a drop in the ocean

В мире, где один из самых важных моментов в твоей жизни зависит от возможности видеть, Чонгук, бесспорно, должен чувствовать себя обделенным. Люди смотрят на него с сочувствием и надеются, что он не заметит жалости в их печальном голосе. Это выматывает, но в основном раздражает, так как Чонгук уже давно смирился со своей ситуацией. Много лет ушло на то, чтобы его бабушка привыкла к состоянию Чонгука и перестала плакать каждый раз, когда кто-нибудь, искренне переживая, поднимал эту тему - но еще больше ушло на то, чтобы Чонгук перестал чувствовать себя неудачником (и семейным разочарованием) по умолчанию. Но сейчас он, наконец, в порядке. В конце концов, в жизни есть вещи и поважнее, чем соулмейты. В мире, где для того, чтобы найти того самого, предназначенного тебе человека, нужно посмотреть ему в глаза и увидеть его душу с первого взгляда, у Чонгука, который полностью ослеп в возрасте четырех лет, нет никаких шансов. --- Июльское солнце нещадно палило во время Летнего Фестиваля в Ильсане: воздух был спертым, асфальт чуть ли не плавился под ногами и, работающие здесь Чон Чонгук и Ким Намджун, – лучшие друзья на протяжении уже 8 лет – отчаянно ждут конца смены, чтобы утонуть в море холодного пива и жирных бургеров. Два парня стоят, облокотившись на стойку в тире, обдувая себя листовками, взятыми из информационного киоска, и разговаривают друг с другом в ожидании того, когда стрелки часов наконец доползут до цифры 6 – в это время отец Намджуна должен прийти и заменить их на остаток вечера. – Я говорю тебе, он пялится на тебя, бро, – с напевом в голосе говорит Намджун, на что Чонгук просто пожимает плечами. – Ну, тем хуже для него. – Ох, чувак, да ладно тебе, – Намджун пододвигается ближе к своему другу и, наклонившись к нему, толкает его в бедро. – Он выглядит довольно-таки горячо, между прочим. – Хммммм. – Я серьезно. В смысле… Он очень красивый. Как модель. Высокий. Может, выше тебя. Растрепанные волосы, но ему идет. Судя по его одежде, которая, поверь мне, ни на ком не должна хорошо выглядеть, кажется, что ему подходит все. Черт. – Хорошо, спасибо тебе за все это, но хватит, – безжизненным голосом отвечает Чонгук, с удивительной точностью зарядив Намджуну ладонью по лицу, дабы отпихнуть его голову подальше от своего уха. – Ты иногда такой вредный. Чонгук в буквальном смысле слышит, как он дуется. – Ой-ой-ой, ну прости. – Попаясничай мне еще тут, ребенок. – Намджун щелкает Чонгука по виску. Чонгук лишь хихикает в ответ. – Я просто пытаюсь… – Я знаю. Я просто не вижу в этом смысла. – Он снова пожимает плечами. – Он же не мой соулмейт, чувак, иначе я бы, – Чонгук преувеличенно жестикулирует, указывая на свои глаза, и все, что Намджун может сделать, так это вздохнуть и слабо усмехнуться. – Тебе бы не помешало немного развеяться, Гук. Ты ведь знаешь, времена меняются… Его явно не заботят все эти консервативные устои, иначе он бы не стоял здесь и не пытался бы мысленно тебя раздеть. – Чонгук подсознательно прикладывает ладонь к груди, чтобы удостовериться, что он действительно одет. – Не попробуешь – не узнаешь. – Хооооорошо, но давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, о вечеринке Юндже. Давай поговорим об этом, м? – Эм, Гук, – осторожно зовет Намджун, привлекая внимание Чонгука. – Что? – Он идет. Сюда. Он идет к нам. – Что? Кто? – А ты как думаешь, тупица? – Ох. – Веди себя непринужденно. А я буду твоим ведомым. – Мне НЕ нужен ведомый, – шепчет Чонгук, довольно жестко зарядив Намджуну по голени. Чонгук слышит звук приближающихся шагов, затем звук скользящей по дереву ткани, означающие, что кто-то действительно подошел прямо к ним и сейчас стоит рядом, прижавшись к поверхности стойки со стороны Чонгука. Этот человек является обладателем глубокого хриплого голоса, с безошибочным оттенком наигранной уязвленности. – Я пытался поймать твой взгляд на протяжении последних 20 минут, а ты все продолжаешь смотреть сквозь меня. Как жестоко. Красиво, но жестоко. После этих слов Чонгуку стало одновременно и хорошо, и плохо. Технически, Чонгук полный профан в отношениях и понятия не имеет, как вести себя, когда кто-то заигрывает с тобой. Можно скинуть это на его трагическое состояние (ха-ха-ха), но на самом деле виной всему является его собственный характер. Повернувшись к источнику заговорившего с ним голоса, Чонгук намеревается ответить, но то, что вылетает у него изо рта, скорее результат его защитной реакции, вызванной чистой паникой, и уж точно не выражает взаимного интереса. – Ох, посмотри на это, Намджун-хен. У этого парня хватает наглости прийти сюда и издеваться над слепыми. Как жестоко. Грубо и жестоко. Сейчас. Если бы Чонгук мог видеть здесь и сейчас, он бы смотрел на бьющего себя по лбу Намджуна, который, несмотря на попытки сдержать улыбку, с треском проваливается, а также на очень, очень обескураженного парня, глядящего на него с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом, не знающего, куда себя деть от стыда и вины. Но он не может видеть, он может только слышать его глубокий голос и попытки сказать что-нибудь в свое оправдание. – О боже, прости меня, пожалуйста… Я не знал… Я не хотел… эм… черт… Его голос пропитан таким неподдельным отчаянием, что Чонгуку вдруг стало еще хуже. – Шучу, – улыбается он, надеясь, что это поможет облегчить испытываемый незнакомцем дискомфорт. – Это была шутка. Но про глаза – правда, я порядком слеп. – Он снова показывает на свои глаза и прочищает горло, чувствуя, как его шея и щеки начинают гореть от внимания, которое он привлек к себе. – Но я не в обиде. Так что, да… – Он снова улыбается и почесывает ухо, чтобы чем-то занять свои руки. – Ох. – Он выглядит задумчивым, шаркая ногами по земле. – Ммм, ты что-то… – ПОЗВОЛЬ МНЕ СВОДИТЬ ТЕБЯ НА СВИДАНИЕ! – В конце концов, говорит (скорее кричит) незнакомец с решительностью в голосе. – Ну, знаешь, чтобы загладить свою вину перед тобой. И потому что ты сногсшибательный. И милый. Очень милый, да. В смысле, то, что сейчас произошло, было страшным. Твой юмор жесток. – Он