Кровь, Слезы и Золото

      Меня разбудила неестественная тишина, слишком глубокая для подземелий. Интересно… Кто-то не хочет, чтобы я что-то услышал. Взмахнув палочкой, я снял чары от прослушивания, и тут же раздались глухие голоса.       — Так ты теперь с Малфоем? — спокойно спросил Рон.       — Можно и так сказать, — ответила Грейнджер, — если ты хочешь что-то мне высказать, я тебя слушаю.       — Да нет, просто уточнил. А как Нарцисса?       — Она не против, грязнокровка — не самое страшное, что случалось в семье Малфоев.       — Жаль, что Люциуса убили, — раздался голос Гарри. — Он был интересным…       — Ты так изменился, Гарри, — сказала Гермиона.       — Но не я один.       — Я не могу простить тебя за то, что ты сделал, за то, что не сказал нам. Сколько не доказывай, что мы с тобой до конца, ты никак не хочешь этого принять.       — Хм, умирать я шел все же один, — ответил Поттер. — И, да, бессмысленно было вас пытаться оградить от войны… Каждый делает свой собственный выбор. Я был таким идиотом.       — Я рад, что ты это признаешь, — усмехнулся Рон.       — Я многое сейчас признаю… Простите меня, я был неправ.       — Ты вырос, Гарри. — Послышалось шуршание. — Мы все как-то незаметно выросли… А мне кажется, только вчера вы спасали меня от тролля, только вчера я преступила порог Хогвартса с желанием быть лучше всех. Сейчас перед этим замком полчище пауков, сотни великанов и дементоров, не думала, что моя школьная жизнь будет такой насыщенной.       — Это была веселая жизнь, — ответил Рон, — нам не о чем сожалеть.       — Да, — сказала Гермиона, — я рада, что у меня были такие друзья. Спасибо.       — Мы еще увидимся, — тихо ответил Гарри.       Хлопнула входная дверь, и долго тянулась тишина, мне даже пришлось проверить заклинание: работает оно или нет?       — Ты удивил меня больше всех, Рон.       — Я-то?! А ты сам? Великий Мерлин, Гарри! ты совсем с ума сошел, такое вытворял… Даже в меня Аваду запустил!       — Ха-ха-ха, прости, — рассмеялся Поттер, — я был так зол на Снейпа. Да и вообще, я тогда себя отвратительно вел. Черт, ты и Снейп? Как?       Рон долго не отвечал.       — Он стал воплощением всего того, что мне нравилось. Почему-то с ним я ощущал себя значимым… Мне он очень дорог, но что насчет тебя? Я видел вас… ты же его ненавидишь, всегда ненавидел. Убить хотел… Я не думаю, что узнав о том, что он любил и защищал твою маму, твое отношение к нему резко изменилось.       — Ты прав, — начал Поттер, — мне очень сложно о нем говорить. Ты не поймешь…       — А ты постарайся объяснить.       — Зачем?       — Затем, что я хочу понять, почему…       — Черт… Ты правильно заметил, я его ненавидел. Это было настолько сильное чувство, за которое я мог зацепиться. Смерть Сириуса стала для меня страшным потрясением… никого не было рядом. Я винил во всем отчасти себя, отчасти Снейпа. Он был той точкой, на которой я мог сосредоточиться. Я не хотел быть им, но когда я им стал, все наконец встало на свои места. Меня переполняла сила, я забыл, что такое страх. Я мог покарать весь мир… Но потом… я — крестраж… Я смотрел на это лицо в зеркало, заглядывал в глаза, говорил с самим собой, как с ним. Я не могу тебе объяснить, потому что сам не знаю, почему хочу разворотить ему грудь и забраться вовнутрь, будто там никто не сможет добраться до меня.       — Ты его любишь? — потрясено спросил Рон.       — Любовь? — удивленно переспросил Гарри. — Он не Сириус… но… Я только теперь понимаю, что Сириус никогда не любил меня. Когда мы дрались в Тайном отделе, он назвал меня Джеймсом.       — Возможно, он просто ошибся…       — Я спросил у него об этом за гранью, — ответил Поттер и замолчал.       — Не знаю, что у тебя в голове, — сказал Рон, — но забудь ты обо всем этом дерьме! Ты выжил после Авады, тебе мало? Я не могу тебя понять, потому что я не чертов Гарри Поттер, но я завидую твоей силе. Я не хочу отдавать его тебе. И я не отдам! Хочешь Северуса, тогда придется победить меня!       — Ха-ха-ха, Рон! Как сказала Гермиона, переступая порог Хогвартса, я не думал, что буду бороться с лучшим другом за благосклонность сорокалетнего мужика!       И они громко рассмеялись, пугая мое холодное подземелье. Мелкие сопляки, что удумали за моей спиной… Мои губы сами собой расплылись в улыбке. В душе было странное спокойствие, не было страха или отчаяния.       — Добрый вечер, — сказал я, выходя из спальни. Мальчишки, все еще улыбаясь, обернулись на меня. Они сидели на ковре возле камина, рядом стояла открытая бутылка из моих личных запасов. Так-так-так.       — Что-то ты заспался, нас вот-вот атакуют, — весело ответил Гарри.       — Я смотрю, вы тоже тут зря времени не теряете, — кивнул я на бутылку.       — Для храбрости перед войной, — улыбнулся Рон. — Будешь?       — Нет, лучше кофе.       — Ты же не пьешь.       — Все бывает впервые.       