Милости просим на борт

      Разговор на техническую тему прошел настолько хорошо, что Люку было вполне естественно пребывать в некотором восторженном настроении от отца, когда тот направился на мостик, а точнее, в соседний с ним тактический презентационный зал, зарезервированный для личного пользования адмиралом. Настроение держалось до тех пор, пока Лорд Ситхов не вошел в помещение и не увидел мрачно решительного генерала, облачённого в стандартную униформу и, ожидавшего рядом, напряженного адмирала; Люк ощутил волну невидимого, но такого знакомого, статического напряжения, прокатившегося над ним.       Юный джедай чуть не врезался в лейтенанта позади себя, когда черное пламя снова заревело и обратилось ледяным вихрем. - Что все это значит?! – зашипел вокодер.       Ещё бы чуть-чуть и тогда…, но он этого не сделал, не отступил, видя, как ледяная буря мгновенно сомкнулась вокруг него практически твердой стене из ярости-страха-защиты, что Люк даже не был уверен, что он смог бы ступить дальше. Тем не менее, это был некая попытка отгородить его от любой опасности, которая заставила юношу приблизиться к плечу в чёрной броне. - Отец, подожди. Это была моя идея, - которая была наглой ложью, со всех сторон, кроме крохотного исключения, поэтому молодой джедай смущенно поправился: - ну, во всяком случае, всё это началось по моей вине. Пожалуйста, отец, ты должен выслушать нас!       Только когда он услышал, как кто-то резко вдохнул, Люк понял, что он неосознанно использовал нескольких высокопоставленных имперцев для оправдания. Черный шлем вопросительно наклонился, хотя Лорд Ситхов все еще стоял между старшими офицерами и сыном. - Я слушаю, - прогрохотал механический баритон. - Ах, точно. Скажи, кто именно сделал лейтенанта Вирса моим помощником? - Я сделал. - Сарказм не должен был прозвучать так зловеще, но как получилось, что у вокодера нет проблем с передачей этого чувства?! Однако с сарказмом он привык иметь дело, взять хотя бы Лею, например, Люк поспешно заставил себя найти другой подход. - Тогда позволь мне перефразировать: кто подал идею, что мне когда-нибудь понадобится адъютант? И кто позаботился о том, чтобы было одно-единственное имя, которое, наверняка, привлекло бы твоё внимание к короткому списку кандидатов? - Не знаю... - иссяк Лорд Вейдер. Сделав несколько шагов, он оставался на полпути между старшими офицерами и сыном, полуобращенным лицом ко всем троим. - Что все это значит? - он повторил тихо, но Люку не понадобилась бы Сила, чтобы почувствовать опасность, капающую с глубокого механического голоса. - Это уловка, милорд, - сказал генерал Вирс, голос и позиция, которого были решительны. - Не наша! – поспешил возразить молодой джедай, проигнорировав употребление местоимения во множественном числе. – Не наша, действительно не наша.       Он глубоко вздохнул с облегчением. - Просто посмотри, - повторил Люк. – Отец, пожалуйста, посмотри! – в сложившейся ситуации Люк мог только надеяться на более-менее приемлемый результат.       Вокодер издавал шипение, но в остальном Лорд Ситхов оставался неподвижным, словно обсидиановая статуя. - Продолжай, - прорычал он после некоторой паузы.       Молодой повстанец испустил вздох, он не понимал, из каких сил держится. - Хорошо, сценарий первый: я бегу, лейтенант мертв, ты теряешь своего генерала – так или иначе – и наносишь серьезный ущерб всей силовой структуре армии; у тебя не остаётся ничего, а я никогда не смогу простить ни тебя за то, что ты заставил меня так поступить, – ни себя, вероятно. Бьюсь об заклад, он надеялся, что преднамеренная кровь на моих руках приведет меня во тьму, в конце концов. Второй: я не сбегаю, но ненавижу тебя от всего сердца за рычаги давления, которые ты применил ко мне, а ненависть – это прямая дорога к темной стороне, не так ли? За тем исключением, что я не присоединюсь к тебе, а к нему, дабы отомстить. Кроме того, мне придётся испытывать некоторое отчуждение со стороны тех, кто участвует в этой схеме "рычагов давления". Третий: отвлекающий манёвр убеждает меня в том, что не вся Империя - зло, и, возможно, мне стоит дать всему этому шанс и остаться добровольно. Последствия не менее разрушительны для тебя в краткосрочной перспективе, но вместе с тем, что я буду тем, кто я есть, такое развитие событий развернёт против тебя всех людей во флоте.       