Шрам не болел уже девятнадцать лет. Всё было хорошо. Дж. Роулинг, «Гарри Поттер и Дары Смерти»
А жизнь людей шла своим чередом, даже когда эльфы ушли. Южное войско уходило на юг, и с ним уезжали те, кому нужно было в столицу. Нед уезжал тоже, всей душой надеясь, что задержится в Королевской Гавани не больше чем на месяц, а потом поедет обратно. С ним собирался вернуться и юный лорд Дейн. В день после пира юноша, запинаясь, просил у короля и королевы руки принцессы Сансы, но Нед и Кейтилин, переглянувшись, дружно сказали «нет». – Вам некуда спешить, лорд Эдрик, – пояснил он свой отказ. – Принцесса вернётся в Винтерфелл. Приезжайте сюда. Погостите. Вы едва знаете друг друга, и нет нужды играть спешную свадьбу. Познакомьтесь. Не в спешке одного праздника, не в романтических мечтаниях, а по-настоящему.***
– Ты останешься в Винтерфелле, – отец смотрел Роббу в лицо и говорил спокойно, деловито и непререкаемо – как всегда. Робб и не пытался спорить. – Мне придётся ехать в столицу на коронацию. И присягу. Но в Винтерфелле всегда должен быть Старк. Даже теперь, когда война и зима позади. Особенно теперь, когда столько всего разрушено. – Ты – мой наследник, и тот, на кого я могу оставить Север – полуразрушенный, ослабленный, истощённый Север, потому что меня не будет несколько месяцев. К тому же ты нужен леди Винафрид. Робб склонил голову в знак того, что принимает волю отца. Тем более что слышать такие слова было… ценно. Но в глубине души он понимал, что озвученные причины – ещё не все. Ещё отец не хотел, чтобы он ехал в столицу из-за Джона. К новому – старому – имени Джона Робб так и не привык. Ему не хотелось склонять колено перед Джоном. Он привык быть Старком, привык, что Джон – Сноу. Но ещё он привык, что самые важные решения нужно принимать в богороще. – Мы играли здесь втроём, – Робб смотрел в глаза чардреву. – Я, Джон и Теон. Теон погиб. Я не смог его простить – и, может, так никогда бы и не смог, но теперь уже не узнаю. Джон тоже погиб. Если назвать всё своими именами – станет проще понять, чего ты хочешь на самом деле. И чего не хочешь – тоже. – Я не хочу потерять Рейегона из-за своей гордости. И всё-таки в Винтерфелле всегда должен быть Старк. Робб знал, что не сможет быть на свадьбе брата. И на его коронации тоже. Брата. Что бы там ни было. Джон отыскался под стенами – кормил своего дракона. Робб не любил этих зверюг, но Рейегаль был красив. – Ты улетаешь сегодня? Джон обернулся и кивнул: – Да, мы летим над войском. Что бы там ни было, а драконы действуют убеждающе; в столице, как уверяет Тирион Ланнистер, всё спокойно, но королева там необходима. – И король. Джон усмехнулся: – И три дракона, что гораздо важнее. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Робб сказал: – Извини. Меня не будет на твоей свадьбе. Приказ отца. – Я понимаю, – Джон кивнул. – Меня тоже не было на твоей. И на твоей коронации. Про коронацию он не говорил. На его коронацию Джон не мог никак попасть, и Робб понял, что эти слова – извинение за тот, переданный через Химринга отказ. – Ты был занят, – он медленно кивнул. От этих слов на душе стало легче. – Немного, – согласился Джон. Робб помедлил мгновение и начал, как с горы кинулся: – Ваша милость… – Только попробуй! – возмутился Джон. Они обнялись и долго стояли так.***
На дороге в Королевскую Гавань, когда новоявленные короли и королевы снова ехали со всеми, а не летали, Джейме понял, что старые привычки трудно перебороть. Сир Барристан совсем перестал следить за безопасностью подопечных – по крайней мере, так казалось со стороны – и Джейме невольно прикидывал, что стал бы делать он сам. Его, конечно, не спрашивали. Он вёл своих людей – тех, кто выжил в замке Сервин. Формально, теперь они были вассалами Тириона, и Джейме уже не думал, что тот или его драконья королева (моя, моя тоже, напоминал он себе) захотят их крови. Но так было проще, хоть и не тащить же их на Пайк – где не плодоносит земля и в целом лишний раз выходить не хочется? В Дарри, где отдыхали после Перешейка, их догнала Аша с небольшим отрядом. Таргариены уехали к Рубиновому броду. Джейме оглядел жену не радостно, а оценивая наличие конечностей и носа. Не потеряла, не отморозила. Замечательно. Аша хмыкнула и окинула его таким же взглядом. – Выглядишь