Отель "Crimson Sunset"

      Утро выдалось мрачным. Тяжёлые грозовые тучи нависали над городом. В небольшой квартире на четвёртом этаже многоэтажного дома царил полумрак. Широкая кровать была заправлена, на ней аккуратно лежала бежевая рубашка и брюки цвета кофе с молоком. На маленькой уютной кухне закипал чайник.       Город медленно просыпался. Из приоткрытого окна был слышен шум машин, рассекающих по мокрому асфальту. Постепенно гасли витрины, а свет баннеров и рекламных щитов становился менее ярким.       Тоненькая полоска света, да шум воды в ванной говорил о присутствии хозяина квартиры. Молодой альфа с волосами цвета горького шоколада стоял под тёплыми струями. Вода стекала по светлой коже, придавая ей блеск и усиливая аромат. Запах белого перца порой дурманил, привлекая к альфе внимание противоположного пола, вот только отсутствие какой-либо омежьей атрибутики выдавало в хозяине квартиры одиночку. Не то, чтобы он стремился прожить свою жизнь в одиночестве, как многие современные альфы, просто он ещё не нашел того, кому был готов посвятить свою жизнь. Мун Тэиль — среднестатистический альфа тридцати лет с кучей комплексов, но умеющий их стойко скрывать. В обществе он бывал разным: хмурым, скучным, забавным, дружелюбным — всё это он мог чередовать, а мог и зависать в одном из таких состояний на несколько дней. Люди не слишком-то стремились разгадать столь неординарное поведение, поэтому друзей как таковых у Муна не было. Ему хватало приятелей и коллег по работе, с которыми иногда за стаканчиком виски можно было поговорить о наболевшем.       Работа у Тэиля, к слову, была не из пыльных. Он работал куратором неблагополучных семей в соц.защите города. Альфа не любил хвалиться, но на его счету была не одна вытянутая из бездны отчаяния жизнь.       Сегодня начинался новый этап в его карьере. Ему дали адрес его новых подопечных. Он не должен был упасть в грязь лицом, поэтому тщательно готовился. Изучив все данные, предоставленные начальством, Тэиль понял, что будет нелегко. Ему предстояло контролировать небольшую семью, что состояла из трёх омег. Папаши тридцати трёх лет, что пускался во все тяжкие, чтобы прокормить двоих детей: шестнадцатилетнего подростка, что в любой момент мог последовать примеру родителя и пятилетнего малыша, что ещё не до конца понимал тяжести их положения.       Альфа ждал сопротивления, агрессии, ведь не всем нравится, когда кто-то вмешивается в твою жизнь и указывает как и что нужно делать. Вот только Тэиль не указывал. Он давал советы.       Выйдя из душа, альфа обтёрся полотенцем и начал собираться. Ему нужно в девять быть у дома семьи Ли, а для этого придется добираться чуть ли не в другую часть города.       Тэиль бросил взгляд в окно, а потом на приготовленную одежду. Покачав головой, он начал облачаться, нужно было произвести хорошее впечатление.       Дождь не заставил себя ждать. Стоило альфе добраться до остановки, он полил с неба сплошным потоком. Тэиль чувствовал, как липла к телу рубашка, и намокли брюки, но назад пути уже не было. Запрыгнув в переполненный автобус, Мун протиснулся к окну, задумчиво наблюдая за проносящимися мимо пейзажами. Он давно мечтал о собственном автомобиле, но всё как-то не получалось. Приоритеты были другие. То нужно было помочь брату с лечением ребёнка. То остро встал вопрос с покупкой собственного жилья, чтобы не стеснять младшего с семьей. Тэиль очень любил брата и на многое готов был ради его счастья. Так вышло, что родители были далеко. Можно было сказать, что и сам Мун вырос в неблагополучной семье, поэтому выбрал такую профессию. Ему хотелось подарить кому-то частичку тепла, которого не было у него самого.       Пейзажи элитных кварталов сменялись более простенькими, а потом и вовсе в окне показались полуразвалившиеся лачуги.       Тэиль выругался, когда, выйдя из автобуса, оказался на глиняной, размытой дождем дороге, что уходила куда-то вверх вдоль обшарпанных домов.       