Сколько угодно можно обвинять меня в безразличии или в бездействии. Но я знал, что делал. Что толку, что я буду руководить обороной, решать, кому куда встать и какой вход охранять. И без меня разберутся.       Гарри вызвал домовика и попросил сделать нам кофе. Я молча оделся — новые брюки, черная рубашка — закатал рукава до локтей. Клеймо тут же бросилось в глаза.       — Мы победим, — сказал Рон.       — Я больше за вас беспокоюсь, — ответил я. — Не бросайтесь сломя голову, атакуйте из-за укрытий, сохраняйте хладнокровие.       — Мы справимся.       Я посмотрел на Поттера:       — Ты слышал, что я сказал?       — Не умирай, — четко сказал он, заглядывая мне в душу.       — Я не умру, — с трудом выдавил я.       Рон подошел и протянул мне золотой маленький флакончик:       — Думаю, пришло время им воспользоваться, — сказал он.       Феликс Фелицис, как лучик солнца, пойманный в стекло, заблестел в моих руках. Я совсем о нем забыл. Если не удача то, что нам вообще может помочь? Но тут слишком мало для троих, чтобы пережить целую ночь…       — Сто балов Гриффиндору, мистер Уизли, — улыбнулся я и, открыв тугую крышку, присосался к крохотному горлышку. Но не сделал ни одного глотка, а только дернул горлом, будто проглотил. И передал флакончик Гарри, который не глянув запрокинул голову и осушил почти половину. Рон допил остатки. Мог ли я сделать для них больше?       — И все же, — строго сказал я, отпивая кофе, — я не могу вас защищать постоянно и надеяться на зелье тоже глупо! Ваша задача…       Но Рон не дал закончить, наклонился ко мне и запечатал губы глубоким поцелуем.       — Да-да-да, — кивал он, улыбаясь в тридцать два. — Мы знаем. Поверь, у нас есть план. Верь в нас.       — Нам не нужна защита, — ответил Поттер, подходя с другого бока. — Мы прошли свою войну.       — Ну конечно, куда мне, ужасу подземелий, до отважных гриффиндорцев, — ломающимся от боли голосом сказал я и помолился, чтобы они ничего не поняли по моим глазам.       — Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнул Рон. Я крепко обнял их. Так не хотелось отпускать, я чувствовал тепло их тел, горячее дыхание на шее, крепкие пальцы, что вцепились в меня.       Мог бы я все это иметь при других обстоятельствах?       ***       Я подошел к окну. Они стояли всего в нескольких сотнях метров от замка: огромными скалами возвышались великаны, живой черной массой шевелились пауки, а в небе, извиваясь, горело с десяток зеленых меток. Воздух сотрясал волчий вой, крики и свист.       — Щит пока держится, — ко мне подошел Регулус.       — Потому что он еще не нападал.       — Ты что-то знаешь? — подозрительно спросил он.       — Нет, — солгал я. — Просто констатирую факт.       — Он не будет участвовать в битве, — подошла Нарцисса. — Он будет наблюдать.       — Надо Его заставить выйти, — сказал Рег, — чтобы нанести удар.       Я оглянулся на зал: все были напряжены, большинство школьников забилось в группы, близнецы и Билл что-то обсуждали с Роном, Гарри разговаривал с Гермионой и Драко. Долгопупс сидел на скамейке в Распределяющей шляпе и невидящим взглядом смотрел перед собой. В углах прятались вампиры, растекаясь по стенам черными тенями. Молодые оборотни из стаи Люпина сбились в кучу и из-под бровей оглядывали присутствующих, если бы у них были хвосты, то они бы напряжено и резко дергались из стороны в сторону. Даже призраки застыли, словно прислушиваясь к чему-то.       Потребовалось столько времени, чтобы наконец стать взрослым. Освободиться от сожалений и обид. Отпустить прошлое, даже мертвую извращенную любовь. И взглянуть на свою жизнь, не пряча глаза, не пытаясь избежать неизбежного. Не убегая. Пожалуй этот год стоил многого. Чего мне не хватало, я получил: признание, славу, обожание, любовь, успех и даже побывал в клубе Слизней. Они правы: это было весело. Я знаю, что они выдержат, справятся с опасностью — и этот день завтра уйдет в прошлое. И все же, только бы они выжили…       — Северус? — услышал я голос Рона. Он незаметно подошел ко мне и заглянул в лицо. А я, заломив губы в полуулыбке, наклонился и вернул ему его поцелуй, засовывая язык до гланд. Как же плевать… хвала Мерлину наконец-то плевать.       — Я сильнейший темный маг после Лорда, — прошептал я, нежно гладя рыжего по щеке, — тебе не нужно волноваться обо мне. Лучше прикрой задницу Поттера, мы с тобой прекрасно знаем, как она любит всякие приключения.       Рон покачал головой, облизывая зацелованные губы:       — Ты псих.       — И ты только сейчас это понял? Иди, не мельтеши перед глазами, а то еще раз поцелую.       — Какой ужас! — воскликнул Рон в притворном ужасе, но послушался и отошел к близнецам, которые вылупились на нас широко раскрыв рты.       — Сукины дети, пусть только сунутся! — в зал зашел, стукая деревянной ногой, Грюм.       — Меня волнуют великаны и арахниды, — Минерва шла с ним рядом.       — А меня дементоры… — ответил Аластор, и его движущийся глаз остановился на мне. Лицо аврора скривилось, губы сжались в тонкую полоску, глаз прищурился.       — Может выкинуть тебя к ним? — сказал он на весь зал. — Пусть развлекутся с тобой, это выиграет нам время.       — Эй! — крикнул Уизли.       — Может это тебя выкинуть, Аластор? Думаю, ты протянешь чуть дольше, чем я.       — Ах-ха-ха, мерзкий змей, — весело смеясь, ответил Грюм, — как я всегда говорил: нет бывших Пожирателей, есть только те, кто не посажен в Азкабан.       Белла бы с ним развлеклась, а у меня нет на это времени. Хватит с меня старых психов, которые адекватно не могут оценить свои действия. Чертов Альбус! Глупо сейчас думать о том, что сделано, но не думать об этом тяжело. Я сжал в кулак философский камень в кармане брюк. Если все сработает — Лорд клюнет на наживку. Но до этого надо продержаться.       — Северус, — Дориан появился за моей спиной.       — Что?       — Он призывает ИХ.       Я обернулся к нему:       — Кого?       — Инфери. Они идут по дну озера. Я слышу их мертвую плоть, они будут здесь через несколько минут.       — Хорошо, пусть идут! — с каким-то безумным огоньком в глазах сказал Регулус.       — Они нападут первыми? — Поттер тихо подошел ко мне, осторожно прикоснулся к плечу, привлекая к себе внимание.       — У нас нет выбора, — ответил я.       Я чувствовал, как осознание того, что мы можем не пережить эту ночь начало доходить до всех. Еще бы, глядя на это войско, четко понимаешь, что противостоять им Экспеллиармусом — едва ли возможно. Замок окружал отливающий глянцем защитный купол, если я прав, этот купол не поможет нам, когда Лорд применит Старшую палочку.       — Они здесь, — тихо выдохнул Дориан.       Я прошел через весь зал к окнам, что выходили к озеру. Вода кипела от сотни мертвых тел, серебряно-голубое сияние исходило от их плоти. Беззубые и безглазые трупы ползли по отвесному обрыву, целясь пальцами-крюками за мокрый камень. Замок резко тряхнуло, что я, не удержавшись на ногах, упал. Удивительно, как выдержали стекла и не посыпались мелкой крошкой на голову. В высоких окнах я видел, как горела защита, а затем грозный сумасшедший ор сотряс воздух.       — Они идут в атаку! — проревел Грюм.       Краем глаза я заметил, как Блэк бросился из зала. Дети, поднимаясь с пола, озирались по сторонам. Оборотни оскалились человеческими зубами, сжимая крепче палочки. Мы были здесь как в ловушке.       — Рассредоточьтесь по замку, идите на верхние этажи!!! — заорал я. — Живо, черт вас дери!!!       Все бросились из зала, выбежали на лестницу.       — Гарри! Рон!       — Мы знаем! — крикнули они, выбегая.       Дождавшись пока все покинут зал, я тоже вышел и, закрыв дверь на самые крепкие чары, встал у лестницы напротив главного входа. Часы показывали двенадцать ноль три. Я услышал, как окна в Большом зале разбились, а потом раздался странный хруст, шуршание и срежет — в замок через окна вползали инфери. Я взмахнул палочкой, и по каменному полу поползло красное пламя. Оно залезло под двери, и раздался глухой крик, от которого волосы встали дыбом. Это их отпугнет и удержит на расстоянии, но я не смогу долго держать огонь. Дикий грохот еще раз сотряс здание, по внешним стенам всполохами потекло пламя, огромные тени замелькали в окнах. А затем раздался рев, и сверху на меня посыпались камни. Великаны вступили в бой. Взбегая вверх по лестнице, я видел, как одна дубина величиной с дерево вынесла дверь, и в холл хлынуло полчище черных пауков.       — Северус! — я едва успел уклониться, мимо меня пронесся огненный шар и метко врезался в паука. Огонь вспыхнул и как жидкость растекся по волосатому телу, охватывая его полностью. Паук зашипел и бросился на своих собратьев, сбивая их. Еще несколько огненных залпов пронеслось у меня над головой, так же попадая точно в цель. Я добрался до второго этажа, где близнецы и Рон, зажигая маленькие круглые шарики, кидали их в пауков.       — Уходите выше, — сказал я. — Инфери уже в замке.       — Блэк сказал, задержать всех на первом этаже и дать ему несколько минут, — крикнул Рон.       Я вздохнул. Что он там придумал — в конце лестницы уже показались безобразные трупы. Из моей палочки опять полыхнуло пламя, скользя вниз по ступенькам и сжигая все на своем пути. Воняло паленой шерстью и тухлым мясом.       И тут опять тряхнуло замок от основания до крыши: на лестницу упали огромные булыжники, где был фасад замка, теперь зияла дыра в три этажа, в которую заглядывал великан, скалясь в безобразной улыбке. Я поднял большой камень и послал прямо ему в лицо. Великан заревел, отступая, зацепился ногой за каменных стражей, которые без конца рубили секирами и топорами тела инфери, и упал, ломая своей тушей живые статуи. Только теперь сквозь разлом можно увидеть весь масштаб битвы. Оказывается, призраки держали дементоров, не давая им залететь в замок. Привидения облепили тела бывших стражей Азкабана. Смерть против смерти. Сбоку уже пылали кровавым заревом деревянные трибуны стадиона, освещая все вокруг дневным светом. Еще один грохот — кажется, слева… Но это мелочи, потому что новая волна пауков ринулась в атаку, переползая через тело великана, а за ними ползли почти разрубленные трупы без рук и ног. От присутствия дементоров на душе становилось совсем гадко, и тем более в таком большом количестве они давили на психику отчаянием и страхом.       — С дороги!!! — крик Регулуса отразился от стен, и в ту же секунду в коридор из туалета Плаксы Миртл, снося двери, вырвалась огромная огненная змея. Я своим глазам не поверил: Блэк оживил василиска. Сорокаметровый белый скелет змеи держался за счет магии и огня. Василиск заревел, широко раскрывая пасть, и, выпуская облако пламени, бросился вперед. Я, схватив Рона за ворот толстовки, отпрыгнул с ним в сторону — змея пронеслась, обдавая жаром, от нас на расстоянии вытянутой руки.       — Сейчас действительно будет жарко! — Регулус выбежал из развороченного туалета. Так вот что он, черт возьми, придумал. Он был в Тайной комнате, поэтому так выглядел и вонял. Поттер одолжил ему философский камень, чтобы увеличить магическую силу и поднять мертвую змею. Это конечно не армия демонов, но тоже неплохо. Надеюсь, ему удаться удержать ее в течение нескольких часов. Однако это выжмет из него почти все магические и физические силы.       — Будь осторожен! — крикнул я ему, но он уже сорвался с места и побежал вниз по лестнице. Змея, слушаясь движений палочки, изогнулась дугой и, широко раскрыв пасть, вцепилась острыми ядовитыми клыками в шею великана. Тот страшно заревел, пытаясь ее сбросить, но огонь от василиска быстро обхватил его руки, плечи и голову. Великан начал кататься по земле, пытаясь сбить огонь и змею, под его огромным телом рассыпались крошкой каменные стражи, с противным звуком хрустели пауки и инфери.       Раздался еще один вой, я сбежал по лестнице во двор и увидел, как с Астрономической башни, льется огненная вода прямо на карабкающихся арахнидов. Камень горел и, казалось, плавился от высоких температур. А чуть в стороне еще один великан замахнулся дубиной с острыми шипами и с размаху ударил по этой башне. Камень и брызги огня полетели во все стороны. Сквозь грохот послышались высокие крики детей. Несколько человек выпало из разлома и полетело на землю, где их тут же поглотили мертвецы. Я отвернулся… К главному входу шеренгой шли с тупым выражением лица тролли. Вдруг мимо меня пролетела стая серебряных полупрозрачных волков.       — Оставь их на меня, — сказала Нарцисса, решительно идя навстречу троллям. А за ней, скаля в кровожадной улыбке маленькие мордочки, шли домовики, вооруженные столовыми ножами, вилками и сковородками. Кажется, эта стальная леди пришлась им по вкусу. Волки бросились на троллей, кусая толстую серую кожу острыми клыками — первая красная кровь хлынула на горящую землю.       Я зашел обратно в замок, кидая в инфери огненные шары. Мертвецы сплошным потоком ползли из Большого зала. Лорд решил послать на замок всю нечесть, чтобы избежать ненужной крови среди своих. Взлетев по лестнице на четвертый этаж, я с ужасом увидел, как из-за спины статуи Ганхильда из Горсмура вылезали Пожиратели и егеря. Они кидали на ходу заклинания в Рона и близнецов, а также в нескольких школьников, которые забились в пустые ниши.       — Что происходит? — Я сел рядом с Роном за стальными доспехами.       — Это один из тайных ходов! — ответил он, бросая заклинания. — Я совсем про него забыл, уже несколько человек прорвалось на верхние этажи. Они ползут как тараканы.       — Так, спрячься у меня за спиной, — сказал я, потянув его за руку.       — Зачем?       — Не спорь! — я прикоснулся палочкой к доспехам и сконцентрировался. Как говорила Макгонагалл: дай предмету душу и волю. Железный рыцарь зашевелился, повернул голову к Пожирателям и сошел с постамента. Ловко покрутив меч в руке, он с размаху разрубил одного егеря на две части.       Пожиратели в ужасе уставились на него, все брошенные ими заклинания отражались от зеркальных лат.       — Черт! Неплохо, а можно еще таких парочку? — сказал Фред.       Я оглядел коридор и бросил еще одно заклинание в доспехи, стоявший у самой статуи. Еще один рыцарь точно в сердце пронзил одного Пожирателя длинным копьем.       Левую руку дернуло болью, в метку словно штопор в крутили — Лорд давил силой, приказывая своим слугам идти вперед. Теперь в атаку пойдут маги.       — Северус, что с тобой? — Рон обеспокоено заглянул мне в лицо.       — Все нормально, — прохрипел я. — Где Гарри?       — Он с Гермионой и Малфоем наверху.       — Нужно уходи…       И тут мощный взрыв разнес пол под нами — я полетел вниз, утаскивая за собой Рона. Пыль забилась в глаза, в ушах звенело, камни больно впились в спину — все кружилось. Рон лежал на моей груди без сознания, мы оказались этажом ниже.       — Нет!!! Нет… — дикий крик сотряс узкий коридор.       Джордж обнимал тело Фреда, у которого неестественно была повернута голова. При взрыве его швырнуло так, что сломалась шея.       — Нет! — он выл как зверь, раскачиваясь из стороны в сторону и гладя мертвого брата по лицу.       Рон на мне зашевелился и приподнял голову, смотря на них.       — Нет… — тихо прошептал он.       Я сел, боль тут же отозвалась в спине, но ребра, кажется, были не сломаны.       — Фред, — Рон попытался встать, но тут же упал на колени.       В конце коридора вдруг показались инфери, которые, цепляясь за обломки камней, ползли к нам.       — Нужно уходить, — прохрипел я, тоже поднимаясь. Подхватив Рона под руку, я подтянул его, ставя на ноги.       — Нет… нет… — как заведенный повторял Джордж. — Нет…       — Давай же, Джордж… прошу тебя, — тихо прошептал Рон.       — Нет, — он вдруг повернулся к нам, и по его глазам я все понял.       Я потянул Рона в противоположный конец коридора, уводя от инфери и близнецов.       — Стой! Ты что? Их нужно вытащить, — попытался остановить меня Уизли, но я только сильнее сжал его руку, не давая вырваться. — Северус! Нельзя…       — Он выбрал смерть, — ответил я, и тут за нашими спинами раздался взрыв. Зашипели инферналы, охваченные огнем…       — НЕТ!!! — закричал Рон, отчаянно дергаясь в моих руках. — НЕТ!!! Отпусти!!!       Крупные слезы прокатились из глаз, сползая грязными дорожками по пыльным щекам. Я прислонился к стене, крепко обнимая его и прижимая к себе. Рон вцепился в плечи, утыкаясь носом мне в волосы. Все его тело содрогалось от рыданий и всхлипов, я осторожно гладил его по спине, пытаясь успокоить. Мой бедный Рон не привык терять любимых…       — Мы должны идти дальше, — тихо сказал я.       — Да, — так же тихо ответил он. — Да, ничего ведь не кончено.       Я отстранил его от себя и заглянул в лицо — он выглядел таким несчастным. Вытерев дорожки слез пальцами, я осторожно поцеловал в губы.       — Не подставляйся, — попросил я.       И мы пошли дальше. Сквозь разбитые окна я видел, как из-за облаков вышел серп луны. Как хорошо, что сейчас не полнолуние. Для полного счастья только не хватало бегающих сдуревших оборотней в волчьем обличье. Мелькнул огненными кольцами василиск, сжимая в своих смертельных объятьях огромного великана, а с ним и несколько десятков трупов. Змея определенно принесла свою пользу, но она была одна против тучи дементоров, сотни и сотни инфери, не говоря уже о арахнидах, троллях и великанах.       Колени вдруг подогнулись, и я схватился за покрывающуюся инеем стену, пытаясь удержаться и не упасть. Обжигающе ледяная рука легла мне на горло, заставляя запрокинуть голову назад. Надо мной склонилось прикрытое серыми лохмотьями лицо дементора. Он уже открыл рот, и я почувствовал, как в ушах зазвенела тишина.       — Экспек… — голос Рона звучал откуда-то издалека.       Лицо дементора приближалось к моим губам все ближе.       — Отпусти его! Пошли прочь! — в отчаянии кричал Рон, серебряное сияние едва-едва вырывалось туманом из его палочки. — Экспекто… патронум… ну, давай же!       Я видел зеленые глаза, из которых уходил свет жизни навсегда. Я видел рыжие волосы залитые кровью…       И рука, что сжимала мое горло, исчезла. Я вздохнул полной грудью, проталкивая воздух в сжавшиеся в комки легкие. Оперся о пол, откашливая жуткие видения, что наслал дементор, высасывая из меня теплые воспоминания.       — Это было очень близко, — холодные пальцы отбросили мои волосы — Дориан склонился надо мной, заглядывая в лицо. Цепляясь за стену, я с трудом поднялся. Дементор, что напал на меня, разорванным тряпьем лежал возле стены. Вампир оскалился острыми клыками, с которых капала черная кровь. Все его лицо блестело, будто от свежей краски, а глаза горели желтым пламенем. За его спиной стояло еще несколько вампиров, которые яростно рвали дементоров на куски. Стражи Азкабана не могли причинить вампирам вреда, не могли высосать из них счастье, потому что вампиры — мертвецы, которые сами питаются не только кровью, но и человеческими чувствами. Два существа по ту сторону. Но это совсем не значит, что дементоры слабей и не могут так же разорвать вампиров на части.       — Тебе лучше уйти, Северус. — Дориан ветром скользнул ко мне. — Мы их задержим.       — Спасибо, — тихо ответил я, смотря в горящие глаза.       — Не за что, — обаятельно улыбнулся вампир.       Я, схватив Рона за руку, его потащил дальше.       — Прости, я…       — Все нормально, — сказал я.       — Нет! — он вдруг дернул меня, останавливая. — Я не смог, он почти высосал твою душу!       — Рон, все нормально! — я посмотрел в голубые глаза. — Ты не виноват, что не смог вызвать патронус. Тебе надо успокоиться, сейчас нужно быть предельно собранным. Не думай о том, то случилось. Просто иди вперед.       — Северус, — с надрывом сказал Рон, обнимая меня. — Я… я должен найти Джинни.       — Иди, — кинул я. — Я пойду за Гарри.       Он потерся носом о мои волосы, а потом отпустил и скрылся за поворотом. Я прислонился, чуть ли не падая на стену: в голове еще звенело, ноги дрожали, а по венам, казалось, текла замерзшая кровь.        Вот что было бы, если бы Дамблдор тогда не вступился за меня, а суд приговорил к Азкабану. Или к поцелую. По-моему, милосерднее Авада.       Я выглянул из-за окна. Толпа егерей сражалась с оборотнями Люпина под его предводительством, их удачно прикрывали кентавры, которые метко пускали стрелы. Серебряные волки вспышками мелькали между магами и пауками. Они голодной стаей нападали скопом, вгрызаясь то в тупых, неповоротливых троллей, то в свирепых, неконтролируемых великанов. Звонко кричали домовики, нападая на инфери, которые, в свою очередь, хватая хрупкие тонкие тела эльфов, рвали их на части своими костями-руками. Змея Регулуса билась в конвульсиях — дементоры нападали на нее со всех сторон, стараясь своим ледяным дыханием потушить ее огонь.       Внезапно в стену врезалось огромное бревно, которым орудовал один из великанов. Пол накренился, и я, не удержавшись, полетел вниз, прямо в полчище пауков, которые, пища, бросились на меня, как на долгожданный обед. Но упав кому-то на спину, а не на камни, я ничего не сломал себе. Окружив себя стеной огня, я начал прорываться, спотыкаясь об обломки кирпича, трупы магов, домовиков и оторванные ноги арахнидов.       — Инкарцеро! — закричал я, и вокруг ног великана обвилась веревка. Он заревел и попытался сделать шаг, но, не удержавшись, начал валиться набок. Огромные руки попытались зацепиться за окна замка, но камень под пальцами не выдержал. С оглушающим грохотом великан повалился на землю, поднимая пыль и ломая своим телом стеклянные теплицы.       Мощный удар магии почти сбил меня с ног, я обернулся и увидел Его. Лорд держал на прицеле палочки огненного василиска, отрывая его от земли. Змея, шипя и извивалась, пыталась сбить своим хвостом темного волшебника. Но тот что-то прошептал, и скелет разлетелся на пылающие куски костей, дождем обрушиваясь на всех, кто стоял рядом. Чуть вдалеке возле разбитого фонтана упал на колени Регулус. Даже отсюда я видел, как сильно магически он истощен.       Зеленый луч Авады пронесся в трех сантиметрах от меня.       — Снейп! — Я обернулся и увидел, как ко мне приближался Сивый. — Тебе не сбежать!       Я усмехнулся:       — Я и не пытаюсь. Сектумсемпра!       И мы закружились посреди объятых пламенем камней и несущихся во все стороны лучей заклинаний. Фенрир славился своей свирепостью и бессмысленной жестокостью, но сегодня я ничуть ему не уступал в этом. Я обрушил на него град заклинаний, давя ментально и физически. Он отступал от меня, ошарашенный такой атакой, и, переходя в защиту, не заметил, как к нему сзади приближалась Нарцисса Малфой. Я с такой силой надавил ему на разум, что он зашипел, зажимая глаза. И этого хватило, чтобы Нарцисса нежно обняла его со спины и, приставив тонкий кинжал к горлу, полоснула, проливая красную горячую кровь. Оборотень захрипел, хватаясь за шею, и, споткнувшись, упал на колени.       Я отвернулся.       Мне нужно добраться до Нагайны. Не знаю, что задумал Поттер, но время поджимало. Нагайна ползла рядом с Лордом, кусая всех, кто был в ее досягаемости. Она беззащитна, а потому уязвима. Нужно отделить ее от Лорда и убить. Такими темпами скоро все начнут выдыхаться. Я сам уже чувствовал, что силы мои на исходе. И только я шагнул, как тут же встал как вкопанный. К Лорду бежал Поттер.       — Как ты, Том?! — заорал он на все поле боя. — Тебе не жарко? А то я смотрю, ты весь как-то скукожился, смотри не подпали себе мантию!       — Поттеррр, — прошипел Лорд, недобро щуря глаза.       — Лорд Волан-де-Морт! Ты всего лишь маленькая букашка во Вселенной! — продолжал орать Гарри. — Волан-де-Морт — это миф, выдумка, имя ничтожества, что поверил, что может изменить мир!       — Авада Кедавра!!!       — Мимо!!! — смеялся этот псих, чудом уворачиваясь. — Хорошо ты постарел! Видно, руки уже начали дрожать!       — Ахаха, — вдруг рассмеялся Лорд. — Ты хорошшш, Поттер! Определенно хорошшш. Шаль тебя убивать!       Лорд взмахнул палочкой, порубленные на куски инфери зашевелились и поползли к Поттеру, волоча за собой сломанный ноги.       — И все?! Самому, видно, слабо? — не успокаивался мальчишка.       — А ты переживи их, а я пока посмотрю, — сказал Лорд.       Определенно, представление ему нравилось. И только я бросился на помощь к Поттеру, как с освещенного огнем неба спикировала стая фестралов, черные крылья подняли за сбой ветер и искры. Скелетообразные лошади как хищные птицы накинулись на трупы, пожирая их.       — Круцио!!! — заорал Гарри.       