Отель "Crimson Sunset"

      Тэиль не находил себе места. Он судорожно застёгивал пуговицы на рубашке, то и дело поглядывая на комок одеял на кровати, в котором можно было заметить макушку Донхёка.       — Ты уверен, что всё в порядке? — с сомнением спросил альфа.       — Да, — ответил омега, шмыгнув носом. — Это просто небольшая простуда. Джемин напоил меня кучей лекарств. Всё будет хорошо, не переживай.       — Так и знал, что эти посиделки под дождём ничем хорошим не закончатся. Удивительно, что Чону ещё не слег с температурой.       — У Чону более стойкий иммунитет, — сказал Донхёк и громко чихнул. — Он ещё ребёнок, и у него нет проблем связанных с «омежьим проклятием».       Тэиль нерешительно замер.       — Течка?       — Она родимая. Начнётся через несколько дней, — ответил омега, пряча под одеялом порозовевшие щёки. — У меня часто так бывает. Организм ослаблен и подхватывает всякую фигню. Это, видимо, наследственное. Отец говорил, что папа подхватил свою болячку как раз за пару дней до течки, а потом был просто не в состоянии бороться с вирусом.       Тэиль видел, как глаза младшего наполнились слезами, а ещё он чувствовал страх и тревогу омеги, что тот старался прятать.       Пары шагов хватило, чтобы оказаться рядом. Мун опустился на кровать, а Донхёк, словно котёнок, тут же пододвинулся ближе, подныривая под широкую ладонь, что тут же скользнула по слегка взъерошенным волосам.       — Всё будет хорошо, слышишь? Даже не смей думать о том, что повторишь судьбу папы. Я тебя никому не отдам. Если что-то пойдет не так, у нас есть Марк. Я слышал, что у него золотые руки. Успокойся и немного поспи, а я пока схожу на работу и разведаю обстановку.       Тэиль склонился к младшему, целуя его в лоб, и отмечая, что температура ещё держится.       — Ты же будешь со мной? — спросил младший, не сводя глаз с лица альфы. — В те ужасные дни? Будешь? Не бросишь меня одного?       — Хёк…       — Я уже взрослый, слышишь? Я хочу…       — Давай решать проблемы по мере их поступления, — натянул улыбку Тэиль. — Сейчас тебе нужно поправляться, слышишь? Все остальное обсудим позже. Спи.       Альфа снова склонился над младшим, чтобы коснуться лба, но Донхёк был проворнее, и горячие губы оказались на губах старшего. Тэиль понимал, что нет смысла бороться с собой и собственной природой. Он целовал младшего нежно и осторожно, понимая, что для его мальчика это первый поцелуй, но что-то настораживало. То ли слишком умелые ласки, то ли руки Донхёка, что уже тянулись к рубашке, которую Мун только недавно застегнул. Вот только ласковые прикосновения и одно дыхание на двоих дурманили, не давая Тэилю сложить воедино поток мыслей, промелькнувших в голове. Омега прижимался ближе, его дыхание было сбивчивым. Тэиль готов был забыться, ведь Донхёк был таким нежным, таким родным, таким хрупким и… таким горячим. Это отрезвило.       Альфа неторопливо отстранился, убирая руки младшего от рубашки, которую тот всё-таки успел расстегнуть, а потом потянулся за одеялом, укутывая вяло сопротивляющегося Донхёка в плотный тёплый кокон, и целуя в кончик носа. Младший глубоко дышал, щёки были красные, губы слегка припухли и блестели, чёлка взмокла и прилипла ко лбу.       — Мне пора, — сказал альфа, укладывая младшего на подушку. — Постарайся поспать. Твоему организму нужны силы.       — Моему организму нужен ты, — ответил Донхёк.       — Об этом мы поговорим позже, — заметил Мун, а потом легонько коснувшись губами губ младшего и снова застегнув рубашку на все пуговицы, направился к выходу. — До вечера.       Уходить было тяжело, но Тэиль понимал, что там, на рабочем месте он сделает для Донхёка больше, чем сидя здесь.       Идя по длинному коридору, Тэиль поражался размерам дома Ли. Пять спален, не считая хозяйской и детской, гостиная, кабинет, а ещё был небольшой домик для гостей с видом на прекрасный сад. Стало интересно узнать для чего это всё было приобретено, когда жили они здесь втроём. Если не считать периодически ошивающегося здесь Ренджуна. Старая травма детства? Зачастую дети, у которых в детские годы не было ничего, стремятся восполнить это, повзрослев. Но с другой стороны, в этом месте было бы безумно одиноко без гостей.       Мун не был особо хорош в психологии, да и в душу Ли лезть не собирался. Сейчас, когда они были здесь все вместе, было идеально, а потом… Когда это всё закончится, они снова разойдутся? Вряд ли. Ничего уже не будет так, как прежде.       В гостиной обнаружился Кун, читающий газету. Заметив Тэиля, он отложил издание в сторону.       — Привет. Джено сказал, что тебе нужно в город.       — Да, — кивнул Мун. Этот альфа располагал к себе. С виду простой, но в нём чувствовался стержень. — Я только перекинусь парой слов с Джехёном.       — Жду тебя в гараже, — кивнул Цянь и направился к выходу.       Тэиль же пошел на поиски Чона, что обнаружился в кабинете Ли в компании Джено, Ренджуна и Хендери.       — Я думаю, что вам не стоит особо светиться в Японии, — сказал Чон. — Мы ни в чём не уверены. Это ведь всего лишь предположение. Боссы Якудзы не знают Ли Джено.       — Я понимаю, хён, — ответил Ли. — Без сведений об опекуне мы далеко не уедем, но всё же почву прощупать необходимо.       — Надеюсь на твоё благоразумие, — сказал Чон, а потом повернулся в сторону Тэиля. — Доброе утро, Илли. Ты что-то хотел?       — Я в офис. Если явится Со, как мне себя вести?       — Как обычно, — ответил Джехён. — Намекни лишь о том, что хочешь поговорить с ним в неформальной обстановке. Скажи, что хочешь поделиться с ним кое-какими догадками. Со не дурак. Думаю, что он уже понял, что у тебя достаточно занимательная роль во всей этой комедии. Назначь встречу на ближайшее время.       — Хён, не забудь про наши «свидания», — напомнил Вон. — Ты мне нужен каждый день с полудня и на пару часов.       — Будь они неладны, — фыркнул Джехён.       — Ты сам на это подписался, — пожал плечами Дери.       — Я помню, — ответил Чон. — Значит «свидание» с Ёнхо назначь часов на пять.       — Я буду ревновать, — хмыкнул Вон.       — Я с альфами не сплю.       — А жаль, иногда, знаешь, полезно размяться, — ответил Хендери, но тут же поймал на себе раздраженный взгляд старшего. — Молчу.       — Ладно, Иль, действуй по обстановке, но ты должен убедить Со, что информация, которую ты хочешь ему рассказать, очень важна.       — Понял, — кивнул Мун. — Я пошёл. Удачи.       Тэиль вышел из кабинета и направился к выходу, заметив на кухне Джемина, что о чём-то разговаривал со смущенным Джисоном. Из гостиной слышался размеренный голос Сяоджуна, что рассказывал притихшим Чону и Доёну об основах информатики. К удивлению дети вели себя спокойно и слушали внимательно. Сяо, нужно отдать ему должное, был неплохим воспитателем.       Кун уже ждал его. Машина была готова вот-вот отправиться в путь. Неприметный серый Ниссан мигнул ему фарами. Заняв пассажирское место, Тэиль пристегнулся и авто тронулось с места.       — Ты позвони мне, как соберёшься обратно, — сказал Кун, кивну в сторону небольшого листочка с номером, что лежал на панели. — Нужно свои кровные отрабатывать. Мне повезло, что Джено решил всё оформить официально. Мы с Сяо хотели отказаться от зарплаты, но Ли настоял. Сказал, что может себе это позволить. А мы что… Мы разве против? У меня только мастерская, а Джун и вовсе без работы сидел. Знаешь, после того, как приходилось убегать, он стал немного побаиваться всякого рода общественных организаций. Ему начало казаться, что все только и будут, что тыкать в него пальцем и просить чего-нибудь взломать. Ты извини, если много говорю…       — Всё нормально, — улыбнулся Тэиль. — Я по своей профессии привык много общаться с людьми. Мне интересна судьба каждого, кто обращается ко мне за помощью. И я искренне радуюсь тому, что некоторым из них моя помощь помогает стать счастливыми. У меня, конечно, ещё нет большого опыта, но уже пять лет я варюсь во всём этом. Сон снова и снова повторял мне, что самое интересное у меня ещё впереди, словно заранее готовил меня ко всему этому.       — Ты не жалеешь о том, что оказался втянут в криминальные разборки? Не многих привлекает существование среди жуликов.       — Главное для меня — это благополучие Донхёка, — улыбнулся Мун. — Я не отвернусь от него, будь он хоть чёртом, а вы… Вы, как оказалось, тоже не совсем плохие ребята.       Кун улыбнулся в ответ.       — Можно вопрос? — спросил Цянь, и уловив кивок, продолжил. — Тебе, наверное, за эти пять лет пришлось повидать много разрушенных семей, детей-сирот, вдовцов, что потеряли свою опору. Скажи мне, как они справлялись? Как боролись со своей болью? Джун… Он самое дорогое, что есть в моей жизни. Ему сейчас очень тяжело. Я очень хочу ему помочь, но не хочу, чтобы он обвинил меня в попытках насильно привязать его к себе. Я не хочу, чтобы он видел во мне угрозу. Я просто хочу, чтобы он перестал плакать по ночам.       Тэиль потёр переносицу.       — Знаешь, в институте по психологии у меня был твёрдый трояк, — хмыкнул Мун. — Единственное, что я понял за эти годы, что с людьми надо разговаривать. Интересоваться их проблемами, делиться своими. Надо слышать и слушать, не навязываясь, но в то же время не отпуская. Знаешь, три года назад мой младший брат потерял мужа. Разбился на машине. Сел пьяным за руль и не справился с управлением. Омега остался один с годовалым ребёнком на руках. Они тоже были истинными, но не всё у них складывалось идеально. Альфа любил выпить, а омега прятал синяки. Они были вместе со школы и поженились, окончив её. Тэён… Брат до последнего надеялся, что муж исправится. Решился забеременеть, но даже его положение не смогло усмирить альфу. Я… Знаешь, я очень хотел хорошенько врезать зятю за каждую слезу брата, но Тэён очень просил не вмешиваться. Я молчал, но, как бы жутко это не звучало, на похоронах я, наконец-то, выдохнул с облегчением.       