Отель "Crimson Sunset"

      В тёмном просторном помещении было тихо и холодно. Лишь изредка тишину нарушали глухие удары и тяжёлое дыхание. Удар, ещё один. Редкий луч солнца доберется сюда через небольшие дыры в потолке. Это помещение кажется абсолютно заброшенным: облупившаяся краска на стенах, в некоторых местах древесина вздулась и покрылась мхом и плесенью. В воздухе смешалось несколько ароматов, каждый из них мог довести до тошноты, вытесняя лёгкие порывы свежего и чистого воздуха.       Огромный лабиринт из контейнеров, ящиков и коробок мог причинить достаточно трудностей тому, кто не знал куда идти, но отделившаяся от стены тень явно знала куда направляется.       Хрупкий силуэт осторожно передвигался между коробок. Шаги неизвестного были почти неслышны. Казалось, будто призрак скользит по лабиринту, но ведь это всего лишь суеверие, и наша тень была вполне материальна.       Черноволосый омега лет тридцати с лёгким сладковатым запахом гречихи двигался в сторону источника звука. Было заметно, что парень слегка подрагивал то ли от холода, то ли от страха. Впереди показалась полоска света, что то появлялся, то исчезал, словно лампа, его изучающая, была неисправна.       Ещё пара поворотов и можно заметить клетку, установленную посреди безлюдной площадки. Клетка широкая, явно рассчитанная на большого зверя, вот только внутри неё не животное — человек.       На невысоком темноволосом парне лет двадцати пяти тридцати футболка и штаны, на которых можно заметить свежие и засохшие пятна крови. На лице парня тёмные разводы синяков. Запястья и щиколотки закованы в металлические браслеты, цепи от которых расходятся в стороны и соединяются с решеткой. Их длины вполне хватает для того, чтобы пленник мог свободно передвигаться по своей тюрьме. Чем, в принципе, он сейчас и занимался, снова и снова ударяя кулаками по наполненному песком огромному мешку, что явно заменял боксерскую грушу. В другом углу клетки стояла старенькая раскладушка и ржавое ведро, куда пленнику полагалось справлять нужду.       Сейчас парень сосредоточенно колотил свою грушу. Костяшки на руках снова кровоточили, но он не обращал на это внимания, вымещая на вымышленного врага всю скопившуюся злость.       Тень замерла у одного из контейнеров, практически сливаясь с ним и наблюдая за происходящим, когда слегка хриплый голос заставил её вздрогнуть.       — Я ждал тебя раньше, — сказал пленник, продолжая боксировать.       — Ты представляешь что сейчас там творится? — ответила «тень». — Скажи спасибо, что у меня вообще получилось прийти. Такого цирка я ещё не видел.       Пленник усмехнулся и, сделав ещё пару ударов, повис на мешке.       — Пусть попляшут, — ответил мужчина. — Не всё коту масленица. Ты принёс что я просил?       — Да, но я считаю, что это опасно. Ты не знаешь, какие будут последствия, — сказал омега, выходя из тени и доставая из сумки, переброшенной через плечо, шприц и несколько ампул. — Я думаю, что не стоит увеличивать дозу. Это ещё не до конца изученный препарат.       — Предлагаешь мне и дальше загибаться от боли? То, что мы кололи раньше, уже не помогает. Мой организм больше не выдерживает такие нагрузки, как в первую пару лет.       — Но увеличивать дозу, не испытав, опасно, Лэ. Ты можешь погибнуть!       — Лучше уж умереть от обезболивающего, чем от побоев и унижений. Четыре года. Чёрт, удивительно, что я вообще ещё жив. Я должен сказать тебе спасибо.       — Сочтёмся, — отмахнулся омега, открыв первую ампулу и наполняя шприц её содержимым. — У нас с тобой общая цель. Нас подставили, выкинули на произвол судьбы, а теперь, имея такие возможности, грех не попытаться перевернуть этот мир и вернуть обидчикам всё сполна. И всё же, ты уверен, что эти препараты тебе нужны? Гормональные средства применяют лишь безнадежных случаях.       — А у меня есть надежда? — хмыкнул бета. — Мои внутренности чудом не превратились в кашу. А сколько мне ещё терпеть? Неделю, месяц, год? Может, я и сдохну от этой боли, но всё же я хочу увидеть, как эти двое будут корчиться в муках. Я хочу отплатить им той же монетой. Правительство сменится, забыв о нас, а эти твари заслуживают смерти.       