Кровь, Слезы и Золото

      Я сидел за столом на кухне, читал свежий выпуск «Пророка». Регулус стоял возле плиты, возясь с туркой. По комнате плыл одуряющий запах свежесваренного кофе.       — Что пишут? — спросил он меня. — Будешь?       — Я не люблю кофе, ты же знаешь. Из-за взрыва в банке Гринготтс погибло несколько человек, — прочитал я. — Пострадало несколько гоблинов, нанесен серьезный ущерб зданию, но Министерство обещает в ближайшее время все восстановить.       — Взрыв? — спросил он, садясь напротив меня.       — Тут об этом ничего не говорят. Но пишут, кто умер при взрыве: Р. Аморэн, Элфиас Дож, Эммелина Вэнс, Гарри Поттер, Амелия Боунс, Кингсли Шеклболт; из гоблинов Крюкохват, Глорид и Борхват, — я посмотрел на Рега.       — Мне показалось или ты сказал Гарри Поттер? — спросил он, отпивая кофе из хрупкой фарфоровой кружечки.       — Не показалось. Они решили не привлекать к этому внимания, чтобы не сеять панику. Так, вскользь упомянули, словно Поттер просто один из многих магов, наверное, чтобы не делать из него жертву. Остальных, я так понимаю, убили уже давно, но решили это прикрыть взрывом.       — После той статьи о Поттере, его положение изрядно пошатнулось. Даже если и «Пророк» принес свои извинения, след остался: Избранный — гей. Какая прелесть… Что насчет Министерства?       — На первой полосе написали, что Руфус Скримджер подал в отставку, на его место назначили Пия Толстоватого. Фотография тут же.       — Скорее Скримджера убили, а Толстоватый под заклятием Империус.       — Скорее всего, — согласился я.       — Очень гладко все сделано, — кивнул Регулус. — Я думал, они привлекут к Поттеру внимание, а так выходит, что власть сменилась очень тихо и незаметно. А тех, кто противостоял Ему, просто убило каким-то взрывом.       — Сегодня-завтра Он прикажет мне убить Альбуса…       — Еще скажи, что ты не рад?       Я опустил газету и посмотрел на Регулуса.       — Безумно рад. Ждал этого момента всю жизнь.       Он усмехнулся.       — Чем ты сейчас занимаешься? — спросил я.       — Кое-что хочу узнать по состоянию Блэ…       Резкий хлопок аппариции нарушил нашу беседу, послышался топот, и через секунду на кухню залетела взъерошенная Грейнджер. Замерла, шокировано смотря на нас. Красные воспаленные глаза впились в мое лицо.       — Доброе утро, мисс Грейнджер, — кивнул я.       Она вздрогнула всем телом, нижняя губа задрожала, но она тут же прикусила ее.       — Второй этаж, дверь справа, — сказал Рег, оборачиваясь к ней.       Гермиона шумно втянула носом воздух и бросилась на лестницу, топая ногами. Наверху хлопнула дверь.       — Кажется, надо поработать над защитой, — протянул Блэк, смотря на выглядывающего из-за косяка Добби. — Какой-то проходной двор.       — Поработай, — кинул я. — А мне нужно в Хогвартс.       Я отложил газету и поднялся, однако остановившись в дверях, все же спросил:       — Рон тебе ничего не говорил?       — Нет, — покачал головой Рег, — он вчера молча ушел.       Странно, что Уизли не сказал Грейнджер о том, что Поттер жив… ***       Я пересек холл — из Большого зала доносился тихий тревожный шепот. Даже в воздухе стоял запах страха. Все уже прочитали свежий выпуск газеты, поэтому Грейнджер была так обеспокоена и решила проверить, аппарировав на Гриммо. И как теперь они будут относиться к Избранному-мальчику-гею? Ромильда скорее всего в восторге, как и Томас. Но это ненадолго, когда они поймут ЧТО теперь начнется, им будет не до смеха.       Я уже почти дошел до своих комнат, как внезапно навстречу мне вышел Драко.       — Мне нужно с вами поговорить, — тихо сказал он, перегораживая мне путь.       — Иди за мной. — Пропустив его, я зашел следом. Взмахнул палочкой — книги, валявшиеся на полу, сами собой поднялись и заняли свои места на книжных полках.       — Говори, — сказал я, скидывая с плеч мантию.       Но Драко молча протянул мне пергамент. Я взял, пробежался по строчкам. Люциус написал ему письмо, в котором кратко обрисовывал ситуацию с Лордом и их положение при нем. Так же он рассказал, что Поттер жив.       — Это правда? — спросил он.       — Да, — выдохнул я и сел в кресло. — Тебе стоит быть предельно осторожным, не верь никому, держись особняком. Сейчас ситуация выйдет из-под контроля. Если хочешь спасти свою семью, тебе лучше быть ниже травы и никуда не встревать.       — Когда вы хотите убить директора? — Он смотрел спокойно, но воздух вокруг его тела вибрировал от напряжения.       — Скоро. Очень скоро.       — И тогда школа падет?       — Боишься за кого-то? — поддел я его.       Лицо вмиг окаменело, а глаза потемнели.       — Не стоит так сверкать глазами, — сказал я. — Школа выстоит, если я стану директором.       — Вы гарантируете безопасность?.. — Конец предположения повис в воздухе.       — Я ничего никому не гарантирую, — тихо, едва не рыча, ответил я. — Если тебе так дорога Грейнджер, почему бы тебе ее самому не защитить?       Драко задрал подбородок, сжав губы в линию, и промолчал.       — Иди, — вздохнул я. — Будь осторожен. Твоя безопасность, в первую очередь, зависит от тебя самого.       Он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью. Я откинулся на спинку кресла, вытянув ноги к огню. Я всю ночь думал над словами Регулуса, в итоге не смог нормально поспать. Рывками просыпался, лежал, вслушиваясь в темноту. Он спал рядом, его дыхание едва можно было различить. В сумраке комнаты он так был похож на Блэка… Он был похож, но все-таки это был не он. Может быть Рег прав — я спрятался здесь, в школе. Если так вдуматься, каждый выбирает свой собственный путь, который ему по душе. Школа стала моим домом. Что плохого в том, что я остался здесь? Мне некуда было возвращаться…       Интересно, как Поттер воспринял мое отсутствие рядом с собой. Я совершенно не понимал, как он ко мне относится. Кажется, что между нами только секс, но вот для меня все намного глубже. Я его чувствую на ментальном уровне, наша связь звенит у меня в голове, как тихий писк комара, переходящий в вой банши… Не могу отрицать, что меня влечет к нему. Как я уже говорил, боль привлекает меня. Я уже давно не могу отрицать его силу, отрицать его присутствие в моей жизни. Вся моя жизнь крутится вокруг мальчишки. Но что для него я?        «Время пришшшло!» — четко и властно раздалось у меня прямо в голове. Я резко распахнул глаза, тяжело дыша. Так, рассуждения о личной и не личной жизни лучше оставить на потом. Время пришло. Точнее, его не осталось. Посидев еще несколько секунд, я взмахнул палочкой, вызывая патронус.       — Я получил приказ.       Изящная лань склонила голову, запоминая слова, а потом растворилась серебряным облаком — я отправил сообщение Люциусу. Нужно действовать быстро. Поднявшись с кресла, я прошел в спальню. Безумно хотелось выпить, но нельзя. Сполоснув лицо холодной водой, я переоделся. Неприятно тянуло метку. Я вышел из комнат и пошел наверх, наложив на себя чары невидимости. Было семь вечера, студенты шли на обед. Стоял шум и гам, однако привычного детского смеха не было слышно. В воздухе, как электрический провод, дрожало напряжение. В толпе я увидел рыжую голову Уизли, рядом с ним шла Грейнджер, судя по жестам, они яростно спорили. Я отвернулся и пошел вверх по лестнице. Навстречу мне спускалась Макгонагалл, проходя рядом со мной, она вздрогнула всем телом и резко обернулась.       — Время, — тихо прошептал я.       Минерва шумно выдохнула, сжав губы, развернулась и продолжила спускаться вниз по лестнице. Не знаю, как Альбус ее убедил. Хотя, всех нас он как-то убеждает.       Кабинет был пуст, только тихо тикал мини-планетарий, меняя положение планет. Множество серебряных приборов жужжало, выпуская небольшие клубы дыма. Пылинки от книг медленно кружились в воздухе, пахло шоколадом. На директорском столе я заметил кружку чая, от которой поднимался легкий пар, рядом на блюдечке лежало несколько долек лимонного мармелада, сахар от которых крошками рассыпался вокруг. Ни меча Гриффиндора, ни Распределяющей шляпы не было на своих местах. Даже клетка с Фениксом была пуста.       — Он ушел, — тихо сказал чей-то голос. Я обернулся — бывший директор Хогвартса Армандо Диппет смотрел сквозь меня. Он не мог знать, кто зашел в кабинет, потому что я находился под чарами, но он прекрасно видел, как открылась дверь.       — Он ушел с молодым человеком на Астрономическую башню, — продолжил он.       Так и хотелось спросить, а у этого молодого человека случайно не было на лбу шрама в виде молнии?       Я стремительно поднялся на самый верх и, снимая чары, прижался к стене спиной.       — …что бы изменилось, если бы я их спас? Том продолжал бы убивать снова и снова. Проживя столько лет, я понимаю, что некоторые вещи неизбежны. Рано или поздно Его бы все равно кто-нибудь остановил. Возможно не Гарри Поттер, возможно другой мальчик. И тогда бы его имя вошло в историю магии. Но так вышло, что Его остановил именно ты. И именно твоя мама пожертвовала собой и дала тебе силу, что способна изменить этот мир.       Голос Альбуса тихо разносился на площади Астрономической башни. Холодный ветер ловил слова и уносил их вдаль. Я едва слышал, скорее чувствовал, что каждое слово давалось Дамблдору с большим трудом. Осторожно выглянул из-за угла — Поттер стоял, держа палочку прицельно в директора. Рука его дрожала.       — Это несправедливо, — едва слышно прошептал Гарри.       — Несправедливо… — вздохнул Альбус. — В мире нет такого понятия. Справедливо ли решать, кому умирать, а кому жить? Жизнь — это череда фатальных случайностей. Можно ли обвинять меня в бездействии? Ведь я только наблюдал. Мог ли я вмешаться, вызвать Тома на дуэль и победить? Мог. Но я не стал.       — Почему же? — зло спросил Поттер.       Альбус долго молчал, а потом сказал:       — Иногда этому миру нужно зло, которое бы заставило людей показать себя. Всегда должен быть кто-то. Уже тогда я знал и видел, ЧТО из этого мальчика получится. Кем он станет. Ведь это я был тем человеком, который купил ему палочку. И он боится меня не потому, что я сильнее, Том боится меня потому, что я его знаю. Ты можешь злиться на меня, Гарри, но, наблюдая за тобой и за твоими друзьями, я понял, что не во мне дело. Вы сами способны со всем справиться, и вам едва ли нужна помощь.       Я вздохнул и вышел из-за угла, бесшумно подошел к Поттеру. Он уже опустил палочку и только смотрел на Альбуса. Я поднял руку и закрыл ему ладонью глаза, прижимая спиной к своей груди. Гарри сначала напрягся, но потом, видно, узнав меня, расслабился, откидывая голову мне на плечо.       — Ты солгал МНЕ, Альбус, — сказал я. — Ты пообещал, что спасешь ее. Ты пообещал, но ничего не сделал. Оказывается, ты просто наблюдал… Ты не Бог…       В лице директора что-то дрогнуло, глаза медленно закрылись, признавая вину.       — Авада Кедавра. — И зеленый луч слетел с конца моей палочки прямо в грудь Дамблдору. Тело изогнулось назад, перегибаясь через парапет и шорохом одежды исчезло из поля зрения.       — Слушай меня внимательно, — начал я, заглядывая в зеленые глаза. — Сейчас школа будет находиться под контролем Темного Лорда. Если хочешь избежать ненужных жертв, нужно действовать быстро, пока ученики сильно не пострадали.       — Сильно не пострадали? — переспросил Поттер.       — Именно. Если Регулус показал тебе воспоминания, то ты должен знать, как Пожиратели любят развлекаться с магглами.       — Но это же дети!       Я дернул его за плечо, затаскивая в нишу. Сжал пальцами подбородок, поднимая лицо.       — А это война, — ответил я. — Чем ты думал, когда шел умирать? Думал, Лорд тебя убьет и на этом все закончится?       Зеленые глаза злобно прищурились.       — Чтобы сейчас ни происходило, ты не должен вмешиваться. Ты мертв. Накинь мантию.       Я спустился вниз, никого не встретив по пути. Пересек холл — Большой зал был пуст. Вышел на улицу, чуть в стороне, под Астрономической башней столпился, казалось, весь замок. Никто ничего не говорил. Все потрясенно смотрели на распростертое на земле тело. Боковым зрением я увидел Рона, который за плечи обнимал Джинни. Чуть поодаль от них стояла Грейнджер, прямо за ней — Малфой.       Я спокойно прошел между учениками. Подошел к Макгонагалл, которая стояла в двух шагах от мертвого директора. Лицо ее было нечитаемым, серым и, казалось, очень постаревшим. Она подняла на меня глаза, но я прямо ответил на ее взгляд. Минерва отвернулась, пряча покатившиеся по щекам слезы.       — Морсмордре! — крикнул я и запустил в темное ночное небо Темную метку. Все с ужасом уставились на меня. Никто еще ничего не понимал. Ни шепота, ни ропота, ни даже криков. Дети молча смотрели то на меня, то на тело на земле.       — Школа переходит под власть Темного Лорда. Советую всем вернуться в свои спальни и ждать дальнейших указаний.       Тишина. Никто не шевелился, только в шоке хлопали глазами.       — Мне что, еще кого-то убить, чтобы до вас дошло? — сказал я, улыбаясь. Из моей палочки вылетели зеленые искры.       И все, как по команде, ринулись в замок. Крик, ор, истерия охватили толпу школьников. Младшекурсники начали плакать, взрослые хватали их за руки и тащили за собой. Ужас охватил всех и каждого. Теперь до них дошло, что все, что они представляли, стало правдой.       — Гарри, — тихо прошептал я, чувствуя его присутствие за спиной, — я ведь не говорил, чтобы они не пытались покинуть замок, — прошептал я.       — Я тебя понял, — тихо прошептал он в ответ.       Чувствовал ли я сожаление? Облегчение? Нет. Я смотрел на старческое лицо: серебряные волосы трепал ветер, руки и ноги изогнулись под неестественным углом — сломанная кукла. Все мы всего лишь куклы, которым однажды перережут веревочки. Посмотрел наверх, зеленая змея, извиваясь, выползала из черепа. Подняв рукав, я прикоснулся кончиком палочки к клейму.       «Готово», — мысленно обратился я к Лорду.       Если Поттер все сделает правильно, то ни Грейнджер, ни Уизли в замке не будет. Грязнокровки и предатели крови — первые, кто попадет под террор. Любопытно, кого Лорд пришлет для контроля над замком. Лучше, конечно, не Сивого. Если эта тварь попадет в Хогвартс, детей уже ничто не спасет ни чистота крови, ни я.       