После взял отпуск и перебрался к младшему. Я просто старался быть рядом. Он говорил, плакал и снова говорил, а я просто слушал. Я знал, что порой даже ребёнок не может стать якорем для омеги, потерявшего мужа, но Тэён справился. Я до сих пор навещаю их по выходным. Брат всё ещё не решился на новые отношения, но он больше не замкнут. У него появилось много друзей. Он занялся любимым делом, всё своё свободное время посвящает сыну. Он расцвел, и это не может не радовать. Так что не спеши. Всему своё время, а Джун, как я уже успел понять, сильный омега. Он тоже справится, да и хандрить ему особо будет некогда.       — Спасибо. Я постараюсь набраться терпения.       Кун остановил машину у офиса.       — Ну всё, бывай. Жду твоего звонка.       Мун кивнул и направился к зданию. Войдя внутрь, Тэиль неторопливо отправился к своему кабинету.       — Тэиль, — окликнул его секретарь босса. — Тебе письмо.       Мун удивленно вскинул бровь и, забрав из рук омеги неприметный конверт, вошёл в кабинет, прикрывая дверь. Опустившись в кресло, альфа ещё раз покрутил конверт в руках. В нём не было ничего необычного, но альфу что-то настораживало. Может то, что адрес на нём был написан почерком, что был так знаком. Почерком его покойного наставника и друга. Печать на конверте почти стёрлась, но Тэилю удалось разглядеть дату. Письмо было отправлено в день смерти Сона, и стало не по себе.       Тэиль неуверенно вскрыл конверт, из которого выпало два листка: фотография и записка. На фото был изображен обнаженный омега. Он стоял в душе, спиной к фотографу. От шейного позвонка вниз тянулась татуировка. Небольшой дракон изгибал тело причудливым узором. Его пасть была раскрыта, изрыгая огненное пламя. Мун впервые видел такую манеру рисунка. Драконам не свойственна была такая гибкость. Эта черта больше подходила для змей, вот только размашистые крылья никак не вписывались в образ скользкой твари.       Тэиль потянулся к записке. Там было всего несколько слов: «Это ключ. Найди замок, но будь осторожен. Всё не такое, каким кажется на первый взгляд. Сон Чунхо».       Тэиль ещё раз посмотрел на фото. Омега был достаточно изящным, хрупким. Смуглая кожа сверкала под струями воды. Россыпь родинок покрывала шею, спину, бёдра. Внутри что-то вздрогнуло. Это тело было ему знакомо. Он знал его, словно наяву ощущая чарующий аромат, что исходил от этой кожей. Корица. Его личное наваждение, а омега на фото — Донхёк. Несомненно. Внутри рождалась ярость. Кто-то явно подглядывал за омегой. Был ли это Сон или кто другой, сейчас мало волновало. В голове были мысли о том, что его мальчик постоянно находился в опасности. И это фото было тому подтверждением.       Взгляд снова скользнул по изображению дракона на спине омеги. Татуировка? Но как? Донхёк был ещё юн для такого или же его отец считал иначе? Что означали слова Сона? Ключ? Нужно было поговорить с Хёком. Тэиль не хотел давить, но если он хочет спасти своего омегу, между ними не должно быть секретов.       В дверь постучали. Альфа вздрогнул, а потом смахнув фото и записку в ящик стола, он постарался взять себя в руки.       — Войдите.       — Доброе утро, Тэиль-ши, — вошёл в помещение высокий шатен с широкой доброжелательной улыбкой. Бежевые брюки, светлая рубашка и песочная жилетка придавали образу мужчины дополнительный шарм и располагали к доверию. — Не помешаю? Секретарь сказал, что вас в офисе можно застать только утром. Надеюсь, что мой визит не нарушил вашего привычного распорядка?       — Его нарушили до вас, офицер Со. Я ждал вас. Сегодня должен прийти ответ на запрос об опекуне Донхёка и Чону, и я бы удивился, если бы вы проигнорировали это событие. Есть ли какие-нибудь новости о мальчиках?       — К сожалению, нет. У меня складывается впечатление, что кто-то упорно не хочет, чтобы их нашли. Не знаете, кто бы это мог быть?       — Даже бы если знал, не сказал бы. Знаете, что со своим подопечным каждый соцработник заключает своего рода контракт. Я не могу распространять какую-либо информацию о подопечном без его письменного разрешения на это. Как выяснилось, контракт заключенный с Ли Шисоном оказался недействительным, поэтому, увы, пока опекун мальчиков не подпишет новый, я бессилен что-либо сделать.       — Но мы не знаем, кто этот самый опекун, — заметил Ёнхо.       — Увы, в этом вся загвоздка. Я не хочу навлечь на себя неприятности из-за нарушения простой формальности. Но есть другой вариант. Мне кажется, что я могу открыть завесу тайны, но, как вы понимаете, не здесь. Эти стены навлекают на меня особые обязательства, как и на вас.       — Вы же понимаете, что мне предлагаете? Я офицер полиции…       — Я всё прекрасно понимаю, Ёнхо-ши, но и вы поймите меня. Мне ещё дорога моя жизнь, и не хотелось бы закончить так же, как Чунхо-ши.       Ёнхо задумчиво свёл брови, а Тэиль молил всех известных ему богов о том, чтобы детектив согласился. Мун понимал, что он не был специалистом в плетении интриг, но это дело становилось все запутаннее.       — Допустим, я согласен, — хмыкнул Со. — Где? Когда?       — Завтра. В пять. В центре. На площади есть замечательный японский ресторанчик, с фонтаном, — с облегчением выдохнул Мун. — Я буду не один, но вам опасаться нечего. Все мы переживаем за мальчиков.       — Мы? Вас много?       — Достаточно, но об этом завтра.       Ёнхо хмыкнул, но спорить не стал. В этом альфе чувствовался дух авантюризма, а ещё он в меру любопытен. По его взгляду можно было понять, что он о многом догадывался, но молчал, понимая, что за свое молчание получит больше. Со был предан делу и закону, но был открыт для диалога.       — Хорошо. Тогда до встречи. Я так понимаю, что сведения об опекуне я тоже смогу получить лишь вне этих стен?       Тэиль улыбнулся и кивнул.       — Что ж, поверю вам на слово. До свидания.       — До завтра, офицер.       Ёнхо направился к выходу, немного опешив, когда дверь перед ним распахнулась, и в кабинет ворвался небольшой ураган с криком:       — Мун Тэиль, ты должен мне объяснения! Почему соседи говорят, что ты уже неделю не появлялся дома?       — Тэён? — с сомнением спросил альфа, а потом стукнул себя по лбу. Со всеми этими событиями, он забыл позвонить брату и предупредить, что не приедет на выходные. Видимо, младший уже напридумывал себе всякого, раз заявился прямо в офис. — Братец, а стучать тебя не учили?       — Ой, — наконец, заметив Со, стушевался омега. — Простите.       Неуверенно сжавшись, Тэён натянул улыбку.       — Я помешал? Простите… Я просто беспокоился. Ты не позвонил. Я… Я подожду в коридоре.       — Не нужно. Я уже уходил, — улыбнулся омеге Ёнхо, и кивнув Муну, вышел из кабинета.       Тэиль покачал головой, видя, как смущенно выглядел брат, провожая его гостя любопытным взглядом.       — Это кто? Твой подопечный? Коллега? Мне кажется, что я его раньше где-то видел, — затараторил омега.       — Помедленнее, — фыркнул Мун. — Это офицер полиции. И если у тебя не появилось проблем с законом, ты вряд ли мог его где-то видеть, Тэ. И вообще, что за бесцеремонность? Где Юта? Только не говори, что оставил его у этого скряги Чхве.       — А что мне ещё оставалось? — нахмурился младший. — Ты не приехал на выходные, на звонки не отвечаешь, а я, между прочим, звонил тебе и вчера, и сегодня. А когда я приехал к тебе домой, этот самый скряга Чхве с беспокойством сказал, что ты уже неделю дома не появлялся, а в последний раз он видел тебя на лестничной клетке с парнем бандитской наружности.       Тэиль достал из кармана телефон, на котором, действительно было около двух десятков пропущенных вызовов. Аппарат находился в беззвучном режиме. Мун вспомнил, что сам выключил звук, чтобы случайный звонок не разбудил и так беспокойно спящего Донхёка, а утром был слишком задумчив, чтобы его проверить.       — Извини. Это моя вина. Тут кое-что произошло…       — Ты вляпался в неприятности, Мун Тэиль? Именно поэтому с утра в твоем кабинете можно нарваться на полицейских?       — Моего наставника недавно убили, а офицер Со ведёт это дело.       — Со? — задумчиво свел брови Тэен. — Ну точно. Я его знаю. Папаша этого офицера ещё тот склочник. Его собака периодически портит мне газон. Я уже и забор новый поставил и ловушек накупил, а эта сука продолжает копать ямы в моём дворе. Я видел этого Со пару раз, когда пригрозил его папаше пристрелить однажды его шавку из охотничьего ружья мужа.       Тэиль хмыкнул. Такое соседство могло оказаться даже полезным.       — И что этот Со? Тебя подозревает? — спросил Тэён, бесцеремонно плюхнувшись в кресло и щелкнув кнопкой чайника под пристальным взглядом брата. — Что? Я даже толком не позавтракал? Думал, что придется вытаскивать твою задницу из какого-нибудь дерьма.       Мун лишь покачал головой. Тэён был большим недоразумением, но Мун очень любил брата и многое ему прощал.       Омега был невысокого роста, казался хрупким и утонченным словно фарфоровая кукла. Несмотря на свою внешность, омега имел стальной характер, и лишь любовь делала его слабым. Он вытерпел кучу унижений от своего покойного мужа, потом была операция сына. Малыш повредил игрушкой глаз и была вероятность того, что он не сможет полноценно видеть. Операция прошла успешно, и юный омега снова радовал папочку своими успехами. Тэиль любил племянника и всячески баловал. Тэён иногда ворчал на это, но всё же был благодарен брату за поддержку.       — Ну так… Ты не ответил. Тебя в чём-то подозревают? — отхлебнул из чашки ароматный чай Тэён. — Ты поэтому не ночуешь дома?       — Типун тебе на язык, — отмахнулся Тэиль, усаживаясь за стол и доставая из ящика конверт с посланием Сона. Он решил, что не покажет его никому, пока не поговорит с Донхёком. — Я всего лишь свидетель. А живу я у друга. Так получилось.       — Ты нашел своего омегу? — оживился Тэён. — Он хорошенький? Как его зовут? Познакомишь?       — Ты не думаешь, что задаёшь слишком много вопросов? — фыркнул Мун.       — Я же твой брат. Беспокоюсь о тебе. Ты много для меня сделал, и я тоже готов поддержать тебя во всём, и если ты не хочешь говорить на эту тему…       — Хочу, но не здесь. Я благодарен тебе за заботу, и я это очень ценю. Мы поговорим обо всём, но позже. Сейчас мне нужно дождаться одного важного письма, а дальше я в полном твоём распоряжении.       — Ловлю на слове, — подмигнул старшему омега.       Тэиль нервно проверял почту, но ответ из департамента так и не приходил. Было страшно, что письмо могут перехватить. Но многое ли изменится в их жизни узнай они имя того человека, что взял на себя ответственность за двух практически сирот? Если предположения Сяо окажутся верными, даже зная имя, подобраться к тому человеку будет непросто. Территории Триады и Якудзы никогда не пересекались. Между ними всегда была граница — территория их маленького государства. Именно оно было всегда в нейтралитете и выступало посредником, а иногда и судьей в межклановых конфликтах. Откуда Тэиль об этом знал? Когда-то давно Тэён мечтал стать криминальным журналистом, но муж резко обломал все его мечты, превратив в домохозяина. А потом родился Юта, авария, долгая адаптация, а потом детский журнал, куда Тэён писал свои статьи. Спустя год брат получил место главного редактора. Под его началом журнал приобрел энциклопедический характер, обучая юных читателей различным премудростям.       Когда система оповестила о входящем сообщении, Тэиль едва не подпрыгнул. Тэён, что всё это время ненавязчиво за ним наблюдал, усмехнулся, но комментировать возбужденное состояние брата не стал.       Тэиль жадно вчитывался в строчки и понимал, что его мальчик, действительно, не так прост, как кажется на первый взгляд.       — «Добрый день! Уважаемый господин Мун. Ваш запрос не может быть удовлетворен, поскольку данные, присланные Вами не вполне корректны. По нашим данным, указанный Вами господин Ли Донхёк является гражданином другого государства с бессрочным видом на жительство в нашей стране. По документам господин Ли — условно совершеннолетний и не нуждается в опекунах, хотя может воспользоваться правом наставничества, что документально не подтверждается. По закону он полноправный член общества и получил все свои права после смерти своего отца.       В нашу юрисдикцию не входит разглашение личных данных граждан дружественных нам республик, поэтому упомянутый вами господин Ким Чону, имеющий двойное гражданство, не числится в наших базах. Все его документы находятся в консульстве страны, в которой проживает его установленный опекун. Для получения ответа на ваш запрос, необходимо перенаправить его в соответствующее учреждение. Консульство Японии, думаю, должно пойти Вам навстречу. С уважением глава отдела статистики столичного Департамента социального обеспечения».       Тэиль ещё раз перечитал послание, а потом нажал на печать. Когда документ выскочил из принтера, Мун почистил всю историю переписки. Сложив ответ из департамента, он спрятал его в конверт Сона, что тут же был спрятан во внутренний карман пиджака.       — Идём, — сказал он, поднимаясь. — Заберем Юту, и ты отправишься домой. Немедленно. Сделаешь вид, что всё хорошо, и ты не знаешь, чем я занимаюсь.       — Но…       — Ради твоей же безопасности.       — Значит, твоего наставника всё же убили не просто так?       — Ну вот зачем тебе это? Я справлюсь. Я не один…       — Иль, — взял старшего за плечи Тэён. — Ты же понимаешь, что у меня нет никого кроме тебя и Юты? Если с тобой что-то случиться, я сойду с ума.       — Ты преувеличиваешь. Есть родители…       — Что ни разу не приехали посмотреть на внука? Что последние лет десять считают, что поздравительная открытка на новый год вполне заменяет тёплые объятия? Не смеши меня. Ты — моя семья, Тэиль. Ты — моя опора, поэтому прежде чем что-то делать, подумай обо мне, Юте и том человеке, за которого ты так переживаешь.       — Всё будет хорошо, слышишь? — обнял омегу Мун. — Но тебе, действительно, лучше пока побыть подальше от меня. Наладь вон отношения со своим соседом. Нам ещё понадобиться расположение его сына.       Вместе они вышли из кабинета Муна и отправились в сторону выхода.       — Я поработаю из дома, — бросил Тэиль секретарю и открыл дверь перед братом, пропуская его вперед.       — Я на машине, — сказал Тэён.       — Это очень кстати, — хмыкнул Мун, замечая пару подозрительных личностей на другой стороне улицы. — Кажется, я обзавелся провожатыми.       Тэён лишь вздохнул и пошел к машине.       Ехали они молча. Никто не знал о чём стоит говорить, а о чём нет. Тэён переживал за брата, а Тэиль… Тэиль запутался. Ему нужно было поговорить с Донхёком. Неужели всё, что было на поверхности — ложь?       Тихие шаги нарушили тишину коридора. Джисон, воровато оглядываясь, двигался к двери, что, казалось, была плотно закрыта. Он знал, что в доме сейчас было не так много народу, но всё же боялся быть пойманным.       Ренджун окружил его заботой и любовью, и не хотелось упасть в его глазах, но у Джисона всё же была цель в этом доме, и именно к ней он так стремительно двигался.       