Отель "Crimson Sunset"

      Джемин сидел в мягком кресле и напевал колыбельную, которую он выучил будучи ещё беременным. Он пел её сыну, а теперь поет его отцу.       Марк сказал, что в ближайшее время приехать не сможет, дал инструкции и номер телефона своего хорошего приятеля, что работал интерном в больнице и умел держать язык за зубами. Марк сказал, чтобы Джемин позвонил парню, если что-то покажется ему подозрительным. Если в состоянии Яняна наметятся изменения, и они будут его настораживать. Сам Ли был где-то за городом и мог не успеть.       Янян по-прежнему спал. Младший был уже не таким бледным, но жёлто-фиолетовые разводы синяков и тёмные следы от ран ещё не сошли.       Джемин протёр любимого влажным полотенцем, расчесал, укрыл одеялом и теперь решил его развлечь. Певцом он был, конечно, не сильным, но и Чунсок, и Доён быстро засыпали, слушая его пение.       — Всё будет хорошо, родной. Ты обязательно поправишься, — сжимая худую ладонь шептал На. — Мы будем счастливы. Мы больше никогда не расстанемся. Я ведь так долго тебя искал.       Джемин тихо всхлипнул, быстро утирая скатившиеся по щеке слёзы. Он будет сильным.       В дверь постучали, а потом в проёме показался Сяоджун.       — Что-то с детьми? — взволнованно спросил На. Ему было стыдно за то, что свалил свои обязанности на старшего, но он должен был оставаться рядом с Яняном.       — Всё в порядке, — ответил Сяо. — Я уложил их спать. Тэиль с Донхёком ушли к себе. Джисон уверил, что ещё немного посидит у телевизора и тоже пойдет спать. А я вот решил вас навестить. Как он?       — Пока без изменений, — ответил На. — Иногда мне кажется, что он не хочет просыпаться. Он пережил столько боли, и началось всё с меня.       — Он никогда ни в чём тебя не винил, — ответил Джун, опускаясь в соседнее кресло.       — Он так сказал? — спросил с надеждой младший. — Он много говорил обо мне?       — Много, — улыбнулся Сяо. — Я, конечно, был с ним не так близок, как Тэн, но мы часто слушали истории о его любимом брате. Я ведь даже предположить не мог, что слово «брат» было лишь прикрытием. Я ведь правильно всё понял?       — Ты осуждаешь нас, хён?       — А должен? — улыбнулся Сяо. — Любовь, она ведь не выбирает. Я тоже слепо следовал за любимым. Истинный союз и прочие сказки, и в итоге оказался ни с чем. Мой муж променял меня на наркотики. И пусть сейчас ему помогли, но я уверен, что и сам он бы через пару месяцев пришел к этому. Ему было плевать на мои мольбы, слёзы, на мою боль, когда я потерял ребенка, а я… Я был словно слеп, двигаясь за ним в пустоту. Сейчас, смирившись, проще говорить об этом, но много лет я ругал себя за такие мысли. Я мучил себя и своих близких. Я ведь с самого детства любил Куна. С того самого дня, когда родители представили нас друг другу. Мне было восемь, ему десять. Потом появился Хендери, милый малыш с океаном боли в глазах. Над нами потешались, называя нас семейкой, но было так уютно. Знаешь, появление Лукаса так вскружило голову, что я едва не потерял тех, кому, действительно был дорог. Вон наглотался таблеток, а Кун… Он был вроде в норме, но его руки тряслись, глаза были красными. Он пил. Это я узнал позже. Мне нужно было спасать свою «семью». Лукас мне не помогал.       Потом, после того, как всё более менее улеглось, я согласился на метку. Уже тогда судьба дала мне знак. Родители, что спокойно относились к Куну в штыки приняли Лукаса, и мне бы задуматься, но истинность… Многим она дарит счастье, а многим рушит жизни. Кажется, что только сердце не обманет, но и тут случаются осечки. Любовь делает нас слепыми и глухими, но в то же время именно она делает нас счастливыми и сильными. Любовь не имеет ни пола, ни возраста, главное верить друг другу и верить друг в друга. Он в тебя верил.       Знаешь, незадолго до той роковой операции, он с кем-то подрался, а потом взломал базу какой-то частной клиники и лишил её лицензии. Все доктора были уволены с позором и нигде не могли найти работу. Писали, что один их сотрудник и вовсе пропал без вести.       Джемин почувствовал, как задрожали руки. Он что-то слышал об этом, но было не до ехидства. Своя рана была ещё слишком свежа, да и отец был болен. Выходит, что это дело рук Яняна? Он следил за ними? Он… Он знал о Чунсоке? Но почему он не пришёл? Джемин бы больше не отпустил.       — Прости, я тебя расстроил? — заметив состояние омеги, всполошился Сяо. — Мин…       — Нет. Всё хорошо, просто… В той клинике погиб наш с Яняном сын. Они спекулировали лекарствами и поставили полугодовалому малышу некачественную прививку. Началось моментальное воспаление. Иммунитет ребёнка не смог с ним бороться. Я…       Омега больше не мог сдерживать слёз. Сяо крепко его обнял. Он помнил, как плохо ему было, когда случился выкидыш, а тут… Джемин жил с такой дырой в сердце, а Янян… Что двигало им в тот момент?       