Отель "Crimson Sunset"

      Тёплый свет пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы. На широкой кровати, укрытые тонким пледом, лежали двое. Крепкий темноволосый альфа прижимал к своей груди спящего омегу. Ведь теперь его следовало называть именно так? Нос альфы скользил по взмокшей шее младшего, зарываясь в светлые отросшие пряди и вдыхая такой насыщенный запах зелёных яблок. Этот запах навевал воспоминания о произошедшем. Вспомнился голос доктора, звучавший, словно гром:       — Если ты ничего не сделаешь, он умрёт. Это трудно принять, но отмотать время назад и убедить его не делать этот чёртов укол, мы не можем.       Джено вспомнил, как увидел Чэнлэ на скомканных простынях. Обнажённого, возбуждённого и такого родного. Лишь в тот момент Ли осознал, как сильно скучал. Хрупкое тело, обтянутое бледной кожей, синяки и шрамы. Для чего? Зачем нужно было подвергать себя этому? Об этом он спросит позже, когда, теперь уже его, омега придёт в себя.       Джено коснулся тёмного пятнышка на изгибе шеи Чэнлэ. Да, теперь они женаты. Теперь он имеет полное право растерзать обидчиков младшего.       Сцепка длилась уже второй час. Чэнлэ выглядел уже более спокойным, и тихо сопел. Марк заглядывал полчаса назад и настоятельно рекомендовал не волновать Чжона, когда тот придёт в себя. И Джено пытался настроить себя на это, туша негодование, возмущение и пытаясь уберечь на будущее кучу вопросов, что сейчас роились в его голове, словно пчёлы. Здоровье Чэнлэ было важнее, ведь ему теперь предстояло выносить их ребёнка.       Организм Чжона был сильно потрёпан, а беременность, хоть и была сейчас для него спасением, большой стресс для организма.       Чэнлэ пошевелился, а с его губ сорвался стон. Омега двинулся на встречу ощущениям, дрожа от очередной волны наслаждения. Джено утробно прорычал, отпуская себя и чувствуя, как его семя уже шестой раз, бурно выплёскиваясь, заполняет омегу.       Когда эмоции и впечатления отошли на второй план, Ли почувствовал, как напряглась спина, всё это время прижимавшаяся к его груди. Руки альфы скользнули к плоскому животу, неторопливо поглаживая.       — Тише, не дёргайся. Всё хорошо, — шепнул Ли, коснувшись губами светлой макушки. — Это скоро пройдет.       — Дже… Но? — неуверенно спросил Чжон. Его сорванный голос слегка хрипел.       — А кого ты хотел ещё здесь увидеть? — спросил альфа, пытаясь скрыть ревнивые нотки в голосе.       — Я сплю, да? Это просто сон? Как много раз до этого? Сейчас ты снова уйдёшь к нему, а я останусь один?       Альфа повёл бедрами. Головка его члена проехалась по простате младшего, заставив простонать.       — Это похоже на сон, родной?       Послышался тихий всхлип. Чэнлэ плакал, а Джено лишь крепче его обнял.       — Успокойся. Тебе нельзя волноваться. Ты ещё в зоне риска.       — Что произошло? Как ты оказался здесь? Сколько я был в отключке?       — Сейчас это не так важно. Мы поговорим об этом позже, а сейчас ты должен расслабиться и позволить процессу завершиться.       — Я хочу тебя увидеть.       — Можно попробовать, — ответил Джено, обхватив омегу руками и поворачиваясь на спину. — Теперь попробуй подняться и развернуться.       Чэнлэ был ещё слаб, но желание, видимо оказалось сильнее. Спустя пару минут он уже сидел на Ли и смотрел в его глаза. Младшего трясло, поэтому Джено поспешил притянуть его к себе, укладывая его голову себе на грудь.       — Не плачь только, хорошо?       Джено ласково гладил Чжона по голове, а Чэнлэ старался дышать полной грудью, чтобы насытиться таким родным запахом кедра.       — Прости меня, — шепнул парень. — Все эти пять лет я мечтал сказать тебе это. Прости и не прогоняй. Я… Я не выживу без тебя.       — Куда ж я от тебя теперь денусь? Ты мой муж, и скоро у нас будет рёбенок.       — Я бета, — хмыкнул Чэнлэ. — Какие дети?       — Самые настоящие. Увы, это был единственный способ тебя спасти.       Чэнлэ молчал, а Джено стало тревожно. Вдруг младший сейчас закатит истерику? Ведь его мнением по поводу семьи и детей они не поинтересовались.       — Значит, это всё-таки была течка, — хмыкнул Чжон, поудобнее устраиваясь на груди старшего. — Препарат?       — Передозировка. Ты провалялся в беспамятстве три дня. Если бы Кай и Тэн не привезли врача, это могло закончиться очень плачевно. О чем ты только думал?!       — О них, о тебе, о Доёне, о Донхёке с Чону, о Хендери с Яняном…       — Обо всех, кроме себя, — хмыкнул Ли.       — А что я? Разве я был кому-то нужен?       — Ты был нужен мне!       — Ты никогда не говорил об этом. Ты… Я любил тебя, но не понимал. Никогда не понимал.       