Отель "Crimson Sunset"

      Джехён уже минут двадцать сидел в выбранном Хендери кафе, но младшего всё ещё не было. Солнце ярко светило в глаза. Чон успел пожалеть, что выбрал этот столик, но он был ближе всего ко входу. Официант принес ему чашку кофе. Альфа сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом, и задумался.       За прошедшие пару дней его жизнь несколько раз перевернулась, раскрашивая мир то в цвета скорби, то придавая ему яркие краски. Хотя Чон понимал, что всё началось не вчера, не неделю назад, а тогда, когда его любимый брат познакомил его с Ли Кисобом.       Джехён никогда особо не был близок с Ли. Всё, что он знал, было рассказано ему братом, что не имел от него секретов. Чон никогда не лез в их семейные дела, а в бизнес и подавно. Когда он отказался следить за собственным зятем, в дом Ли был подослан Чэнлэ. Джехён не слишком-то доверял мальчишке, пока не заметил, каким взглядом тот смотрит на Джебома. Такие не предают. Они много общались с Чэнлэ, пока Джехён был его куратором. У них нашлось много общих тем, и постепенно Чон научился доверять бете, прислушиваться к нему и верить. Альфа так и не понял, в какой момент бета начал вести свою игру, но Чжон очень просил довериться, и Джехён сдался, просто следуя по течению.       — Здесь всё не так, как кажется, хён, — говорил Чжон. — Всегда делай то, что подсказывает сердце. Не слушай никого, потому что в этом мире в любой момент всё может поменяться так, что друзья станут врагами и наоборот. Даже не подозревая этого, мы зачастую являемся лишь чьими-то игрушками. А кукловод… Он всегда в тени, и только ты решаешь довериться его чутью или устроить бунт.       Слышать это из уст практически мальчишки было странно, но Джехён понимал, что тот, как всегда, прав. Чэнлэ был мудр не по годам. Иногда в голове Чона мелькала мысль о том, что эти двое совсем не те, за кого себя выдают, но понимал, что это всего лишь паранойя. Хватало им загадок на квадратный метр. Они с Чэнлэ не успели стать хорошими друзьями, но и чужими назвать их было уже нельзя.       Отец, как оказалось, тоже был не промах. Он вёл свою игру, но настал момент, когда пришлось объединять усилия. Джехён очень жалел, что не успел спасти жизнь близкому человеку, но тот… Тот не рассчитывал выжить. Это Джехён видел в его глазах.       Чон не винил старшего, что тот многого ему не рассказывал, но понимал — это было правильно. С самого первого дня работы в ЦБР, Джехён почувствовал на себе тяжёлый взгляд. С того момента он был больше не один. Его соглядатые менялись на протяжении всех десяти лет службы. Неужели ему не доверяли? Или дело было в его косвенном родстве с местным «королём»? Кисоба боялись все, Джебома многие, а Юна… Никто. Пока тот не выполз из своей норы и не показал зубки. До акулы ему было далеко, но проблем от этого было не меньше. Джехён ещё помнил, как дрожал в его руках Донхёк. То ли от страха, то ли от ярости — Чон не понял, но и не торопился понимать. Эта тема его не касалась. Он обещал брату, отцу и Чэнлэ.       Вот и сейчас Джехён чувствовал на себе сразу несколько внимательных взглядов. Определённо что-то изменилось после рапорта об уходе из полиции. Теперь его, видимо не жаловали ни с одной из сторон, но у него была своя, и поэтому было не страшно. Правительственных шпионов можно было отличить по цепкому взгляду, а «псы» Юна или Дуна, хотя теперь в этом нет разницы, наоборот отличались безграничной тупостью, зачастую, даже не стараясь прятаться.       Шум мотора привлёк внимание. Такой знакомый мотоцикл свернул с соседней улицы и направился в сторону кафе. В седле сидел бета. Джехён не видел лица Хендери, но определенно угадывал его по фигуре. Широкие плечи, обтянутые чёрной кожей куртки. Кожаные штаны, высокие ботинки с металлическими бляшками и крупной шнуровкой. На спине небольшой рюкзак, на голове шлем.       Мотоцикл свернул с дороги и припарковался возле кафе. Хендери снял шлем, запустив пальцы в густые черные пряди и поправил растрепавшуюся прическу. Широко улыбнувшись и, вдохнув полной грудью, бета направился в сторону кафе.       Переступив порог заведения и оглядевшись, Вон направился к Джехёну.       — Вот и причина нашего знакомства, — тихо сказал Хендери, покрутив ключи на пальце. — Ты оставил свой мотоцикл в мастерской моего друга, а я был так любезен, что согласился тебе его пригнать.       Бета вложил небольшую связку в раскрытую ладонь альфы.       — Сядь уже, — буркнул Чон. — Мне кажется, что сейчас каждый второй взгляд устремлён в нашу сторону. Что за вид? Зачем тебе куртка? На улице вроде бы не холодно.       — Ничего ты не понимаешь, — ответил Вон, плюхнувшись на стул. — Это стиль.       — Куда уж нам, динозаврам, — хмыкнул Джехён.       — Ты на себя наговариваешь, — улыбнулся Дери. — Для динозавра ты неплохо сохранился. Кстати, мне нужна твоя помощь. Я тут подумал, что хочу себе такую же зверюгу. Что-нибудь посоветуешь?       Чон лишь закатил глаза, когда Вон полез в рюкзак за ноутбуком.       — Эй, красавчик, — улыбнулся бета, подошедшему официанту. — У вас тут интернет бесплатный?       — Конечно, всё для наших клиентов, — ответил омега. — Что-нибудь будете заказывать?       — Да, принеси-ка мне чаю с мятой и пару пирожных, — ответил Вон, поймав на себе внимательный взгляд Чона. — Что?       — Мята?       — И что? Привычка. Я работал с ним не один год. Он был моей правой рукой.       — А я уже решил, что мне пора начинать ревновать.       — А ты можешь? — оживился Хендери. — Это было бы круто.       — Ну не на первом же свидании, — ответил Джехён.       — Ты прав. С этим повременим, — ответил Вон, раскрывая перед старшим ноутбук. — Сделай хотя бы вид, что тебе интересно.       — О да, как будет интересно наблюдать за бегающими по твоему экрану цифрами, — с иронией заметил Чон.       — А если вот так?       Программа по расшифровке кодов была свернута, а на экране появились модели мотоциклов.       — Ты это серьезно?       — А почему бы и нет. Я давно хотел что-то подобное. Стильно и экстремально. Люблю потрепать нервишки.       К ним подошёл официант, поставив на столик чай и пирожные.       — Спасибо, красавчик, — подмигнул ему Вон, на что омега расплылся в улыбке. — Не хочешь покататься на моем железном коне? Во сколько ты заканчиваешь?       — В восемь, — слегка смутившись ответил омега, но тут же стушевался, заметив на себе строгий взгляд Чона. — Простите, мне нужно работать.       Официант ушёл, а Вон перевел на Джехёна недовольный взгляд.       — И что это было? — почти прошипел Хендери. — Вот зачем ты влез?       — Я? Это, кажется, ты забыл для чего мы здесь. Посторонние нам не нужны. Сегодняшний твой партнер — я.       — А с моим недотрахом тоже поможешь? — шепнул в ухо альфе Дери. — Я отсидел в тюрьме пять лет…       — И что? Ни один альфа там не предложил тебе руку помощи или кое-что другое? Я слышал в тюрьме популярен культ взаимовыручки.       — Один-один, — заметил Вон. — Но трахаться от этого меньше я хотеть не стал. Я не монах, смею тебя заверить.       — А я не твой исповедник, — прорычал Джехён. — Займись делом.       — А я что делаю? — спросил Вон, засунув ложку с пирожным в рот. — Какая модель подойдет к моему стилю?       Джехён внимательно посмотрел на собеседника. Бета определенно был красив. Это альфа отметил ещё при первой встрече. Авантюрист. В этом его выдавали озорные глаза, что смотрели на Чона с предвкушением. Вон был ещё молод и горяч, хотя тюрьма всё же наложила на него некий отпечаток. Хендери определенно входил в число тех, кто вызывал интерес и привлекал к себе внимание неосознанно, и, судя по сцене с официантом, часто этим пользовался. Он дурманил собеседников своим шармом, а эта его хитрая улыбочка, с которой он смотрел на Чона. Понимал, гад, что невольно заставляет любоваться и восхищаться собой. Истинный дьявол. Чон знал только одну марку под стать этому человеку. Ведь у него была точно такая же.       Альфа, не раздумывая больше ни минуты, ткнул пальцем в изображение мотоцикла. Чёрный, стильный, с красными вставками на корпусе. Лишь они отличали эту модель от мотоцикла самого Джехёна. Его железный конь был полностью чёрным, а Хендери… Он вызывал другие эмоции. Именно эту страсть и давал красный.       — Дукати, — со знанием дела сказал Вон. — Да ещё и Дьявол. Ты мне явно льстишь, хён, но это приятно. Я обязательно рассмотрю этот вариант.       — А потянешь?       — Знаешь, есть такая поговорка: «Не клади все яйца в одну корзину». Всегда надо думать о будущем. Я сделал себе резервный запас. И между прочим, теперь я завидный жених.       Джехён хмыкнул, сделав глоток кофе и наблюдая за тем, с каким аппетитом и наслаждением Вон уплетает свои пирожные. Он был похож на довольного кота, разве что не урчал. Альфа поймал себя на мысли, что ему так и хочется потрепать младшего по загривку. Вот только бета, что уже доел свой десерт и улыбался, вряд ли его поймет. Да и сам Джехён этого своего порыва не понимал.       — Что? — спросил Хендери, заметив на себе задумчивый взгляд старшего. — Я пять лет такой вкусноты не ел.       — Ещё хочешь? — спросил Чон, готовый вот-вот подозвать официанта.       — Ты хочешь, чтобы я стал толстым и не смог взобраться на мотоцикл?       — До этого тебе далеко, — улыбнулся Джехён. — Ну так? Нам ещё долго сидеть?       Бета огляделся и, убедившись, что на них никто не смотрит, перещёлкнул экран. Шифровальщик показывал ещё двадцать минут.       — Официант, — окликнул омегу Джехён. — Принесите моему другу ещё ваших фирменных и два чая.       Омега кивнул.       — Ты отказался от кофе? — хмыкнул Вон.       — Я выпил две чашки, пока ждал тебя. Ещё одна, и ночью я вряд ли засну.       — Могу подсобить, — подмигнул старшему Дери, пододвигаясь ближе. Так, что их бедра соприкоснулись.       К удивлению Джехён не почувствовал раздражения. Не было желания отстраниться, возмутиться или чего-то ещё. Просто происходящее казалось немного странным, особенно когда ладонь Хендери опустилась ему на колено и начала, осторожно поглаживая, подниматься вверх.       — Что ты делаешь? — спросил Чон, поймав руку младшего.       — Флиртую, — улыбнулся Вон.       — Это не флирт. Это явное домогательство.       — Ну только ты виноват в том, что у меня сегодня обломался хороший секс. Тебе и исправлять.       — А не боишься быть выдранным, как последняя сука? — прошипел Чон, глядя прямо в глаза младшего. Джехён тоже был не железный и терпеть такую откровенную провокацию был не намерен.       — А ты сможешь так? — с предвкушением сказал Хендери.       — Сомневаешься?       Они смотрели, как два голодных зверя, готовых вот вот вцепиться друг в друга, отстаивая право на свою добычу. Этот мальчишка явно напрашивался на наказание. Это было делом принципа.       — Ваш заказ, — сказал официант, поставив пирожные и чай на стол, и поспешил удалиться, чувствуя напряжение, что витало вокруг этих двоих.       — Ну что, по рукам? — спросил Вон. — Покажешь мне своего зверя.       — Без проблем. Хоть сейчас.       — Ну нет. Мне ещё не до такой степени свернуло голову от недотраха. Сначала пироженка, а потом секс. И никак иначе.       Джехён засмеялся. Хендери лишь фыркнул на это, поглощая воздушный крем и умудряясь заляпать себе нос. Альфа пальцем собрал с его кожи крем, облизнув. Было сладко. Чон не привык к такому, но Вон, видимо, сдаваться не собирался. Отломив ложкой ломтик пирожного, он поднес его к губам альфы. Джехён не стал сопротивляться, принимая угощение. Глаза беты загорелись азартом, и это подкупало. Эта игра затягивала, поэтому Джехён не заметил, как Хендери оказался слишком близко. Очнулся он лишь почувствовав чужие губы на своих губах. Юркий язычок скользнул по ним, собирая остатки крема.       — Дери, — попытался отстраниться Джехён, в то время как ноутбук сообщил об окончании расшифровки.       Бета отодвинулся, глядя прямо в глаза старшего, а потом резко повернулся, бросив:       — Счет, пожалуйста.       Официант выглядел разочарованно, но кивнул.       — Я заплачу, — потянулся за бумажником Джехён.       — Хён, давай сразу договоримся. Платить будем по очереди. Нам нужно ещё хотя бы пять таких свиданий, а ты… Ты остался без работы. Я не могу так…       — Я понял, — хмыкнул Чон. — Но сегодня всё же плачу я. Куда мы теперь? За мной «хвост». Даже два. От нашего разлюбезного правительства и твоего приятеля.       — И я, видимо, под наблюдением. Хотя, если честно, я петлял по городу довольно долго и ничего подозрительного не заметил.       — У меня уже чутье на шпионов, — хмыкнул Чон. — Это профессиональное. Ну так?       — Едем к Куну. Не знаю насчет моих, но твоим сталкерам этот дом ничего не даст.       — Уговорил.       Джехён заплатил за десерт, и когда Хендери упаковал ноутбук в рюкзак, они вышли из кафе.       — Держись крепче, мой озабоченный друг, — хмыкнул Джехён, заводя мотор, когда Вон устроился позади него и тесно прижался к старшему.       — Сам такой, — отозвался бета, когда мотоцикл сорвался с улицы.       Помещение встретило их тишиной. Хендери поспешил достать ноутбук и посмотреть на результаты декодирования.       — Что там? — спросил Джехен, опустившись в глубокое кресло.       — Пока лишь число, — ответил Вон. — Оно нам ничего не скажет. Чэнлэ всегда любил загадки, и если эти коды тоже его рук дело, так просто мы ответ не найдем.       Бета внимательно посмотрел на альфу. От этого взгляда Джехёну вдруг стало жарко.       — Ты мне кое-что обещал, — облизнув губы напомнил Вон. — Отодрать? Помнишь?       — Ты ещё не передумал? — усмехнулся Чон, похлопав по своим коленям.       — Я не тот, кто будет так просто отказываться от такой перспективы, но это ничего не значит. Ты не в моем вкусе, — ответил Дери, стягивая с себя футболку и усаживаясь верхом на альфу.       Джехён положил руки на бока младшего, а потом притянул его к себе, целуя. Сперва неторопливая, осторожная ласка, чтобы немного узнать партнера. Широкие ладони по спине, крыльям лопаток и снова к пояснице. Губами по шее, ключицам, груди, чтобы забрать в плен сперва один темный сосок, обвести языком, подразнить горошинку, чтобы услышать первый стон.       