Сяоджун вспомнил то безумие в глазах младшего, когда он крушил собственную комнату. Его нечеловеческую боль во взгляде и слёзы. Господи, что же тогда с ним происходило? Наверное, он снова обвинял во всём себя и поэтому так и не рискнул появиться перед На? Поэтому и ринулся в бой без оглядки?       — Минни, — послышался хриплый голос. — Минни, не плачь. Это я… Я во всем виноват. Я не должен был… Я не имел права касаться тебя!       Джемин тут же подскочил, подбегая к кровати Лю.       — Янян! Ты слышишь меня? Как ты?       — Больно! Очень больно! Не трогайте меня! — заметался по кровати младший. — Хён, уходи! Не нужно приходить! Они убьют тебя!       — Милый, — прикоснулся губами ко лбу младшего Джемин, но тут же отпрянул. Лю был огненным.       — Нужен врач, — сказал нервно Сяо. — Где Марк?       — Он уехал, — сказал Джемин. — У него ещё один сложный пациент.       На подбежал к тумбочке, где лежала бумажка с телефоном интерна. Джемин судорожно набирал номер и вслушивался в длинные гудки, бросая взгляды на Сяо, что протирал лицо мечущегося в бреду Яняна влажным полотенцем.       — Алло, — послышался на том конце бодрый голос. Джемин мог поспорить, что слышал смех и музыку.       — Чон Сончан?       — Да, а вы…       — Моё имя вам ничего не скажет. Ваш номер мне дал Марк Ли. Он сказал, что вы поможете. У нас тяжёлый больной. Он был в коме, а сейчас мечется по кровати, кричит. Он очень горячий. Вы…       Голос омеги сорвался, Джемин едва сдерживал слёзы.       — Диктуйте адрес.       Омега на автомате продиктовал адрес.       — Буду через пятнадцать минут. Постарайтесь сбить жар, но без лекарств.       Послышались короткие гудки.       — Он скоро будет, — ответил Мин на незаданный вопрос старшего. — Сказал, что нужно сбить жар. Нужен компресс.       — Я сейчас, — кивнул Сяо. Он многое об этом знал, потому что часто ухаживал за больным Дери. Родителям было наплевать на сына.       Джемин не сводил глаз с любимого лица. В нём сейчас было столько боли. Хотелось хоть немного разделить её с ним. На забрался на кровать, крепко обнимая младшего. Нос Яняна уткнулся ему в шею, и Лю отчаянно задышал.       — Джемин? — послышался всё ещё слабый голос.       — Да, это я, милый. Всё закончилось, потерпи. Скоро придет доктор.       — Я ничего не помню. Только боль. Что случилось? Где мы?       — Что последнее ты помнишь? — насторожился На.       — Похороны Чонгана. Я… Прости, я не должен был с тобой так разговаривать.       — Всё хорошо, милый. Я не злюсь, — сглотнул На.       Младший зашипел от боли. В этот момент вернулся Сяоджун с тазиком холодной воды.       — Ну как вы тут?       — Минни, кто это? — спросил Янян. — Ты так и не ответил мне, что произошло.       — Я объясню, но сперва тебя осмотрит доктор…       — Нет! Я хочу знать! Я плохо помню…       Сяоджун непонимающе посмотрел на Джемина, что лишь тихо всхлипнул.       — После похорон я много пил. Я собирался уехать. Я…       — Ты попал в аварию, впал в кому…       — Тогда почему я не в больнице?       Джемин с мольбой посмотрел на Сяоджуна. Он не знал, стоило ли сейчас говорить Яняну правду или лучше дождаться доктора. Ведь что угодно могло сейчас спровоцировать новый приступ.       — Потому что это не безопасно, — ответил Сяо. — Потому что это может навредить и тебе, и Джемину.       — Почему я должен вам верить? Я вас не знаю!       — Ты веришь мне? — спросил На, глядя прямо в воспаленные глаза.       — Да, но…       — Сяоджун наш друг. Мы в доме друзей. Это всё, что тебе нужно знать до прихода доктора. Нам нужно сбить жар.       Джемин забрал у старшего тазик с компрессом и несильно толкнул Лю обратно на подушки, прикладывая холодную ткань ко лбу немного расслабившегося Лю. Может он зря побеспокоил друга Марка? А если вдруг снова начнется приступ?       — Я пойду встречу доктора, — сказал Сяо, грустно улыбнувшись.       Джемин чувствовал на себе сканирующий взгляд Лю.       — Ты какой-то не такой, — наконец, озвучил свои мысли Янян. — Эти морщины. Кажется, что ты много плакал. Это из-за меня? Не нужно было…       — Я тебя люблю, — сказал Джемин. — Прости, что не сказал этого тогда. Я… Я испугался. Решил, что так для нас будет лучше. Я не имел права. Я…       — Я тоже тебя люблю, — ответил Лю. — Очень. Прости, что своими словами возможно ранил тебя. Смерть брата была шоком.       — Это всё в прошлом. Давай не будем больше об этом. Мы начнем сначала, хорошо?       