Пак вспомнил, как Тэн, что был рядом с ним в тюрьме, созданной для него Минсу, появился на стоянке прямо из ниоткуда, стоило Ренджуну отправиться за чемоданом младшего.       — И как это называется? — строго спросил старший, когда Джисон слегка опустил стекло после условного стука.       — Ты не предупредил, что они так быстро меня найдут. Мне не оставалось ничего другого.       — Почему он?       — А ты видишь здесь кого-то ещё? — хмыкнул Пак. — Вскрывать другие машины у меня просто не было времени.       — Допустим, но почему ты всё ещё тут? Одевайся, я отвезу тебя в безопасное место.       — Я это… — смущенно почесал затылок младший. — Я не могу. Я… Короче один из амбалов Минсу постучал в окно, когда мы активно старались скрыть мой запах. Я испугался, застыл, а тут оргазм, сцепка. Этот альфа оказался слишком благородным. Сказал, что готов взять на себя все обязательства, а когда услышал про брата, даже обрадовался. Он обещал защитить меня. Хён, я не хотел, чтобы так… Мне кажется, он хороший. Прости, хён. Чэнлэ-хён будет очень зол?       — Знаешь, если бы это был кто-то другой, возможно, но Хуан Ренджун… Это даже забавно. Что ж, план придется немного подкорректировать, но в принципе всё не так плохо. Вот только нам придется ненадолго расстаться. Я не должен появляться в доме Ли Джено.       — Почему ты решил, что он повезёт меня именно туда?       — А куда ещё? Не думаю, что он позволит тебе остаться одному, зная, что у тебя на хвосте псы Юна. Ты будешь там не один. Там…       — Донхёк. Я помню.       Тэн по-доброму улыбнулся младшему.       — Верно. Думаю, что вы не дадите друг другу заскучать. Тебе повезло, малыш. Ты сам того не ведая выбрал нужного человека. Хуан Ренджун не так прост, как кажется на первый взгляд, а ещё за ним стена, прочная, надежная, о которой он и сам не догадывается. Всё в этом мире взаимосвязано. Запомни это. Я передам Чэнлэ, что ты попал в хорошие руки.       — Хён, а сам он как? С ним всё хорошо?       — Он держится. Осталось совсем немного.       — Хён, будь осторожен, пожалуйста. После ряда неудач твой муж может отыграться на тебе.       — Не может, а обязательно отыграется. Но я готов. Я снова и снова настраивал себя на это. У меня перед глазами были два величайших примера стойкости. Они закалили и мой характер. Я готов принести свою жертву. Ни о чём не волнуйся. Теперь тебе вредно. Мы ещё увидимся, обещаю.       Джисон тихо всхлипнул, проводив старшего взглядом и опустился на кресло, прикрывая глаза. Он очень хотел, чтобы опасная игра, которую они затеяли поскорее закончилась.       Оказаться в этом большом красивом доме было волнительно, хотя признаться честно, Джисон бы с радостью вернулся в ту квартирку, где они с Джуном были только вдвоём. Там было уютно, несмотря на пыль и пустоту, а здесь… Джисон определенно чувствовал себя здесь чужим, и он знал, что за дверью, к которой он сейчас направляется, есть человек, что чувствует себя ещё хуже.       С лёгким щелчком дверь отворилась. Джисон сделал несколько уверенных шагов, замечая кокон из одеял на кровати. Он, видимо, должен был создать иллюзию присутствия, но Пак не купился, двигаясь в сторону ванной и заглядывая внутрь. Там тоже никого не обнаружилось. Осталась небольшая веранда, но стоило ему приблизиться к двери, как откуда-то сверху он почувствовал удар по плечу, потом его бесцеремонно перевернули и прижали коленом к кровати. Джисон едва не задохнулся от неожиданности, но немного придя в себя, поднял голову.       — Ты охренел? — возмутился Пак. — Это я, придурок!       — А нечего было подкрадываться, — ответил немного хриплый голос, а Джисон почувствовал свободу. — Одеяла должны были убедить всех, что я вижу десятый сон. А ты упорный.       — Нам надо поговорить, Хёк, — сказал Джисон, выпрямляясь.       — Ну, то, что ты залетел, друг, это сугубо твои проблемы, — ответил младший. Он выглядел бледным, виски взмокли, а руки слегка подрагивали.       — Хреново выглядишь, — констатировал факт Джисон. — И как твой альфа тебя ещё не пропалил.       — Не твоё дело, — фыркнул Донхек, направляясь на веранду и выуживая из глубоких карманов трико пачку сигарет и зажигалку.       — Где ты их раздобыл?       — Дядюшка Джебом сменил имя, лицо, статус, но не привычки, — сказал Донхёк, протягивая пачку старшему.       — Эй, — возмутился Джисон. — Я вроде как беременный.       — Ну-ну. Посмотрим, насколько тебя хватит, — усмехнулся Ли, закуривая. Донхёк медленно опустился по стене, выпуская изо рта облачко дыма. — Ох, же как достало быть смущающимся дурачком. Говори, чего хотел и проваливай. Скоро вернется Тэиль, и мне снова придется играть роль невинной овечки.       Новый клубок дыма устремился в небо. Джисон видел, как дрожали пальцы младшего, что держали сигарету, и Пак понимал, что это были совсем не признаки простуды.       — Тэн собирается пожертвовать собой. Он собирается терпеть издевательства Сычена.       — И что ты хочешь от меня? Если бы я мог, я бы прикончил их уже давно, но вы снова и снова твердите: «Рано», «Они нам еще нужны». И что теперь? Теперь плачетесь?       — Ты видишь хоть одну слезу на моем лице? — сдержанно ответил Джисон. — Но Тэн…       — Не переживай, он не такой дурак. К тому же о нём есть кому позаботиться. Удивительно, что Сычен не уловил на нём легкий запах прополиса. Хотя, может то, что его омега гуляет, не является для него первостепенным. Деньги важнее.       — Этот Дун вообще подозрительная личность. Не могу поверить, что он, действительно, так слеп. Мне кажется, что он…       — Он программист, хён, — ответил Донхёк. — Кровожадный, немного безумный, но он живёт в мире двоичных кодов и верит только строгим отчетам и формулам, а мы живем мгновением, понимаешь? Мы крутимся, извиваемся, скользим и жалим. Сейчас у меня, действительно, связаны руки. Меня разыскивает полиция. Я должен быть напуганным и жаться к своему альфе, ища защиты и тебе советую.       Если дядюшка Чону добрался до Чэнлэ, то они уже должны быть в условленном месте. Уже скоро мы все будем там. Так хотел отец. Я не могу перечить его последнему слову.       Донхёк сделал последнюю затяжку и потушив сигарету о железные перила, закопал окурок в ближайшую кадку с цветком. Стоило встать, как его слегка повело, но Джисон вовремя оказался рядом, заметив как судорожно Ли сжал челюсти.       — Это течка и простуда, — отмахнулся младший.       — Это ломка. Я привык называть вещи своими именами. Хёк, и давно ты вот так…       — Неделю, — ответил Ли. — Как попал под тёплое крылышко своего альфы. Шисон, сука, даже запаса не оставил. Выставил за дверь практически в чём мать родила, ради нашей же безопасности. Я не планировал оказаться здесь. Я вроде бы и свободен, но это состояние хуже тюрьмы. Мне нужна встряска. Я переживу. Сигареты немного снимают напряжение, но…       — Это не порошок. Понимаю.       — Ни чёрта ты не понимаешь! — огрызнулся Ли. — Ты…       — Я знаю тебя шесть лет. И ты думаешь, что за всё это время я не научился тебя читать? Не думаю, что отец был бы рад увидеть тебя в таком состоянии.       — Заносчивый ублюдок. Заварил кашу и так просто подставился, а мне теперь расхлёбывай. Если бы не Чэнлэ-хён я бы скопытился ещё тогда. Шисону до меня не было дела, он с Чону-то едва справлялся. Знаешь, при всем уважении, что ещё во мне осталось к покойному предку, нельзя не признать того, что он мне знатно так подгадил, когда отказал в общении с дедом. Сон хоть и сам был не ангелом, но с ним я бы мог вырасти путёвым омегой, а не превратиться в то, что я представляю из себя сейчас. Ты прав, ты, наверное, единственный после Чэнлэ, кто знает обо мне всё, и я рад, что ты здесь, со мной. Ты можешь…       — Я не буду доставать для тебя наркотики, Хёк. Да и откуда им взяться в этом доме?       — Марк Ли, — посмотрел на старшего Донхёк. — Я слышал. У него есть трава. Эта же такая малость, но всё же поинтереснее табака будет. Мне нужно успокоиться, хён.       — Вот именно! Успокоиться! Без наркотиков, понимаешь? Ты нам нужен в здравом уме.       — Ты не понял, хён, — посмотрел на Джисона Ли, а его губы растянулись в улыбке, что больше напомнила Паку оскал гиены. — Это не просьба. Это приказ.       — Хёк…       — Ты хочешь ослушаться? Ты понимаешь, что последует за неповиновением? Ты мой, понимаешь? Твой отец отдал тебя в услужение мне. Помнишь? Ты должен подчиняться.       — Ничего я тебе не должен, — спокойно ответил Джисон. — Моим непосредственным боссом был Кисоб-ши…       — Но его уже нет. Теперь я главный. Когда вы это осознаете? Я ваш лидер!       — Вот и веди себя, как лидер, а не как капризный ребёнок. Соберись. Это все Шисон. Это не ты, Хёк! Ты сильный! Вспомни об этом.       Джисон взял младшего за плечи и встряхнул. Донхёк сперва сопротивлялся, а потом обмяк и задрожал, тут же оказываясь в крепких объятиях. Джисон чувствовал, как младший плакал у него на груди, и сердце сжималось. Этот мальчишка был ему дорог.       Пак ещё помнил, как впервые увидел его. В тот день они впервые приехали из Китая. Джисон помнил, как папа не хотел возвращаться на родину, но у отца были какие-то дела с Кисобом. Лишь спустя несколько лет Джисон узнал, что его отец каждый год ездил с докладом к своему Лидеру. Тогда их поездка затянулась. Пока старшие вели дела, Джисон проводил время в компании Донхёка.       Пак не раз замечал, что несмотря на то, что отец был старше Кисоба, он склонял перед ним голову. Однажды он решил поинтересоваться у отца причиной такого его поведения и получил довольно странный ответ:       — Ли Кисоб наш лидер, сынок. Мы должны уважать его и почитать. Он наш дракон, что своим пламенем очищает землю от неугодных.       