И не было ли это устрашающим фактом, когда Пиетт указал на эту конкретную ловушку, почти испытывая жалость к Люку за его наивность? Это вовсе не потому, что тот был мятежником, но что ещё было ожидать от человека, оказавшегося в подобном положении. И, хотя вступление в Альянс было, безусловно, экстремальным, в свете того, кем был его отец, это выглядело бы не больше, чем юношеская неосмотрительность. Нет, дело было в том, что уничтожив Звезду Смерти, ввязал себя в кровавую вражду более чем с половиной самых влиятельных семей среди императорской знати, которые жили в постоянном противостоянии друг с другом во времена Старой Республики, но теперь, когда все они оказались, затронуты, не было ничего столь объединяющего, как общий враг.       И это даже не принимая во внимание то, как отреагируют его друзья и товарищи в Альянсе. С трудом, молодой джедай сохранил настрой, и продолжил свой список с едва заметной паузой для дыхания: - И, конечно, это ещё и беспрецедентный поворот против Альянса, и таким образом он может попытаться привлечь меня на досуге. Для Императора это беспроигрышная ситуация!       Сверкающий шлем слегка наклонился к Люку, будто внимательно его, рассматривая, затем повернулся к офицерам. - И вы согласны?       Генерал был готов ответить, но Пиетт опередил его. Адмирал кивнул, бледный, но уверенный. - Да, милорд. Конечно, есть еще несколько вариантов: например, ваш сын может совершить побег и взять лейтенанта с собой, с согласия или без согласия последнего, и в этом случае ваша реакция, скорее всего, приведет к смерти генерала. Но в целом, результат остается прежним.       Наступил момент совершенного покоя, даже черное пламя отступило, утихая. Затем странное чувство обрушилось на Люка: сама Сила, казалось ... дрожала. У молодого джедая была лишь доля секунды предупреждения, вИдение глазами черного пламени, вспыхивающего, как звезда, ставшая сверхновой, прежде чем шквал невиданной мощи ударил него.       Люк отпрянул назад, ударяясь о переборку, и соскальзывая по ней вниз; как только он сморгнул пляшущие перед глазами звёзды, то обнаружил, что на дюрастиловом полу оказались и ошеломлённые имперцы, которых отбросило в стену мощным всплеском Силы. В центре зала же неподвижно стоял его отец, единственная точка в водовороте крушащегося оборудования. Время будто замедлилось, и в течение, как могло показаться, бесконечного мгновения молодой джедай просто наблюдал, замерев: он почувствовал, как от его отца повеяло непреодолимой мощью при упоминании предыдущей личности; юноша также ощутил и короткую вспышку гнева, вспоминая тот момент, когда он нанёс успешный удар по плечу Лорда Ситхов на Беспине – опыт, который стоил молодому повстанцу его руки. Но если бы он тогда задумался, зная всю глубину ярости своего родителя, он бы сильно ошибся!       Затем скрежет развороченного металла привлек внимание Люка к большому панорамному окну позади Лорда Ситхов: молодой повстанец смотрел, в ошеломленном изумлении, как боевой корабль из транспарастали, толще, чем его рука, бывши просто огромным, деформировался, покрывался сетью трещин и, наконец, поддался порыву разуплотняющего воздуха. Штормовые ветры оторвали молодого джедая на мгновение, прежде чем автоматические экранирующие щиты встали на место, и быстро начали деформироваться.       Корабль закричал.