Лю кивнул. Он смотрел на Джемина с такой любовью. Как будто и не было этих долгих лет разлуки.       Дверь открылась, и вместе с Сяоджуном в помещение вошёл высокий, худощавый альфа лет двадцати пяти с приятным запахом древесины. Одет он был броско, видимо, Джемин, действительно, вытащил парня с какой-то вечеринки.       — Добрый вечер, — улыбнулся альфа. — Мое имя Чон Сончан. По тому, что слышал от Марка-хёна, я ожидал увидеть здесь более плачевную картину. Как вы себя чувствуете?       — Так, словно по мне проехался асфальтоукладочный каток, — ответил Лю.       — О, есть настроение шутить? Превосходно, — сказал Чон, снимая с себя ярко-жёлтый пиджак и закатывая рукава чёрной рубашки. — Но всё же мне стоит вас осмотреть. Ваши травмы очень серьезны и может быть рецидив.       — Доктор, я совсем не помню что со мной произошло.       Сончан бросил беглый взгляд на Джемина, что тихо всхлипнул, крепче сжав ладонь Лю.       — Любопытно. И что же последнее вы помните, мой друг?       — Помню похороны брата. Ссору с Джемином…       — Так, — кивнул Сончан. — И это было…       — Почти семь лет назад, — тихо ответил На.       — Как? — подскочил Лю, но сильная рука Чона уложила его обратно.       — Я побоялся говорить, пока не приехал доктор. Я боялся спровоцировать приступ. Я не хочу тебя потерять. Снова.       — Значит… Я все-таки ушёл тогда? Куда?       Янян выглядел растерянно, а Джемин сломлено. Сяо подошел к На, крепко его обнимая.       — Все вопросы позже. Сперва осмотр. Амнезия частое явление при черепно-мозговых травмах, — сказал Чон, а потом посмотрел на Мина и Сяо. — Молодые люди, вы нас не оставите на некоторое время?       — Да, конечно, — кивнул Джун, утягивая Джемина из комнаты.       Сяо привел младшего в гостиную и усадил на диван.       — Ну же, успокойся. Всё хорошо. Он поправится.       — Но он не помнит…       — Ну ты же слышал, что такое бывает. Но ведь тебя и то, что было между вами он не забыл. Он любит тебя, и вы начнете всё сначала. Ты ему всё расскажешь, постепенно. Я понимаю, что боль, пережитая вами за эти годы огромна, но так уж получилось. Виноватых здесь нет. Ошибки случаются у всех. Не нужно зацикливаться на них.       — Хён, а тебе не обидно, что он тебя совсем не помнит?       — Если только чуть-чуть, — улыбнулся Джун. — Но у меня есть шанс познакомиться с ним заново и стать более внимательным хёном.       Джемин начал понемногу успокаиваться, когда в гостиную вошли Хендери и Ренджун.       — О, а вы чего не спите? — спросил Хуан, плюхнувшись в кресло.       — Янян пришёл в себя. У него доктор, — ответил Сяо.       — Как он? — с волнением спросил Дери.       — Терпимо. Но напрочь забыл последние семь лет своей жизни, — выдохнул Джемин.       Хуан присвистнул.       — Хорошенько его так по голове приложили.       — А вы чего тут? — спросил На. — Ты, Джун, вроде как должен быть уже на пути в Японию, а тебя, Дери, я ждал завтра.       — Сычен убил Юн Минсу, — ответил Вон. — И хочет сделать виноватым Тэна. Читтапон всё это время помогал Чэнлэ и Яняну не загнуться. Помог сбежать Джисону.       Сяоджун облегченно выдохнул, ему до последнего не хотелось верить в предательство друга.       — Так вот про какого хёна в бреду говорил Янян. Он просил того не приходить. Говорил, что его убьют.       — Возможно, — пожал плечами Вон. — Джехёну кто-то позвонил. Он как сумасшедший сорвался в аэропорт.       — Он буквально снял нас с самолёта, что уже готов был взлететь. Запихнул Джено в машину и велел Куну гнать, что есть мочи, — усмехнулся Хуан. — А нам пришлось возвращаться.       Из смежного с гостевым домом коридора вышел Сончан. Хуан и Вон тут же подскочили, доставая пистолеты.       — Тише вы, — шикнул на них Сяо. — Спрячьте-ка пушки. Это доктор Чон Сончан. Его прислал Марк.       — А сам он где? — спросил Ренджун, не снимая растерянного доктора с прицела.       — Где-то в другой части области. Сказал, что сложный пациент, — ответил Джемин, покачав головой. — Яняну нужен был врач.       — Вы же понимаете, доктор, что вы выйдете отсюда лишь в том случае, если сможете убедить нас в том, что то, а главное кого вы здесь видели, не станет достоянием широкой общественности, — сказал Вон.       — Марк меня предупредил. И смею вас заверить, что болтать я не привык.       Парни, всё ещё сверля Сончана недоверчивыми взглядами, убрали оружие.       — Доктор, как он? — спросил Джемин.       — Ну не скажу, что хорошо, но улучшения есть. Организм начал восстановление, запускаются естественные процессы регенерации. Внутренние органы слегка воспалены, но при правильном уходе, они придут в норму. Нервная система расшатана, придется попить успокаивающие сборы. Сейчас он уснул и проспит до утра, и вам, молодой человек, не мешало бы отдохнуть.       — А память? Она вернется? — спросил Хендери.       — Я ничего не могу сказать с уверенностью. Он может всё вспомнить уже завтра, а может, увы, не вспомнить никогда. Сейчас ему нужны лишь положительные эмоции и забота. Так же, я думаю, скоро восстановятся и естественные потребности организма, включая течки. Этот процесс может быть очень болезненным. У него есть партнер?       — Я… — несмело сказал На, притупив взгляд. — Мы были близки. Янян… Он не совсем обычный омега. Это какой-то врожденный генетический сбой. В нем активны оба гендера.       — Интересный случай, — хмыкнул Сончан. — Что ж, тогда настоятельно рекомендую вам на время ограничить близость. Я привезу кое-какие препараты и вам, и ему, чтобы это не сказалось на вашем здоровье на эти пару-тройку месяцев. Они абсолютно безвредны. Что ж, а теперь я пойду. Уже поздно. Приду завтра во второй половине дня, и если Марк-хён за это время объявится, передайте ему, чтобы ничего не предпринимал и дождался меня.       Сончан накинул на плечи пиджак и, попрощавшись со всеми, пошёл к выходу в сопровождении Сяоджуна.       — Ну ты как? — спросил Ренджун, пересаживаясь к Джемину, и обнимая.       — Я… В порядке, наверное. Главное, что с ним всё будет хорошо. Хочется верить, что мы справимся с этим.       — Мин, я… — неуверенно начал Дери. — Можно я спрошу?       — Про гендер? — хмыкнул На. — Я и сам толком не разбираюсь во всем этом. Их было два брата. Один из них был альфой, но у него полностью отсутствовало влечение к противоположному полу. Проще говоря — полное половое бессилие. Именно старший брат Яняна был моим истинным. Они даже пахли почти одинаково. Мята и ментол. Омега и альфа. В отличие от своего брата, Янян получил полное активное либидо. У него «стояло» исключительно на омег, но каждый месяц он страдал от течек. Природа наделила его всеми признаками альфы, оставив лишь одну особенность. Мы смогли зачать ребенка. Малыш родился здоровеньким. Он был альфой. И если бы не врачебная ошибка, наш ребёнок был бы жив сейчас.       Джемин всхлипнул, Ренджун крепче его обнял.       — Генетика сложная штука. Тебе ведь должно быть это известно, хён. Беты вообще сплошная загадка природы.       Хендери задумчиво прикусил губу.       — Так, ну-ка давай успокойся. Идём, я уложу тебя спать. Что сказал доктор? Тебе нужно отдохнуть.       Дженмин натянул улыбку и покачал головой.       — Нет. Тебя ждёт твой омега. Теперь у меня всё будет хорошо. Иди спать, за меня не переживай.       — Нам всем не мешало бы отдохнуть, — сказал вернувшийся Сяоджун и взял Хендери под руку. — Мм, свидание, как я погляжу, закончилось удачно.       — Иди к чёрту, — с улыбкой сказал Вон.       — Я бы с радостью, но здесь мне нравится больше. И пока твой кавалер развлекает моего, тебе от меня не отвязаться, сынок.       — Утихомирь свое любопытство, папочка. Мы с Джехёном просто друзья.       — Ну вот, а я уже начал мечтать о внуках.       — Спятил? — возмутился Вон. — Тебе точно пора на боковую, раз такой бред в твою светлую головушку приходит.       Так, препираясь, Сяо и Хендери направились к лестнице.       — Может всё-таки… — начал было Ренджун.       — Иди спать. Всё хорошо.       Джемин поцеловал Хуана в щеку и пошёл в сторону домика для гостей. Янян снова спал, но в этот раз на душе было спокойно. Теперь всё будет хорошо. Они справятся.       Джисон проснулся от ласкового поцелуя. Открыв глаза и заметив рядом с собой Ренджуна, он тут же подался вперёд, крепко обнимая и целуя старшего. Хуан обнял и поцеловал его в ответ. Омега понимал, что в этих руках было уютно и тепло.       Хоть Джисон и не был связан с Юном меткой, они всё же были истинными. Пак не мог не почувствовать его смерть. В тот момент в груди всё сжалось и стало как-то одиноко. Слёзы побежали по щекам, и так хотелось прижаться к груди Ренджуна. И сейчас омега восполнял то недостающее тепло.       — Он умер, да? — спросил Пак, уткнувшись в грудь Хуана. — Минсу. Я… Это было так больно.       — Прости. Я не догадывался, что будет так. Он, видимо, стал лишним, — ответил Ренджун, обнимая младшего. — Теперь всё будет хорошо.       — Не будет, — всхлипнул Джисон. — Я нужен Сычену. Мой жених приезжает через два месяца, тогда же должна состояться и свадьба. У Дуна уже припасен подарок для него. Тэн видел. Говорил, что это опасно, но так и не раскололся что это. Подозреваю просто не хотел меня пугать.       — Ты хорошо общался с Тэном?       — Он заменил мне папу, — тихо всхлипнул Пак. — Я так боюсь, что Дун что-нибудь сделает с ним.       — Насколько мне известно, Тэну удалось сбежать. Он сейчас в безопасном месте.       — А ты… Почему ты вернулся? — наконец, смог взять себя в руки Джисон. — Вы же должны быть уже в Японии. Что-то случилось?       — Джехёну срочно понадобился Джено. Он снял его с самолёта и увёз в неизвестном направлении.       Джисон побледнел и задрожал, что не укрылось от старшего.       — Что случилось? — растерялся Ренджун. — Я что-то не то сказал или…       — Если Чон увез Джено, значит, Чэнлэ совсем плох, — всхлипнул Джисон.       — Подожди, — нахмурился Хуан. — Что всё это значит?       — Это игра, Джун. Кровавая игра на выживание. Всё перемешалось в ней, — сказал Пак, подняв на старшего решительный взгляд. — А ты, Донхёк и Чону в ней главный приз. Дун не знает о тебе, поэтому не трогает. С Донхёком у него не получилось пока, а значит, теперь он попытается подобраться к Чону. Чёрт возьми…       Джисон подскочил, как ошпаренный.       — Ему нужно, чтобы мальчик остался один, — посмотрел на старшего Джисон. — Он… Он убьет Шисона, Джун. В ближайшее время, если не прямо сейчас.       — Подожди, малыш, я ничего не понимаю.       Джисон уже не слушал его. Он выбежал из комнаты и нёсся по коридору, резко распахивая дверь комнаты Донхёка и Тэиля.       — Хёк… Хёк, он убьет Шисона, потом Кая, потом их отца. Хёк, он доберется до верхушки, чтобы присвоить себе Чону.       Мун и Ли смотрели на Джисона слегка расфокусированными взглядами. Джисон видел, как медленно смысл его слов доходил до обоих.       — Извините, — показался в дверях Ренджун. — Я не знаю, что на него нашло. Он…       — Твою ж… — подскочил с постели Тэиль и кинулся к телефону. Донхёк тоже засуетился. Джисона совсем не волновало то, что эти двое были обнажены. Младший за ужином уже успел похвастаться меткой. Джисон был рад тому, что друг решил довериться этому альфе.       — Где Джехён? — спросил Мун.       — Я так понял, он повез Джено к Чэнлэ.       — Это уже плохо, — выдохнул Донхёк. — Чэнлэ-хён не планировал столь быстрой встречи. Что-то явно пошло не по плану.       — К чёрту план! — ответил Мун, набирая чей-то номер. — Алло, офицер Со, простите, что так поздно, но у меня появилась информация, что Ли Шисону угрожает опасность. Объясню всё при встрече.       Тэиль сбросил вызов.       — Он отправит туда наряд, — ответил Мун. — А где этот ваш «дядюшка»?       — Он должен быть с Чэнлэ, — ответил Донхёк, обнимая себя руками.       — Хёкки, малыш, успокойся. Мы не дадим Чону в обиду.       — Мне в конце-концов кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! — сорвался Хуан.       — Хён, — ответил Донхёк, глядя на Ренджуна полными слез глазами. — Наша семья так виновата перед тобой. Отец так и не посмел взглянуть тебе в глаза, а я… Я совсем не тот, кто должен просить у тебя прощения, но… Прости нас, хён.       Омега глубоко вздохнул.       — Ты что-нибудь помнишь о своём детстве до приюта?       Донхёк натянул рубашку, штаны и нервно прохаживался по комнате. Тэиль не пытался его остановить. Лишь внимательно наблюдал, готовый в любой момент стать плечом, в которое можно уткнуться. Джисон был счастлив за друга, но ему самому повезло не меньше. Ренджун выглядел внушительно и немного растерянно. Джисон взял его за руку и потянул к стулу, усаживая. Хуан непонимающе посмотрел сперва на Пака, а потом на Ли.       — Что? Причём здесь это?       — Я расскажу тебе сейчас занимательную историю, хён, — усмехнулся Донхёк. — Только не перебивай, пожалуйста. Все вопросы задашь потом. Мне очень трудно состредоточиться сейчас. Я…       Тэиль всё же поймал мужа за руку и притянул на свои колени. Донхёк благодарно улыбнулся альфе.       — Я конечно не истина в последней инстанции. И это всё, к своему стыду, узнал слишком поздно, но моей вины в этом нет. Отец думал, что чем меньше я знаю, тем безопаснее. Я думаю, если постараться, можно отыскать и более подробную версию, но чем богаты, так сказать.       