хрипло смеется, и, если бы Чонгук не был так смущен из-за приглашения на свидание, он бы нашел этот звук привлекательным. – Я не думаю, что это хорошая идея. – Он хочет сказать, что с удовольствием согласится! – Внезапно вмешивается в разговор Намджун, устав наблюдать за тем, как его лучший друг медленно разрушает свои шансы на сближение с этим парнем. Он кладет руку на запястье Чонгука и сжимает его. Доверься мне. Это их фирменный знак. Если вдруг возникает ситуация, где Чонгук не в состоянии самостоятельно оценить происходящее, а Намджун рядом, это служит их сигналом. – Дай ему свой телефон, и он внесет туда свой номер. Имя – Чонгук. На самом деле он очень хороший и не ведет себя, как невоспитанный ребенок. По крайней мере, не всегда. – Хен! – стонет Чонгук от смущения. – Чонгук-ши… – Мягкий голос обратившегося к нему незнакомца звучит почти застенчиво. – Ты не против? Я обещаю, будет весело. Я умею развлекать. – Чонгук слышит, как он улыбается. Не то, что бы его никогда ранее не приглашали на свидание. Время от времени какой-нибудь одноклассник спрашивал его, но Чонгук ни разу не сказал «да». Сейчас ему 21 год, и он все еще не видит в этом никакого смысла. Зачем ходить на свидания, затем потенциально влюбиться в кого-нибудь, если, в конце концов, все это закончится ничем? Да, Намджун прав. Времена меняются, но меняются медленно, и большинство людей, встретив своих соулмейтов, остаются с ними даже несмотря на свои либеральные взгляды касательно отношений за рамками этой связи. В новостях часто рассказывают о подобных историях. К примеру, вспомним тот огромный скандал, произошедший несколько лет назад, когда одна из представителей глобального движения ЛСЖС (Люби Свободно – Живи Свободно) после встречи со своей второй половинкой в мгновение ока бросила дело, которое отстаивала годами, аргументируя это тем, что «благодаря знакомству с этим человеком я прозрела». Возможно ли это, быть счастливым с тем, кто не является твоим соулмейтом? Неужели люди, подобные той девушке, постоянно молятся о том, чтобы не наткнуться на своего соулмейта, дабы не быть «скомпрометированными»? Не то чтобы это могло произойти с Чонгуком. У него никогда не будет соулмейта, и он смирился с этим. Но прийти однажды домой и обнаружить, что твой любимый человек покинул тебя, оставив за собой лишь записку с извинениями... Каково это быть преданным таким образом? Намджун еще раз сжимает его запястье, возвращая его к реальности. Доверься мне. Он выдыхает. Это всего лишь на один раз. Скорее всего, они сходят на одно свидание и никогда больше не увидят друг друга. В этом нет ничего плохого, так ведь? По крайней мере, Намджун, наконец, оставит его в покое. – Ты все еще не назвал мне своего имени. – Ох. Прости. Ким Тэхен. Ты можешь, э-э, называть меня просто хеном. Если тебе хочется. Ах, и почему Чонгук находит его заикания милыми? – Я дам тебе свой номер, хен, – застенчиво отвечает он, протягивает руку к телефону Тэхена, вводит свой номер со скоростью света и возвращает телефон владельцу. – Я буду на связи, – приятно взволнованный, говорит Тэхен. Когда он ушел, Чонгук почувствовал навалившуюся из-за пережитого усталость. Он облегченно вздыхает. – Это было… – Угу, – усмехнувшись, Намджун хлопает его по спине несколько раз. – Хорошая работа. Ты идешь на свидание. У Чонгука что-то ухает в животе. – От него приятно пахло. – Да что ты? – Намджун начинает громко смеяться, и Чонгуку хочется присоединиться, но он все еще не может поверить в случившееся. --- Тэхен приходит домой в свою съемную квартиру с нежной улыбкой на лице. Его сосед и друг навеки («Не я устанавливаю правила, Тэ, ты застрял со мной навсегда») Чимин лежит, развалившись на их потрепанном, выцветшем коричневом диване, пока его парень Тэмин кормит его маленькими кусочками клубники. Тэмин садится рядом, укладывая ноги Чимина к себе на колени. – Тэхен-а. Ну, что, доволен? – спрашивает Чимин, с открытым ртом пережевывая еду. Он поднимает взгляд со своего положения на диване и видит, как Тэхен сбрасывает с ног обувь. – Ага, – радостно отвечает Тэхен. Тэмин смотрит на своего парня, вопросительно изогнув свою идеальную бровь. – Он пошел пешком аж до самой Ярмарки, чтобы купить себе сахарную вату, – объясняет Чимин, глядя на своего друга с изумлением. – Эй! Я мечтал о ней целыми днями. И это того стоило, спасибо большое. – Я понимаю тебя, чувак, – вставляет свое слово Тэмин. – Уважуха. – Он протягивает свой кулак, и Тэхен стукает по нему своим, проходя мимо дивана на кухню, чтобы достать бутылку с водой из холодильника. Он поглощает половину за один присест. – И еще… – начинает он, прислонившись спиной к дверце холодильника. – Я встретил кое-кого. – Так! – Чимин оживился, поднявшись так быстро, что чуть не ударил Тэмина по подбородку в процессе. – Мне нужны детали! – Ну… – Тэхен не знает, с чего начать, это кажется глупым – быть настолько очарованным кем-то, кого он только что встретил и с кем он даже толком не поговорил. Да, тот парень вел себя скромно, но Тэхен видел, каким беззаботным он был наедине со своим другом, когда сидел на скамейке неподалеку. Тэхен не сталкер, он просто наблюдал за ними. Он видел, как искренне он смеется, как улыбается, мило сморщив носик, и это, наверное, было самым очаровательным зрелищем за всю жизнь Тэхена. Он не хочет казаться драматичным или типа того, но, черт возьми, он скоро начнет краснеть от одной лишь мысли об этом парне. Он осознает, что отвлекся как раз в тот момент, когда Чимин, расширив глаза от шока, явно расценивал молчание Тэхена как– – Ооооооох. Боже мой. Ты встретил своего соулмейта? – кричит он, взвизгнув от волнения. – Он не мой соулмейт. Можешь расслабиться, – смеется Тэхен, закидывая в рот сочную клубнику. Увидев разочарование на лице Чимина, Тэмин просто отворачивается, не желая, чтобы Чимин заметил, как тяжело ему сдерживать рвущиеся наружу слова, но, настроенный на малейшие изменения в поведении своего парня, Чимин, конечно же, все замечает и сразу же наваливается на Тэмина с объятиями. – Хээээээй. Перестань. – Он