Не знаю, сколько прошло времени. Может десять минут, а может два часа. Я застыл статуей над телом бывшего директора. На улице уже сгустилась кромешная тьма, я видел, как свет в окнах Хогвартса потухал. Замок погружался во тьму, в которой так удобно прятаться. Удастся ли им вывести всех магглорожденых? Пока я стою здесь, а не слежу за ними в замке, у них есть шанс сбежать.       Послышался скрип снега — по дорожке ко мне приближались пока неясные три темные фигуры. Я прислушался к исходившим от них аурам и сжал зубы от злости. Фенрир Сивый, Алекто Кэрроу, Августус Руквуд. Самые опасные, каждый по-своему безжалостен, каждый по-своему безумен… Скорее всего оборотень сам напросился.       — Снейп, — подошел ко мне Руквуд. — Давно не виделись.       Я кивнул головой.       — Северус, — протянул Сивый, — как же тебе повезло находиться в таком цветнике столько лет.       Оборотень потянул носом воздух и оскалился в кровожадной улыбке. Потом посмотрел на тело на земле, зарычал, обнажая гнилые зубы, а затем плюнул:       — Вот твое место, Альбус Дамблдор, великий светлый волшебник, — сказал он и рассмеялся.       — Лорд будет доволен, — произнес Руквуд, носком ноги пиная в плечо тело директора, заставляя его перевернуться. Потом наклонился и поднял палочку Альбуса с земли:       — Темный Лорд просил принести ему палочку, — довольно улыбаясь, сказал он, осторожно вертя в руках предмет.       Смотреть на это было неприятно, но необходимо, чтобы они воочию увидели тело.       — Битти, — позвал я, и секунду спустя передо мной появился хогвартский домовой эльф.       — Перенеси тело в подземелья и наложи специальные чары нетления.       Ушастое существо глубоко поклонилось и, осторожно взяв за плечо директора, исчезло.       — Есть приказы от Лорда? — спросил я.       — Приказ только один — ждать, — ответил Руквуд. — Лорд сказал, что хочет обойтись малой кровью. Но если маги не будут слушаться, можно и убить пару детишек.       — Тогда ждем, — сказал я и повел Пожирателей в замок.       Убить. И Лорд не шутит. Шантаж — это Его любимое оружие, кроме, конечно же, Авады. Но если бы он всех убивал на своем пути, то магическое население Англии заметно бы поредело. Все-таки Лорд в первую очередь дипломат, а добиться словом и силой можно намного больше, чем просто словом.       Мы пересекли холл — я завел их в Большой зал, и тут меня обуяла дикая ненависть. Видеть эти мерзкие рожи здесь было невыносимо. Казалось, только от их дыхания стены чернели и покрывались плесенью. Пожиратели несли с собой грязь и кровь.       — Как давно я здесь не был, — сказал Руквуд, оглядывая пустые столы, на которых еще стояли тарелки с недоеденным ужином, аромат еды плыл в воздухе, в свете нескольких свечей блестели столовые приборы. На волшебном потолке переливалась черная мгла, а из окон была видна светящаяся зеленым сиянием Темная метка.       — Все разошлись по своим комнатам, — сказал я, садясь на место директора в центре преподавательского стола. Пожиратели сели по бокам от меня, я прикоснулся палочкой к столу, тут же появились аппетитная еда. — У вас есть какие-нибудь пожелания? — спросил я и потянулся к кубку с вином.       — Хочется немного припугнуть детишек, — протянул Сивый и тоже взял кубок. — А то они слишком расслабились под защитой Дамблдора.       — Лорд приказал, чтобы Алекто взяла на себя роль преподавателя Маггловедения, — сказал Август.       — Маггловедение? — удивился я и посмотрел на Пожирательницу.       — Да, — кивнула Кэрроу. — Лорд хочет, чтобы я рассказала, что все магглы — животные, тупые и грязные. Рассказать, как они загнали волшебников в подполье. Но это скоро уйдет, потому что нормальный порядок будет восстановлен! Темный Лорд вернет то, что по праву полагается чистокровным волшебникам!       