Хендери тянет наверх рубашку старшего. Возиться с пуговицами нет сил и желания. Джехён своей кожей чувствует чужую, и мысли путаются, в то время как губы возвращаются к губам. Руки Хендери уже во всю хозяйничают в штанах альфы, добираясь до твердеющей плоти. Джехён громко стонет в поцелуй, когда чужая ладонь обхватывает его плоть и начинает двигаться.       Бета тяжело дышит, руки Джехёна тянут вниз его штаны вместе с бельем, а палец уже кружит у сморщенного колечка мышц.       — Смазка, — шепнул альфа в губы младшего.       — У меня в комнате.       — Дорогу покажешь? — усмехнулся Чон, подхватывая бету под бёдра и поднимаясь. Вон обхватил его ногами. Их члены соприкоснулись, заставляя обоих тяжело вздохнуть. Комната нашлась быстро. Джехён опустил свою ношу на кровать и избавился от штанов. Одежда Дери осталась в гостиной. Бета лежал на кровати, опираясь на локти и смотрел на Джехёна голодным взглядом. Чону было жарко, а ещё ему очень хотелось внутрь. Туда, куда его так и манили раздвинутые ноги беты.       Смазка уже лежала на кровати, но Джехён медлил, рассматривая любовника. Немного худой, но не утративший привлекательности. Светлая кожа, пара родинок в паху, тёмная дорожка волос, ведущая к аккуратному рельефному члену, головка которого потемнела и блестела от смазки. Джехёну вдруг захотелось коснуться. Он сделал шаг, другой, оказываясь в постели. Он всё же превышает Вона по комплекции, грозно нависая над ним. И снова поцелуй, расстояние между телами всё меньше. Они путаются руками и ногами, пытаясь отстоять первенство. Джехён побеждает, обхватывая член беты широкой ладонью и надрачивая. Хендери расслабляется, позволяя себя перевернуть.       Губы альфы скользили по спине младшего, спускаясь к пояснице. Смазка уже перекочевала к нему в руку. Первый палец вошел в бету довольно легко. Джехён хмыкнул.       — Что? — повернул к нему голову Хендери. — Прощальная вечеринка в тюрьме удалась на славу.       — А не страшно было подцепить какую-нибудь заразу? Тюрьма всё-таки.       — Уж не знаю почему, но я пользовался кое-какими привилегиями начальника тюрьмы, — ответил Хендери, судорожно вздохнув, когда палец Джехёна прошелся по набухшей простате. — У меня, в отличии от некоторых, всегда была защита. А что? Боишься? Если что, там в тумбочке есть презервативы.       Джехён промолчал. Он многое знал, но Хендери рассказывать об этом не собирался.       — Я ничего не боюсь, — ответил альфа, растягивая бету, что слегка приподнял попу, уже тремя пальцами.       — Тогда чего нежничаешь? — спросил Вон. — Я не хрустальный.       — Может мне это доставляет удовольствие? — спросил Чон, дразня простату, а свободной рукой сжимая член Дери. — Видеть, как ты дрожишь в моих руках.       Бета, действительно дрожал и стонал, ловя губами воздух, и Джехёну казалось, что он может любоваться этим вечно.       — Дже, я сейчас…       Договорить Хендери не успел, обильно изливаясь в руку альфы. Чон не стал больше медлить, вытаскивая пальцы и тут же заменяя их своим членом. Бета закричал, но альфа понимал, что этот крик был совсем не от боли. Отходившее от оргазма тело просто вспыхнуло от новой волны удовольствия. Джехён не жалел бету, входя сразу на всю длину. Стоны и крики младшего тонули в подушке, в которую тот уткнулся лицом. Альфу это определенно не устраивало. Он вышел из манящего тела, переворачивая бету. В уголках глаз младшего собралась влага, но Джехён не успел осмыслить этот факт, потому что его затянули в поцелуй. Хотелось снова в горячую тесноту. Закинув ноги беты себе на плечи, альфа снова вошел до предела.       Хендери метался по кровати, а Джехёну хотелось прижать его к себе. Он снова сменил позу, усаживая младшего на себя. Вон цеплялся за его плечи, прижимаясь сильнее. Альфа подавался ему навстречу, глубже, сильнее. Оргазм настиг обоих одновременно. Громкий крик и утробный рык нарушили тишину. Чон едва смог удержать себя, ведь в момент, когда узел начал распускаться внутри беты, ему так сильно захотелось вцепиться зубами в эту красивую шею, помечая навсегда.       Хендери трясло. Джехён медленно опустил его на кровать, нависая сверху и целуя. Шею, грудь, лицо, губы. Вон отвечал, прижимаясь сильнее и что-то шепча себе под нос. Увы сердце альфы так сильно стучало в ушах, что он не смог разобрать ни слова. Джехён знал, что сцепка сойдет быстро, ведь под ним был бета и ни о каком зачатии речи быть не могло.       — Хён, это было фантастически, — сказал Хендери, откинувшись на подушку, когда узел спал. — В какой-то миг я даже позавидовал твоему истинному.       Джехён вздрогнул и помрачнел. Внутри что-то сжалось. Альфа неспеша поднялся и вытерев простынёю следы спермы с живота потянулся за штанами.       — Хён? Я сказал что-то не то? — всполошился Хендери.       — Нет. Дело не в тебе. Не бери в голову.       Джехён натянул брюки, вышел в гостиную и подошёл к окну, распахивая. Похлопав себя по карманам, он достал пачку сигарет, прикуривая и вдыхая горький дым. Солнце медленно клонилось к земле, а Джехён думал. Он ловил себя на мысли, что и сам на несколько мгновений поверил в то, что рядом с ним человек, дарованный ему судьбой. Но так не бывает. Свое истинное счастье он уже упустил.       Лёгкие шаги нарушили тишину, чужие руки обвили талию, а подбородок опустился на плечо альфы.       — Так что же всё-таки произошло?       — Мой омега умер, Дери. Давно. Лишив меня возможности стать отцом и ненавидя меня всем сердцем. Это страшно. То, что ты сказал. Не нужно никому завидовать. Ты прекрасен таким, какой есть.       Джехён повернул голову, касаясь губами лба младшего. Вон прикрыл глаза, а альфе на миг показалось, что объятия беты стали крепче.       — И что же ты натворил, если не секрет?       — Полюбил, — пожал плечами Джехён. — И решил, что любим в ответ.       Вздохнув, Чон опустил ладони на руки беты, размыкая объятия.       — Есть хочешь? — спросил Чон.       — Я… — растерялся бета. — Я только сначала в душ.       Джехён только сейчас обратил внимание, что Хендери был до сих пор обнажен, на его коже можно было заметить красные следы от пальцев альфы, и следы спермы. То, что произошло между ними, действительно, напоминало безумие.       Когда Вон ушёл в душ, Джехён занял кухню. Им повезло, холодильник был полон, спасибо Сяо. Альфа занялся ужином. Готовить он любил и умел. Сон его особо никогда не баловал, воспитывал в нём самостоятельную личность. Джехён мог даже сказать, что готовка помогала ему отвлечься и собрать мысли в кучу. Вот только сейчас все его мысли крутились вокруг лишь одного беты, что уже минут десять стоял в дверях и молча наблюдал за альфой.       — И долго ты ещё собираешься там стоять? — спросил Чон, раскладывая по тарелкам рис с овощами и мясом.       — Я поражен хён, — хмыкнул Дери. — Есть что-то чего ты не умеешь?       — Наверное, хотя я никогда не задумывался об этом, — усмехнулся Джехён. — Иди садись, пока не остыло.       Ужинали молча, искоса поглядывая друг на друга.       — Как ты попал в ЦБР? — спросил Вон, когда его тарелка опустела.       — Не смог разрушить мечту друга, — ответил Чон. — Нас было двое отличников на потоке. Два красивых альфы в прекрасной физической форме. Нам обоим предложили поиграть в шпионов. Я не горел желанием стать частью ЦБР, а для друга — это была мечта всей его жизни. Когда я сказал, что не хочу туда идти, Бэк ответил, что тогда и он не пойдёт. Мы же обещали друг другу быть до конца вместе. Я… Я не смог принять такую жертву. Я думал, что со временем смогу уйти, но как оказалось, оттуда только один выход.       — Бэк? — спросил Хендери. — Неужели Бён Бэкхён? Нынешний начальник ЦБР. Говорят, что он занимает этот пост всего пару лет, но успел навести там порядок.       — Он звал меня назад, но я отказался.       — Почему?       — Донхёк, — ответил Чон. — Именно он стал целью правительства после смерти Кисоба. Бэкхён сказал, что не может сопротивляться приказам сверху, а я… Я просто не хотел делать жизнь мальчишки ещё хуже.       — Но если этот Бэкхён твой друг, то почему он не снимет слежку?       — Потому что я слишком близко к тому, что жаждет заполучить наше правительство, — хмыкнул Чон. — Богатства Кисоба нужны не только Минсу с Сыченом, но и нашему разлюбезному министру. Бэкхён, как может, отводит от меня подозрения, но он не Бог. Мы с ним в одной лодке, но если меня потрясут и забудут, то от него скорее всего сразу избавятся. А он тоже человек. Он тоже хочет жить и любить. В ЦБР отношения между агентами строжайше запрещены, а Бэк… Он по уши влюблен в своего подчиненного и уже за это ему светит немаленький срок.       Хендери присвистнул.       — И давно?       — Лет десять уже. Они были знакомы с детства. Омега был младше, но во всём подражал старшему. Пошел следом за ним в Академию, потом в ЦБР попал. Они ссорились и мирились, а потом омега встретил истинного и исчез. Ушёл из ЦБР со скандалом. Бэкхён тогда напивался, устраивал истерики. Его едва не выгнали из конторы. Он стал замкнутым, а потом… Где-то через год он ожил, его глаза снова загорелись счастьем. На все мои вопросы о новом романе он отшучивался, а потом они пришли ко мне. Вместе. Омега выглядел плохо, плакал, рассказывая свою историю, а Бэк… Глаза альфы наполнялись яростью. Я стал для них немой поддержкой. Они оба могли прийти ко мне за советом. Я всегда готов был выслушать, хотя своя жизнь летела к чертям. После того, как я ушёл из ЦБР, Бэк старался не слишком привлекать ко мне внимание своими визитами. Мы общались лишь по телефону, но старались говорить на нейтральные темы, понимая, что за нами всё также пристально наблюдают.       