Омега нервно дёрнул шеей, на которой была заметна яркая метка.       — Я помогу тебе, — ответил Чэнлэ. — но для начала помоги мне не загнуться.       Бета протянул омеге руку через прутья. Цепь загремела, напоминая о всей тяжести положения парня.       — Ладно. Уговорил. Но если что-то пойдет не так…       — Уходи. У тебя есть мальчики. Завершите дело без меня. Только передай Джено с Доёном, что я их люблю. Всегда любил.       — Лэ…       — Коли.       Омега достал из сумки проспиртованную салфетку. Протёр ей сгиб локтя беты. Найдя самую крупную вену, приставил к ней иглу. Жидкость медленно вливалась под кожу. Чэнлэ прикусил губу и прикрыл глаза, борясь с приступом боли, ведь лекарство ощущалось словно раскаленный металл.       — Всё, а теперь ложись, — сказала омега. — Действие начнется через пару минут.       — А ты уходи, пока тебя не хватились. Дальше я сам. Раз посылки достигли адресата, скоро начнётся самое интересное. Встретимся в условленном месте через пару дней.       — Лэ, это безумие! Янян…       — Он пошёл на это добровольно. Мы все знали, на что шли. Только не упусти мальчиков из вида и будь осторожен. Всё будет хорошо. Если я не приду… Просто помолись за меня.       Омега всхлипнул и потянулся к голове Чжона, погладив его по волосам, а потом потянулся к младшему, касаясь губами его лба. Бета был слегка горячим.       — Ты прав. Всё будет хорошо, — шепнул омега. — Слышишь? Мы справимся.       — Обязательно, — ответил Чжон. — А теперь уходи. Наши мальчики нуждаются в тебе. Я справлюсь.       Омега ещё раз поцеловал бету и поспешил скрыться в тени.       — Читтапон, — окликнул его Чэнлэ.        Омега слегка повернул голову.       — Спасибо.       Кивнув, старший скрылся между контейнерами.       Чэнлэ сделал несколько шагов и рухнул на раскладушку, скрючившись от накатившейся волны боли. Внутренности словно разрывало на части, но нужно было немного потерпеть, чтобы побороться за жизнь. Чжон прикрыл глаза, перед ним замелькали воспоминания: детство, школьные годы, студенчество. Желание быть полезным. Вербовка в спецслужбы. Личное знакомство с руководителем Центрального Бюро Расследований. Предложение послужить родине. Знакомство с Джебомом. И тот день, когда всё пошло кувырком — день свадьбы брата.       Как получилось, что он по уши влюбился в Ли Джебома, бета и сам не понял. До встречи с ним, Чэнлэ особо не смотрел в сторону альф, но с этим человеком было интересно. Он понимал Лэ, интересовался его работой и всегда был готов прийти на помощь. Старший товарищ, который поддерживал в любом начинании и стал самым дорогим человеком в жизни.       С каждым годом, вникая в бизнес Джебома и Кисоба, Чэнлэ понимал, что они не то зло, которое стоит бояться. Что всё, что они делают, иногда приносит и пользу. При Кисобе все малые группировки были под контролем. Строгая иерархия и подчинение. Ли, видимо, просто не поделились с властями, поэтому от них мечтали избавиться и получить контроль над их империей.       Юн очень подходил на роль марионетки, пока в игру не вступила третья сторона — Триада. Великая сила, если ей руководит мудрый глава, но если у власти крыса, всё вокруг превращается в крысиной вертеп.       Чэнлэ вспомнил, как на одном из отчетов, что он ежеквартально давал властям, заметил хрупкого омегу, что опустив голову слушал ругань и отборный мат своего, видимо, куратора. На шее омеги красовалась яркая, явно свежая метка. Чжон знал, что за самоуправство можно было попасть под трибунал, а тут явное нарушение устава — брак, да ещё и при исполнении и явно под прикрытием.       — Пошёл вон. Ноги твоей чтобы больше управление не было. Это ЦБР, а не какое-нибудь соцучереждение. Ты уволен.       — Но сэр…       — Молчи. Тебе повезло, что твой союз истинный, иначе бы загремел в изолятор. Пошел прочь.       