Я молча отпил вино, сдерживаясь, чтобы не поморщиться от таких патетичных речей. Так и хотелось спросить, сколько же в ней самой этой грязной, животной крови магглов.       Пожиратели обсуждали перспективы преподавания и их методы, особенно их радовала возможность применять непростительные заклинания. Руквуд выразил желание преподавать Темные искусства, мотивируя тем, что у меня, как у директора, не будет времени на такую ерунду. Я только поднял бокал и пожелал ему удачи. Сивый захотел прогуляться сегодня ночью по замку. Как он выразился, вдруг кто захочет его покинуть до начала экзаменов. Я приказал домовикам подготовить комнаты для «гостей». Мы еще немного посидели и вышли из Большого зала. Я видел, как они расходились в разные стороны: Сивый направился в башню Когтевран, Кэрроу — в башню Гриффиндор, Руквуд — в сторону Пуффендуя.       — Хлопи, Глод, Квап, проследите за ними, — прошептал я домовикам. — Сделайте так, чтобы они не могли открыть двери, даже имея пароль.       Это хоть немного, но задержит их и, возможно, спасет пару жизней. Я спустился в свои апартаменты. Надо предупредить Трелони и Флоренца, чтобы носа не показывали из своих комнат. Берту Джоркинс лучше спрятать вне замка. Если Алекто решила занять ее место, значит, уже подписан контракт на смерть. Надеюсь, директор об этом позаботился или у Минервы хватит ума догадаться, что нужно делать. На всякий случай я отправил к ней домовика, вкратце обрисовал ситуацию и к чему нужно быть готовым. Она может меня ненавидеть сколько угодно — все равно, но если она хочет защитить детей, то ей придется меня послушаться.       Я принял душ, а когда вышел, то увидел Поттера, развалившегося на моей постели. Он внимательно оглядел меня сверху вниз.       — Мы переместили младшекурсников и магглорожденых в Хогсмид через тайный ход, — сказал он, пристально наблюдая, как я надевал штаны. — Слизеринцев мы не трогали.       Я подошел к кровати, Поттер пододвинулся, устраиваясь на подушках и освобождая для меня место.       — Рон и Гермиона отправились на площадь, — закончил он.       — И? Ты хочешь от меня похвалы?       — Я рассказываю тебе ситуацию.       — Я тронут, — кивнул я. — Но тебе тут не место. Возвращайся на Гриммо.       — Я могу пригодиться. Все боятся, не хотят оставаться одни. Некоторым некуда возвращаться, у многих родители работают в Министерстве…       — Поттер, — я посмотрел на него, — ты опять хочешь всех спасти? Фенрир учует тебя, учитывая, что он тебя поимел в Мэноре.       — Что?       — То самое. Он любит поглумиться над хорошенькими трупами, — ответил я. — Так что тебе тут оставаться крайне опасно.       — Когда все закончится?       — Убить Лорда не так-то просто, — тихо ответил я. — Вспомни, что ты чувствовал тогда, на кладбище. Я видел это в твоих воспоминаниях. А теперь представь, что Он в полной мере вернул свою силу.       — Не надо мне это рассказывать. Я все знаю. Я почти год был в твоем теле и знаю, на что Он способен.       Поттер вдруг лег на подушку и закрыл глаза. Я никак не мог понять, какого черта он еще тут, почему не возвращается к своим друзьям?       — Думаешь, Дамблдор был прав? — тихо спросил он.       Ах, вот оно что.       — Могу сказать только, что у каждого своя правда. Возможно, Альбус верил в то, что говорил. Но заканчивай рефлексировать, я избавил тебя от убийства Дамблдора. Не думаю, что это сделало бы тебя счастливым. Не всех можно подвести под одну палочку.       — Я не смог его убить. Просто не смог. Как это ни странно, он всегда верил в меня.       — Зачем же ты тогда пытался?       — Мне хотелось, — его голос звучал очень глухо, — увидеть страх в его глазах. Увидеть сожаление и осознание того, что он ошибся.       — Его смерть принесла тебе облегчение?       — Да, — твердо ответил он. — Однако я не знаю, что чувствую к тебе: ненависть, отвращение или восхищение?       Я вздохнул, посмотрел на него. Он лежал всего в паре сантиметров от меня. Я не зря хотел его выгнать, чтобы не мельтешил перед глазами, чтобы я не думал о нем и о Роне. Меня разрывало на части от эмоций: одна часть души трещала чувством вины — я обманывал Рона и не хотел его отпускать, но быть с ним я не мог. Вторая часть души хотела привязать Поттера к кровати и кусать его губы до тех пор, пока кровь не выступит на них. Меня разрывали желание и сожаление. Блэк не прав, сказав, что я выбрал Поттера. Я никого еще не выбрал.       — Когда я создал твое тело-подделку в Мэноре, то разбил твое лже-лицо в кашу. Я чувствовал невероятное удовлетворение от вида твоей крови…       — Знаешь, — улыбнулся этот монстр, — меня тоже иногда охватывает желание разбить тебе лицо. Мне так хочется сделать тебе больно… Ты не заметил, что когда ты был в моем теле, я тебя и пальцем не трогал, мне казалось неправильным бить самого себя. Зато ты не стеснялся… Я думаю, тебе нравится насилие, оно возбуждает тебя. Я хочу заглянуть за ледяную маску безразличия, хочу увидеть, как ты будешь скалить зубы, как будешь вгрызаться в плоть, как изменится цвет твоих глаз. Ты прав, утешать меня не надо, потому что я слишком зол для утешения.       Он сел на постель лицом ко мне. В моей груди зрело понимание, что передо мной уже сидел не разочарованный мальчик, преданный всеми, а чудовище, которое я отчасти вырастил сам. Он в полной мере обрел свою силу, я видел это в его глазах, которые заставляли меня с трудом проталкивать воздух в легкие.       — Но мне интересно, для чего ты живешь? А в чем твоя причина? Слишком много у меня к тебе вопросов… — он потянулся ко мне, я хотел уйти от его прикосновения, но замер. Его пальцы убрали прядь моих волос, скользнули по скуле, потом коснулись губ и там остались.       Я поймал его руку за запястье, потянул на себя, заставляя приблизиться вплотную.       — Иногда люди живут, чтобы просто умереть, — прошептал я ему в губы.       — Ты лжешь… — ответил он. — Ты хочешь жить… Все называют тебя самоубийцей, но правда в том, что тебе нравится такая жизнь, нравится, когда мир горит вокруг тебя. Потому что когда он не горит, ты скучаешь…       Я с удивлением посмотрел на него, но он отвел взгляд и настойчиво потянул руку.       — Я возвращаюсь на Гриммо. Постарайся, чтобы никто не умер.       — Только разве что от моей руки, — ответил я этому наглому сопляку. Он посмотрел на меня, чуть улыбнулся, а потом, вызвав Добби, аппарировал.       Вот так поворот… кажется, ночь со мной не прошла даром. Я рад, что он вынес что-то из нашего разговора и принял мои слова всерьез.       Поттер притягивал меня, что-то в нем было. Или появилось после того, как он потерял Блэка. Хоть и сейчас он разбит, сбит с толку, но все равно продолжает идти. Не страшно, что он не смог убить Альбуса. Я думаю, Дамблдор действительно любил Поттера по-своему, конечно, а тот ему верил. Сейчас, когда я запустил в Альбуса Аваду и видел его тело на земле — мне было грустно. Теперь я понимаю: несмотря на то, что директор мне сделал, я не такой смерти желал для него. Очевидно, что проклятье совсем подточило его силы, но лучше бы его убил Лорд. Так было бы… честнее.       Удивительно, как смерть меняет отношение к людям.