чмокает Тэмина в щеку. Его парень поворачивается к нему, и Чимин наклоняется, чтобы нежно поцеловать его в губы. – Ты так волнуешься из-за этих соулмейтов, – бормочет Тэмин, поправляя лезущие Чимину в глаза волосы. – Я волнуюсь за Тэхена. И только. Мне кажется это романтичным. Плюс, у него сейчас никого нет, – объясняет он, немного смутившись. Он хочет, чтобы Тэмин понял, о чем он говорит. – И у него нет такого потрясающего парня, как у меня! – Он целует его еще раз, и губы Тэмина медленно расползаются в нежной улыбке. – Кому нужны соулмейты, если у меня есть ты? – шепотом говорит он. – Итак, Тэхенни, расскажи нам поподробнее. А то Чимин здесь скоро описается от волнения. – Тэмин хихикает в ответ на полный предательства взгляд Чимина. – Да в принципе не о чем рассказывать. Он был очень милым. И таким красивым. Поэтому я взял у него телефон, чтобы позвонить ему и пригласить его на свидание. И это будет хорошее свидание. Нет. Отличное. – Позвонить ему? А не рановато ли? – подкалывает Чимин, неприлично дергая бровями. – Ну, он слепой, и я не хотел бы писать ему, так как я понятия не имею, как это работает… – говорит Тэхен, с задумчивым лицом игнорируя провокации Чимина. – Ох, блин, я ведь должен знать все эти тонкости, он даже сам упомянул об этом. Мне нужно будет почитать об этом, чтобы случайно не обидеть его на нашем первом свидании. – У тебя все получится, – успокаивающе напевает Чимин. – Как его зовут? – Чонгук, – отвечает Тэхен, мысленно осуждая себя за то, что звучит так мечтательно лишь при упоминании его имени. – Чонгук, – заворковали оба парня в унисон. Тэхен послал бы их, если бы сам не ворковал где-то глубоко в душе. Ему всерьез нужно взять себя в руки. – Он старше тебя? – Младше. – Это что-то новенькое. – Чимин улыбается так широко, что его глаза превратились в маленькие щелочки. Тэмин заводит руку за спину Чимина. – Аввв, детка, ты только взгляни на него. – Им явно доставляет наблюдать за смущенным Тэхеном. – Заткнитесь. Оба. Я пойду, переоденусь и все такое. – Тэхен умчался в свою комнату, будучи не в состоянии сдержать разрастающуюся улыбку на своем лице. – Делай свое дело, чемпион! – хихикнув, кричит вслед Чимин, перед тем, как Тэмин валит его на диван, громко чмокнув его прямо в губы. --- Когда в 8 часов вечера в среду у Чонгука звонит телефон, он стоит на кухне в одних лишь спортивных штанах, не переодевшись после очередной изнурительной тренировки, и занят приготовлением своего вечернего протеинового коктейля. От неожиданности он подпрыгивает и роняет ложку с порошком на пол, куда сразу подбегает его золотой ретривер, с любопытством обнюхивая смесь. Уборка обещает быть еще той занозой в заднице. – Алло? – ворчит он, вытирая руку кухонным полотенцем. – Чонгук? Привет. Это Тэхен. Услышав глубокий, бархатный голос Тэхена, Чонгука буквально накрывает. Он думал о Тэхене последние несколько дней и тщетно пытался не надеяться на то, что Тэхен не забудет об обещанном им свидании. Если быть откровенным, несмотря на бесстрашие и независимость Чонгука в каждом аспекте своей жизни, мысль о возможном свидании является той самой единственной вещью за пределами его зоны комфорта, которая вызывает в нем панику. Именно этим он сейчас и занимается – паникует. – А. Привет, – бормочет он, не зная, как открыть рот от напряжения. Он инстинктивно тянется к своему псу, который уселся у ног хозяина, и поглаживает его по голове, чтобы немного успокоиться. – Я просто звоню узнать, когда у тебя будет время, чтобы погулять. – Он говорит так восторженно и уверенно, что Чонгуку становится не по себе. – Вообще-то я могу читать сообщения, – холодным тоном отвечает он, и сразу же осознает, каким, должно быть, ублюдком он только что прозвучал. Он знает, что его поведению нет оправдания, но он не может подавить желание закончить звонок и никогда больше не слышать этот красивый, полный радости голос снова. Скорее всего, этого он и добился, потому что Тэхен больше не кажется таким уверенным. – Ох. Прости, – дрожащим и смиренным голосом говорит он, утратив прежнюю восторженность. – Я не знал, как будет лучше, я-я просто не был уверен в том, как мне лучше поступить. – Тэхен уныло вздыхает, и Чонгук чувствует себя кретином. – Ничего страшного, – говорит он в попытке успокоить парня. Он не хотел, чтобы Тэхен чувствовал себя дерьмом, но Чонгук по умолчанию не может вести себя иначе. – Эм, прости, я не хотел срываться на тебе, – бормочет он лишь для того, чтобы услышать в ответ, как ему абсолютно не за что извиняться и, что Тэхен обещает сделать это свидание стоящим для Чонгука. Он не может поверить в то, что Тэхен может быть таким добродушным и хорошим. Таким притягательным. Особенно, когда сам Чонгук является его полной противоположностью. Чонгук не верит, что сможет справиться со всем этим. – Заберешь меня в пятницу в 8 вечера? Я скину тебе свой адрес. Сказал – и сразу пожалел. – Конечно, – отвечает Тэхен; он улыбается. Чонгук слышит это по его голосу. Тэхен кажется действительно хорошим человеком. Чонгук – напротив – полным придурком. --- Тэхен проводит большую часть дня, занимаясь подготовкой к свиданию, и, воспользовавшись своими связями, ожидает приближающегося вечера, находясь в приятном волнении. Не то, чтобы ему хочется произвести впечатление на Чонгука, хотя это не помешало бы, но он действительно чувствовал бы себя более уверенным, если бы знал, что их свидание пройдет без сучка, без задоринки. Тэхен понимает, что он немного переусердствует, но ему хочется завоевать расположение Чонгука. Просто есть что-то в том, как он морщит носик, когда улыбается, и Тэхену хочется, чтобы эта улыбка была направлена именно на него. Без двух 8 он поднимается по лестнице квартирного дома Чонгука, одетый в темно-синие обтягивающие джинсы и свою любимую свободную белую рубашку – на удачу, – когда слышит голоса этажом выше – там живет Чонгук. – Где? – Скорее всего, под горкой твоих Тимберлендов. Приступай к раскопкам, иначе мы опоздаем. Хен Чонгука, Намджун, стоит у него на пороге, отвлеченно что-то листая в