Омега тихо всхлипнул и поплелся к выходу. Пройдя несколько метров от входа, парень опустился на лавочку, пряча лицо в руках и тихо плача.       Чэнлэ не знал, почему пошёл за ним. Может потому что и сам был влюблён? Бета опустился на лавочку и достал из кармана платок, протягивая его омеге.       — Негоже офицеру плакать, — сказал Чжон.       — Да пошёл ты, — всхлипнула омега.       — Я-то пойду, но мне не понравилось то, как он с тобой разговаривал. Тебе нужно было ответить.       — А смысл? — поднял на него красные глаза старший. — Он ведь прав. Я нарушил кучу правил, но я…       — Полюбил. И это не запрещено. Все мы люди. И разве имеем права отказываться от своего счастья, если оно рядом? Тебе повезло, ты смог забыть о всех предрассудках и соединиться с любимым человеком. Ты должен радоваться. И никто не смеет лезть в твою жизнь. Неужели эта гнилая контора стоит твоих слёз? У тебя теперь есть семья. Ты жив. Думай лучше об этом.       — Но… — взгляд омеги помрачнел. — Он один из тех, за кем я вёл наблюдение. Не думаю, что нам дадут жить спокойно.       — Ты тоже попался в эту ловушку? — хмыкнул Чэнлэ. — Разрешите представиться. Чжон Чэнлэ самый большой неудачник в мире.       — Зови меня Тэн, — ответил омега. — И почему ты считаешь себя неудачником? Это меня, кажется, выгнали с работы.       — Но ты нашёл свою любовь и тебе ответили, а я… Представляешь, я влюбился в того, на кого мне необходимо стучать, а он в свою очередь оказался истинным моего брата.       — Ох, — выдохнул омега. — Ну ты это… Крепись что ли…       — А ты не хандри, понял? А если что, обращайся. Всегда рад помочь.       — Спасибо.       Так они и расстались. Всё снова закружилось. Чансон был таким счастливым, когда говорил о том что ждёт ребенка. Чэнлэ улыбался, а в душе была тьма. Возможно, он смог бы отпустить, но альфа держал. Бета не понимал, что происходило между ними. Не понимал, почему пускал Ли в свою комнату, когда они с мужем ссорились, и совсем не понимал, почему не оттолкнул, когда старший полез целоваться. Льстило то, что тогда, во время их взаимной дрочки, с губ альфы сорвалось имя Чэнлэ, а не Чансона. Альфа осознанно был с ним рядом в ту ночь, даже несмотря на то, что на следующий день постарался забыть об этом.       Чэнлэ пережил много боли, но сейчас в этой клетке, его буквально разрывало на части. Вспомнился тот день, когда его приволокли сюда почти без чувств. Юн и его ручные псы постарались тогда. Бета не мог даже пошевелиться. Он знал, что так будет, правда думал, что его просто убьют за предательство, ан нет, деньги были важнее.       То, что они успели провернуть с Кисобом, тянуло на нехилую криминальную драму с кучей загадок и крови. Во-первых, они почистили все счета. Деньги просто уплыли из-под носа Юна. Куда? Чэнлэ и сам не знал. Кисоб передал ему только коды. Он решил, что даже самые близкие соратники, а таких, к слову, нашлось немало, не должны знать о финальной точке перемещений столь популярных финансов.       Только Донхёк с Чону могли получить эти сведения, но о способе их получения Кисоб Чэнлэ не рассказал, доверив его лишь сыну. Донхёк упорно молчал, а значит, для получения денег помимо совершеннолетия нужны были еще какие-то условия.       Во-вторых, они отвели подозрения от детей, Шисон сам предложил роль жертвы. Он был готов терпеть любую боль и умереть ради благополучия сына. Он понимал, на что шёл. Порой Чэнлэ считал его сумасшедшим, хотя и сам недалеко от него ушёл.       Кисоб и Шисон были готовы к смерти, а Чэнлэ… Иногда ему всё же хотелось выжить. Расслабиться, очутившись в крепких родных руках.       Новая волна боли заставила бету закричать. В ангаре, где его держали, теперь не было ни души. Чэнлэ сбился со счета, когда пытался вычислить количество дней и ночей, проведённых в одиночестве. Он бы сошёл с ума, если бы не Тэн.       Омега пришёл к нему сам, где-то через год после того как Чжона поместили в эту самодельную тюрьму. Чэнлэ плохо соображал. Ему казалось, что он сходит с ума когда тень, как и сегодня, скользнула между контейнеров.       — Звери, — шептал омега, обрабатывая раны.       — Тэн?       — Тихо, — шепнул старший. — Молчи и слушай. Я сейчас уколю тебе обезболивающее. Это новая разработка. Она восстанавливает поврежденные ткани. Обычно его применяют для восстановления организма омег после тяжелых родов. Твои внутренние органы сильно пострадали, может начаться воспаление. С ним ты долго не протянешь, а нам ещё нужна твоя светлая головушка.       — Нам? На кого ты работаешь? — попытался отстраниться Чэнлэ. — Как ты здесь оказался?       — Скажем так, теперь я сам по себе, но у меня есть надёжные друзья. Мой муж оказался ещё той скотиной. Амбиции полезли через края, готовые топить дорогих мне людей. Он не знает, что я здесь. Сейчас он немного занят, но если меня здесь увидит, мне крышка.       Где-то послышался надрывный крик. Тэн дернулся, прикрыв глаза. Его руки слегка подрагивали.       — Что происходит? — возмутился Чэнлэ, выдернув руку из захвата омеги. — Кто это кричит? Я ведь здесь был один.       — Был, — кивнул Тэн. — Теперь нет. Этот мальчишка сам вызвался стать отвлекающим манёвром, чтобы я смог вылечить тебя.       — Мне это не нужно.       — Поздно. Слушай внимательно и не перебивай. Второй раз повторять не буду. Минсу все свои финансовые махинации проводил с помощью моего мужа. Несколько лет я следил за деятельностью небольшой группировки. В ней было семь человек, включая меня. Руководил ею Вон Хендери. Тебе должно быть известно, что этот человек мог далеко пойти. Так вот, группировка обчищала счета местных магнатов. Однажды вот такой «папик» и заказал Хендери властям. Меня внедрили в почти сформированную группировку. Оказалось, что мой тогда ещё будущий муж познакомился с Хендери в баре и предложил «развлечься». Парни грабили, я сливал информацию полиции, но серьезных доказательств найти не удавалось. Я был предан делу и не планировал связывать себя брачными узами, пока однажды я не стал свидетелем того, как Сычен отправляет часть сумм куда-то на посторонние счета. Ему все верили. Верили в то, что он делит деньги поровну, а оказалось, и здесь был обман. С того момента я стал следить за Дуном внимательнее. Пришлось сыграть влюбленного дурачка, наша истинность сыграла мне только на руку. Мне казалось, что мой альфа доверяет мне, но делиться информацией он не спешил. Раз в неделю в одном и том же баре Сычен встречался с человеком, которого, как я позже выяснил, звали Юн Минсу. Этот альфа был крупной рыбёшкой, но почему-то лебезил перед Сыченом. Тогда-то я и подумал о том, что очень мало знаю о своём альфе. Я, пользуясь полезными связями, проник в систему и выяснил, что корни моего суженого ведут в Китай. К одной очень влиятельной организации. Я провёл своё расследование и понял, что попал в капкан. С Триадой сталкиваться мне ещё не приходилось.       Я понимал, что столь влиятельным личностям ничего не стоит узнать обо мне всё, а значит, в тот момент я ходил по лезвию. Разорванные связи с ЦБР могли серьезно мне навредить, но был человек, что помог мне стать невидимкой в базах правительства. Он просто уничтожил мой профайл, и я стал самим собой. Простым омегой, у которого ничего не было за душой.       Я понимал, что Дун стоял поперек горла у столь могущественной организации и пойди что-то не так, я стану мишенью. Но отступать было уже поздно, хотя в битве двух столь мощных сил становится разменной монетой мне не хотелось. Получив власть, люди порой забывают о тех, кто рядом. Этим я и воспользовался, изображая покорного и любящего мужа.       Когда я узнал, что последняя операция со счетами Минсу станет роковой для Дери и ребят, что стали мне дороги за это время, я решил, спасти их любой ценой.       — И поэтому сдал их полиции?       — А были другие варианты? — хмыкнул Тэн. — Предупреди их, первым, на кого подумал бы Сычен, был я. А с жизнью прощаться, как ты понимаешь, мне не хотелось. Я не думаю, что выжил бы, узнай муж о предательстве. Любовь любовью, а деньги меняют людей. Я позвонил в полицию и сообщил о бомбе. Я знал, оружие, что брала с собой группа Дери, было бесполезно, ведь Лукас, бегавший за Сыченом как преданная собачонка, успел его испортить.       