась его отпускать.
— Не… ухо… ди… — неожиданно прохрипела Кароль сквозь сон, крепче вцепившись в молдаванина, видимо, ей что-то снилось. — Да... ан…
Ему стоило огромных усилий оторвать её руки от себя, заставить Тину лечь и, убедившись, что она снова крепко заснула и успокоилась, уйти в свою спальню, едва поборов соблазн поцеловать её напоследок в лоб, как родитель ребенка, чтобы защитить от плохих снов.