своем телефоне, пока Чонгук сидит на корточках посреди освещенного коридора, надевая черные ботинки к своим черным джинсам и белой рубашке. При виде него у Тэхена пересыхает во рту. – Эм, – Намджун подпрыгивает, – Тэхен, верно? – удивленно окликает его он, как только Тэхен поворачивает за угол и здоровается с ним. – Ты как раз вовремя. Если бы ты пришел на пару минут позже, нас бы уже здесь не было. Мы собираемся на вечеринку. – А? Тэхен смотрит на Чонгука в недоумении, затем обратно на Намджуна, который дружелюбно улыбается ему в ответ. – Я здесь для того, чтобы забрать Чонгука? На свидание? – Он скорее спрашивает, а не утверждает, глядя то на одного, то на другого, не совсем понимая, что происходит. Он ощущает пустоту внутри. – Я забыл сказать тебе, хен. Он пойдет с нами. Весело, правда? – как ни в чем не бывало объясняет Чонгук, проходя мимо Намджуна при выходе из квартиры, который смотрит на него с очевидным разочарованием. – Ох. – Не высовывая руку из кармана, Тэхен сжимает в своей потной от волнения ладони два купленных им билета. Намджун с жалостью смотрит на него, хлопнув его по плечу в знак сочувствия. Он открывает рот, чтобы сказать что-нибудь, что-нибудь утешительное, основываясь на том немногом, что Тэхен о нем знает, но, в конце концов, просто машет головой в ответ. – Жду вас внизу. Такси уже здесь, – улыбнувшись, говорит им Чонгук перед тем, как войти в лифт. Скрывшись за закрывшимися с громким грохотом дверями, Чонгук бежит от неловкости сложившейся ситуации. Бежит от Тэхена. --- – Он ушел, да? – тихо спрашивает Чонгук, как только Намджун садится на пассажирское сиденье рядом с ним и захлопывает дверь сильнее, чем нужно, совсем не обращая внимания на недовольный взгляд водителя в зеркале заднего вида. – Да. Чонгук… – Я знаю. – Он вздрагивает. – Ты не должен ничего говорить. – А мне кажется, что должен. – Намджун удрученно вздыхает. – Я не собираюсь допрашивать тебя, ведь мне и так все понятно. Но… – цокнув, он хватает Чонгука за запястье. – Тэхен… По нему было видно, что он действительно хотел провести этот вечер с тобой. При этом, его не назовешь слабовольной тряпкой или тюфяком, и я рад, что он ушел. Я бы сделал то же самое, если бы не знал тебя. Намджун прекрасно знает, что Чонгук и так ужасно себя чувствует из-за своего поведения, но интуиция подсказывает ему продолжать – ради блага самого Чонгука. – А, и, кстати, я услышал, как он говорил с кем-то по телефону, когда уходил. Извинялся об отмене планов и предоставленных неудобствах и, не переставая, благодарил за оказанную помощь. Кажется, он действительно постарался для тебя. Все это время Чонгук сидел, прижавшись головой к окну, будто бы рассматривая темнеющий снаружи небосвод. Услышав последние слова Намджуна, Чонгук впервые за весь разговор поворачивается лицом к своему другу. Чонгука переполняет нахлынувшая на него волнами вина и, знающий его не один год Намджун, замечает внутренние переживания младшего, глядя на то, как он нервно перебирает кольца на руках. – В том, чтобы хотеть чего-то, нет ничего плохого, Чонгук, – Намджун нежно похлопывает его по голове, вздыхая. Этот вроде как поучительный жест не вызывает у Чонгука отталкивающих чувств, а, наоборот, трогает его и заставляет уголок его губ дрожать от переполняющих эмоций. – Я знаю, – натянутым голосом говорит он. Он хочет, чтобы машина развернулась и поехала обратно, потому что очередная вечеринка – последнее место, где ему хочется оказаться в данный момент. – Как и в том, чтобы рисковать. Когда Чонгуку было 8, он случайно услышал разговор между своей матерью и какой-то женщиной на вечеринке во дворе, который повлиял на его жизнь больше, чем он мог себе представить. Он помнит этот день, как будто это было вчера – та беседа отпечаталась в его памяти навеки вместе с запахом приготовленного мяса, смехом других детей, бегающих вокруг, и вкусом кекса, который он тихонько пережевывал перед тем, как знакомый ему мир рухнул навсегда. – Бедный мальчик, – сказала женщина, присев на скамейку рядом с его матерью, недалеко от того места, где сидел сам Чонгук. – Как жаль. Вам, должно быть, приходится очень нелегко. Она обращается к его матери с такой неприкрытой жалостью, что сразу становится понятно, как облегченно чувствует себя эта женщина, не зная каково это – быть на ее месте. Ее поведение кричит об этом. Ужасная трагедия. Чонгук не совсем понимает, что происходит, но знает, что он – тот бедный мальчик, о котором говорила женщина. – Да нет, у нас, как раз таки, все хорошо. – Он слышит отрывистый ответ своей матери. – Но, разве это не расстраивает вас? У него ведь никогда не будет соулмейта. Он ведь никогда не будет по-настоящему счастливым. Кекс Чонгука уже не кажется ему таким вкусным, и у него начинает болеть животик от приторно-сладкой глазури. Воцарилось напряженное молчание. Мать Чонгука заговаривает первой, понизив голос, чтобы Чонгук не услышал ее. – Может, у него и не будет соулмейта, но считать, что это единственный источник счастья в жизни человека – по моему мнению, признак недалекого и ограниченного ума. Мой сын любим сейчас, и будет любим в будущем. И не только мной. – Но… – Человек счастлив, когда занимается тем, что ему нравится и достигает поставленных перед собой целей. У моего сына есть все шансы стать великим. И я знаю, что он не преминет воспользоваться ими, чтобы жить полноценной жизнью, ведь у него на это есть все права. Женщина удрученно вздыхает, как будто она несет тяжесть всего мира на своих плечах. Как будто эта проблема имеет к ней какое-то отношение. – Но, в конце концов, он окажется один. Не удивительно, что столько слепых заканчивают жизнь самоубийством. Забавно, что Чонгук построил всю свою жизнь на словах этой женщины, а не своей матери. Он принял ее взгляды и признал в них свое будущее. Забавно, что он никогда не размышлял о том, как представляла чонгуково будущее его мать: она видела своего сына человеком, который не боялся своего недуга, рос и процветал; который был бессовестно счастливым. Он не раз думал о том, что отсутствие у