Мой добрый приятель расположился на крыше, чтобы отвлечь собравшихся выстрелами. Уговора палить по полицейским не было, но это пошло мне на руку, получилось спрятать Вона на максимальный срок.       Я думал о том, что как только Сычен отвлечется, я смогу вытащить Хендери. Лучше отсидеть и быть живым, чем стать жертвой чьих-то амбиций. Всё шло как никогда хорошо. Дун с Юном ссорились, обвиняя друг друга. Они искали шпиона в своих рядах, а я изображал любящего супруга. Я знал, что остальные вряд ли смогут что-то противопоставить полиции: Лукас погряз наркотиках, его муж в нём, а Кун в Сяоджуне. Замкнутый круг, из которого им ещё выбираться и выбираться, но вот младшего из виду я упустил. Не зря Хендери называл его самородком.       Он пришёл ко мне совсем недавно, бросив на стол две увесистые папки. Досье. Одно на меня, другое на Сычена. Он требовал объяснений. Я рассказал. Мне нужен был союзник. Я устал быть один. Сычен с Юном задумали что-то масштабное. Их целью было всемирное господство. Я понимал, что если муж доберется до вершины, страна утонет в крови.       Янян сам предложил отвлечь их, чтобы я смог найти возможные варианты их дальнейших действий и по возможности блокировать их. Он пришёл к Сычену с тем же досье. Было страшно, вдруг младшего сразу убьют, но я знал, что у Дуна были не лучшие времена. Хорошенько поколотив парня, они кинули его в такую же клетку. Когда мальчишка пришел в себя, ему в камеру бросили стопку бумаг со словами: «Раз ты у нас такой продвинутый хакер, попробуй расшифровать это. Расшифруешь будешь жить. Нет — умрёшь. Каждый просроченный день будешь получать наказание».       Они бьют его, а он смеётся. Я ночью прихожу его лечить. Именно он сказал мне, что здесь есть ещё один пленник. Он назвал мне твоё имя. Я не понял как…       — Именной шифр, — хмыкнул Чэнлэ, протягивая руку омеге. — Я показывал его когда-то Хендери. Когда мы учились вместе. В то время я только начинал работу над ним. Этот мальчишка, действительно, способный. Только не потеряй его, слышишь?       В тот день Чэнлэ получил свой первый укол. Организм, к его удивлению, начал восстанавливаться быстрее. Тэн приходил несколько раз в месяц.       — Я не могу чаще. Сычен всем плетёт, что мы в Америке. Не хочет волновать родственников.       Слышать крики младшего было больно, но его выдержка поражала. Пару лет назад Тэн пришёл с известием о том, что один из лидеров Триады погиб, а Сычен ищет способ добраться до второго.       — Он делится с тобой своими планами? — спросил Чжон после очередной порции лекарства.       — Редко и чаще косвенно. Вот сейчас рассказал о ворчливым одиноком дядюшке, с которым хочет подружиться.       — Предложи ему выдать дядюшку замуж, — сказал бета, сжимая губы от очередной волны боли, скрутившей внутренности. Минсу любил использовать Чэнле в качестве боксёрской груши, пытаясь выпытать местонахождение племянника. И Чжон был рад тому, что, действительно, не знал, где сейчас была его семья. Ведь порой боль была невыносимой.       — Замуж за кого?       — У его вечного прислужника Минсу есть горе папаша, что уже не первый год прячется от сына. В их семье растёт юный прекрасный омега, что пару раз засветился в сводках местной полиции, как некий очень удачливый взломщик квартир и карманник. Этого паренька зовут Пак Джисон. Так вот, найди этого мальчишку и напомни про должок. Скажи, что помощь нужна мне. Ему предстоит сыграть невинную овечку.       — Но свадьба…       — А я разве сказал, что дело дойдет до свадьбы? — хмыкнул Чэнлэ.       — Ты что-то задумал?       — Не сейчас. Мне нужно ещё немного времени.       Тэн снова ушёл. Янян стал кричать реже, а Чэнлэ понимал, что открывать глаза становится всё труднее.       Пару месяцев назад Тэн прибежал к нему весь слезах.       — Янян не приходит в себя, — плакал омега. — Что делать? Они убьют его.       Чэнлэ напрягся, понимая, что ждать больше не было смысла.       — Ты же сможешь вытащить Хендери?       — Мне нужна пара недель и пара миллионов, — всхлипнул Тэн.       — Хорошо. Подготовь машину, чтобы вывести Лю и скажи Джисону, что пора готовится к побегу. Я отвлеку Сычена и Минсу на себя. Свяжитесь с Соном, пусть уходит.       — Но мальчики…       — Ты же сам сказал, что Сон уверен в своем преемнике. Да и Донхёк не промах, подсобит, если нужно. Он парнишка толковый.       — Да, но думаю, нам стоит хотя бы предупредить опекуна мальчишек. Его связной не выходил на связь уже пару месяцев.       — Этого проходимца найдёшь в баре «Чёрная кошка». Спросишь Кая, его там каждая собака знает.       И Читтапон снова ушёл, а Чэнлэ устроил бунт. Когда Минсу пришел к нему для очередного «допроса», Чжон потребовал вызвать Дуна, чтобы сообщить якобы важные сведения. Когда Сычен-таки приехал, Чэнлэ посмеялся над ними, утверждая, что не он их пленник, а они его верные собачонки. Били четверо. Ногами. Только к вечеру второго дня бета смог доползти до раскладушки.       Когда пришёл Тэн, он был в ужасе.       — Как всё прошло? — спросил Чэнлэ, поднимая на омегу красные от полопавшихся капилляров глаза.       — Яняна перевезли. Прошение об освобождении Хендери досрочно получил. Джисон ждёт сигнала. Сон собирает документы и пишет завещание. Он сказал, что мне не стоит светиться, а Джехён всё ещё под наблюдением ЦБР. Чунхо-ши надеется, что всё обойдется, но готов идти до конца. Собрались отчаянные на мою голову. Донхёка я предупредил, он будет готов бежать в любой момент.       — А Кай?       — Специфическая личность. Не думал, что у этого замухрышки Шисона столь яркий брат.       — Разный образ жизни, влияние родителей, но сейчас это не так важно. Он…       — Сказал, что следит за ситуацией и вмешается лишь при крайней необходимости.       — Вот же скользкая тварь, — хмыкнул Чэнлэ. — Под стать той змеюке, что украшает его тело.       — А откуда…       — Видел, — усмехнулся Чэнлэ. — Но это не та история, которой я хочу делиться. Тебе пора уходить. Действуем по плану.       Омега кивнул, сделал младшему уколы и собирался уходить, когда бета окликнул его.       — Тэн, в следующий раз, когда придёшь, захвати дополнительную дозу лекарства.       — Но…       — Я так больше не могу.       И вот сейчас, Чэнлэ корчился от разрывающей изнутри боли. Всё тело болело, но бета пытался удержаться в сознании. Почти всё шло по плану. Сона было жаль, но он сделал этот выбор сам. Янян попал в заботливые руки, Джисон, сам того не ведая, упростил им задачу. Донхёк и Чону были в безопасности, а Чэнлэ… Он справится. Он потерпит, ведь он всё ещё верит в человека, которого любит. Джено придёт за ним. Непременно.       Мысли об альфе уменьшали боль, вызывая чувство лёгкой эйфории. Чэнлэ вспомнил тяжёлый запах кедра. Внутренности снова скрутило, а потом бета ощутил легкую прохладу в «пятой точке». Рука невольно потянулась под резинку штанов. Палец коснулся влажного ануса. Всё внутри задрожало. Чэнлэ очень боялся увидеть кровь, ведь это означало бы, что ему уже не поможешь. Но каково же было его удивление, когда он увидел лишь прозрачные выделения. Поднеся палец к носу, бета уловил легкий запах яблок. Но ведь так не бывает или…       — «Я уколю тебе препарат, что позволяет внутренним органам омег приходить в себя после тяжелых родов», — пронесся в воспоминаниях голос Тена. Неужели вместе с восстановлением того, что было, препарат разбудил ещё что-то? Лёгкая волна возбуждения пробежалась по телу. Боль оттесняла его, но умом Чжон понимал, что это только начало. Это первые признаки течки. Он всё ещё помнил, как был напуган в первый раз брат, но Чансону тогда было четырнадцать, а Чэнлэ двадцать восемь, и он превращается в омегу.       — «Нужно бежать!» — судорожно крутилась в голове. — «Пока побои ещё не поставили финальную точку и не превратили меня в овощ. Тогда Джено вообще не взглянет в мою сторону».       