Джено прикусил губу. Сейчас он чувствовал себя самым последним засранцем на земле, ведь ещё тогда он безумно любил Чэнлэ, а Чансон… К нему у альфы тоже были чувства, и на тот момент их «правильность» казалась важнее. Чёртовы стереотипы, будь они неладны. Вот сейчас в его руках яркий пример того, что всё могло бы быть по-другому, но уже ничего не изменить.       Очередная волна оргазма, и узел, наконец, спал. Джено осторожно вышел из младшего, переворачивая того на спину и вглядываясь в немного воспалённые глаза. Взгляд Чэнлэ жадно скользил по его лицу.       — Как ты себя чувствуешь? Позвать доктора?       — Поцелуй меня, — сказал Чжон, а Джено понимал, что и сам хотел этого до безумия. Первый осознанный поцелуй их новой жизни. Губы Чэнлэ сухие и горячие, но это пройдёт. Теперь они вместе. Теперь они справятся.       — И всё же? — спросил отстранившись Ли. — У тебя ничего не болит?       Чэнлэ на мгновение задумался, словно прислушиваясь к себе, а потом покачал головой.       — Мне бы помыться, но тело ещё плохо слушается.       — Это мы сейчас устроим, — сказал Джено, поцеловав омегу в нос, а потом поднялся и потянулся, разминая затекшие мышцы.       — Трусы надень, Апполон, — фыркнул Чжон, на что Ли засмеялся, потянувшись за лежавшими возле кровати боксерами.       Ли едва успел прикрыть наготу, когда в дверь постучали.       — Заходи, — сказал Джено, заметив, что Чэнлэ рефлекторно натянул на себя покрывало почти до подбородка.       — Вы расцепились? Замечательно, — вошёл в комнату Марк. — Процесс немного затянулся, но это только нам на пользу.       — Лэ, познакомься, это Марк Ли — твой лечащий врач. Ничего от него не скрывай. Вы пообщайтесь, а я пока займусь ванной. Надо уточнить у Кая или Тэна, что тут насчёт продуктов.       — Думаю, пока не стоит их беспокоить, — сказал Марк, а Джено, наконец, заметил, что доктор был хмур.       — Что опять случилось? — настороженно спросил Джено.       — Шисон погиб, — выдохнул Марк, ловко уложив на кровать подскочившего было Чэнлэ. — Ночью. Остановка сердца. Кай… Хоть они с братом, как я понял, особо и не ладили, эта новость стала для него ударом. Тэн пытается его успокоить.       — Сычен или Минсу?       — Юн тоже мёртв, Лэ, — ответил Джено. — У нас остался один враг.       — А Чону с Донхёком? С ними все хорошо? Они…       — В моём доме. Там им пока ничего не грозит. Ты… У меня к тебе будет много вопросов, но задам я их тогда, когда буду уверен, что это не подорвёт твоё шаткое здоровье.       — Джено, я…       — Позже, родной. Я всё же займусь ванной.       Ли скрылся в смежной комнате, прикрыв дверь. Включив воду, альфа медленно сполз по стене, путаясь пальцами в волосах. В воспоминаниях пронеслись лица Кисоба, обоих его мужей, улыбка крошки Донхёка. Сердце сжалось. Какой же всё-таки сволочью он был. Да, ему пришлось тяжело, но разве это причина для того, чтобы забывать тех, кто был дорог? Да, он спасал сына и свою поганую задницу. Он ведь даже не поинтересовался о судьбе Шисона и детей, когда вышел из больницы. Не стал искать Чэнлэ, хотя мог поднять свои старые связи. К тому же у него был Ренджун, чья репутация тоже имела вес. А что он сделал? Он решил самоустраниться и жить припеваючи. И вот она — расплата. Что он получил в итоге? Смерть шла за ними по пятам, снова и снова забирая жизни. Может пришло время оплатить должок, поставив собственную жизнь на кон? И пусть ответственности на его плечах стало в два раза больше, «отсиживаться в кустах» он больше не будет.       Джено вспомнил, как крепко обнимал его Донхёк, помнил заслуженную обиду в его глазах. Вспомнил, как Чону сидел у него на коленях, рассказывая про свою любимую игрушку. Вспомнил улыбку сына и сладкие стоны Чэнлэ, вкус его крови на губах и запах яблок. Ради всего этого стоит побороться.       Лёгкие неуверенные шаги отвлекли альфу от размышлений. Джено резко поднялся на ноги и в два шага оказался возле мужа, что прислонился к косяку.       — Зачем ты…       — Марк сказал, что мне нужно двигаться, если я хочу быстрее восстановиться.       — А сам он…       — Его позвал Тэн. К Каю. Мне показалось, что твой друг не ровно дышит к Киму. Ох и намучается он с ним ещё.       — Ты так хорошо знаешь Кая?       — Я с ним спал, — пожал плечами Чэнлэ, а Джено стиснул зубы. — Я посчитал, что ты должен это знать, пока мы не начали всё сначала.       Джено поборол приступ ревности, ведь и сам ангелом не был.       — Что ещё я должен знать? — сказал Ли, подхватывая омегу под бедра и поднимая на руки, чтобы вместе с ним погрузиться в тёплую воду.       — Кисоб знал, что ты жив. Знал твоё новое имя и адрес. Он… Он вынудил меня помогать ему, угрожая, что сдаст тебя Юну или властям. Я… Мне было страшно, поэтому я делал всё, что он говорил. Перевёл все его деньги в заграничный банк, а потом обналичил, скупая золото и драгоценности. Четыре фургона живых денег и золота.       — И куда всё это делось? — спросил Ли, задумчиво сводя брови.       — Я не знаю, — ответил Чжон. — Он… Он сказал, что если я хочу отвлечь Юна от поисков Доёна, я должен переключить его внимание на себя.       — Что в тех зашифрованных письмах?       — Координаты этого места. Кисоб оформил отель на Донхёка. Ещё адрес адвоката, у которого хранятся все документы и письмо Лидера Триады своему наследнику. Я думал, что если мне не повезёт выбраться живым, то Хендери прочитает его Хёкки за меня.       — А те бумаги, что были с Яняном?       — Там простая просьба позаботиться о парне. Я знал, что Хендери расшифрует их без особого труда.       — То есть… Вон изначально знал, что это письма от тебя и что Лю ничего не грозит? Но тогда почему молчал?       — А это ты его спроси сам. Чужая душа потёмки. Тюрьма не курорт, как часто повторял Тэн, возможно Вон просто проверял вас на вшивость.       — Значит, Сычен, действительно метит стать во главе двух кланов? — спросил Джено, покрывая плечо Чэнлэ легкими поцелуями. Он, наверное, ещё долго не сможет насытиться этим телом.       — Бери выше, — откинув голову, шепнул Чэнлэ. — Он хочет подмять под себя всю Азию. Вот только он, воспитанный вне законов клана, не знает, что это невозможно. Что существует Кодекс и Судья, что просто по долгу чести не может допустить столь кровавого объединения.       — Подожди, а разве не Кисоб был тем самым Судьей?       — Кисоб — Верховный Лидер Триады, а Судья, — Чэнлэ хмыкнул. — Судья — Хуан Ренджун.       Джено, ошарашенный открывшимся, хотел было что-то сказать, но нежный поцелуй заставил его забыть обо всём на свете. Да, жизнь переворачивалась с ног на голову, но теперь, когда Ли чувствовал в своих руках такое родное тело, сдаваться он не собирался.       — Знаешь, в той жуткой клетке только твой образ не давал мне опустить руки. Я жил лишь надеждой на то, что однажды смогу снова увидеть тебя и Доёна, и вы… Вы простите меня.       — Я никогда на тебя не злился, — ответил Джено. — В тот момент, когда я увидел тебя рядом с Минсу, я думал лишь о том, что сам во всём виноват. Что лишь мое отношение к тебе толкнуло тебя в руки Юна. Я запутался сам и запутал вас с Чансу, а потом… Когда я очнулся в больнице, Джехён мне всё рассказал. Он… Он тоже очень за тебя переживал.       — Не думал, что хён будет болтать. Хотя и то, что он помогал нам всё это время для меня было неожиданностью. Я думал, что Чон Джехён и Бён Бэкхён правительство чтят больше тех, кто подарил им жизнь, а получилось, чувства взяли верх.       — Все мы порой становимся жертвой своих чувств.       Чэнлэ прижался к старшему, позволяя рукам Джено скользить по телу. Это расслабляло. Впервые за последние четыре года он смог почувствовать себя таким счастливым. Любимый человек был рядом. О чём ещё можно было мечтать?       Джено видел, как Чэнлэ начинает засыпать. Вымыв любимого, он обтёр его полотенцем и отнёс в кровать, предварительно сменив постельное белье.       Ласковые поцелуи окончательно помогли омеге забыть обо всём и уснуть спокойным лечебным сном. Укрыв младшего одеялом, Джено оделся и вышел в коридор.       Размеры отеля поражали, но это и настораживало. Кисоб никогда ничего не делал просто так. Спустившись вниз по широкой лестнице, Джено оказался в просторном фойе отеля, где на стареньких диванчиках обнаружились Джехён, Кун, незнакомый альфа и омега, вероятнее всего Тэн. Марка, как и Кая, видимо, не наблюдалось.       Заметив Джено, омега подскочил.       — Как там Чэнлэ? С ним всё хорошо? Я ведь и подумать не мог, что всё так обернётся, когда делал этот укол. Он… Они его так сильно били, — омега всхлипнул, тут же оказываясь в объятиях незнакомого Джено альфы.       — Тише родной, ты не виноват. Ты хотел, как лучше.       — Тэн, правда, успокойся, — сказал Джехён. — Без твоей помощи он бы загнулся ещё раньше, герой хренов.       Джено видел, что Джехён был взвинчен. Последние события выбили из колеи всех.       — Бён Бэкхён, — протянул Джено руку черноволосый альфа. — Бывший начальник ЦБР.       — Бывших шпионов не бывает, — ответил Джено, но руку пожал.       — Как и бывших криминальных авторитетов, — ответил Бён.       — Один-один, — хмыкнул Ли, а потом посмотрел на Тэна. — Спасибо вам. Вы не переживайте, с Чэнлэ всё хорошо. Он спит. Теперь я его не оставлю. Теперь он мой муж.       — Он мечтал об этом большую часть своей жизни, — улыбнулся Тэн.       У Джено снова кольнуло где-то под ребрами, но он взял себя в руки, а потом посмотрел на Джехёна.       — Что у нас ещё новенького? Кроме смерти Шисона.       — Чэнлэ успел тебе что-нибудь рассказать?       — Про роль Донхёка и Ренджуна, про зашифрованные письма и немного про это место.       — Ренджун везёт детей сюда, — ответил Чон. — Тэиль отправился организовывать похороны. Дери и Сяоджун занялись расшифровкой писем. Джемин помогает доктору, что Марк приставил к Яняну. Лю очнулся, но напрочь забыл последние семь лет своей жизни. Офицер Со ведет допрос медперсонала больницы, а Сычен ищет Джисона и приобрел билет в Японию на послезавтра.       — Откуда информация?       — Сяо, — пожал плечами Чон.       То, что Сяоджун мог практически всё, Джено уже понял.       — Сейчас Марк немного занят, но как только он освободится, отправится к тебе домой, чтобы приготовить всё для транспортировки Лю, — сказал Бен. — Твой дом должен быть пуст.       — Для чего? — удивленно вскинул брови Ли.       — Сычен ищет для себя новый бездонный карман. Не хочешь лично пообщаться с нашим злым гением? — хмыкнул Чон. — У Джуна есть план. Он всё сам тебе расскажет.       В это время во дворе затормозила машина, а вскоре на пороге оказались Донхёк, Чону, Доён, Джисон и Ренджун.       — Хён! — в три голоса воскликнули младшие, а потом бросились к Тэну, что по очереди обнимал и целовал Джисона, Донхека и Чону.       — Маленькие мои, — повторял Читтапон, прижимая младших к себе. — Родные мои. Как же я скучал.       — Хён… Шисон, — всхлипнул Донхёк.       — Я знаю, малыш. Мне очень жаль.       — Хён, ты же снова не уйдёшь? — лепетал Чону. — Ты же не бросишь нас?       — Нет, конечно. С чего ты взял?       — Папочка тоже так говорил, — всхлипнул Чону.       — Он не бросал вас, мелкий, — послышался чуть дрожащий голос.       — Дядя! — бросился к вышедшему парню Чону.       Омега с длинными, собранными в пучок волосами, поднял его на руки, а потом подошёл к остальным, крепко обнимая Тэна, Донхёка и Джисона.       — Как Чэнлэ? — спросил Донхёк, стирая ладошками слёзы со своих щёк.       — Всё хорошо, — ответил Тэн.       Джено смотрел на эту картину, и сердце обливалось кровью. Сколько всего пережили эти пятеро? Теперь всё будет по-другому.       — Дядя Лэ? — послышался голос Доёна, что всё это время стоял рядом с Джено и с тревогой смотрел на происходящее. — Он здесь? Отец?       — Он спит, — ответил Джено. — Он немного приболел.       — А можно… Можно мне его увидеть?       — Конечно, — улыбнулся Ли, а потом посмотрел на остальных. — Вы пока пообщайтесь. Мы ненадолго.       Джено взял сына за руку и повёл на второй этаж.       — Сынок, ты уже большой и многое понимаешь. В нашей жизни настала не слишком хорошая полоса. Не слишком безопасная, я бы сказал. Нам предстоит защитить то, что дорого. Чэнлэ… Он долго находился у плохих людей. Он перенёс много боли, и нам с тобой предстоит многое сделать, чтобы помочь ему восстановиться. Так получилось, что твоего папы больше нет с нами, а Лэ… Он очень любит нас с тобой и мы… Я… Я тоже его люблю. Я не хочу что-либо тебе навязывать, ты вправе сам решать как поступить, но мы… Мы с Чэнлэ поженились и…       — Теперь у меня будет настоящий папочка, и не нужно будет просить Джемина-хёна почитать мне на ночь книжку?       — Да, малыш. Теперь у тебя будет папа, а вскоре появится маленький братик.       Джено говорил осторожно. Он привык ничего не скрывать от сына. И в этот раз решил рассказать всё. Альфа не знал, как поведет себя ребёнок, но Доён лишь широко улыбнулся, с предвкушением глядя на дверь, у которой они остановились.       — Чэнлэ спит…       — Я буду тихим, как мышка, — умоляюще посмотрел на отца мальчик.       — Хорошо.       Джено открыл дверь и с нежностью посмотрел на закутавшегося в одеяло Чэнлэ. Его муж больше не метался по кровати и выглядел спокойно.       — Он почти такой же, как на фотографии, — завороженно сказал Доен, осторожно приближаясь к кровати и принюхиваясь. — И пахнет… Пахнет так вкусно.       В воздухе, действительно, всё ещё витал аромат яблок и кедра.       — Пахнет домом, — сказал младший, осторожно забираясь на кровать.       — Доён, — хотел было возмутиться Джено, но тихий голос прервал его:       — Он мне совсем не мешает.       Чэнлэ поманил младшего к себе и крепко обнял. Доён уткнулся ему в грудь и тихо всхлипнул, стараясь сдержать подступившие слёзы.       — Как же ты вырос, малыш, — сказал Чжон, целуя ребенка в черную макушку. — Я помню тебя совсем крошкой. Я… Прости меня, пожалуйста. Я не должен был оставлять вас.       — Теперь всё в прошлом, — сказал Джено, опускаясь рядом.       Ли и Чжон смотрели друг на друга, а Доён, лежащий между ними переводил взгляд с одного на другого. В глазах ребёнка искрилось счастье.       — Теперь так будет всегда? — спросил младший с надеждой.       — Конечно, малыш, — ответил Чэнлэ, делая вид, что не заметил, как слегка помрачнело лицо Джено.       — Я надеюсь, милый ты будешь помогать Чэнлэ восстанавливаться.       — Обязательно. Я познакомлю папочку со своими друзьями. Джемин сварит для него вкусную кашу.       — Я не… — растерялся Чэнлэ. — Доён-и, но я… Я не твой папа.       — Я знаю, — кивнул малыш. — Но ты же теперь со мной, а он нет. Думаю, что он будет не против того, что я буду так тебя называть.       — Сомневаюсь, — почти шёпотом сказал Чэнлэ, но Джено услышал, коснувшись губами лба Чжона.       — Забудь. Мы начали всё сначала.       Кай сидел на диване, прижимая к себе Чону и вдыхая такой успокаивающий запах лаванды. Мальчишка уткнулся носом в шею старшего и тоже глубоко дышал, привыкая.       — Ты как? — спросил Тэн, опускаясь рядом с младшими.       — Всё хорошо, — кивнул Ким. Не будет же он рассказывать о том, какую истерику он устроил Марку, о том, как они с альфой чуть не подрались и почему Ли не спешил показываться.       Каю было стыдно, очень, когда он вспоминал свежие царапины на лице Ли. Но омега и предположить не мог, что ему станет так страшно от мысли, что он следующий.       Марк сперва пытался успокоить его словами, потом альфа решил скрыть омегу в своих объятиях, но Каю словно рассудок затмило. Он вырывался, кричал о том, что Марка к нему подослали. Дело дошло до драки. Ли стойко терпел все оскорбления и побои омеги, но лишь одна фраза вывела мужчину из равновесия:       — И сколько травы тебе отсыпали, чтобы ты меня хорошенько оттрахал и кокнул на пике оргазма.       В тот момент Кай увидел нечеловеческую боль в глазах Ли, а потом почувствовал удар, от которого он буквально отлетел в сторону, ударившись о стену. Омега медленно сполз вниз. Скулу саднило, но мысли как-то быстро пришли в порядок.       — Марк, я…       — Молчи. Да, ты прав, однажды я оступился. Моё молчание купили за годовой запас травы. Я проклинал себя за те несколько лет, и только сейчас я начал понимать, какому человеку мое молчание спасло жизнь. Я перестал спать по ночам, накручивая себя. Ожили старые болячки, и, чёрт возьми, с их лечением справлялась только эта проклятая трава. Знаешь, сколько раз я клялся себе, что завяжу, но вскакивая по ночам от жутких кошмаров, выворачивающих меня наизнанку, весь мой запал рассыпался о суровую действительность. Пару раз я уже был одной ногой в могиле, но Сончан вытаскивал меня оттуда. Да, я зависим. Да, эта трава одновременно исцеляет и убивает меня, но я ещё не до такой степени спятил, чтобы из-за неё подвергать опасности жизнь человека. Я врач, Кай. Моё призвание — спасать жизни. Я бы никогда не пошёл на это, даже не зная тебя, а сейчас и подавно, зная, что…       — Не говори! — перебил его омега. — Не говори это вслух.       — Но это есть, и бороться с этим бессмысленно. Мы истинные, Кай. Хочешь ты признавать это или нет, но я теперь всё равно не смогу навредить тебе. Даже сейчас, чувствуя твою боль, я схожу с ума. Но признай, что этот удар возымел эффект. Ты смог услышать меня. Ты можешь снова и снова уходить, но помни, что теперь есть тот, кто тебя ждёт. Мне жаль твоего брата, его сына. Я уже успел пообщаться с Чону, он замечательный. Риск есть всегда, но тебе в данном случае стоит положиться на тех, кто рядом. Они собрались здесь не просто так. Теперь они станут ещё злее. Я знаю, что ты не очень рад нашей парности, но знай, что я всегда на твоей стороне. Если будет нужно, если такова моя судьба, я готов отдать за тебя жизнь. Только пожалуйста, возьми себя в руки и поднимайся. Ты нужен племяннику.       Кай услышал, как во дворе затормозила машина. Детские голоса заставили собраться, вытереть слёзы и натянуть улыбку. И вот теперь он прижимал к себе Чону и думал о том, что с этого момента он, действительно, не один.       — Где Марк? — спросил Джехён.       — Тут где-то был, — ответил Кай, вглядываясь в хмурые лица присутствующих. — Я так понимаю, что на похороны нам лучше не соваться?       — Но как же, — подскочил Донхёк, но был утянут на место Джисоном.       — Ты думаешь, что Сычен не придёт посмотреть, кто решиться проводить Шисона в последний путь? — хмыкнул Кай.       — Я тоже думал об этом, — сказал Ренджун. — Но если совсем никто не придёт, это вызовет ещё больше вопросов. Думаю, нам стоит пойти. Мне, тебе, Чону, Донхёку и Джехёну-хёну.       — Ты хочешь…       — Я хочу таким образом заявить о своём возвращении, — кивнул Хуан. — Я попросил Тэиля привлечь прессу. Пусть эти твари засуетятся, увидев истинных лидеров. Ты должен будешь сообщить отцу о смерти Шисона.       Кай почувствовал, что снова накатывает волна страха, но внезапно донесшийся запах шалфея немного успокоил. Чону на коленях закрутился.       — Ох, дядя Марк, ты играл с котиком? — наивно спросил ребенок. — Я всегда мечтал о котике.       — Будет тебе котик, — улыбнулся Ли. — Только поменьше, этот уж слишком опасен.       Тэн, сидящий рядом, хмыкнул. Кай с силой наступил ему на ногу, бросив на старшего злобный взгляд.       — Я поеду за Яняном, — сказал доктор. — Не скучайте тут.       — Я тебя отвезу, — поднялся Кун. — Заодно Сяо с Дери заберу.       — Я с вами, — сказал Джехён, поднимаясь. — Нужно встретиться с Ёнхо. Кай, пожалуйста, позвони отцу. Может он соизволит приехать хотя бы на похороны сына.       Кай неуверенно кивнул. Широкая ладонь Марка легла на плечо, сжимая и подбадривая. Да, он будет сильным, ради малыша, что сидел у него на коленях.       — Нужно позвонить Шотаро, чтобы привёз продукты, — сказал Кай, когда Марк, Кун и Джехён уехали, а Ренджун и Бэкхён скрылись в кабинете бывшего директора.       — Да уж, здесь цивилизации на десяток километров не предвидится, — сказал Донхёк, доставая из-за пазухи резной ключик с гравировкой, как оказалось именно этого отеля.       — Ты думаешь, что эта вещичка отсюда?       — Определённо, — приглядевшись к ключу, сказал Тэн. — Здесь в каждой двери такие же.       — Значит, нам нужно найти ту дверь, в которой ключа нет, — сказал Чэнлэ, что спускался со второго этажа в сопровождении Джено и Доёна.       — Хён? — улыбнулся Донхёк и подбежал к старшему, обнимая, но тут же подозрительно отстраняясь. — Ты… Пахнешь?       — Представляешь, мелкий, бывает и такое, — улыбнулся Чэнлэ, потрепав младшего по волосам. — Так теперь, я кажись, ещё и немножко беременный.       — И тебя угораздило, — улыбнулся Джисон, тоже обнимая Чэнлэ. — Трое беременных на квадратный метр — это сильно.       — Как трое? — растерялся Тэн, видя, как Донхёк виновато прикусил губу. — Ли Донхёк!       — Что? — показал старшему язык Ли. — Я теперь замужем!       Читтапон лишь покачал головой, а Кай улыбнулся.       Когда приехал Шотаро, омеги и Доён успели обойти уже половину здания в поисках таинственной двери. О месте её нахождения определенно должен был знать Янян, но с его проблемой добыть из него эту информацию было практически невозможно.       Бэкхён, Джено и Ренджун что-то всё ещё обсуждали в кабинете, а Кай то и дело посматривал на телефон, пытаясь набраться смелости и позвонить отцу. Когда аппарат сам завибрировал в руке, а на экране высветилось грозное «отец», омега отстал от друзей и замер у окна, вглядываясь в чернеющую дорогу.       — Алло, — чуть дрогнувшим голосом сказал Ким.       — Что все это значит?       — Что именно, отец?       — То, что вещают эти жалкие журналисты. Шисон…       — Погиб, отец, — ответил Кай. — Остановка сердца — версия следствия.       — Как?       — Видимо кто-то вколол ему слишком сильную дозу лекарства.       — Есть доказательства?       — Увы. Есть только организатор, но перед законом он чист.       — Что ему нужно?       — Ты не догадываешься? Этот человек убрал с дороги Кисоба, теперь Шисона, пытался прибрать к рукам Донхёка и Триаду, а вот теперь добрался до нас. Я надеюсь, что в этот раз ты не будешь позорно сбегать, ведь следующая цель этого психопата мы с тобой и наш малыш Чону.       — Где мальчики? — голос отца впервые казался таким строгим.       — Пока в безопасности.       — Что значит пока? Отвечаешь за них головой!       — Вот значит, как ты теперь заговорил, — хмыкнул Кай. Он сейчас почему-то очень живо представлял отца, мечущегося по комнате с телефоном. — А где ты раньше был? Когда Кисоб просил тебя вмешаться? Ты сказал, что это не твоя война.       — Кисоб не просил. Кисоб угрожал, — ответил старший. — Этот человек всегда считал себя верхушкой пирамиды власти. Он пригрозил мне тем, что если я не встану в этой войне на его сторону, я потеряю всё. Но у меня в этой войне была лишь одна сторона — своя собственная. Я отправил к нему Шисона, чтобы тот докладывал мне о происходящем, но эта бестолочь поддался чарам Ли и добавил в его копилку ещё один способ давления на меня — законного наследника. Я… Я до последнего не верил в чувства Кисоба и Шисона. И после стольких лет могу с уверенностью сказать, что мой сын был влюблён. А вот какие цели преследовал Ли, так и останется загадкой. Возможно, его тоже прельщало мировое господство. Тот, кто получает контроль над Азией, имеет весомый голос в международных отношениях.       — Нет, Кисоб не мог быть настолько хорошим актёром. Донхёк говорил о том, что видел нежные чувства между старшими.       — В отношениях всегда так. Кто-то определенно любит, а кто-то позволяет себя любить. Но иногда я снова и снова задаюсь вопросом: если бы Кисоб, действительно, любил свою семью, допустил бы он то, что происходит с ними сейчас? Что ты лично знал об этом человеке и его возможностях?       