Делать было нечего, достав из кармана клочок бумаги с адресом, альфа сверился с названием улицы и неторопливо направился вверх, выискивая заветный дом номер тринадцать. Не то, чтобы Тэиль был суеверным, но что-то тревожное поселилось в груди. Невысокий домик выглядел словно старик, сгорбившийся под тяжестью времени. Потрескавшаяся краска, доски кое-где покрыты зеленым мхом, рамы немного перекошены, а ступени слегка прогнуты. На окошках были заметны белые шторки, что слегка не вязалось со всем образом затхлого жилища. Тэиль шагнул на крыльцо. Ступени скрипнули. Глубоко вздохнув мужчина уверенно постучал в дверь и стал ждать, крепко сжимая в руках своё удостоверение.       Открыли ему не сразу. Спустя несколько минут Мун снова постучал, наконец, услышав тихие шаги. Дверь открылась, и альфа встретился со взглядом, заставившим его поежиться. Омега, что по документом был почти его ровесником, выглядел плохо. Серая кожа, мешки под глазами, неестественная худоба. Он смотрел на Тэиля потухшим взглядом. В голове альфы почему-то мелькнула мысль о том, что так должно быть выглядит смерть.       — Здравствуйте, — пересилив себя, сказал альфа. — Меня зовут Мун Тэиль. Я ваш новый куратор. Вам должны были сообщить.       — Доброе утро, — попытался натянуть улыбку омега. — Проходите, мы ждали вас. Господин Сон так неожиданно сообщил о своей отставке.       Мун неуверенно переступил порог, осматриваясь по сторонам. Уютная гостиная, маленькая чистая кухня и коридор, ведущий, видимо, в детскую.       — Да, для меня это тоже было неожиданностью, но думаю, что нам стоит уважать его решение и его года.       — Вы правы, — кивнул омега. — Что ж, вот так мы и живем. Нужно отдать должное правительству, оно выделило для нас приемлемое пособие.       Тэиль покачал головой, кому как ни ему было известно, что папам одиночкам платили очень мало.       — Как у вас с работой? — спросил Мун, посмотрев на слегка вздрогнувшего старшего. — Я слышал, что вас уволили за какой-то инцидент.       — Я упал в обморок во время работы конвейера, — честно ответил омега. — Сильно закружилась голова. Работодатель посчитал это достойной причиной для увольнения.       — И вы даже не возразили? — возмутился Тэиль.       — Я пролежал в больнице два месяца. Меня особо не спрашивали.       Омега пожал плечами, а потом указал на диван.       — Присаживайтесь. Может кофе?       — Чаю, если можно.       — Конечно, — улыбнулся омега.       Тэиль опустился на предложенное место и осмотрелся, замечая на тумбочке фотографию, на которой омега выглядел в разы лучше, обнимая двух таких разных мальчишек.       — Ваш чай, — сказал вернувшийся хозяин, протягивая Тэилю чашку слегка дрожащей рукой.       — Спасибо, — улыбнулся Мун. — А где же ваши мальчики?       Омега немного напрягся, но ответил:       — Донхёк ушёл за полчаса до вашего прихода. Сказал, что в школе какие-то дополнительные занятия, а Чону в комнате. Понимаете, он немного стесняется незнакомцев, и если к господину Сону он привык, то вас он немного боится. Я понимаю, что вы должны познакомиться, но пока Донхёка нет дома, младший вряд ли высунет нос из комнаты. Старший брат для него авторитет, а я… Я так много времени скитался по больницам, что мой сын отвык от меня.       — Вам ставят что-то определенное? — спросил Тэиль, глядя на омегу, что опустился рядом с ним.       — Врачи ещё борются над этой загадкой. После родов состояние резко ухудшилось. Медики винят во всем наследственность.       — А ваш муж? — неуверенно начал Тэиль, заметив, как помрачнел омега.       — Он оставил нас четыре года назад, — выдохнул Ли. — Погиб во время уличных разборок. Знаете, как порой жестоки бывают подростки, считающие себя элитой. Кисоб заступился за мальчишку, которого окружила толпа отморозков. Нападавшим это не понравилось, и он получил ножом меж ребер. Было повреждено легкое. Муж не доехал до больницы.       — Простите, что напомнил вам о трагедии.       — Ничего страшного. Это ваша работа. Вы должны знать о своих подопечных всё. Господин Сон был для нас как член семьи, надеюсь, что и с вами мы поладим.       Тэиль кивнул. Даже не смотря на первое впечатление, омега располагал к себе. Он аккуратно выглядел. Одет был по-простому, держался уверенно. Взгляд зацепился за следы от уколов на изгибе локтя. Заметив это, омега смутился.       — Лекарства. В больнице меня не переставая кололи ими. Системы поддерживали иммунитет. Эти следы долго не сходят.       Тэиль почувствовал себя неуютно, заставив омегу оправдываться.       — Что ж, я пожалуй пойду. Зайду через недельку. Хочется пообщаться с вашими мальчиками. Во сколько заканчиваются занятия у Донхёка?       — Около четырех, — ответил омега, поднявшись, чтобы проводить гостя.       — Хорошо, я загляну часиков в пять. До встречи.       — До свидания, Тэиль-ши.       Альфа вышел из дома и задумчиво покрутил головой. До автобусной остановки было одинаково идти в обе стороны, поэтому Тэиль решил осмотреть район, двигаясь дальше по улице. Ему предстояло вернуться в офис и написать отчет о сегодняшнем визите. Тучи снова сгущались. Мун думал о том, что это сырое лето как-то отрицательно сказывается на его настроении.       Тэиль снова вспомнил омегу, с которым ему пришлось пообщаться. Сон просил быть на чеку, что эта семейка потрепала ему много нервов, вот только у Муна в голове не могли сойтись образы неблагоприятных семей, что он видел ранее, и того, что он увидел сейчас. Уютный дом, болезненный, но ухоженный омега и дети, которых Тэиль не видел, но успел прочитать характеристики, выданные из школы и сада. Донхёк не пропускал занятия, старался учиться прилежно. Характер был, конечно, не сахар, но на конфликты мальчишка старался не нарываться. Чону по бумажкам, так вообще ангел, а не ребенок: тихий, послушный, общительный.       Что-то в истории этой семьи явно было не так. Либо Сон решил запугать коллегу, либо этот Ли Шисон что-то не договаривает.       Тэиль хмыкнул, но тут же замер на месте как вкопанный. Вместе с ароматом мокрой земли, вонью от ближайшей помойки его чуткий нос уловил ещё один запах, от которого все внутри сжалось. Корица — аромат, что столько лет являлся альфе во сне. Образ омеги, что всегда растворялся в туманной дымке. Образ того, кого Бог сделал его второй половинкой.       Альфа огляделся, пытаясь определить, откуда ветер донёс до него столь чудный аромат. Обогнув пару домов, Мун оказался на детской площадке, сразу же замечая хрупкий силуэт.       Мальчишка лет шестнадцати сидел на качелях и что-то рассказывал вертящемуся у него на коленях пятилетнему малышу. Оба были промокшими до нитки, но не обращали на это внимания.       Тэиль узнавал этих двоих. Это были те самые дети, что улыбались с фотографии в доме Ли Шисона. Но ведь омега сказал, что один из них в школе, а другой прячется в комнате.       Старший омега повел носом и растерянно заозирался. Мун слышал, как учащенно забилось сердце, когда взгляд младшего замер на нём. Весь мир, казалось, закружился, ведь осознание того, что твоему истинному шестнадцать, било под дых. Тэиль попытался дышать глубже, но ту же пожалел об этом, ведь аромат омеги, казалось окутал его целиком.       Чону на коленях брата заёрзал, пытаясь обратить на себя внимание. Донхёк отвлекся на младшего, а Тэиль думал о том, как поступить: сбежать или все-таки выяснить, что происходит в этой странной семейке. Здравый смысл победил, и альфа уверенной походкой направился к качелям. Ноги дрожали, но он постарался взять себя в руки. Он ведь альфа, черт возьми!       Опустившись на соседние качели, Тэиль посмотрел на младших: улыбчивый, в меру упитанный Чону в противовес хмурому и немного угловатому Донхёку.       — Привет, — осторожно начал Мун. — Вы чего здесь? Дождь же на улице.       Крупные капли, действительно, начали падать с неба. Тэиль пожалел, что не захватил с собой зонт, сейчас бы он был как-никак кстати.       — А вам какое дело, — хмыкнул Донхёк. — Шли бы и дальше по своим делам. Здесь, знаете, сколько таких за день ходит. И что-то никому до нас дела не было.       — А вот и зря, — ответил Мун. — Дождь хоть и тёплый, но простудиться в два счета можно. Ладно сам, ребенка застудишь…       — Это мой брат, — как-то нервно ответил Донхёк, что заставило Муна улыбнуться.       — Я знаю, — ответил Тэиль, уловив на себе любопытный взгляд. — И всё же, что же вы делаете здесь? Твой папа, Донхёк, сказал, что ты ушел в школу.       Старший омега скривился, младший повторил за ним.       — Так вы тот самый проверяющий, — хмыкнул Ли. — А я то уж подумал, что вам, правда, не всё равно.       — Мне не всё равно, и ты, должно быть, чувствуешь это, — сказал Тэиль.       — Я чувствую, и это так странно, — сказал омега и отвернулся.       — Итак, начнём всё сначала. Меня зовут Мун Тэиль. Я, действительно, новый куратор вашей семьи. Я только что был у вас дома и услышал очень интересную историю о дополнительных занятиях и стеснительном ребёнке. Теперь я хочу услышать от вас, почему вы сидите одни, под дождём в нескольких кварталах от дома. Если бы мне не пришла мысль прогуляться, я бы вас и не увидел…       — Он на это и рассчитывал, — усмехнулся Хёк, крепче обнимая Чону, что от пронизывающего ветра слегка подрагивал.       — Так, а ну-ка подъём, — сказал Мун, видя, что и Донхёк сильнее кутается в промокшую толстовку. — Пошли, я отведу вас домой.       Оба омеги закачали головами.       — Нам сказали не возвращаться до вечера, — деловито по-детски заявил Чону. — Папа будет ругаться, если мы ослушаемся. Он снова побьет Хёкки-хёна. Братик будет плакать. Чону не любит, когда хён плачет.       Тэиль невольно сжал кулаки, давя в себе приступ раздражения.       — Трепло, — беззлобно сказал Донхёк, потрепав младшего по волосам. — Вы его не слушайте, он еще совсем ребёнок и многого не понимает.       — Устами младенца глаголет истина, — заметил Тэиль, улыбнувшись насупившемуся Чону. — И всё-таки я не могу оставить вас здесь. Я как-никак отвечаю за вас. Пошли.       — Куда? — опешил Донхёк.       — Для начала туда, где не так сыро, — ответил альфа. — А с вашим папой я разберусь позже.       Альфа поднялся, а потом посмотрел на младших, что не двинулись с места.       — Ну же, у меня осталось не так много времени, а вы ещё, наверное, и голодные.       Донхёк поднялся и, взяв в свою ладонь маленькую ладошку Чону, пошёл следом за старшим, что облегченно выдохнул. Да, признать то, что твой истинный омега ещё так юн, трудно, но потерять его было бы верхом глупости.       Чону резво перепрыгивал через небольшие лужи, в некоторых местах Донхёку приходилось переносить младшего на руках. На все предложения о помощи он смотрел на Муна тяжёлым взглядом, отчего альфа ёжился и шёл дальше молча.       С автобусом им повезло. Народу было не так много. Нашлось даже свободное местечко, куда альфа усадил Донхёка и Чону. Мун чувствовал любопытные взгляды, направленные в их сторону. Его это ничуть не напрягало, а вот Донхёк, казалось нервничал, крепче прижимая к себе Чону и пряча взгляд в копне тёмных волос брата. Младший же во всю глазел в окно, удивляясь любой мелочи.       — Хён, хён, а помнишь, мы тут спали однажды, — оживился Чону, указывая на крытую автобусную остановку. — А вот тут тебя собака укусила.       — Заткнись, — прошипел на младшего Донхёк, пряча взгляд.       Тэиль задумчиво смотрел в окно, делая вид, что ему совсем не интересно то, о чём говорит Чону, но с каждой его репликой напряжение нарастало.       — А вот здесь мы прятались от того страшного дяди, помнишь, хён?       — Лучше бы забыл, — выдохнул омега поёжившись.       — И чем же этот дядя был так страшен?       — Он пытался поцеловать хёна!       — Не ваше дело!       Хором ответили мальчишки и переглянулись. Донхёк гневно сверкнул глазами, а Чону весь сжался. Тэиль сдержанно выдохнул, понимая, что где-то внутри рождается ярость, вот только нужно было держать себя в руках. Он понимал, что ему через многое придется пройти, чтобы добиться доверия этого запуганного омеги.       — Пошли, — когда они подъехали к нужной остановке, сказал Мун.       Альфа подхватил на руки Чону и направился к двери. Ребенок доверчиво прижался к нему, а сердце старшего затрепетало. Признаться честно, он давно мечтал о семье.       — Эй, — возмутился Донхёк.       — Ты хочешь, чтобы его затоптали? — спросил Мун.       — Я бы сам…       — Натаскаешься ещё, — улыбнулся альфа.       Выбравшись из автобуса, Мун направился в сторону офиса. Отчет ещё никто не отменял. Тэиль радовался тому, что у него был свой, пусть небольшой, но личный кабинет, потому что отвечать на глупые вопросы коллег не хотелось.       У самого входа в здание им на встречу выбежал высокий темноволосый альфа в полицейской форме.       — О, Тэиль, привет. Как жизнь? — спросил он.       — Привет, Джехён. У меня все в норме. Сам как? Какими судьбами в наших краях? — спросил Мун, заметив, как Донхёк ловко юркнул ему за спину, а потом холодные пальцы вцепились в рубашку. Омега явно был напуган, и это Тэилю не нравилось.       — Да вот, подопечный Кима снова устроил пьяный дебош. Принёс копии протоколов. А у тебя я смотрю гости. Кто это там прячется за твоей спиной? — Джехён заглянул за плечо мужчины. — Донхёк? Ваш папа снова развел притон?       — Я… Я не знаю, — дрожащим голосом ответил омега.       — Значит, снова по улицам слоняетесь. Смотри, опять попадешь в руки Юну. В этот раз меня рядом может не оказаться, и эта похотливая скотина получит своё. Ты, кстати, почему в прошлый раз из больницы сбежал?       Донхёк весь сжался за спиной Тэиля. Мун чувствовал, что младший готов вот-вот расплакаться, а Чону на его руках, обнял альфу за шею сильнее, словно ища защиты.       — Дже, ты чего пристал к детям? — сказал Тэиль, а полицейский перевел на него слегка растерянный взгляд, словно только что вспомнил о присутствии альфы. — Иди, куда шёл. Со своими подопечными я как-нибудь сам разберусь.       — А господин Сон…       — Написал заявление об уходе, — ответил Тэиль. — Администрация передала мне надзор, так что…       — Сочувствую, — хмыкнул Дже. — Ты прав, мне пора. Только мой тебе совет. Следи за этими мальцами очень внимательно. Они ещё устроят тебе веселую жизнь.       Альфа подмигнул Донхёку и направился прочь.       — Мне это определённо не нравится, — пробурчал себе под нос Тэиль.       — А вас никто и не просил с нами связываться. Наш папаша разыграл перед вами, я думаю, интересное представление, — сказал Донхёк. — Вам нужно было лишь пройти мимо.       — Помолчал бы, — сказал Мун, с ноги открывая дверь в кабинет, потому что руки крепко держали полудремлющего Чону. — Заходи.       Омега несмело переступил порог, оглядываясь по сторонам. Кабинет был небольшой. Два шкафа с документами, стол у окна, пара стульев и небольшой диванчик. На подоконнике стояло несколько кактусов, а в углу на небольшой тумбочке — чайник с двумя кружками и мешочек с разноцветными конфетами.       — Садись, — кивнул в сторону дивана альфа, а потом подошел к шкафу, доставая из нижнего ящика подушку и плед.       — Вы здесь живёте что ли? — нахмурился Ли, наблюдая за тем, как старший опустил на диван Чону и укрыл младшего пледом.       — Ночую иногда, — хмыкнул Мун. — Отчёты сами собой не пишутся.       Альфа щелкнул кнопкой чайника и, сев в свое кресло, посмотрел на омегу, что ласково улыбнулся брату, убирая с лица младшего тёмную челку.       — Ну что, расскажешь, что у вас происходит?       Донхёк покачал головой.       — Это как в кино, знаете? Всё, что вы скажете, будет использовано против вас в суде. Я не хочу потерять Чону. Вы же честный работник социальной организации. Вы всего лишь составите отчёт, а я лишусь самого дорогого человека. Знаете, отец так радовался его появлению. Это были трудные времена для нас, и Чону стал лучиком света. Он успел заразить этой безграничной любовью и меня, а потом его не стало… Донхек обнял себя руками, а Тэиль, заварив чай, поднес одну из кружек омеге.       — Спасибо, — сказал младший, обхватив чашку обеими руками. — С утра во рту ничего не было. Ой…       — Может принести чего посущественнее, — нахмурился Мун, когда младший отвел взгляд. — Чону ты тоже не кормил?       — Я похож на идиота? — возмутился омега. — Он скушал кашу и пару пирожков, просто…       — Это всё, на что у тебя хватило денег?       Донхек кивнул.       — Шисон никогда не оставляет мне много. Главное, чтобы Чону был сыт, а остальное не важно.       — Шисон? Ты называешь папу по имени? — удивленно вскинул брови альфа.       — А что, в ваших бумажках разве не указано, что он мне не родной? Они с отцом поженились, когда мне было одиннадцать. Мой родной папа умер, когда мне не было и года. От пневмонии. После родов его иммунитет ослаб, и он слишком легко подхватил воспаление. Отец растил меня один, иногда у нас гостили его друзья. У нас был большой дом. Я учился в одной из лучших школ города, а потом появился Шисон. Весь такой красивый, добрый, заботливый. Отец всегда с осторожностью относился к возможности снова жениться, но тут потерял голову, да и я, признаться честно, поверил. Мне тоже так не хватало папы, а Шисон… Он делал вид, что ему не всё равно.       