Когда-то давно, когда Азия условно считалась одним государством, зародилась в нём могущественная сила. Вершила эта сила дела не совсем честные и опасные. Новые мировые порядки рождали новые способы выживания. Каждый крутился, как мог. Грабежи, торговля людьми, оружием, позже наркотиками. Маленькие группировки считали за честь присоединиться к столь могущественному синдикату. Но, как водится, когда между чем-то стоит нерушимая преграда, обитающие по разные её стороны начинают жить своей жизнью. В нашем случае этой преградой стала вода. Сразу три моря стояли стеной меж государствами. В те времена, когда самолеты считались роскошью, а переправа стоила недёшево, стало проще вести дела отдельно. Так в Китае начала разрастаться Триада, беря свое начало от могущественного лидера и его трёх сыновей, а в Японии росла Якудза, что признавала лишь единоличное правление. Так год за годом всё меньше точек соприкосновения было у бывших соратников. Понятное дело, что их интересы начали пересекаться всё чаще и не в самом приятном ключе. Началось кровавое противостояние. Все вокруг с ужасом наблюдали за тем, как истребляли неугодных. Но когда «внутренняя» битва перешла границы Азии и начала приносить кровавые жертвы на других континентах, их лидеры забили тревогу. Было решено примирить стороны любой ценой. Отправлены были послы к враждующим Лидерам и назначена была встреча. Выбрано было для нее нейтральное место. Полуостров между Китаем и Японией. Земля, где проживали лишь коренные племена, с которых и взять-то было нечего. И провозглашён был этот остров независимым государством, что должно было стать уравнителем, примирителем и судьей в конфликтах столь мощных сил. Назначен был «Судья», и написан был Кодекс.       После поселения начали разрастаться. Появилась новая страна, живущая по демократическим принципам. Со временем все три организации ушли в тень, позволяя светскому обществу жить своими законами, но традиции сохранились. Все, как и прежде, чтили Кодекс.       Много конфликтов уладили на территории полуострова. Никто ни разу не обвинил «Судью» в предвзятости. Он по-прежнему держал нейтралитет. Была у «Судьи» ещё одна миссия, прописанная в Кодексе. Он должен был приютить на территории своих земель наследников любого из кланов, если тем угрожала опасность. Никто не имел права прикоснуться к наследнику на нейтральных землях. Могли они годами находиться под защитой, обучаясь всем тонкостям правления и политики. Лишь Лидер клана мог отменить эту невольную «ссылку», уверенный в том, что опасность миновала. Или же эта «ссылка» заканчивалась сама, когда при трагических обстоятельствах наследникам приходилось принимать «корону». Я не знаю, почему именно с появлением моего отца всё пошло кувырком. Словно какое-то проклятие пало на Триаду. Начались междоусобные войны. Власть ослепила людей, заставляя нарушать правила. Кодекс был поруган. Брат шёл на брата. Мой дед попросил защиты для наследника, и так мой отец оказался здесь. Но те, кто преследовал его, не имели никаких ценностей. Они готовы были на всё, чтобы подчинить отца или избавиться от ненужного балласта. Дед бился не на жизнь, а на смерть, отец хотел было ринуться в бой, но «Судья» не мог этого допустить. Он до последнего был предан Кодексу. Его шантажировали, угрожали. Омега того человека был убит, но успел спасти самое дорогое. В Триаде случился переворот. Теперь их целью было истребить лидера, но получилось так, что деду удалось сохранить «новое» имя отца в тайне. Ворвавшись в дом «Судьи» наемники встретили жестокое сопротивление. Человек, лишённый семьи, сражался, как лев. Отец бился с ним плечом к плечу, но старший оказался смертельно ранен. Умирая, мужчина просил лишь о справедливости. Просил того, кого ему удалось спасти, найти его сына и восстановить мир на континенте. Отец сделал всё, чтобы следы Лидера Триады затерялись. Те остолопы успокоились, решив, что раз тот себя никак не проявил, значит, его и в живых уже нет. Отец же занял место «Судьи».       Несколько лет отец пытался найти того, кто по его вине стал сиротой, а когда нашёл, то не смог посмотреть ему в глаза. Лишь отправил к нему своего лучшего друга и радовался тому, что с каждым годом их дружба становилась крепче.       Хён, я не знаю, сможешь ли ты простить всю нашу семью после того, что я тебе рассказал, сможешь ли ты принять меня, но так уж вышло, что против Сычена сейчас дано пойти лишь нам. И если мы с тобой вполне состоятельные личности, то Чону ещё совсем ребёнок. До его совершеннолетия, лишь его опекун может принимать за него решения. Дед Чону решил не вмешиваться в то, что происходит. Он собирался отказаться от Чону, но понимал, что этим нарушит Кодекс. Ведь союз отца с Шисоном был традиционным и вполне законным. Вот только лично возиться с внуком он не захотел, сбросив заботы о нём на своих сыновей. Они оба на нашей стороне. И думаю, что нам пришло время объединить усилия.       Цель Сычена — объединить Азию, но он, видимо, не до конца понимает, что это такое. Два клана, что столько лет жили на грани войны ещё не готовы принять друг друга. Может, позже, но не сейчас, когда живо поколение, что помнит кровавые бойни, ведомые этими взбесившимися псами. Сейчас мы не должны допустить того, чтобы Дун получил доступ хоть к одному из тронов. До этого я наблюдал со стороны. Меня очень просили не вмешиваться, но больше я так не могу. Ты поможешь мне, хён?       