Кай понимал, что отец был прав. Никто на этом свете бы не понял того, что творилось в голове Ли Кисоба, кроме него самого.       — Завтра похороны. Мы с мальчиками будем там.       — Бредовая идея. Ты хоть понимаешь, что теперь вы мишени?       — Мы будем там не одни. С нами будут надёжные люди и Судья. Он снова принял наследников кланов под своё крыло. Завтра он официально вернётся.       — Значит, сын Хуан Болина всё-таки жив. Ты нашел его? Как?       — Его нашел Кисоб, но до последнего скрывал от него его происхождение. Завтра он будет рядом, и мы очень хотим, чтобы ты тоже присутствовал. Мы должны достойно проводить брата, отец.       В трубке было тихо, а потом всё же раздался тяжелый вздох.       — Хорошо. Прилечу утром.       На сердце от этих слов стало как-то легче.       — До завтра, отец.       Кай спрятал телефон в карман, а потом снова устремил свой взгляд к горизонту. Приближался вечер, небо начало приобретать малиновый оттенок. Солнце клонилось к земле.       Слишком неожиданным стал запах кедра, появившийся рядом. Ли Джено или Ли Джебом? Что Кай, собственно, знал о нём? Ну кроме того, что он был единственной любовью Чэнлэ в общем-то ничего. Так, всякие незначительные мелочи, что так и не смогли дать омеге полного впечатления об этом человеке.       Джено стоял рядом, тоже вглядываясь в горизонт и молчал. Кай не спешил заводить разговор, ему было интересно узнать, что ему хочет сказать Ли.       — Спасибо, — сказал, наконец, Джено. Кай удивленно вскинул бровь. — За Чэнлэ. Мне кажется, что я никогда расплачусь с вами с Тэном за то, что вы для него сделали.       — Лэ нам не чужой, — хмыкнул Кай. — И раз нам не удалось отговорить его от этой безумной затеи, мы должны были хотя бы не дать ему погибнуть.       — Что я могу сделать для тебя сейчас?       — Не сломай его. Он слишком уязвим.       — Нет, ты не понял…       — Всё я прекрасно понял, но Чэнлэ сейчас важнее. Не думаю, что сейчас тебе следует ставить на кон всё. Теперь у тебя есть муж и дети. Живи ради них и для себя.       — Я четыре года жил для себя, и посмотри к чему это привело.       — Совесть взыграла? — усмехнулся Ким. — Увы, ничего уже не исправить.       — Но мы можем сделать так, чтобы такое больше не повторилось. Мы должны построить новый мир.       — Пока существует Триада и Якудза мир, увы, не будет чист, но и без них в этом мире наступит тьма.       — Так может стоит вернуть былые правила и законы? Может стоит напомнить всем про Кодекс?       — А вы сами следовали Кодексу, когда вершили свои дела?       — И видишь куда мы пришли? Не думаешь, что это достаточная плата за своеволие? Возможно, именно возвращение к Кодексу и будет первым шагом на пути к благополучию.       — Кодекс. Как мало это значит для непросвещенных. Я сам знаю о нём лишь со слов брата.       — Скоро мы сможем восполнить этот пробел. Тэиль везёт уцелевший экземпляр сюда.       Где-то внутри Кай почувствовал зарождающуюся тревогу и предвкушение. Он повернул голову, разглядывая красивый профиль Ли. Почувствовав его взгляд, Джено тоже повернулся и попытался улыбнуться.       — И всё же, — сказал Ли, внимательно глядя в глаза Кима. — Ты не ответил на мой вопрос. Что я могу сделать конкретно для тебя? Тебе всё равно не отвязаться от моего присутствия в вашей жизни. Так уж вышло, что наши дети признали пару друг в друге, и теперь вы с Чону для меня не чужие люди.       — Они ещё так малы для столь громких заявлений, — ответил Кай, но «наши дети», сказанное таким обыденным тоном достало до самого сердца. Да, Чону теперь только его. Кай готов разорвать всех ради безопасности этого ребёнка. — К тому же вас не пугает столь тесная связь с одной из могущественных сил Азии?       — Я не могу, да и не хочу запрещать сыну любить. И надеюсь, что ты тоже не заинтересован в этом.       — Мне в детстве столько всего запрещали, что в юности я едва не отбросил копыта дорвавшись до всего и сразу. Я не желаю такой участи нашим детям.       — Вот и славно, — улыбнулся Джено. — Итак, мы снова вернулись к тому, с чего начали.       — Просто будь рядом. С Чону, со мной. Я… Сегодня я потерял брата. Пусть мы с ним и не ладили, но он был мне родным человеком. Рядом со мной было так мало людей, которым я мог бы искренне верить.       — Я буду рядом, — кивнул Джено. — Точнее не так. Мы будем рядом, а я постараюсь стать тебе любящим братом, которого у тебя, как я понял, никогда не было.       — Ловлю на слове, — улыбнулся омега. В его глазах собрались слёзы. Джено подошел ближе, притягивая младшего к себе и позволяя тому расплакаться на своей груди.       Объятия Марка были обжигающими, объятия Тэна утешали, объятия детей согревали, а объятия Джено давали надежду и заставляли верить в будущее.       — Отец прилетает утренним рейсом, — сказал Кай, взяв себя в руки и отстраняясь. — Нам нужно перехватить его у трапа.       — Ты думаешь, Дун уже следит за ним?       — Вероятнее всего. Я боюсь, что если мы не встретим его первыми, он может попасть под дурное влияние и злодеями для него станете вы с Ренджуном. Отец всё ещё зол на Кисоба. Как оказалось ваш любезный друг успел плюнуть и в этот колодец.       — Хорошо, — кивнул Ли. — Я поговорю с Джехёном.       — Нет, хён тут не помощник, — помотал головой Ким. — Тут нужен этот их честный полицейский с отрядом специального назначения и эффект неожиданности.       — Ты хочешь арестовать собственного отца?       — Задержать по подозрению в причастности к смерти Ли Шисона, — кивнул Кай. — Представь, как засуетится Дун. По дороге в участок бравый офицер Со и поведает отцу о нашем плане. После перед старшим официально извинятся и отпустят, но это даст нам конкретные имена тех, кто работает на Сычена.       — Каким образом?       — Кто засуетится первым, тот и шестерка. Сычен собирается в Японию, ведь так? Устранение Шисона — это первая ступень. Вторая — это я, а третья — отец. Убить отца — это значит подставить к собственному горлу нож. Якудза — это не Триада, здесь Сычену не сослаться на кровное родство. К тому же в клане отца почитают и нет такой открытой конкуренции, как между лидерами Триады. Проще говоря: чужака, претендующего на трон убьют сразу. У Дуна есть только один способ получить власть не рискуя своей гнилой душонкой — добровольный. Отец сам должен отдать власть в руки Сычена. В нашем случае это может произойти только в одном случае…       — Но Чону четыре! — возмутился Джено.       — Ну для помолвки возраст роли не играет, — пожал плечами Ким. — Когда все договоренности будут заключены и оформлены на бумаге, тогда отец и потеряет свою ценность. От него избавятся, а Сычен получит место регента при юном наследнике, а там уже можно будет писать свои законы. И свадьба, по сути, будет уже не нужна, а ребёнок выброшен на улицу.       — А Донхёк? — спросил Джено, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри него всё кипело от ярости.       — А Хёкки… Он для Сычена личность пока мифическая. Дун не связывает его с Триадой. Хёк, как и Доён, к слову, просто богатые наследники. Ваши с Кисобом денежки — лакомый кусочек. Многие мечтают прибрать их к рукам. Вот когда Сычен узнает об истинной роли Донхёка, тогда и начнется цирк. И надеюсь, что мы полюбуемся на это представление из первых рядов.       — Ренджун хочет, чтобы я занял место «наивного кошелька» при Сычене.       — Интересное предложение, и я думаю, что отец поможет нам в этом.       В коридоре послышались шаги. Кай и Джено одновременно повернули головы к нарушившему их уединение. Чэнлэ неуверенно топтался на месте, теребя рукав.       — Там это… Тэн ужинать зовёт. Им с Шотаро удалось немного реанимировать кухню.       — Чем закончились поиски таинственной двери? — спросил Ким, улыбнувшись другу.       — Да ничем, — уже более уверенно ответил Чжон. — У всех доступных дверей ключи на месте. Мы с Донхёком подумали, что это может быть какое-то секретное место. Мы очень надеемся, что присутствие здесь немного оживит воспоминания Яняна.       — Это сомнительно, но возможно, — пожал плечами Кай. — Потайные комнаты в таких местах не редкость. У тебя случайно нет плана здания?       — Всё спрятано у юриста.       — Я съезжу за бумагами завтра, — кивнул Джено. — От Кисоба можно ждать чего угодно.       — Да уж, — хором ответили омеги.       Альфа улыбнулся, а потом взял Кая под руку и потянул в сторону лестницы, по пути захватив немного опешившего Чэнлэ.       — Вам надо хорошенько поесть, а то вон бледные, как поганки.       — Сам поганка, — фыркнул Ким.       Чэнлэ переводил взгляд с одного на другого.       — Что? — спросил Кай.       — Вы… Я… Мы с вами…       — Прости, друг, но омеги не в моём вкусе, — улыбнулся Ким. — Тем более меченые.       — Да иди ты, — смутился Чжон.       — Всё хорошо, родной, — улыбнулся Джено, целуя Лэ в макушку. — Нам с Каем нечего делить. Мы вообще посовещались и решили стать одной семьёй.       — Это как? — с сомнением спросил Лэ.       — Джено любезно согласился стать моим старшим братом, — улыбнулся Ким.       Чжон облегчённо выдохнул, а Ким и Ли засмеялись.       Уже входя в бывшее помещение ресторана, Кай думал о том, сколько эмоций он пережил за эти сутки, и каждая из них сделала его чуть-чуть старше и ответственнее. И лишь где-то глубоко внутри засела мысль о том, что ему очень хочется опереться на могучее сильное плечо и уткнуться в надежную грудь, вдыхая насыщенный и такой родной запах шалфея.