Всё изменилось, когда отец погиб. Сперва какие-то мордовороты выгнали нас из большого дома. Потом таинственным образом с карт начали пропадать деньги. Шисон успел приобрести тот маленький домишко, а потом… Мы практически голодали. Старшего нигде не брали на работу. Я слышал, как он плакал в комнате Чону. Потом кто-то натравил на нас вашу контору. Они грозились лишить Шисона родительских прав, а нас с Чону забрать в приют. Папа ответил, что у него есть работа, и ему есть на что содержать детей. Проверяющие ушли, приставив к нам Сона.       Шисон, действительно, начал куда-то ходить. В доме появились продукты и новые вещи, вот только я стал замечать странный блеск в его глазах и синяки на теле.       Потом он всё чаще отправлял нас с Чону погулять. Вот в один из таких дней соседи и вызвали полицию. Когда мы с Чону вернулись домой, в доме был настоящий погром. Нахмурившийся Джехён и кинувшийся к нам обеспокоенный Сон.       — Мальчики, я так рад, что с вами всё хорошо, — говорил осматривая нас куратор. — Где вы были?       — Гуляли, — ответил я. — А что собственно тут произошло?       — Ваш папа устроил вечеринку, — сказал Сон, зло зыркнув на хотевшего что-то сказать Чона. — Но немного не рассчитал свои силы и попал в больницу. Ничего страшного, он скоро поправится. Хёк, ты уже большой мальчик, справишься тут один пару дней? Обещаю, что буду навещать вас.       Я кивнул. Сон практически вытолкал Джехёна из дома, оставив нас с Чону посреди этого хаоса. Я уложил брата и стал наводить порядок. Шприцы, использованные презервативы, следы спермы, где только можно, и остатки белого порошка на столешницах. Сон был прав, мне было четырнадцать. Я считал себя взрослым, и прекрасно понимал, что творилось в нашем доме. Было противно.       Шисон провалялся в лечебнице пару месяцев. За это время Сон навещал нас три раза, зато приходили другие.       Омега поежился, допивая чай и ставя чашку на стол дрожащими руками. Тэилю очень хотелось сесть рядом, обнять и крепко прижать к себе, но он боялся спугнуть это хрупкое доверие, что возникло между ними. Альфа потянулся за конфетами, положив их рядом с младшим, что тут же засунул в рот яркий леденец.       — Когда в дверь постучали, я решил, что пришел Сон, но открыв, замер. На пороге стоял высокий светловолосый смутно знакомый альфа в белой рубашке и светлых джинсах. Он улыбнулся, а мне казалось, что он скалится.       — Ты верно Донхёк? — спросил он сладким голосом. — Привет. Я начальник твоего папы. Мое имя Юн Минсу, а Шисон дома?       — Он в больнице, — ответил я, закрывая дверь. — Простите, но мне некогда с вами разговаривать.       Юн ловко засунул ногу между дверью, не давая мне её закрыть.       — Твой папа мне кое-что должен, малыш. Так что передай ему, что если он в ближайшее время не появится, я возьму это сам, и никто мне слова не скажет.       Альфа убрал ногу и ушёл, а мне стало страшно. Я закрыл все окна и двери, но вздрагивал от каждого шороха.       Когда пришел Сон, я спросил его о папе, тот ответил, что его состояние стабильное, но к нему в палату не пускают.       Ровно через три дня Юн пришел вновь. Услышав о том, что Шисона нет, он начал приставать ко мне. Я пытался отбиться, и только плач напуганного Чону слегка дезориентировал альфу. Я схватил брата и убежал из дома. Мы возвращались туда поздно, когда было уже темно, а уходили с первыми лучами солнца.       Я оставлял Чону в детской комнате в торговом центре, а сам шёл искать хоть какую-то работу. Дядюшка в одной из пекарен сжалился и взял меня курьером. Я разносил выпечку по адресам, и однажды, возвращаясь в пекарню, я столкнулся с Минсу. Он… Он был сильнее. Схватив за воротник, он затащил меня в подворотню. Он бил меня, рвал на мне одежду. Говорил, что раз родители оказались так беспечны, то почему бы ему не насладиться тем, что рано или поздно все равно бы пришло к нему в руки.       Когда силы сопротивляться кончились, и я думал, что эта тварь получит своё, послышался топот ног. Патрульные заметили возню, услышали мои крики и уже мчались на выручку. Джехён вырвал меня из лап той твари, отвёз в больницу. Мне обработали раны, а потом я сбежал. Меня ждал Чону.       Утром вернулся Шисон. Он выглядел плохо, улыбался через силу, но брат счастливо прижимался к нему, а что еще было нужно.       