Она знает, что мы истекаем кровью одинаково?

Белые стены, обвешаны фотографиями и моими детскими рисунками, большое окно, закрытое жалюзями и едва ли попадающий свет от дневного солнца, освещающий до этого тусклую больничную палату. Привет, меня зовут Молли, Молли Паркер. Эта кровать, стены, окно и кстати тумба рядом с кроватью стали мне такими родными. Уже как никак второй дом, хоть я и не помню когда последний раз была в своем родном доме, пропитанным вкусным ароматом утренних блинчиков и мелодией от папиной гитары, когда он репетировал. Так уж произошло, что мне приходится бороться с раком, который у меня обнаружили когда мне было шесть, а сейчас мне шестнадцать. Вот чертова ирония судьбы, каждый подросток думает о том, как ему сегодня провести очередной летний день, а я жду свою медсестру для получения новой партии лекарства. Как это лежать под жарким солнцем, когда тебя умывают его лучики, делая кожу смуглой. Я и совсем забыла про лето, каждый новый сезон года для меня одинаковый, а я лишь слышу возгласы моих одногодок из окна больницы, которые напоминают о том самом лете. Если бы я училась в школе, у меня тоже были бы каникулы. Вообще здесь не так плохо, ко мне всегда приходят мои две подруги Чарли и Авани, вот-вот должны забежать в мою немного мрачную больничную палату. Хотя я делаю все для того, чтобы она не выглядела мрачной. Эти самые картинки и фотографии, мне принесла их мама из моего стола дома. По началу я злилась почему она роется в моих вещах, а вдруг там мой личный дневник, где я рассказываю о своей первой любви или поцелуе, а она так легко вторгается в мою личную жизнь. Даже звучит смешно… Мы вместе их приклеили на белую больничную стену, немного разбавляя интерьер и добавили воспоминания. Вот эта картинка немного справа от моей кровати, я нарисовала ее когда мне было шесть. Я тогда первый раз попала в больницу и чтобы немного развлечься я начала рисовать все, что было в моей маленькой головке. Разноцветными карандашами я проводила линии, кружочки, чтобы наконец нарисовать бабочку с огромными красивыми крыльями и присыпав их блестками, чтобы когда на них светило солнце, те красиво блестели. Эта бабочка такая величественная, нарисована маленьким ребенком, который вот-вот переступит черту между детством и взрослой жизнью. Этой маленькой девочке нужно столько пережить, что ее мама говорит не каждый взрослый сможет это. Она называла меня героем, говорила, что я такая сильная и смелая девочка, даже смелее чем принцессы из «Дисней». «Ты все выдержишь, моя милая, мы выдержим это вместе с тобой!» Я верю своей маме, хоть и иногда это так тяжело и черт возьми больно. Больно все это терпеть, переживать и чувствовать, что ты болен, что твои родные видят как твои волосы выпадают от химии и ты становишься овощем. Трудно бороться и быть сильной, хочется иногда расслабиться, но жизнь — это постоянная борьба, испытания, которые она нам дает. Мы крутимся в этом невидимом колесе и забываем радоваться и наслаждаться тогда, когда это возможно. Ведь завтра может так и не наступить… — Доброе утро, соня, как спалось? — Зашла в мою палату Кэтти и мило улыбнулась. Вернувшись за пределы палаты, она затащила тележку с лекарствами в маленьких контейнерах. — Доброе, хорошо. Что-то есть сегодня вкусное на завтрак? — Пончики с глазурью, как ты и любишь. Сегодня четверг, забыла? — Сказала она и лучезарно улыбнулась, пододвигая лекарства ко мне. Я поспешила их принять, чтобы наконец отправиться на завтрак. Выбежав из палаты вместе с капельницей, присоединенной к моей руке, я шла на нижний этаж в столовую. Коридоры больницы уже наполнены остальными пациентами и врачами, которые делали обход больных. — Доброе утро, дорогая! — Оу, доброе утро, миссис Келли. Как вы себя чувствуете сегодня, вам лучше? — ответила я доктору, которая позавчера жаловалась на головные боли. — Вполне, я день полежала и все прошло. Вот как все-таки главное отдыхать, а то я состарюсь на этой работе. Чувствую, что мне скоро нужен будет отпуск. — Не оттягивайте главное. Вы не идете кушать? Сегодня пончики! — сказала я и уже представила эту сладкую глазурь у себя во рте и скорее захотелось закончить диалог с миссис Келли. — Не знаю, очень много работы. Нужно обойти еще пять палат, а ты беги, а то остынет. — Хорошо, до встречи! — я поспешила покинуть этот этаж и только добежав до лифта, услышала вновь свое имя. — Молли, извини, что опять тебя отвлекаю, но сегодня будет новый пациент, позаботься о нем пожалуйста. В плане дружбы, ему тоже шестнадцать… — Я вас поняла, без проблем. Я люблю новеньких встречать в нашей тесной больнице, — ответила я на что она мило улыбнулась и понимающе кивнула. Я люблю новеньких, они еще ничего не понимают и наконец у них есть надежда. Надежда — это главное, ведь когда ты ее теряешь, все становиться слишком мрачно. Пропадает смысл, а потом и угасает огонек глубоко в душе, который горел всю жизнь, не давая тепло твоему телу. Я бежала вниз и кивнув головой в знак приветствия к персоналу за стойкой регистрации увидела высокого парня и, наверное, его отца. Задержав взгляд на том парне, я начала рассматривать его и даже забыла о том, что я просто пялюсь на него. Он повернул голову ко мне и я сразу поспешила отвести от него взгляд, но видимо поздно. Он теперь думает, что я странная. Я сразу же хотела покинуть это место, чтобы не сгореть со стыда окончательно. — Молли, деточка, подойди сюда, пожалуйста, — я тяжело выдохнула и кивнула. Вот черт, как неловко все-таки. Подойдя к стойке, я также ощущала этот пристальный взгляд, что становилось не по-себе. — Познакомься, это Пэйтон. Он у нас новенький, а я знаю как ты любишь помогать таким, вот твоя работа: покажи ему больницу, если тебе не сложно. Отказать будет некрасиво, да и все-таки почему бы и нет. Я также не решалась посмотреть на него, что лишь кивнула. — Спасибо, Молли, подходи сюда после завтрака. Снова попытка покинуть этот этаж и наконец спокойно поесть пончики, которые уже наверное остыли, пока я здесь стояла. Я опешила уйти и подняла взгляд на него, встретившись с этими глубокими карими глазами, которые до сих пор рассматривали меня. Он все время молчал ни разу не проронив слова, а лишь поправлял рукой волосы, которые спадали на его лоб.