Чэнлэ любил. Именно эта любовь помогла ему выстоять, не сдаваться. Благодаря ей он снова и снова поднимался. Теперь, когда у него появился шанс стать «нормальным» глазах своего альфы, он его не упустит.       Чэнлэ предполагал, что в ближайшее время его не тронут. Исчезновения Донхёка, Чону и Яняна, побег Джисона немного отвлекут его мучителей. Главное, чтобы мальчишки и Тэн были в безопасности, а о нём есть кому позаботиться на первое время.       Лёгкие шаги вновь нарушившие тишину не стали неожиданностью.       — Ты опоздал. Тэн уже ушёл, — хмыкнул Чжон, прикрыв глаза и вдыхая свежий запах лимона.       — Он мне не нужен, — послышался бархатный голос. — Шуму много будет. Да не дело его сейчас светить. Я и сам справлюсь.       — Я не могу идти, — ответил бета, оборачиваясь и встречаясь с внимательным взглядом шоколадный глаз.       Высокий темноволосый омега был одет в просторную темную рубашку и узкие джинсы. Его волосы были собраны в хвост, ухо проколото нескольких местах, а нижнюю губу охватывала позолоченное колечко. На ногах парня были открытые шлепанцы, а на запястьях куча ленточек, фенечек и дорогие часы, что совсем не вязались с его образом.       — У отца взял потаскать, — заметив взгляд на своей руке, сказала омега. — Чтобы не опаздывать.       — И всё равно опоздал, — засмеялся Чжон, но тут же прикрыл глаза, потому что боль начала возвращаться.       — Я навещал братца, — ответила омега.       — И как он?       — Как и положено покойнику, — хмыкнул гость. — Лежит и стеклянными глазами смотрит в потолок, на все вопросы молчит. И знаешь, у меня было дикое желание придушить его.       Чэнлэ засмеялся, чувствуя как по щеке скатилась слеза.       — Я бы на твоём месте не спешил его хоронить. Он всего лишь в коме. Был. Значит, он открыл глаза?       — Ну типа того, — ответил омега, обходя клетку и останавливаюсь у того места где висел большой замок. — Только он продолжает играть роль бревна, а когда увидел меня, и вовсе притворился спящим. Шисон с детства был ещё той сволочью. Сбежал из дома, захотелось ему самостоятельности. С отцом разругался, а как прижало, так сразу о семье вспомнил. И Кисоб этот хорош: «Омега под моей защитой». Защитник хренов. Да если бы мы раньше знали, что тут у вас творится, забрали бы ребёнка. Мы имеем на это право.       — И кем бы он стал среди вас? Наркоманом?       — Что ты себе позволяешь! Вот сейчас как уйду и оставлю тебя здесь. Я не наркоман. Шисон — вот кто истинный нарик, а я в любой момент могу завязать.       — Ну да, — хмыкнул Чжон. — Типичные речи таких, как вы. Уходи. Но потом не жалуйся, когда до вас дойдёт эта чума. Ты думаешь, что на Триаде он остановится и спустит вам откровенную насмешку? Иди, но потом не плачь. Хотя будет ли кому к тому времени плакаться?       Послышался скрежет, а потом щелчок и с лёгким скрипом двери в клетку отворилась.       — Хватит ныть, выползай.       Чэнлэ поднял руки и прогремел своими цепями.       — А, ну да, — кивнул омега. — Знаешь, не пойму я этого твоего стремления загорать на этом курорте. Ты же давно мог сбежать.       — И подставить всех? — спросил Чэнлэ. — К тому же, ваш отец не слишком горел желанием идти на контакт. Кому нужна обуза в виде двух беспомощных детей с сумасшедшим фанатиком на хвосте?       — То есть он не хотел принимать опеку над сыном Шисона? — нахмурился омега, ковыряя тонкой спицей в замке браслетов на руках Чэнлэ.       — Сам-то ты давно узнал о племяннике?       Потёр освободившиеся запястья Чэнлэ, пока его гость колдовал над браслетами на щиколотках.       — Пару лет назад, — ответил омега. — И то чисто случайно. Услышал разговор отца с этим вредным стариканом.       — Того вредного старика больше нет. Его повесили.       Чэнлэ видел, как слегка дрогнули руки парня.       — Я знаю, — ответил Кай. — Поэтому я здесь. Ты заварил знатную кашу.       — Кай, — тихо сказал Чжон. — Я тянул время как мог, но больше не вижу в этом смысла. Я надеялся, что эти двое забудут о детях, но деньги что спрятал Кисоб, оказались важнее. Чтобы свалить Триаду нужны финансы, а чтобы захватить Азию лишь наглость, понимаешь? Если второго у Дуна предостаточно, с первым у него всегда были проблемы. Он умеет считать деньги, но не знает, как их зарабатывать. Юн же знает только, как махать кулаками. Из них получился так себе дуэт, но амбиции лезут со всех дыр. Ваш отец так просто скинул это всё на тебя. Ему до сих пор кажется, что эта проблема высосана из пальца, а я… Я потерял слишком много. Я хочу быть уверен, что ты не пойдешь на попятную. Я рад, что ты здесь, но ты видишь, во что меня превратила это борьба, и ты…       — Я не боюсь. Ты прав, отец отмахнулся от проблем Шисона, как от надоедливой мухи. Удивительно, что он вообще согласился на эту авантюру с опекой. Он сказал, что брат получил то, что заслужил. И если Чону он ещё мог бы принять, то Донхёк волновал его мало. Знаешь, если бы тогда я не подслушал тот разговор, отец бы всё равно бросил мне эту подачку. Как знак внимания с его стороны. Да, мы с Шисоном не ладили, но эта детская вражда за внимание отца вылилась в то, что мы стали оба ему не нужны. И знаешь, я мог бы просто так закрыть глаза на его крах, но по цепной реакции зацепит всех.       Патриархальные устои Якудзы не позволят мне идти против отца, и я даже рад, что он вот так просто спихнул эту проблему на меня. Пусть он даже не заметит моих стараний, но я буду знать, что был причастен к сохранению и передаче власти законным путем.       Кай откинул в сторону тяжёлые цепи, а потом сел на корточки перед Чэнлэ.       — Забирайся на спину. Будем выбираться.       — Сдурел? Ты же омега, а я тяжёлый.       — Ну сколько ты весишь после своей четырехлетней диеты? До машины дотянем. Давай быстрее скоро рассвет.       Чэнлэ выдохнул, цепляясь за шею омеги. Кай подхватил его под бёдра и понес к выходу. Они петляли между рядами пока не выбрались наружу. Морской воздух наполнил лёгкие. Небольшая пристань, освященная одним скрипящим фонарём. У входа в ангар два дремлющих альфы.       — Это твой ангел-хранитель постарался, — ответил Кай на вопросительный взгляд Чэнлэ. — Я бы просто свернул им шеи.       — Но ты же…       — Омега? Я помню, но это не помешало мне заниматься боевыми искусствами. Я же мечтал превзойти брата во всём.       Когда они добрались до небольшого фургончика, Кай усадил Чэнлэ на пассажирское сиденье, а сам поспешил за руль. Чжон потер содранные запястье. Болело всё по-прежнему и даже сильнее. С губ то и дело срывались непроизвольные стоны, когда машина подпрыгивала попадая то в ямку, то на бугорок.       — Ты уж извини, но другой дороги к этому месту нет.       — Я знаю. Не отвлекайся.       Они ехали вдоль побережья, а потом свернули в лес. Дорога петляла, вскоре асфальт сменился фигурным камнем, а потом машина остановилась у больших ржавых кованых ворот. В разные стороны от них расходились высокие стены из кирпича. Над воротами красовалась большая позолоченная надпись: «Добро пожаловать». Кое-где краска облупилась, а металлические буквы под ней покрылись ржавчиной.       Кай вышел из машины и поспешил к воротам. Те с громким визгом поддались.       — Жуткое место, — поморщился омега.       — Согласен, — хмыкнул Чэнлэ. — Но недвижимость, даже столь ветхая, может принести достойный доход. Когда Кисоб предложил приобрести это место, я едва не покрутил пальцем у виска. Оно стоило копейки, а имей состоянии Ли можно было купить дворец. Кисоб сказал, что хочет оставить детям в наследство хоть что-то честное.       — Это чей-то дом? — спросил Кай, когда они въехали во двор и направились вдоль заросшего сада.       — Это отель, — ответил Чжон. — Его предыдущий хозяин разорился и повесился прямо здесь, в вестибюле, а родственники, посчитав это место проклятым, выставили его на аукцион.       Машина выехала из сада и оказалась на площади, украшенной старым грязным фонтаном. За фонтаном была широкая лестница, что вела к величественному трехэтажному зданию, за которым были заметны контуры величественных гор. Массивные деревянные двери были слегка перекошены, а над ними возвышалась табличка: Отель «Crimson Sunset».