Никогда не

      17:45. Единица и семёрка слишком острые.       — Нам нужно расстаться, Марта. Я так устала от этих наших бессмысленных отношений, знаешь.       «Расстаться». То, что она говорила, осознавалось размазанно и мутно, но это слово обожгло где-то внутри. Обожгло — но эта боль словно не дошла в полной мере до сознания. Я продолжала заторможенно смотреть на неё, и движения её губ были реальнее, чем то, что она говорила. Они притягивали взгляд.       — Расстаться…       — Да, Марта. Это всё хуже некуда. И перестань смотреть на меня так… — она скривилась и отвернулась от меня, — так, словно ты ничего не слышишь. Хотя я рада, что ты услышала ключевую мысль.       Я опустила голову и уставилась на свои руки. А она продолжала:       — Ты постоянно молчишь. Я устала от собственных бесконечных монологов и чувства, что разговариваю сама с собой. Устала от твоей отстранённости. С первых дней наших отношений мне казалось, что я встречаюсь с кем угодно, но не с живым человеком. Кхм. Ну, живой человек. Который разговаривает, проявляет эмоции. Или хотя бы моргает чаще раза в полминуты. Чёрт.       Я посмотрела вбок, чтобы заметить движения её рук и пряди мягких золотистых волос, слегка развевающихся на ветру. Сознание выхватывало отдельные куски фраз, в основном те, что доставляли наибольшую фоновую боль. Скоро она дойдёт до меня в полной мере, но для этого нужно несколько часов. Может быть, пять или шесть. Сейчас точно не сказать.       — А наш секс — это сущее недоразумение. Я не уверена, что это можно назвать сексом. Тем более ты асексуальна и делала это только ради меня. Пора бы с этим заканчивать. Вдобавок я люблю хороший секс. С тобой его никогда не будет. — Наверное, она поморщилась. Мне не видно.       Ненавижу свои руки. Они уродливые, слишком худые, слишком много шрамов. Я бы съела их полностью, отрезая по кусочкам. Начала бы с пальцев левой руки. Ненавижу видеть их, даже мельком. Ненавижу.       — Я не хочу.       Это я сказала? Вроде бы да. Никогда нельзя быть уверенной в таких вещах.       — Конечно, ты не хочешь, солнышко. — Я всё ещё не видела её лицо, но догадывалась, что она улыбается. — По-моему, я вообще единственный человек, который с тобой общается.       — Так и есть.       — Но это не повод не расставаться. Так будет лучше и для тебя, и для меня. — Её пальцы, в которых она сжимала сигарету, чуть подрагивали. — Правда, я могла бы остаться для тебя другом. Ну, попытаться. Только мне будет нужно время, чтобы прийти в себя. Хотя бы несколько дней. Я всегда думала, что с моей головой не всё в порядке. Но общение с тобой помогло мне понять, что моя психика ещё вполне себе ничего.       Она негромко рассмеялась, но её смех почти сразу стих.       — А теперь мне пора, дорогая. — Мне порою кажется, что эти милые слова она говорит автоматически, не задумываясь. Сомневаюсь, что заслуживаю их слышать. — Пока не надо общаться со мной. Я очень устала. Очень. Устала.       — Хорошо.       Она встала со скамейки и наконец-то посмотрела на меня. Смотрела несколько секунд, словно в чём-то сомневаясь, а потом развернулась и быстро пошла по дороге в сторону выхода из парка не оборачиваясь. Её пышные волосы покачивались в такт шагам.       Я закрыла глаза, потянулась рукой в сторону и с силой, до боли сжала ладонью подлокотник скамейки.       В воздухе остался её запах.