Юн больше не появлялся. Папа снова куда-то ходил, а потом снова попадал в больницу, но Сон стал навещать нас чаще. К слову, мы были очень удивлены, когда нам сообщили о смене куратора. Шисон был растерян, куда-то звонил, но там не брали трубку, а потом он и придумал весь этот фарс с идеальной семьёй. Он, видимо, хотел убедится в том, что вы не опасны.       Тэиль хмыкнул. История, рассказанная Донхёком, была занимательной, но в ней было много загадок, и это тревожило. Хотя для начала Мун решил, что надо поговорить с Соном и Джехёном, ведь они принимали в ней непосредственное участие.       — Шисон очень сильно сдал в последние дни. Со дня на день его снова упекут в клинику, — всхлипнул омега. — А я… Недавно я видел, как он о чем-то спорил с Юном. Альфа был явно чем-то взбешён, а Шисон смеялся над ним.       — И ты боишься, что этот альфа снова придет к тебе?       Донхёк кивнул.       — Не знаю, но мне почему-то казалось, что именно господин Сон держал всё это время Юна подальше от нас, а теперь…       — Ты сомневаешься во мне? Ты думаешь мне это не по силам?       — Я вас не знаю. А этот Юн… Он опасный тип. Я видел у него пистолет.       — Закрой глаза, — сказал Мун.       — Зачем? — растерянно спросил младший.       — Просто закрой, глубоко вдохни и скажи, что ты чувствуешь?       Омега несмело прикрыл веки. Его реснички слегка подрагивали. Тэиль разглядывал нежные омежьи, ещё немного детские черты, россыпь родинок на смуглой коже, пухлые губы. Этот мальчишка был произведением искусства, и хотелось убедить его в том, что он может довериться. Может положиться на своего альфу, что больше не оставит его одного.       Тэиль встал с кресла и медленно опустился перед Донхеком на корточки, аккуратно взяв в свои ладошки омеги. Он успокаивающе погладил их большим пальцем. Младший вздрогнул, но глаз не открыл, сделав глубокий вздох.       Мун видел, как дрогнули губы, а в глазах скопились слёзы. Донхёк кинулся к старшему, тут же оказываясь в крепких объятиях. Мун прижимал его к себе, целовал в макушку, щеки, вытирал слёзы, снова и снова повторял о том, что всё будет хорошо.       — Теперь ты со мной, понял? Я никому тебя не отдам.       — А Чону? Если с папой что-то случится, его у меня заберут. Его отправят в приют… Я не хочу…       — Мы никому его не отдадим, и папу вашего вытянем. Если это возможно. Вот только понять бы во что он ввязался. Сам он ведь не расскажет.       Тэиль вспомнил взгляд Ли старшего и поёжился. Вытянуть омегу из его собственной пропасти будет тяжеловато, но ради солнечных улыбок Донхёка и Чону, он постарается.       Омега, согретый теплом старшего задремал. Тэиль уложил его рядом с Чону, укрыл пледом и вернулся к отчету. Он напишет о том, как встретил его Шисон, без лишних подробностей. Он не позволит этим детям страдать.       Где-то через полчаса дверь распахнулась, и в кабинет вбежал всклокоченный омега.       — Тэиль! Ты слышал…       — Тихо ты, — зашипел на гостя Мун, а потом посмотрел на Донхёка, что заворочался, но не проснулся. Чону же только сильнее прижался к старшему.       — Это ещё…       — Минхо, это мой кабинет. И я сам решу кому положено тут находиться, а кому нет. Говори что случилось и проваливай. У меня много дел.       — Сон повесился, — сказал гость. — Пару часов назад домработник нашёл его болтающимся под потолком.       Тэиль растерянно хлопал глазами, а сердце ускорило ход. Он совсем не ожидал такого поворота.       — Как? — сорвалось с губ. Голос хрипел, слова давались с трудом.       — Все в шоке. Позвонили из полиции, спрашивали сам ли он подал в отставку или были какие-то споры. Никто и не подозревал, что у него были какие-то проблемы. Он всегда повторял, что хрен мы его достанем, ведь у него зять криминальный авторитет, а сын супер полицейский.       — У Сона были дети? — удивленно спросил Мун.       — Да. Родной сын омега умер. Давно. От воспаления легких, кажется. Второй — приемный, он им особо не светил.       Тэиль бросил взгляд на Донхёка, пытаясь отыскать схожие черты, и находил, только очень отдаленно. В линии скул, например.       — Контора собирает деньги…       — Да, конечно, — подскочил Тэиль, доставая из бумажника несколько купюр. — Сообщи мне, когда будут похороны.       — Разумеется.       