Снова стало тихо. Джехен собрал тарелки.       — Я помою, — поднялся Хендери.       Альфа потрепал его по влажным волосам, но спорить не стал.       — Как будем выбираться отсюда? — спросил Чон. — Или останемся здесь до утра?       — В семь вечера в магазины поступит свежий номер местной газеты. В нём будет размещено объявление о вакансии сторожа в доме Ли Джено. Почтальон кинет эту газету нам в ящик где-то через полчаса. Завтра утром я увижу её и отправлюсь на собеседование, а пока побуду здесь. Задерживать тебя я не имею права. Ты можешь отправиться к себе домой и заехать за мной утром, либо остаться здесь и изображать внезапно нахлынувшую страсть.       — Я не хочу оставлять тебя здесь одного, — ответил Джехён, заметив озорные искорки в глазах напротив. — Не подумай ничего такого, но ты нам ещё нужен, и я отвечаю за твою безопасность.       — Я понимаю, — натянул улыбку Вон. — Может посмотрим какой-нибудь фильм?       — Если только со смыслом, — ответил альфа. — Не люблю фильмы без сюжета. И никаких сопливых мелодрам…       — Я похож на того, кто кайфует от мелодрам? — с иронией спросил бета.       — Да кто ж тебя знает.       — Я не омега, хён.       — А это здесь при чем? Омега омеге рознь. Так что это не показатель, мой друг.       Джехён направился в гостиную, Хендери следом.       — Кун не будет против того, что мы тут хозяйничаем? — спросил Джехён располагаясь на мягком диване.       — Я его предупредил. Он замечательный. Он мне как старший брат.       Вон присоединил ноутбук к большой плазме на стене и выключил свет. Притащив с кухни большую миску с попкорном, Вон плюхнулся на другой конец дивана, закинув ноги на колени альфы.       — Что? — спросил бета, заметив удивленный взгляд Чона. — Так удобнее.       И Джехёну бы скинуть с себя конечности этого наглого парня, но ведь ему они совсем не мешают.       Фильм, выбранный Воном оказался довольно интересным, но Чон снова и снова бросал взгляд на бету, что эмоционально реагировал на то, что происходило на экране. Он дергался, пересаживался, комментировал происходящее или громко смеялся. Ближе к концу фильма Джехён почувствовал тяжесть на плече. Повернув голову, он увидел дремлющего бету. Осторожно вынув из рук Вона почти опустевшую миску, Джехён несмело приобнял младшего. Хендери что-то пробурчал, а потом прижался ближе. Чон грустно улыбнулся, зарывшись носом в черные пряди, что сейчас пахли шампунем. Искусственный запах не привлекал, но альфе сейчас было так уютно.       Фильм закончился, а Чон молча смотрел на спящего парня. Монитор потух, и они оказались в темноте, освещенные лишь тусклым светом из окна. Джехён думал о том, что давно не подпускал кого-то к себе так близко. Он замкнулся в себе и в своих переживаниях. Альфа отдавал всего себя работе и помощи лучшему другу. Бэкхён много для него значил. Он всегда приходил на помощь, и Джехён, если было нужно, никогда не отказывал другу в ней. Например, он согласился быть снайпером, чтобы прикрыть того, кто был дорог омеге друга. В тот день альфа впервые увидел Хендери. Он восхищался им. То, как Вон защищал мальчишку. То, как он спрятал того в момент появления полиции, взяв всю вину на себя. Это заставило Чона его уважать.       — Тюрьма — не курорт, — говорил он Бэкхёну.       — Но зато он жив и в безопасности, — отвечал ему друг. — Не понимаю, с чего ты вдруг начал так переживать за чужого человека. Отсидит и выйдет, а за это время мы придумаем, что сделать с его обидчиком.       — Он впечатлил меня, — ответил честно Чон. — Не хочу, чтобы это заключение сломало его.       — Ты прямо как Тэн, — фыркнул Бён. — Ничего с вашим Воном не случиться. Ладно, так уж и быть, поговорю я с начальником тюрьмы, чтобы приглядели за ним.       И Джехён был рад хотя бы такому небольшому послаблению.       — Он мне что-то недоговаривает, — иногда повторял Бэкхён. — Мне кажется, что его муж скоро обо всём догадается, если уже не догадался. Мне страшно. Знаешь, вроде бы в моих руках такая сила, а этот выскочка… Он платит моему начальству. Тэн мог давно уйти оттуда, но снова и снова возвращается.       — Боишься, что омега снова воспылает чувствами к истинному?       — Боюсь, что в следующий раз получу его по частям.       И теперь Джехён понимал, что опасения друга были не напрасны.       Когда Хендери вошёл в их дом, Джехён опешил, но нужно было держать лицо. Чон и не думал, что Чэнлэ пришлет его именно к нему, но таков был уговор. Защитить. Тэн не уходил от Сычена, потому что там были Лю и Чжон. Представление с возвращением Яняна было разыграно по нотам. Джехён был в ужасе от того, во что превратился мальчишка. Он знал, о том, что происходило, но до последнего надеялся на лучшее. Паутина становилась всё более запутанной, а где-то притаился паук. И Джехён надеялся, что никто из близких ему людей не станет его жертвой.       