Ренджун молчал. Он казался неподвижным и смотрел в одну точку. Джисон очень боялся того, что старший сейчас просто встанет и уйдёт. Боялся выбирать, ведь и Донхёк, и Ренджун стали очень дороги.       Телефонный звонок заставил вздрогнуть всех четверых.       — Да, — неуверенно сказал Мун. — Да. Хорошо, офицер. Да, я обо всём позабочусь. Нет, ничего. Можно пока не распространяться об этом? Пусть всё будет тихо. Да, я приеду утром, чтобы всё оформить. До встречи.       Тэиль выглядел бледным. Отложив в сторону телефон, он посильнее прижал к себе оцепеневшего Донхёка.       — Он умер, — тихо сказал Мун. — Шисон… Остановка сердца. Они приехали слишком поздно. Сейчас идет допрос медперсонала.       — Хён, — всхлипнул Ли. — Что я скажу Чону? Он ведь так хотел увидеть папочку.       Крупные слёзы потекли по щекам Ли. Тэиль прижимал его к себе и что-то тихо шептал.       Джисон чувствовал, что и по его щекам текут слёзы. Почему он раньше не подумал об этом? Это всё было так очевидно. На что они надеялись? Пак тихо всхлипнул, рука потянулась к щеке, собирая скатившиеся слезы. Джисон не слишком хорошо был знаком с Шисоном, но знал, что Хёк успел к нему привязаться. Джисон обошёл ещё что-то обдумывающего Ренджуна. Старший был хмур, ему нужно было время, а Донхёку нужно было тепло.       — Хёкки, малыш, мне так жаль, — шепнул Пак, опускаясь на корточки рядом с младшим.       — Хён, — шепнул Донхек, перекочевав из рук Муна в руки Пака и уткнувшись ему в грудь.       — Принеси тёплого молока, — шепнул Джисон Илю. — И позвони Джехёну-хёну, пожалуйста.       Тэиль кивнул. Проходя мимо Хуана, Мун похлопал того по плечу и вышел.       — Успокойся, мой хороший. Увы, если бы я подумал об этом раньше…       — Ты ни в чём не виноват, — покачал головой Ли.       — Но я поклялся защищать тебя и твоих близких, а получилось, сам влип по самые уши и вас одних оставил. Если бы жив был отец, он бы меня проклял. Он, конечно, не одобрял отношения Кисоба с Шисоном, но принял выбор Лидера. Отец ещё тогда говорил, что затеял Кисоб не доброе дело. Но разве твой отец кого-то слушал? А нам расхлебывай теперь. Мы что-нибудь придумаем. Мы…       — Ничего вы думать не будете, — наконец, подал голос Ренджун. — Хватит, напридумывались уже. Если я правильно понял, теперь ваша защита лежит на моих плечах. Оба наследника находятся на нейтральных землях. Значит, теперь вы моя забота.       — Джун…       — Хён…       — Всё будет хорошо, — выдохнул Хуан. — Правда я пока не знаю как, но мы справимся. Мне бы для начала хоть одним глазком взглянуть на этот Кодекс.       — Есть, — оживился Донхёк. — Есть копия. У отца в сейфе. Шисон забрал его из нашего старого дома. Я видел, где он прячет ключ…       Глаза омеги снова наполнились слезами.       — Тише. Успокойся, — поцеловал младшего в макушку Пак.       — Знаешь сколько раз я засыпал в страхе из-за того, что боялся, что Шисон однажды просто не вернётся из больницы. И вот это случилось. Один из моих кошмаров ожил. Шисона больше нет.       — Но у тебя есть мы, — ответил появившийся в дверях Мун. Он держал в руках поднос с четырьмя чашками ароматного чая. — Ты не один, понял? Давайте выпьем сейчас успокоительного чая, что заварил для нас Джемин и попробуем немного отдохнуть. Мы уже ничего не сможем исправить. Надеюсь, что там, где сейчас Шисон, ему хорошо.       — Мин ещё не спит? — спросил с беспокойством Хуан.       — Он заверил меня, что после чая обязательно пойдет спать.       Ренджун лишь покачал головой, забирая две чашки и протягивая одну Джисону.       — Иль, — сказал Хуан. — Нам нужен доступ в дом Шисона. Там сейф, в нём Кодекс. Мы должны напомнить этим тварям их же законы. Я ведь думаю, что в этой занимательной книжечке и кара за предательство прописана. Нужно устроить показательную казнь.       — И кого мы выберем в качестве подсудимого? — спросил Донхёк, а в его глазах загорелось предвкушение.       — Есть тут одна скотина, положившая глаз на моего мужа.       — Мы с тобой ещё не женаты.       — Это дело пяти минут, так ведь Хёкки?       Донхёк покраснел, но кивнул. Тэиль, сидевший рядом улыбнулся и поцеловал его в щеку.       — Но… — опешил Джисон.       — Ты против? А как же наш малыш? Он должен появиться в законном браке.       — Нет, я не против, но подходящее ли сейчас время для этого? Мы живем, как на вулкане.       — Тем важнее укрепить наши связи. Пора объединяться, — заметил Хуан. — Пора дать старым традициям новую жизнь.       