удовлетворительно, – признала она. – Тайрона я отправила на Харло. Нечего ему в столице делать. Как у вас здесь? – Спокойно до тоски. – Не сомневалась, что ты быстро заскучаешь без войны. После коронации вернёмся на Острова. Тебе понравится быть пиратом. – Я не буду пиратом, Аша, – спокойно сообщил Джейме. Она хмыкнула: – Я не удивлена. Ты слишком честный. – И Тайрон тоже не будет, – добавил он. Аша закатила глаза: – А кем он тогда будет? Хороший вопрос. Он задумался и ответил не сразу: – Частью Вестероса и лордом. Толковее нас обоих. – Частью Вестероса. Да, – Аша помолчала. – Кажется, в результате очередной междоусобной войны не выиграл вообще никто. Все при своих, кто-то проиграл. – Война – это дерьмо, Аша. С дерьмом и остаются. – Не ждала от тебя таких слов. Джейме, как обычно, не стал ничего пояснять. Драться он любил, как и прежде. – Какие ещё есть новости? – Аша, как чаще всего и бывало, не стала задавать сложных вопросов. Он изложил всё максимально кратко. – А, ну значит, часть слухов более или менее правда, – подытожила жена, дослушав. – И теперь будет мир и благодать, хотя бы до лета. Джейме хмыкнул. – Поэтому поспешим вернуться на Пайк, – быть частью этой новой благодати ему не хотелось совсем. – С радостью. Не питаю любви к драконам, хотя она вроде бы ничего. И лорд Сноу мне понравился. Однако мне лучше поменьше напоминать о себе драконихе. – Твоей королеве? – Джейме приподнял бровь. – Пока ещё не моей. Хотя я, конечно, присягну. Для того она и ехала в столицу, конечно же. И он сам, хотя куда лучше было бы уехать на Пайк прямо сейчас. – Кто уехал с Тайроном? – спросил он, не желая больше обсуждать драконов. – Сир Аддам. Чудесный человек. – Тайрон ещё не зовёт его отцом? Аша промолчала. – Нам пора вернуться к нему, да? – это не было вопросом. – Сразу после коронации и отправимся. Кстати об отцах, как Томмен и Мирцелла? С ними всё в порядке? – Тирион о них позаботился, – заверил Джейме. И добавил, подумав, что всё-таки Аши это касается: – Я признаю Мирцеллу, чтобы она могла унаследовать Утес Кастерли. Таких, как они с Томменом, в Вестеросе считали скверной, но если кто и способен приучить лордов к мысли о леди Мирцелле Ланнистер, так это Тирион. Аша бросила на него быстрый взгляд: – Кажется, уговор был, что его наследует Тайрон? – Тебя все ещё волнуют условия сделки с Тайвином? – Джейме совсем не хотелось делить тирионово имущество. – Нет, – его леди-жена пожала плечами. Возможно, она была единственной женщиной в Семи Королевствах, которая пожала бы плечами в таком вопросе. – Меня волнует фамилия Тайрона. Он Ланнистер, а править Железными Островами Ланнистер не сможет. Резонно. – И как это видишь ты? – Видимо, передать ему моё имя, – Аша помолчала. – Как я и говорила, после многих лет войны все остались при своих, а от планов наших отцов осталось большое круглое ничего. Боги избавили их отцов от разочарований. Если, конечно, в пекло не сообщаются свежие новости.***
Столица встречала гостей по-южному пышно. Как будто и не было ни зимы, ни войны. Как будто в королевской казне не свищут ветра. Но людям нужен праздник, и этот праздник придётся дать. Королевскую Гавань Джон осмотрел дважды: сначала со спины Рейегаля, кружа в небе медленно, так, чтобы они с городом могли рассмотреть друг друга, а потом с коня, когда въезжал бок о бок с Дейенерис в Драконьи Ворота. Надо сказать, город был огромен. Он казался чужим, но Джон очень старался найти в нём что-то красивое. – Мы должны полюбить этот город, – еле слышно сказала ему ехавшая рядом Дейенерис, и он кивнул одними ресницами. Теперь это их дом. Рейегон Таргариен облокотился о мраморную балюстраду и смотрел на сад Красного Замка. Здесь было красиво. И тихо. Можно поговорить. – Вы пережили немало потерь, сир Киван, – он говорил негромко. – И немало кульбитов судьбы. Ваши дети, ваш брат, потом несколько переворотов… Должно быть, вы очень устали. Они обо всём договорились с Дейенерис. Осталось только сделать как условились. – Как и вы, ваше высочество, – Ланнистер держался прекрасно. – О вас ходят вдохновляющие легенды. А юная королева всем нам придаст душевных сил. – Как истинная мать своего народа, – Рейегон мимолётно улыбнулся. – Но после таких потерь и потрясений утешения ищут у богов, сир Киван. Я бы советовал вам