него соулмейта расстроит его мать, но лишь сейчас он осознал, что, пресекая на корню малейшие зачатки романтических чувств, он расстраивал ее даже больше. Он знает, что у этих отношений не будет будущего, просто не может быть, но он слишком долго лгал самому себе в том, что ему не нужна любовь. Тэхен милый. И добрый. У него глубокий голос, и ему нравится его запах. Он волнует его, и это пугает Чонгука. Легкий ветерок задувает в приоткрытое окно со стороны водителя, ероша его челку. Глоток освежающего воздуха в душной машине. Он делает глубокий вдох. – Даже если ты знаешь, что ничем хорошим это не закончится? Несмотря на последствия, все равно пытаться? – отчаянно спрашивает он Намджуна, впервые желая получить от него ответ на подобный вопрос. – Жизнь – игра, так почему бы не рискнуть? --- Чонгук - 9:34 Привет, хен. Мне жаль, что так вышло с нашим свиданием. Которое я испортил. Ты дашь мне еще один шанс? Прошу тебя.

Тэхен – 20:42 Хорошо

--- Чонгук предложил встретиться на следующий день, в 4 часа дня, возле Ильсанского музыкального института. Когда такси Тэхена подъезжает к месту встречи, Чонгук уже ждет его, опираясь о стену нависающего над ним здания, с наушниками в ушах и поводком в руке. Возле него послушно сидит красивый золотой ретривер кремового цвета, который, кажется, более чем счастлив быть рядом со своим хозяином. Приближаясь к ним, Тэхен размышляет над тем, как оповестить Чонгука о своем прибытии, учитывая, что он слушает музыку и не слышит его шагов – но, оказалось, что он зря переживал, так как, заметив Тэхена, собака Чонгука сразу оживилась, и Чонгук, уловив это, снимает наушники, небрежно засовывая их в задний карман своих джинсов. – Хен? – выпрямившись, спрашивает Чонгук. – Привет, Чонгук. Тэхен замечает, как строго одет Чонгук, в прилегающие черные брюки и серую рубашку, – наряд, который идеально подчеркивает его подтянутое тело, и по сравнению с которым образ Тэхена кажется ему самому каким-то простоватым. Ему стоило спросить у Чонгука, куда они пойдут. – Итак, на чью вечеринку мы идем сегодня? – подкалывает он его, наблюдая за тем, как Чонгук покрывается румянцем и, сдавшись, роняет голову. Смеясь, он поднимает взгляд на Тэхена. – Я заслужил это. Тэхен лишь хмыкает в ответ. Когда он согласился дать Чонгуку еще один шанс, он сразу решил не вспоминать о том, что произошло, иначе во всем этом не было бы никакого смысла. Однако это не означало, что он упустит возможность немного поиздеваться над Чонгуком, хотя бы один раз. – Мы пришли сюда на концерт. Институт проводит один здесь, в этом здании, – объясняет Чонгук. – Если быть точнее, то выступает их филармонический оркестр. Надеюсь, ты любишь музыку. – И это слышно в его голосе. Для него действительно важно, чтобы Тэхен одобрил его выбор или чтобы ему тоже нравилась музыка. Тэхену нравится все. – А это кто? Разве это не самая красивая собака в мире? – с любовью в голосе спрашивает он у ретривера, который радостно машет хвостом в ответ. Он уверен в том, что Чонгук буквально слышит его «глаза сердечками», которыми он смотрит на его собаку, конечно же, не прикасаясь к ней – Тэхен серьезно относится к их с Чонгуком отношениям, поэтому провел небольшое исследование перед их предположительным первым свиданием, и знает, что беспокоить собак-поводырей, когда они работают, запрещено. – Это Суши. Он – мои глаза, – с улыбкой до ушей отвечает Чонгук, не скрывая своих эмоций, отчего он выглядит еще милее и очаровательнее. Тэхен не знает, почему – то ли Чонгук просто рад тому, что Тэхену нравятся собаки в целом, то ли ему нравится, когда кто-то хвалит его маленького друга, – но он кажется счастливым, и, зная их историю, это хороший знак. Чонгук выглядит гораздо более доступным, более открытым, как будто он действительно решил позволить Тэхену узнать себя. Тэхен чувствует, как у него загораются уши от мыслей об этом, поэтому он наклоняется, чтобы быть на одном уровне с Суши; собака хлопает глазами, глядя на него с любопытством. – Привет, Суши. Я очень, очень надеюсь, что, однажды, смогу погладить тебя по твоей милой маленькой головке. И зацеловать тоже, – обещает он собаке под громкий смех Чонгука, успевший стать музыкой для его ушей. Ему становится легче – он перестал так сильно нервничать, найдя общий язык с Чонгуком – и даже позволил себе понадеяться на то, что у них действительно все получится. – Зайдем внутрь? – предлагает Чонгук, проводя пальцем по экрану своих смарт-часов, и, услышав произнесенное компьютером вслух «16:11», продолжает: – Скоро начало. – Конечно, – соглашается Тэхен, тихо следуя за уверенно идущими впереди Чонгуком и Суши. Чонгук подходит к стойке у самого дальнего угла холла, явно зная это место по личному опыту. Тэхену в голову приходит мимолетная мысль, что, наверное, поэтому Чонгук выглядел таким радостным, когда узнал, что Тэхен тоже любит музыку. Кажется, он часто посещает это место. – Чонгук-хен! Привет, Суши. – Круглолицый парень за стойкой приветствует их с широкой улыбкой на лице. – О, хен, ты привел друга. – Привет, Сынкван. Это Тэхен-хен. У нас сегодня свидание. – Хоть в том, как он произносит эти слова, нет ничего необычного, Тэхен замечает, как Чонгук выпрямляет спину, вдруг делаясь выше и серьезнее. Он воспринимает это, как комплимент. – Круто! Молодец, хен! Я так понимаю, вам два билета? Купив билеты (Чонгук настоял на том, что заплатит за обоих), они направляются в большой зал следом за Сынкваном, который весело рассказывает им о чем-то своем. Как только они выбрали себе места где-то в середине, Чонгук передает Суши Сынквану, который уходит немногим позже вместе с довольной на вид собакой. Видимо, такое происходит уже не раз. – Ты часто здесь бываешь? – спрашивает Тэхен, на что Чонгук сразу же кивает. – Я бываю здесь каждую неделю, если не занят. Институт часто устраивает концерты, чтобы студенты привыкли выступать на регулярной основе, и у них очень хорошо получается. Мне особенно нравится их оркестр, поэтому я рад, что у меня появился шанс показать его тебе. Тэхен смотрит на него в