С Донхёком было тяжело. Он сперва не шёл на контакт. Всё изменилось в тот день, когда пришла весть о смерти Ли старшего. Джисон крепко обнимал плачущего Донхёка, и пообещал себе, что будет защищать младшего и почитать так же, как когда-то почитал его отца. Джисон был рядом, когда Пак старший начал постепенно посвящать юного омегу в дела старейшего клана. Вот только реальность оказалась намного суровее исторических опусов. Отец снова и снова повторял что-то о крысах, о необходимости забрать Донхёка в Китай, но не успел. В тот день, когда его нашли расстрелянным у пристани, уже Донхёк крепко обнимал плачущего Джисона. А потом в их жизни возник Чэнлэ. Он, наконец, понятным языком объяснил двум подросткам в каком дерьме они оказались, но эти знания только добавили ответственности. Им пришлось играть чужие роли.       — Я больше так не могу, — шепнул Донхёк. — Я должен рассказать. Хоть кому-нибудь. Как думаешь, Тэиль… Ему можно доверять?       — Это ты мне скажи. Сам-то ты что чувствуешь? У нас перед глазами было много примеров того, что истинный союз не давал никаких гарантий верности и преданности, но сейчас ты должен понимать, что от твоего решения многое зависит.       — Ты говоришь, как Чэнлэ. Ты должен быть ответственным, Хёк. Ты должен заниматься, Хёк. Ты должен то, сё. А я омега, хён, и мне шестнадцать. Но на моих руках крови больше, чем в моих венах. Отец меня не жалел, и я старался его не разочаровывать. Он твёрдо дал понять, что избавиться от меня желает каждый второй на этом грёбаном континенте, но Тэиль… Он чистый, понимаешь? А я втянул его в это болото.       — Ну давай начнём с того, что не ты, а Сон. Твой дед, вероятно, не просто так переложил груз со своих плеч на Муна. Хоть и не знал всего.       — Но явно о чём-то догадывался, — всхлипнул Хёк. — И мне не понятно почему он не рассказал Тэилю правду о нашей семье.       — Может он доверил это тебе? Может хотел дать тебе шанс найти того, в кого будешь верить ты, и кто будет верен тебе?       — А он будет?       — Вот и проверим.       — А если он сбежит, узнав правду? Прямо к Сычену…       — Господи, Хёк, ну пристрелишь его, делов-то.       — Хён…       — Что? Ну хочешь, я это сделаю. У меня рука не дрогнет, ты же знаешь. Я не только замки умею профессионально взламывать.       Донхёк крепко обнял Джисона. Он знал. Он видел.       — Так, а теперь ложись. Скоро придет твой альфа. И попробуй чего-нибудь учудить.       — А ты?       — Я помотаюсь по дому. Он, действительно, прекрасен. Сяоджун в кабинете засел за шифрами Чэнлэ. Дети играют в саду с Джемином. Доктор смылся куда-то. Чона с Хендери тоже не наблюдается. Может получится проникнуть к Яняну. Я столько о нём слышал.       — Я тоже, — сказал Донхёк. — Он дал мне клятву, что мои тайны останутся при мне. Я принял его, как и вас с Тэном. Вы — моя семья. Я очень люблю Чону, но понимаю, что он принадлежит другому дому, и я очень надеюсь, что наша братская связь объединит и примирит наши кланы. А ещё я очень надеюсь, что Ренджун согласится стать нашим уравнителем.       — Почему Джун?       — Потому что Ли Кисоб занял его место, — хмыкнул Донхёк. — Ты же знаешь, что земли этой страны были много лет нейтральными. Именно поэтому на их территории зачастую прятали наследников великих семей, когда Лидер начинал подозревать измену. Так было с моим отцом. Дед отослал его сюда, а отец… Отец не смог смириться, посчитав эту вынужденную меру изгнанием. Он вел себя безответственно, подставив под удар тех, кто согласился его принять. Ренджуну было четыре, когда начались беспорядки. Наёмники с той стороны мечтали избавиться от наследника верховного лидера, считая, что этим они пробьют себе дорогу на вершину. Той семье, что прятала у себя отца, пригрозили расправой. Но они не пошли на уступки. Они спрятали самое дорогое, что у них было и открыто выступили против захватчиков. Отец слишком поздно понял, что натворил. Только когда увидел окровавленные тела. Старший альфа перед смертью произнёс всего лишь одну фразу: «Защищай Ренджуна так же, как я защищал тебя». Отец нашёл его вовремя, но ему стыдно было смотреть парню в глаза, поэтому он сделал всё для того, чтобы именно Джебом, а после Джено стал лучшим другом этого парня. Я должен вернуть Ренджуну долг. Если бы не его семья, вряд ли бы выжил отец, а обо мне и речи не было бы вообще. Отец поведал мне эту историю, и очень просил не забывать о том, что вокруг нас всегда много предателей. Даже те трое, что сейчас правят Триадой не знают, где я, и что со мной. Они знают только, что я существую и трясутся лишь от мыслей обо мне. Чэнлэ прав, нам нужно подождать. Дун окажет нам большую услугу, подчистив ряды этих тварей. Они подговорили Юна на предательство, но не догадывались, кто выступит его союзником. Дун стоит у них поперёк горла и пока его амбиции нам на руку. Мы зажмём их в угол и посмотрим, как они будут жрать друг друга.       Джисон поежился.       — Даже твой отец не выглядел таким жестоким, хоть и правил почти два десятка лет.       — Тебе, хён бояться нечего. Пусть трясутся те, кто не воспринимают меня всерьез. Я — вершина пирамиды. Я имею право казнить и миловать. Я — верховный лидер Триады в десятом поколении.