***
- Мама, ты же видишь, что мне не нравится играть на рояле, ты же видишь, что я не получаю от этого никакого удовольствия… Зачем человеку заниматься тем, что не приносит никаких ощущений, лишь неприязнь… - произнесла девочка, убирая руки с клавиш. Она грустно посмотрела на ноты, а затем повернулась на мать, которая стояла возле окна и о чем-то думала. - Не ты одна занимаешься не любимым делом, у многих ситуации похуже твоей. Поговори с отцом. Пока, иди к себе. – холодна произнесла женщина, не отрывая взгляд от окна. Девчушка встала из-за ненавистного инструмента и отправилась в свою комнату, поднимаясь по скрипучим ступенькам. Она понимала, что матери абсолютно плевать на то, что происходит с ней. Вечно этот безразличный взгляд. Как бы она не старалась: хорошие оценки в школе, прилежное поведение, успехи на дополнительных занятиях – все равно, маме всегда будет недостаточно. Холод и токсичные замечания о том, что этого не достаточно. Это все, что получала Эрика. Отец… Это был тот человек, которого дочь боялась всегда. Даже один взгляд, и у девушки шли мурашки по коже, и начинали ныть руки, за которые отец часто ее хватал. А тут еще разговор о том, что она не хочет заниматься игрой на клавишных. Он обезумеет. Но мать все равно поднимет эту тему, за столом, наедине с отцом, все равно разговора не избежать. Черноволосая девушка закрыла за собой дверь, и оглядела свою серую комнату: одинокая. Аккуратно застеленная горничной кровать, письменный стол, книжный шкаф, заполненный различными старыми книгами, шкаф с ее одеждой, которая вечно была одинаковой. Блузки, прямые юбки и пиджаки, другой одежды быть не должно. Единственное, что нравилось Эрике в ее комнате, это стена, в которой была дыра, прикрытая плотными обоями и шторой, так как находилась под окном. Оттянув бумажный «камуфляж», она вытащила оттуда коробку с ее художественными принадлежностями. Рисование спасало ее, но в семье это занятие никто не одобрял, поэтому приходилось скрывать свое увлечение, во избежание конфликтов. Она принялась рисовать. За этим делом девушка не заметила, как на улице стемнело. В дверь постучалась горничная и оповестила, что скоро ужин и юной леди стоит спуститься поздороваться с прибывшим отцом. Эрика спрятала все свои сокровища в тайник, закрыв все обоями, которые крепились тонким гвоздиком, из за чего не выдавал секрет. Отряхнувшись и поправив пиджак, девушка спустилась в холл. Затем она услышала голоса из «трапезной», убедившись, что она не опоздала, прошла в кухню. Увидев отца, она подошла к нему и робко пожелала доброго вечера. Отец кивнул. Это означало, что он в духе, ведь если у него испорчено настроение, то он обычно что-то фыркал и бормотал в ответ. Эрика села на свое месте и стала ждать, когда принесут ужин. Мама о чем-то говорила с отцом, но черноволосая не слушала. Девушка сидела за своим столом и читала книгу, когда в ее комнату зашел отец, мать же осталась в дверях. Дочь немедленно поднялась со стула, так как в присутствии взрослых нужно обязательно вставать. Мужчина внимательно оглядел комнату, затем его взгляд упал на дочь. Обернувшись, он немым жестом приказал жене оставить его наедине с дочкой. Дверь со скрипом закрылась. Эрика стала ожидать бури. Медленно, смакуя каждое слово, мужчина обратился к дочери: - Мама сегодня сказала мне какой-то нонсенс, якобы ты не имеешь желания заниматься игрой на рояле. – он сверлил ее взглядом. – Это ведь неправда, так? Ноги стали подкашиваться. Вот он, тиран в своем истинном обличии. Ты чувствуешь себя маленьким насекомым перед ним, он может просто взять тебя и сеюсекундно раздавить. Ты не в силах этому помешать, так как не можешь, ты слаб. Ты слишком слаб, чтобы противостоять ему. Он всю твою жизнь внушал тебе страх, а сейчас этот страх достиг пика, что тебе просто хочется выпрыгнуть в окно - в единственный твой путь отступления и бежать, бежать пока ноги не откажут. - Нет, это… это правда… - тихо произнесла девушка, гладя в пол. - Ну-ка повтори, что ты сказала? – отец смотрел на нее глазами, проникающими в душу, девушка чувствовала, как ее видят насквозь. - Это правда. Крик. Снова схваченные кисти. Удары. Вырвавшись из хватки отца, она не удержала равновесие - у нее кружилась голова. Она упала ударившись спиной о стену. Гвоздик выскочил оголив сокровенную часть стены. - Это еще что?! Тайник?!! Так у тебя еще секреты от меня?! – отец как одичавший подлетел к дочери и выхватил из рук все, что она пыталась сохранить. – Рисуешь, значит. Лучше бы занималась полезными вещами! У тебя нет таланта к живописи с чего взяла, что можешь рисовать?! - Так я выражаю свои чувства... - Какие еще чувства? Что ты этим хочешь доказать?! Запомни, всем плевать, ты должна делать то, что должна и ничего больше! – в ответ ему было молчание. – Я не слышу! - Да, отец…***
- Знаешь, Ди, иногда мне кажется, что в этом мире кто-то способен понять меня и каждый раз я наступаю на одни и те же грабли. Всем плевать, и тебе тоже, так что не стоит делать вид, что тебе есть дело. – произнесла она, понимая, что несет какую-то чушь и направилась в сторону фургона стараясь не разрыдаться. Только вот она не учла, что Ди не собирается отступать, он найдет ответ к такой задаче как Эрика. Любой ценой, любыми способами. Он докопается до верного решения и ответа. - Ты права, людям плевать, даже родным. Но может существуют исключения? - Разве что только в книгах. - Ну, а если представить, что мы в книге? - К чему ты клонишь? - Может я все-таки хочу стать исключением? - И что же ты хочешь узнать от меня? - Эрика приподняла бровь. - Настоящую Эрику. - Какое совпадение, а я хочу узнать настоящего Ди. - По рукам.