изумлении. Тот взволнованный и даже враждебный Чонгук уступил место дружелюбному и восторженному. Хоть он и нервничает (Тэхен замечает его суетливость и то, что он не может не поправлять свои волосы каждые пять минут), его лицо украшает искренняя улыбка и, если Тэхен не ошибается, он чувствует себя комфортно в его компании. Тэхену хочется узнать, чему он обязан такой внезапной смене настроения, но понимает, что пока об этом лучше не говорить. Ему не хочется портить приятную атмосферу между ними. – Ты, должно быть, воистину ярый поклонник музыки. – Да, – подтверждает Чонгук. – Но дело не только в этом. – Он поворачивается к Тэхену, отвлеченно перебирая ремешок лежащего на коленях рюкзака. – У меня что-то вроде хроместезии. – А-а. – Тэхен смотрит на него широко раскрытыми глазами. – Я знаю, что такое синестезия, но… – Это разновидность синестезии. Это значит, что я могу «видеть» музыкальные ноты в разных цветах, и, поверь мне, это самая крутая вещь во вселенной, – с довольным лицом хвастается Чонгук, и Тэхен разрешает ему, потому что, черт возьми, это действительно звучит круто. – Вау. Это потрясающе! Но подожди… Откуда ты знаешь, как выглядят цвета? Извини, я, наверное, прозвучал грубо? – Он сразу же дает заднюю, боясь перейти границу и разрушить все то, что он успел построить за проведенное с Чонгуком сегодня время. Чонгук беззаботно смеется в ответ. – Не, не переживай. Я в состоянии говорить об этом. Я не всегда был слепым. Я знал, как выглядят цвета, когда был ребенком. Он еще раз проверяет время. 16:28. – Если у тебя есть какие-нибудь вопросы, можешь задать их потом. Концерт вот-вот начнется. Осматриваясь, Тэхен не без удивления замечает, что зал успел наполниться людьми, пока они с Чонгуком разговаривали. Гаснет свет, и Тэхен чувствует расползающееся по его телу приятное волнение, вызванное не только предстоящим выступлением, а и простым нахождением Чонгука рядом. --- Чонгук был прав – студенты действительно были талантливыми. Тэхен получил большое удовольствие от выступления, наслаждаясь окутывающей его музыкой, и иногда закрывая глаза от нахлынувших чувств. Когда он сидел с открытыми глазами, он часто смотрел на Чонгука – на его спокойное выражение лица, на горящий от восторга взгляд –, хотя бы на секунду желая увидеть то, что видит он. Забрав Суши у Сынквана, они направились в кафе-мороженое через дорогу – одно из самых любимых мест Чонгука в городе. Потихоньку поедая свой десерт и разговаривая с Чонгуком обо всем на свете, Тэхен не пытается бороться с бабочками у себя в животе. Во время беседы Чонгук упоминает о причинах своей полной потери зрения в раннем детстве, но не вдается в детали; много говорит об учебе, о своей любви к скрипке, и о том, что сейчас он решил взять небольшой перерыв, чтобы определиться с целями на будущее. – Ты все еще не рассказал мне о себе, – замечает Чонгук, тыкнув ложкой в сидящего напротив Тэхена. – Я учусь на магистратуре на геолога. Кстати, только вот закончил стажироваться. – Тэхен светится, вспоминая о последних двух месяцах этого лета. – Круто. А где именно? – интересуется Чонгук, и Тэхен не знает, что сказать, дабы не прозвучать выскочкой, поэтому он стеснительно отвечает: – Эмм, в НАСА. – Тэхен смеется, глядя на то, как глаза Чонгука становятся еще шире, а губы складываются в удивленную «о». – Они провели двухмесячную программу для молодых талантливых ученых со всего мира, и я был одним из 20 кандидатов, которым посчастливилось попасть в Вашингтон и заняться кучей крутых вещей. – Вау. Ты, должно быть, просто нечто, – говорит Чонгук, и Тэхен просто тает от его похвалы. – Ты обязан рассказать мне об этом в деталях. – Закрой свой ротик, Чонгук-а, а то весь лед вытечет, – поддевает его Тэхен, отчего Чонгук краснеет, но подчиняется. Он откусывает еще раз и мычит от удовольствия. – Нутелла с клубникой – это лучший вкус в мире, хен. Хочешь попробовать? Тэхен наклоняется со своей ложкой к Чонгуку, чтобы взять себе немного десерта и не может не согласиться с ним – это действительно вкусно. – Очень даже ничего. Но это и рядом не стоит с моим кремовым кокосом. – Он показательно зачерпывает еще одну ложку десерта, издавая одобрительные звуки, перекатывая лед по языку. – Можно попробовать? – спрашивает Чонгук, тоже с ложкой в руке, и Тэхен, чувствуя себя сегодня смелым (а, может, это просто сахар в голову ударил), легонько убирает его руку, нежно ухватившись пальцами за его запястье. – Открой свой ротик, Чонгук-а. Чонгук покрывается бледным румянцем, и делает, как попросил Тэхен. Тэхен окунает ложку в свой десерт и наклоняется вперед, чтобы накормить Чонгука, с восторгом наблюдая за тем, как он краснеет. Пробуя угощение, Чонгук хрипло смеется, мило сморщив глазки, и Тэхен осмеливается подержать его за руку чуть дольше перед тем, как отпустить. – Спасибо, что согласился на это, – вдруг произносит он серьезным тоном, давая понять Тэхену, что он говорит правду. – Я знаю, что я был… – Он не договаривает, но Тэхен все равно понимает, о чем он. Он чувствует, что пойти с ним на свидание было для Чонгука большим шагом, хоть он и не понимал этого сначала. Он не знает почему, но он согласен подождать, когда Чонгук будет готов рассказать ему об этом. Он надеется, что однажды этот момент настанет. Он наблюдает за тем, как Чонгук чешет Суши за ухом и очаровательно смеется, когда собака слизывает немного десерта с его ладони. – Тебе когда-нибудь говорили о том, какой ты милый? – спрашивает Тэхен, в основном, потому что ему нравится, как Чонгука смущает его флирт, но и потому что он сам уже не может себя сдерживать. Каждый раз, когда Чонгук делает что-то милое (а это происходит довольно часто), у Тэхена резко скачет сердцебиение, и он не знает, что ему с этим делать. Рядом с Чонгуком он чувствует себя каким-то подростком. Когда наступает время уходить, Тэхен предлагает заплатить за них обоих, оставив щедрые чаевые, при виде которых у обслуживающего их работника загораются глаза и на лице появляется улыбка. Прямо возле магазина они сталкиваются с женщиной, выгуливающей щенка