Джисон практически залпом допил свой чай, горло обожгло, но это привело в чувства. Хуан прав. Традиционный брак только укрепит позиции Ренджуна, а их малыш будет под защитой.       — Ты дозвонился до Джехёна? — спросил Донхёк, посмотрев на мужа.       — Да. Я сообщил ему о Шисоне. Чон сказал, что они ещё в пути, что их вызвал Марк, и вопрос очень серьезный. Сказал, что поговорит с Каем позже.       — Кай — это…       — Дядя Чону. Младший брат Шисона и лучший друг Чэнлэ, — ответил Пак.       — Именно он опекун Чону?       — Он ещё один представитель, — хмыкнул Донхек. — Дед Чону постарался, чтобы всеми силами быть как можно дальше от внука. Это вам не Сон, что готов был на подлости ради опеки надо мной.       — Он знал о Триаде?       — Он ненавидел моего отца.       Донхёк зевнул.       — Так, давайте-ка расходиться. Нам нужно отдохнуть, — сказал Тэиль. — С завтрашнего дня мы в осадном положении.       — Илли, — шепнул Хёк. — Шисон… Мы должны его похоронить.       — Я всё улажу, малыш. Уж с этим мне сталкиваться приходилось.       — Он был хорошим. Он пел мне колыбельные…       Джисон грустно улыбнулся и потянул Ренджуна к выходу. Здесь они сейчас были лишними.       Оказавшись в своей комнате, Джисон скрылся в ванной. Умыв лицо холодной водой, он глубоко вздохнул и вернулся в спальню. Ренджун сидел на кровати. Он уже успел снять рубашку и брюки. Омега тоже поспешил раздеться и приблизиться к старшему. Ладони опустились на широкие плечи, разминая. За окном было темно. Лёгкий ветер трепал кроны деревьев.       — Я не знал, что в той машине окажешься ты, — тихо сказал Пак. — Мне просто хотелось спрятаться. Сбежать от тех людей, как можно дальше. То, что именно ты «Судья», я узнал позже. Я… Мне было двенадцать, когда наши с Хёком отцы решили, что мне под силу стать совестью юного Лидера. Я люблю его, как младшего брата, и мне было больно видеть то, во что он превращался. Знаешь, я не в праве кого-то обвинять, но я был очень зол на твоего друга за то, что он ни разу не вспомнил о Донхёке. Да, я знал, что Ли Джено и Ли Джебом — это один и тот же человек. Чэнлэ пил. Много пил, но даже в таком состоянии он не любил трепаться, а это… Перед самым отъездом к Юну он проболтался. Он говорил много, нёс всякий бессвязный бред, но человеку, что был близок с ним, не состояло труда связать всё воедино. Знаешь, чем Кисоб до последнего удерживал Чэнлэ рядом с собой? Он угрожал ему тем, что раскроет Джено. Знаешь, если бы не преданность клану и воспитание, я бы непременно лично устроил бы Ли Кисобу Варфоломеевскую ночь, но я не смел и глаз поднять в его присутствии. Знаешь, глядя на Кисоба, лидеров Триады и дедушку Чону, я понимаю, почему настали столь темные времена. Да, каждая из организаций создавалась, как преступная группировка, но до нынешних времен не было в её верхушке столь яростных эгоистов. Каждый за себя. Они готовы были глотки друг другу рвать за деньги, за статус, за власть. И посмотри к чему это их привело? Они сами взрастили своего убийцу. Они вымирают. Один за другим в полном одиночестве. Знаешь, я очень рад, что ты вырос вдали от всего этого. Возможно, тебе снова удастся вернуть порядок на континент, но увы, сперва придется разгребать кучу дерьма.       Кисоб-ши прикормил местные власти, и теперь они как голодные псы готовы кинуться к любому, кто покажет им «сахарную косточку»…       — Но финансы Дуна тоже не резиновые. Чем больше ты даешь, тем больше от тебя ждут, — заметил Ренджун, повернув голову в сторону младшего. — Он тоже это прекрасно понимает, поэтому и нацелился на лидеров соседних кланов. Я уверен, что сейчас он проглотит любую приманку, стоит лишь приманить его халявной денежкой. Ему снова будет нужен дурачок с бездонными карманами. И мы можем на этом сыграть.       Джисон вскинул бровь, а Ренджун чмокнул его в губы и потянул на подушки, крепко обнимая.       — Думаю, что Джено вернется от Чэнлэ в очень «приподнятом» настроении. Он будет жаждать мести. А кто у нас сейчас самая влиятельная личность на континенте?       — Карамельный магнат. Король леденцов и сладкий барон — Ли Джено.       — Вот именно. А ты знаешь, где расположено одно из самых больших наших предприятий.       — В Японии?       — А ты неплохо осведомлен.       — Я просто очень люблю сладкое, — засмеялся Джисон.       — Я запомнил, — улыбнулся Ренджун, а потом продолжил. — Дун собирается в Японию? Что ж, мы встретим его там с распростертыми объятиями. Задушим своим радушным приемом.       — А если Якудза не согласится нам помогать?       — Ты думаешь, что старика совсем не тронет смерть старшего сына? Будь он хоть сотню раз циничной и равнодушной тварью, но для чего-то же он прислал Шисона к Кисобу. Чего-то он всё-таки боялся.