Минхо ушёл, осторожно прикрыв дверь, в то время как Тэиль начал нервно ходить по комнате. Происходящее выглядело очень подозрительно. Зазвонивший рабочий телефон заставил вздрогнуть. Альфа быстро поднес трубку к уху, но успел заметить на себе взгляд проснувшегося Чону. Мун улыбнулся мальчишке, и тот ответил ему тем же.       — Алло.       — Слава Богу ты ещё там, — послышался нервный запыхавшийся голос Джехёна. Альфа словно бежал куда-то. — Мальчишки с тобой?       — Да, но…       — Вот и славно. Отвечаешь за них головой. Спрячьтесь где-нибудь и не высовывайтесь. Эта тварь зашевелилась.       — Дже, что происходит?       — Потом, всё потом. Представь, что ты единственный, кто может их спасти от верной гибели. Помни о Соне, Тэиль! Раз уж судьба вручила их тебе в руки, то держи крепче.       В трубке послышались короткие гудки, а Тэиль вспомнил улыбчивое лицо Сона, и стало жутко.       — Что-то случилось? — услышал Мун неуверенный голос. Обернувшись, альфа встретился взглядом с двумя парами встревоженных глаз. Почему-то показалось, что на шеях этих двоих закреплены удавки. Тэиля передёрнуло.       — Мы уходим, — решительно сказал альфа.       — Мы пойдем домой? К папочке?       — Нет, малыш, — натянул улыбку Тэиль, поднимая ребенка на руки. — Мы пойдем ко мне в гости. Папочка присоединится к нам позже.       Альфа направился к выходу, но обернулся на все ещё сидящего Хёка, удивленно вскинув бровь.       — Тебе нужно особое приглашение?       — Я не Чону, мне не достаточно глупой улыбки. Я хочу знать, что происходит. Господин Сон…       — Мертв, Хёкки, — ответил Тэиль, замечая, как бледнеет омега. — Мы должны покинуть это место как можно скорее.       Младший поспешил к выходу, открывая дверь перед Тэилем и Чону. Они торопливым шагом пересекли приемную, и готовы были уже выйти на улицу, когда альфу окликнули.       — Тэиль-ши, — стремительно несся к ним омега лет тридцати. — Звонили из полиции, просили предоставить им дела, с которыми работал уволившийся господин Сон.       — А я здесь при чем? — сильнее прижимая к себе Чону одной рукой, а второй приобнимая жмущегося к нему Донхёка.       — Я решил вас предупредить.       — Премного благодарен, секретарь Пак. А теперь нам пора.       Трястись в автобусе снова не хотелось, поэтому Мун направился на стоянку такси. Донхек крепко сжал его руку и старался не отставать. Молчание напрягало, но говорить о чём-то посреди оживленной улицы было бы неправильно. Заняв свободную машину, все трое разместились на заднем сидении. Чону с восторгом разглядывал витрины проплывающих мимо магазинов.       — Ты знал, что господин Сон был твоим дедушкой? — спросил Тэиль, посмотрев в блестящие глаза младшего.       — Догадывался, — ответил Ли. — Он часто ругался с Шисоном. Один раз они повздорили очень сильно. Сон кричал, что если омеге не жаль собственного сына, это его проблемы, но портить жизнь мне он не позволит. Папа тогда впервые упомянул Юна. Он сказал, что тот был первым, о ком он вспомнил, когда их прижали спецслужбы.       — Он был компаньоном мужа! — сказал тогда Шисон.       — Он тот, кто уничтожил твоего мужа! — зло бросил Сон и ушёл. Папа снова долго плакал у постели Чону, а когда я вошел, обнял меня, прося прощения. Я не знаю, что в своих отчетах писал Сон, но государственные органы от нас отстали.       — Он писал, что у Шисона слабое здоровье, что у омеги проблемы с работой, но он очень старается это исправить. Писал, что ты прилежно учишься в школе, а Чону ходит в детский сад. Именно поэтому я до конца не смог понять фразы, брошенной им напоследок. Он сказал:       — Намучаешься ты ещё с ними, Мун, но они того стоят.       Такси остановилось у нужного дома. Альфа расплатился с водителем и, взяв в свою руку ладошку Чону, направился к подъезду. Донхёк шел следом, по его слегка потерянному взгляду было понятно, что в этом районе он был впервые.       Поднявшись на нужный этаж, Тэиль заметил тень на площадке. Торопливо втолкнув младших в квартиру, он обернулся, замечая примостившегося на подоконнике Джехёна. Альфа выглядел не очень. Потрёпанный вид, свежие ссадины и синяки на лице, разбитые губы, порезанная в нескольких местах рубашка и кровавые разводы.       — Поговорим? — спросил Чон.       — Сейчас. Только немного успокою младших.       Джехён кивнул, а Тэиль вошел в квартиру.