корги, который подбегает к ним на своих маленьких лапках. Глядя на то, как они с Суши вынюхивают друг друга нос к носу, Тэхен испытывает детский восторг. Он обхватывает бицепс Чонгука обеими руками и сжимает его, подпрыгивая от радости. – Боже мой, Чонгукки, этот крошечный щеночек пытается подружиться с Суши, это так мило, что я сейчас сдохну. – Он весь трясется. – Я должен записать это Чимину. Он такооой маленький. – Он отпускает Чонгука, чтобы проверить свои карманы на наличие телефона, не замечая разочарованного из-за разорванного прикосновения Чонгука. Чонгук терпеливо ждет, пока Тэхен попрощается с хозяйкой корги, после чего с неугасающей улыбкой слушает, как Тэхен пересказывает ему каждую секунду этой приятной встречи во всевозможных подробностях. Когда они подходят к дому Чонгука и наступает время прощаться, Тэхен не знает, как ему быть. Если бы он был на таком хорошем свидании с кем-то другим, он, скорее всего, поцеловал бы этого человека на прощание, но это Чонгук и, хоть свидание и прошло идеально, он не знает, насколько далеко он может зайти. Он решает взять его за руку и постоять так несколько секунд, на что Чонгук легонько сжимает его ладонь в ответ, улыбаясь ему своей фирменной улыбкой, после чего поворачивается и следом за Суши, уходит. --- Настал новый рабочий день на Летнем Фестивале – бизнес процветает после прибытия шести забитых иностранцами автобусов – выбравшиеся наружу туристы сразу же заполнили площадку, покупая билеты на всевозможные аттракционы и разбрасываясь своими свеженапечатанными вонами как в последний раз. Тир Чонгука и Намджуна был переполнен желающими пострелять последние четыре часа так точно, из-за чего парни только сейчас смогли устроить небольшой перерыв. Чонгук благословляет Намджуна за его исключительные навыки английского языка, благодаря которым они смогли понять, о чем говорят обратившиеся к ним британки. Чонгук, плохо зная язык, не смог бы справиться без Намджуна. Позже оказалось, что женщины искали туалет. Еще к ним заглянула та группка из 15 голландцев, что праздновали здесь мальчишник. В их пьяные похождения входило уговорить Чонгука и Намджуна разрешить им поиграть дольше позволенного при помощи какого-то подозрительного алкогольного варева, которое они носили с собой во флягах, свисающих вокруг шеи. Чонгук направляется к холодильнику в задней части здания, чтобы взять несколько бутылок воды, как вдруг слышит знакомый голос там, где он оставил Намджуна. – О, я позависаю у вас немного, пока вы не закончите. Если ты не против, конечно. – Хен? – зовет Чонгук, протягивая бутылки туда, где должен стоять Намджун. – Привет, Чонгукки! – с энтузиазмом приветствует его Тэхен, и Чонгук смущенно улыбается в ответ на это прозвище, вызывая у наблюдающего за сценой Намджуна изумленный смех. – Намджун-ши сказал, что ты освобождаешься в 6. Я хотел узнать, не против ли ты погулять потом? – Тэхен. Пожалуйста, зови меня «хен», – прерывает Намджун, с чем старший с радостью соглашается. – Вообще-то, Чонгук-а, нам осталось только посчитать заработанные за сегодня деньги и передать их владельцу, поэтому, если тебе хочется, можешь идти сейчас, я сделаю все сам, – ни с того ни с сего предлагает Намджун тем тоном, который он обычно использует, когда разговор заходит о Тэхене. Намджун до сих пор помнит, как, вернувшись после своего первого свидания, Чонгук улыбался самой довольной из своих улыбок и на протяжении всего последующего дня мечтательно вздыхал, вспоминая о проведенном с Тэхеном времени. Учитывая то, как трудно было убедить Чонгука хотя бы попытаться сблизиться с Тэхеном, Намджун не может не радоваться тому, как легко сейчас младший «плывет по течению» их с Тэхеном отношений. – Э-э, окей. Ты точно уверен? – Чонгук оживился. Уйти с работы на полчаса раньше в такой день, да еще и погулять вместо этого с Тэхеном? Записывайте, он в деле. – Ура! – Тэхен хлопает в ладоши, благодарит Намджуна и просит Чонгука поторопиться. Он открывает заднюю дверь и внезапно осознает, что не планировал встречаться с Тэхеном сегодня. А значит, он сегодня без Суши. И без своей трости. Он привык к тому, что в рабочие дни Намджун служит его поводырем – ему комфортно с ним, и Чонгук не обременяет его. Они были лучшими друзьями незнамо сколько, в то время как с Тэхеном… ну, с Тэхеном все только начинается. – Что-то не так, Гукки? – голос Тэхена возвращает его к реальности. – Э-эм, тут просто… – Он не знает, как объяснить ему. – Мне понадобится твоя помощь, если ты не против? – Конечно. Что угодно, – незамедлительно отвечает Тэхен. – Когда мы вдвоем, когда ходим на работу или возвращаемся домой, Намджун-хен обычно помогает мне… ориентироваться вокруг. – А-а. – Тэхен сразу же понимает, о чем говорит Чонгук, и нежно берет его за руку, сплетая их пальцы вместе. – Наконец-то я могу держать тебя за руку просто так. Лучший день в жизни, – довольно объявляет Тэхен, и Чонгуку хочется посмеяться над собой за то, что сомневался о Тэхене. Они покупают бабл ти, чтобы охладиться, и делят на двоих хотток, медленно прогуливаясь по округе. Тэхен рассказывает ему обо всем интересном, что попадается им по пути. Они крепко держатся за руки, плечами касаясь друг друга, и Чонгук чувствует себя с ним безопасно, комфортно и просто самим собой. Это чертовски приятно. – О! – внезапно вскрикивает Тэхен. Он кладет руку на плечо Чонгука, давая ему знак остановиться, чтобы не испугать его. – Что такое, хен? – Давай прокатимся на колесе обозрения! Я до этого ни разу на нем не был. – Что? Ни разу? – Чонгук в шоке. – Окей. Мы обязаны покататься на нем. Как ярый поклонник аттракционов, я не могу принять тот факт, что ты ни разу не был на колесе обозрения, – с наигранным разочарованием объявляет Чонгук, на что Тэхен смеется и уводит его в сторону собравшейся очереди. Оказалось, что Тэхен боится высоты. Ну… «У меня в принципе все ок с высотой, но это особый случай и – о боже, Чонгук, мы же горааааздо выше, чем я ожидал, кто вообще построил эту штуку? Божечки, почему мы двигаемся так медленно? Сколько времени должно