Лорд зашипел, чуть пошатываясь на месте и сгибаясь от боли, но не упал как все нормальные люди. Он давно перешел предел человечности, что боль всего-навсего лишь пощечина для него. И, кажется, Поттер добился, чего хотел — Лорд разозлился:       — Я развею твое тело по ветру, мальчишшшка!!!       — Ну, попробуй! — рассмеялся он.       И Лорд, поднимая палочку вверх, шагнул навстречу Гарри, воздух завибрировал от магии.        — Сейчас! — закричал Поттер.       Все случилось всего в пару мгновений: находясь буквально в нескольких шагах от Нагайны, Долгопупс скинул с себя мантию-невидимку и сорвал с головы Распределяющую шляпу. Мелькнул лунным светом меч Годрика Гриффиндора, змея оскалила пасть, но Невилл уже занес лезвие над ее головой.       — Нет! — крик Лорда, раздался одновременно, с тем как опустился меч, отделяя голову змеи от туловища. — АААААА!!!       — Гарри, уходи!!! — закричал Рон, несясь на помощь к Поттеру.       Но раздался взрыв — Лорд разжал пружину магии. Магической волной меня откинуло назад, а сверху водопадом посыпались камни. Черный дым и красное пламя столбами взмылись в небо, истошно заржали фестралы, взлетая ввысь и махая горящими крыльями. Отдача была чудовищной силой, что башни замка посыпались как карточный домик. В серых тяжелых облаках пронеслись зеленые молнии. Из-за грохота сложно было услышать даже свои собственные мысли. Но через весь этот шум я услышал то ли вздох, то ли стон. Сердце стянуло страхом, я бросился вперед, пробираясь через камни, трупы и клубы пыли.       Он лежал на земле, левую руку зажало камнем. Я упал перед ним на колени и оттолкнул в сторону камень. Рон был без сознания, но жив. От облегчения я чуть не лег с ним рядом, настолько прогнулись мои кости. Я не удержался и нежно провел по грязной пыльной щеке Рона. Ты не должен умереть. Взрывной волной разбросало все в радиусе пятьсот фунтов в стороны, образовывая вокруг Лорда чистое пространство. Это чудо, дьявольское везение, что Уизли не отбросило на что-то острое и не сломало ему шею.       Нужно как можно быстрее это закончить. Каждая минута стоит человеческой жизни. Мир вокруг горел огнем, клубился серым пеплом и пах жареной человеческой плотью. Крики людей, великанов, кентавров, даже гигантских пауков смешались в один стон из боли. Я посмотрел через дым в сторону Темного Лорда. Черная тень застыла неподвижно среди всполохов огня, будто бездна она поглощала собой отсвет и блик света.       — У меня есть то, что тебе нужно, Мой Лорд. Иди и возьми это! — громко сказал я, перекрикивая бушующее со всех сторон пламя, и заставил себя встать и идти веред.       — Северуссс, — шипение разнеслось над полем боя. Пепел расступился передо мной занавесом, открывая высокую нечеловеческую фигуру Лорда, а в руках у него Поттер. — Правда, отдашшшь?       Длинные трупные пальцы сомкнулись на шее Гарри, хоть он и пытался вырваться, но бесполезно. Мой мальчик ужасно выглядел, хоть удача и спасла его от серьезных ран, но ему все равно досталось. Голова пробита, кровь стекала со лба на глаза и капала на щеки. Толстовка почти полностью сожжена, даже джинсы пропитались кровью. Он едва стоял на ногах.       Еще немного. Еще чуть-чуть продержись.       Гарри и Невилл молодцы, что смогли убить Нагайну. Теперь моя очередь. И права на ошибку у меня нет.       — Отпусти его.       — Нет, не так просссто, — сказал Лорд.       Я решительно направился к нему.       — А как ты хочешь, Мой Лорд? — с вызовом спросил я, протягивая камень. — Обмен?       Темный Лорд растянул губы в змеиной улыбке и, откинув Поттера в сторону, схватил меня за запястье, притягивая к себе вплотную. Камень упал на землю между нами, а мы задышали друг другу в лицо.       — Северус! Нет! — громко крикнул Поттер.       — Я сожгу тебе сссердце, — ладонь Лорда легла мне на грудь, и чудовищная боль пронзила тело.       — Отсоси, — ответил я весело, впервые в жизни не испытывая перед ним ни страха, ни уважения. Передо мной всего лишь человек. Да, пусть и сильный маг, убивший в себе все человеческое, но его плоть так же горит, как моя. Я столько лет подчинялся призраку, который использовал меня для своих целей. Как же ты жалок, Лорд Воландеморт.       Время между мной и Лордом остановилось. Его рука уже прожгла мою плоть и разламывала ребра, пытаясь добраться до сердца…       Через чудовищную боль я поднял руку с палочкой, целясь ему в лоб. Больше нет крестражей, ни одного не осталось — ты, смертная тварь! Но пальцы Лорда вдруг сомкнулись на моем сердце, и перед глазами все поплыло, а рука бессильно упала…       — Это конец… — я кожей услышал его улыбающийся торжеством голос.       Тишина замкнулась, и в этой тишине как струны зазвенела нить… обещание, данное однажды моей умирающей любви. Нить тянулась от моего сердца к Гарри, и стук его сердца вторил моему. И что-то теплое и твердое прижалось к моей спине, давая опору и поддержку.       — У тебя ничего не получится… — зашипел Лорд, пытаясь вырвать мое сердце из груди. Но моя рука начала подниматься, пока я через слезы не увидел руку Поттера, что направила мою палочку в лоб Лорду.       — Авада Кедавра, — тихо прошептал он, касаясь горячим дыханием моей шеи, почти нежно, если бы не чудовищная жажда убийства, что пылала от каждой клеточки его тела. Эта сила прошла через меня в палочку, разрывая тонкое дерево на куски. Зеленая вспышка ослепила на секунду, окутывая Лорда мертвым светом, а потом его поглотила тьма.       — А-А-А!!! — взревел от боли Лорд. Его тело начало скукоживаться как горящая бумага. Я чувствовал, как умираю, боль была за гранью сознания. Только мысль о том, чтобы лично увидеть Его смерть, удерживала меня на краю. Его пальцы еще сжимали мое сердце, но от Гарри вдруг повеяло арктическим холодом, и рука Лорда начала леденеть. Поттер ударил, и замерзшая кисть рассыпалась как стекло на мелкие красные кристаллы, отпуская мое сердце. Тело самого Темного волшебника этого времени сгорело дотла, не оставив после себя даже горсть пепла.       Я не удержался и упал сначала на колени, а потом и вовсе завалился спиной на холодную землю. Гарри что-то кричал, с отчаянием вглядываясь в мое лицо. Я не мог разомкнуть губ, казалось, если я открою рот, то не смогу остановить крик боли, что разрывал сознание. Я чувствовал, как из раны на груди вместе с ударами сердца вытекала кровь — мои ребра, плоть и кожа были сожжены. В поле зрения мелькнуло перепачканное пылью и кровью лицо Рона. Его огромные голубые глаза сливались с предрассветными сумерками. Он так смотрел на меня, будто мог взглядом остановить Смерть. Но тьма смыкалась надо мной темным океаном… ***       Это было то самое поле боя, на котором я победил Лорда: обломки стен, поваленные и вырванные с корнем деревья, талый снег смешанный с кровью. Но не пахло огнем, паленой кожей, не было ни звука, ни шороха ветра. Мир вокруг будто клубился серым дымом, теряя четкие границы предметов.       Вся моя жизнь — ошибка. Альбус спрашивал меня, что я могу сделать, чтобы защитить тех, кого люблю. Умолять о пощаде, склонять колени, предавать… Нет! Если любимому человеку грозила опасность, я должен сам убить того, кто ему угрожал. Вцепиться в глотку зубами, вырвать сердце собственной рукой, но ни за что не допустить его смерть. Я понял слишком поздно, когда у меня больше не осталось выбора, как убить и умереть самому.       Да, вот такая я скотина. Всегда делаю по-своему, вы этого мне не простите. А мертвые не просят прощения перед живыми.        Гарри склонился надо мной, утыкаясь лбом в мое плечо. Его плечи судорожно вздрагивали. Но я не слышал ни плача, ни криков — в этом мире мертво все, даже воздух. В этот мир не мог проникнуть крик отчаяния. Рядом на коленях неподвижно застыл Рон. Он не плакал, не кричал, но его лицо выражало бесконечную муку. Будто если он поддастся эмоциям, они разорвут его на куски. Чуть дальше, тратя последние силы, шел Регулус, опираясь на плечо Нарциссы. Драко с Гермионой шли с другой стороны, чуть потрепанные, но вполне живые. Люпин ковылял, прижимая руку к разорванному животу, за ним тянулись несколько человек из его стаи. Минерва с застывшим и очень постаревшим вмиг лицом встала поодаль, не решаясь подойти ближе. Постепенно Гарри и Рона окружили школьники, преподаватели, кентавры, даже домовики. Все потерянно молчали.       И они даже не знали, что среди них застыли призраки. Лили и Поттер, Фред и Джордж стояли рядом и грустно смотрели на Рона и Гарри, бессильно как-либо их утешить. Значит, призраки всегда здесь. Призраки — это наши воспоминания об умерших, поэтому они рядом. По всему полю мелькали серые тени мертвых, уже покинувших мир живых существ. Домовики, кентавры, школьники, великаны, Пожиратели тенями замерли в вечности. Только души Тома Реддла нигде не было — она исчезла как дым. Вампиры более плотными тенями безмолвно застыли в сером сумраке. И через вечность на меня уставились мертвые глаза Дориана. Бледное лицо не выражало ничего. Теперь, когда я видел его истинную суть в мире мертвых, я понимал, какую боль испытывал весь его проклятый род.       — Теперь ты понимаешь меня, — раздался знакомый голос.       Что-то зачастили наши встречи с ним, только вчера мы расстались, и я поклялся больше никогда его не вспоминать.       — Да, теперь я тебя понимаю, — тихо ответил я, смотря на две склонившиеся серые фигуры. — Но почему это так больно? — спросил я, не чувствуя слезы на щеках, и наконец обернулся к Сириусу.       — А как иначе, — мягко сказал он с печальной улыбкой и протянул мне руку. — Ты еще можешь остаться…       — Да, пугать детишек Хогвартса, выскакивая из котлов, спорить с Бароном и мило беседовать с Альбусом на портрете — чудесная перспектива. А еще видеть их глаза, в которых застыло бесконечное сожаление и боль. Нет. Смерть должна быть однозначной. Пусть они живут дальше без меня — это мой им подарок за смерть мою.       И я вложил ладонь в ладонь Блэка, навсегда уходя в мир мертвых.