Альфа осторожно подхватил бету под бедра и понес в спальню. На кровати всё ещё были заметны следы их страсти. Опустив Хендери в кресло, Джехён стянул с кровати простынь и решил поискать чистое белье. Открывая все ящики подряд, Чон заметил небольшую коробочку, что так и манила его к себе. Чон понимал, что брать без спроса чужие вещи было неправильно, но руки так и потянулись к коробке. Профессиональный интерес перевесил.       Внутри было несколько листов, похожих на медицинские выписки, рецепты и один листик, исписанный мелким почерком. Взгляд зацепился за первую строчку, и Джехён уже не мог остановиться, слушая, как бешено в груди бьется его сердце.       — «Они меня ненавидят. Они никогда не скрывали этого. С самого рождения. Я снова и снова слушал о том, какой я никчемный, бесполезный. Они говорили, что отдадут меня в приют. Не хочу. Я не выдержу этого. С каждым днём становится всё тяжелее. Отец видит во мне обузу, папа — головную боль. За последнее замечание учителя меня выпороли так, что я неделю не мог сидеть. Началось сильное воспаление, и если бы не Кун, что отвел меня к школьному врачу, для меня всё бы могло закончится плохо. Я… Обо мне бы не вспомнили. Только Кун и Джуни всегда рядом. Они такие забавные. Мнят из себя моих родителей. С ними тепло, но они не могут быть рядом постоянно. Я хочу попросить у них прощения за ту боль, что они почувствуют, дочитав это письмо, но я больше так не могу. Не могу и не хочу быть лишним, быть обузой и во всём всегда быть виноватым. Мне страшно, но родители, наверное, даже порадуются такому исходу, а мои любимые друзья поймут. Когда-нибудь обязательно. Это совсем не больно. Я просто усну. Навсегда. Папа, отец, простите за лишние хлопоты, за то, что не оправдал ваших надежд. Кун и Джуни хёны, я вас очень люблю. Не плачьте обо мне. Прощайте».       Джехён чувствовал, как дрожат руки, а потом сердце едва не выпрыгнуло, когда он услышал голос за спиной:       — Я наглотался таблеток и отключился. Меня нашёл Джун, вызвал скорую помощь. Они сказали, что ещё несколько минут промедления и было бы поздно. Я помню, как он плакал у моей постели, как строго на меня смотрел Кун. Было стыдно, но… Мне было шестнадцать, и казалось, мир под моими ногами рухнул.       Хендери тихо всхлипнул. Джехён повернулся, видя, как бета отводит покрасневшие глаза.       — Не знаю зачем сохранил это всё. Может, чтобы снова и снова напоминать себе о том, какой я никчемный. Даже умереть нормально не смог.       — А родители?       — Их не было в городе. Кун позвонил им, но они не посчитали нужным приехать.       — А власти? Органы опеки?       — Знаешь, всем было всё равно. Отец хорошо заплатил, чтобы об этом инциденте не узнали в школе. Меня потаскали к психологу и на этом сочли профилактику законченной. Знаешь, по этой грёбаной выписке я просто случайно отравился, по своей же невнимательности, выпив просроченный препарат от мигрени.       — А записка? Ты мог…       Джехён остановился, понимая, что ничего Дери не мог в свои шестнадцать без поддержки взрослых.       — Я сам попросил Сяо спрятать её, чтобы не выставлять себя в ещё более жалком свете. Отец устроил мне ад, но я всё выдержал, ведь в больнице пожилой медбрат поведал мне о том, что беты не бесполезны, а кто считает наоборот — неучи и невежды. Моя жизнь налаживалась. Я учился, заводил друзей, зарабатывал деньги и… угодил в тюрьму. Это было забавное приключение.       — Я… Я искал простынь. Прости, что влез не в свое дело.       — Это я виноват. Пора было уже давно избавиться от этих бумажек.       Вон забрал листы из рук Чона и уверенно разорвал их на части.       — А простыни у меня вот здесь, — сказал младший, открывая ящик комода. Где помимо белья Джехён заметил несколько квадратиков презервативов. Хендери тоже посмотрел на них, а потом все-таки достал простынь, спрятав один из квадратиков в карман своих штанов.       — Ты же окажешь мне честь, разделив со мной ложе, — спросил Вон.       — Сколько пафоса, — усмехнулся Чон. — Я подумаю, но для начала душ.       Джехён направился в ванную, где у него зазвонил телефон. Взглянув на номер, Чон нахмурился.       — Бэк, я…       — Слушай и не перебивай. Минсу мёртв. Чэнлэ больше не в клетке. Тэна объявили в розыск, обвинив в убийстве Юна. Нашли пистолет с отпечатками омеги. Видимо Сычен постарался. Читтапон больше не с ним. Министр лично взял это дело под свой контроль. Я не могу забрать пистолет из дела, как и не могу больше оставаться в управлении. Сычен сразу узнает меня. Мне придется ненадолго исчезнуть. Ты должен будешь действовать один. Свяжись с Со, он прикроет. Сычен попытается добраться до Тэна любой ценой, поэтому начнет действовать через дорогих ему людей, а это Хендери, Сяоджун, Кун, Янян и Джисон. До Лэ ему не добраться. За Пака отвечаешь головой, понял. Он наше связующее звено, только ему дано перетянуть столь мощную силу на нашу сторону. Мы не должны его сейчас потерять. Мы очистим страну от этих продажных тварей.       В трубке послышались короткие гудки. Джехён выругался и ударил кулаком о стену. Кожа на костяшках содралась, выступила кровь.       — Чёрт! — прошипел Джехён, сползая по стене. Только этого им не хватало. Псевдотриада, что забыла свои же традиции, Якудза, что пока приняла нейтральную позицию, собственное правительство, что падко на чужие денежки, и этот психопат Дун. Ох, Кисоб, вот ведь тварь, подгадил, так подгадил.       — Что-то случилось? — приоткрыл дверь Хендери, замечая альфу на полу. — Хён? У тебя кровь?!       Бета рванул было к аптечке, но Джехён поймал его за руку и поднялся, резко притягивая его к себе и крепко обнимая.       — Хён…       — Юн Минсу мертв. Сычен избавился от подельника, сделав виновным своего мужа, что уже не первый год предавал его, ухаживая за его пленниками и помогая им сбежать. Правительство не довольно смертью Юн Минсу, ведь тот обещал им часть миллионов Ли за неприкосновенность. Теперь дифирамбы министру читает Сычен. Он ищет мужа, но знает, что тот не один и так просто не сдастся. Сейчас под прицел попадают все, кто был дорог Тэну. В первую очередь ты, потому что именно Тэн предотвратил приготовленный Дуном для тебя и твоих друзей взрыв, спрятав тебя в тюрьме, а потом по просьбе того же Тэна Бэкхён вытащил тебя оттуда. Но Бэка больше нет в ЦБР…       — Я… Меня могут снова отправить в тюрьму? — чуть дрогнувшим голосом спросил Вон.       — Нет, если будешь меня во всём слушаться. Сычен, повторюсь, не знает, кто стоит за Тэном. Не знает, что в тот день пулю в полицейского выпустил не Янян, не ты, а я.       — Ты?       — Твой друг очень за тебя переживал. Узнав о том, что его муж хочет от тебя избавиться, он вызвал полицию. Видимо, Дун всё же понял это, когда ты угодил в тюрьму, а не на тот свет. У Читтапона нет никого, кроме нас с Бэком, тебя, Куна с Сяо, Яняна с Чэнлэ и одного рискового мальчишки, что слишком предан своему Лидеру. Я для Сычена представляю интерес лишь как человек, что был близок с Донхёком, поэтому пусть продолжает считать, что с тобой я решил залечить свои раны. Но с сегодняшнего дня ты не отходишь от меня ни на шаг, понял?       — Ты думаешь, что я не в силах за себя постоять, хён? — усмехнулся Дери. — Ты забываешь, что не смотря на все поблажки, теперь я понял кому должен был быть благодарен за них, я всё же был в тюрьме, а не в санатории. Там многому можно научиться. Например бить морды. Я умею рычать и кусаться, хён. Я смогу за себя постоять. Я очень рад, что Тэн всё же не оказался таким гадом, каким был его муж, теперь к Дуну мой счёт увеличился. За меня не беспокойся. Вот о ком, действительно надо переживать — это Сяоджун, Янян, Чэнлэ и тот твой мальчишка. Сейчас они особо уязвимы. С Сяо Кун, но Цянь не ровня любому из отморозков Дуна. Кун просто автомеханик, хоть и порвет за омегу любого. Но ему нужна помощь, которую мы сможем ему оказать. Янян в доме Джено, я надеюсь, что пока это останется в тайне. Чэнлэ…       — В безопасности, — ответил Джехён. — О нем есть кому позаботится.       — Это хорошо, — усмехнулся Вон. — А тот твой мальчишка…       — Пак Джисон…       Джехен видел, как напряженно сглотнул Хендери, ведь получалось, что больше половины целей Дуна сейчас собрались в одном месте. Доме Ли Джено.       — А его Лидер это…       — Ли Донхёк, — усмехнулся Чон. — Истинный и Единоличный лидер Триады в десятом поколении.       — Он…       — Не догадывается, что я знаю о нем всё, потому что эту информацию я получил за пару месяцев до его рождения. От человека, которого Хёк не помнит, но который его безгранично любил и боялся за него. От человека, что подарил ему жизнь. Моего дорогого и любимого брата. И я был намерен хранить эту тайну до последнего.       — Но почему ты рассказываешь это всё мне? — спросил Хендери, непонимающе глядя на Чона.       — Ты мне нужен, — ответил Джехен, притягивая младшего ближе. — Мне нужна опора на этом свете. Просто побудь со мной, пока это все не закончится нашей победой, а потом, если выживу, я тебя отпущу. Ты сможешь жить так, как привык. А ежели мне суждено умереть в этой борьбе, то на свете останется человек, что будет знать Чон Джехёна настоящим, без тысячи масок и тонны лжи.