пройти, чтобы мы проехали хотя бы один круг? Обожеобожеобоже, здесь вообще безопасно???» Чонгук сидит рядом, пытаясь придумать, как отвлечь Тэхена от его новообразовавшейся боязни высоты, чувствуя, как Тэхен сдавливает его руку в своей от страха. – Хен. – Он наклоняется поближе. – Расскажи мне о том, куда ты хотел сводить меня на наше самое первое свидание. Намджун услышал, что тебе вроде как пришлось отменить какие-то планы. Вспоминая события того вечера, у Чонгука все сжимается внутри от стыда. Он жалел о том, что повел себя так с Тэхеном тогда, и жалеет об этом сейчас – но теперь, узнав Тэхена поближе, он чувствует себя еще большим ублюдком, чем раньше. – Ммм, – начинает Тэхен, пытаясь собрать мысли в кучу, не ослабляя свою хватку. – Я хотел сходить с тобой на аудио-визуальную выставку о нашей галактике, над которой работал мой университет. И я, э-э, тоже. Это было очень круто. Ну, по моему мнению. – Тэхен пододвигается поближе к Чонгуку, когда их сиденья начинает пошатывать. – Я люблю все, что связано с космосом, как ты уже мог понять. – Он хрипло смеется, но Чонгук все равно замечает, как ему страшно. – Я бы очень хотел сходить туда с тобой. Мне очень жаль. Правда. Они находятся на самой высокой точке, когда колесо снова останавливается, чтобы подобрать людей внизу, и Чонгук буквально слышит, как быстро бьется сердце Тэхена. Он пытается контролировать свое дыхание, делает вдохи-выдохи, но впустую. Когда Чонгук просит Тэхена рассказать поподробнее об этой выставке, Тэхен даже не отвечает, и в этот момент он начинает серьезно волноваться за старшего. До конца поездки еще 10 минут, но еще чуть-чуть и Тэхен просто не выдержит. Чонгук не знает, почему он делает то, что он делает; почему он, планирующий все наперед и обдумывающий каждый шаг человек, целует Тэхена прямо в губы, не стесняясь ничего, думая лишь о том, как отвлечь внимание Тэхена от этого всепоглощающего страха неизбежной смерти. Ладно, он скорее поцеловал его в уголок губ, а не прямо в губы – ну, а как может быть иначе, если все, на что способны твои глаза – это немного различать свет и тени. Он сразу же исправляется, и целует Тэхена так, как он того заслуживает. Поцелуй с ним окрыляет; и хоть Чонгук никогда никого не целовал прежде (нет, то непонятное нечто с Сон Чэён во втором классе не считается), интуиция подсказывает ему, как нужно действовать. Чонгук слегка покусывает губы Тэхена, который переплетает свой язык с чонгуковым, углубляя поцелуй и ослабляя свою смертельную хватку на его руке, чтобы крепко обнять парня за шею. Слыша все те пронизанные наслаждением звуки, что издает Тэхен, Чонгук чувствует, как у него в животе все переворачивается и буквально плавится от этого поцелуя. Все, что они помнят – это то, как они достигли земли и как уставший контроллер пытался как-нибудь привлечь их внимание перед тем, как Колесо снова запустят. Тут уже никакие поцелуи не могли отвлечь Тэхена. – Видишь, ты выжил, – подмечает Чонгук, отойдя от аттракциона, все еще пытаясь восстановить дыхание. Он нежно проводит по руке Тэхена, уповая на то, что он хоть немного успокоился. – Будь моим парнем! – выдает Тэхен, остановившись посреди толпы. Он подходит ближе к Чонгуку, кладет ладонь ему на грудь и, несомненно, улавливает, как быстро бьется его сердце. – Я хочу, чтобы ты был моим парнем, Чонгукки. Чонгук испытывает это невероятное чувство, когда сердце готово буквально выпрыгнуть из груди; это до боли режущее счастье от произнесенных Тэхеном слов – и понимает, что не может сказать ему «да». Провести время вместе и пофлиртовать друг с другом – это ничего, а вот согласиться на серьезные отношения – сродни саморазрушению. – Тэхен. – Чонгук пораженно вздыхает, опустив голову. – Ты ведь знаешь, что я не могу. – Почему не можешь? – спрашивает Тэхен, ухватившись за футболку Чонгука. Он ведет себя, как избалованный ребенок, который не понимает, почему ему отказали. Ну как Тэхен не может понять? – Как думаешь, что произойдет, когда ты встретишь своего соулмейта? – Чонгук не скрывает своей оборонительной позиции. Это серьезный разговор, но Тэхен его серьезно не воспринимает. – Но я уже встретил тебя, – утверждает Тэхен, будто это самая простая истина в мире. – Ты понимаешь, о чем я. Чонгук не в настроении играть в игры. Не сейчас. Уж точно не сейчас, когда единственное, чего ему хочется – это забить на здравый смысл и поверить в то, что у них все сработает. Ему так хочется поверить в эту величайшую, но соблазнительную ложь, особенно, когда она исходит от Тэхена. – Разве ты этого не чувствуешь? Не чувствуешь как мы подходим друг другу? Ты не думал, что между нами есть что-то особенное? Что-то большее? Тэхен чуть ли не умоляет его, и у Чонгука от него такого разбивается сердце. Он никогда даже не позволял себе подумать о том, что в мире появится человек, который захочет быть с ним так сильно; с 4 лет ему вбивали в голову, что он, скорее всего, никогда не найдет себе пару, «но не переживай, солнышко, мы всегда будем рядом»; ему продолжали повторять, что он всегда должен скрывать свою боль от других. У Чонгука будто ком в горле застрял, и он не может произнести ни слова. – Это так не работает. – И кто тебе об этом сказал? – спрашивает Тэхен, и у Чонгука в голове всплывают имена как минимум ста человек. Ему говорили об этом всю его жизнь. Он говорил себе об этом всю свою жизнь. – Мы даже не знаем друг друга. Мы только встретились, – издает Чонгук, чувствуя, как его прежняя решимость понемногу улетучивается, а сам он не в состоянии бороться с чувствами, которые в глубине души совсем не хочет отрицать. – Я считаю, что знаю тебя довольно-таки хорошо. Все остальное придет со временем. Так и развиваются отношения, – отвечает Тэхен, и, почувствовав его нежное прикосновение на своем лице, Чонгук поднимает на него свой взгляд. – Будь моим парнем, – еще раз просит Тэхен, совсем тихо, на грани шепота - и, может, во всем виновато это легкое прикосновение его пальцев или его собственная уязвимость, но Чонгук сдается под напором Тэхена, и говорит: – Хорошо.