принять сан септона. Дейенерис обещала милость всем, кто склонил колено. Но это не значит, что братоубийцу можно терпеть в столице. Киван Ланнистер явно имел что сказать, но и Рейегон ещё не закончил. – Поговорите с лордом Варисом, сир. С великим мейстером Горменом. С юным Оливаром, бывшим чашником лорда Тайвина… – если знаешь, что ищешь, доказательства просто отыскать. – Милость Небесной Матери велика. Рейегон Таргариен стоял у алтаря великой септы Бейелора. Чёрно-алый плащ сидел почти привычно: в конце концов, он так похож на чёрный плащ дозорного. Рядом с ним стоял его отец. Джон просил его об этом ещё в Винтерфелле. «Я уверен, что принц Рейегар был достойным человеком. Я не сомневаюсь, что любил и почитал бы его, если бы он вырастил меня. Но у меня был и будет настоящий отец». Впрочем, и Дейенерис вёл к алтарю не Эйерис Таргариен. Она опиралась на руку сира Барристана – невесомо, легко, и плыла по мраморному полу в своём чёрно-алом платье. Джон никогда не видел женщины прекрасней. Они обменялись плащами – это было почти смешно, потому что их плащи ничем не отличались. И Рейегон поцеловал свою жену – впервые с той ночи в Последнем Очаге, когда она спросила, холодные ли у него губы. Они были горячими. Вперёд снова вышел верховный септон – он держал в руках поднос с крылатыми венцами из валирийской стали. Рейегон преклонил колено перед своей женой, и она увенчала его. Рейегона Таргариена, Первого этого имени. Он встал и взял с подноса второй венец. Она не преклонила колен, но венец на неё надел он. Дейенерис Таргариен, Первая этого имени. У неё серебряные волосы, пурпурные глаза, её отец был королём, и её отвага привела в мир драконов. Ей и быть королевой, и её имя восторженно выкликает простой люд. Рейегон стоял за её плечом, и ему было довольно этого: Дейенерис Таргариен мало кому доверяла спину. А потом они сидели на свадебном пиру бок о бок. Она могла не прикасаться к еде – он должен был есть, и пить, и танцевать, и смеяться. А за королевским столом среди живых собрались призраки. Рейегар Таргариен и леди Лианна, и король Эйерис со своей сестрой-женой. Они смотрели прямо и строго. Меднокожий воин с косой до бёдер, и девушка, поцелованная огнём. Они только призраки. Они не вернутся. Рейегон встал и повёл свою жену в танце, напевая ту песню о последнем из великанов, под которую они танцевали в первый раз. И девушка, поцелованная огнём, не танцевала с ними третьей.***
«Непохож». Джон Коннингтон смотрел на Рейегона, и никаких других мыслей в голове не было. Ничего в нём не было от принца Рейегара. Только эта северянка. Хотя нет. Вот этот жест – волосы убрать за ухо. И вот эта улыбка: Рейегар так улыбался. Коннингтон искал черты своего принца. Ему осталось немного жить. Всё, во что он верил, оказалось обманом, но боги дали ему последний шанс: всё-таки увидеть сына его принца. На драконе. И на троне. Он знал, конечно, что королева может исцелять прикосновением. Но она не была его королевой, и Джон Коннингтон не мог просить её о помощи. Он и так получил, что хотел, хотя и не так, как ожидал. Ночью после коронации он принял «сладкий сон».***
Столица была такой же, как помнил Джейме, и встретила шумом и вонью, которые не могли полностью затмить ни цветы, ни голос труб, ни блеск знамён. Вонючий город. И всё-таки хорошо, что теперь уж он не сгорит. Население и так изрядно поредело и выглядело бледно. На королевской свадьбе он почти и не танцевал, хотя Аша, избавившись от короны из плавника, держалась на виду и не собиралась прятаться по углам. И правильно, пожалуй. Джейме предпочитал наблюдать. Новоиспечённые король с королевой держались неплохо. Красавчик Ренли сделал пару попыток проявить остроумие, но это ему не очень-то удавалось. Джейме заметил малютку Ширен в свите королевы и подумал, что большое круглое ничего осталось от очень многих планов. Церемонии прошли быстро и скучно, а закончив со всем, Джейме отыскал готовый к отправке и укрытый красным золотом сундук с костями Серсеи. Конечно, в Септе не осталось места ни ей, ни Роберту... Упаковали кости без его помощи – может, Тирион позаботился, а может, кто-то ещё. Возле сундука сидели двое: подросток в серой хламиде септона и девушка в ало-золотом. – И не плачь, – она обнимала юношу за плечи. – Это ты меня должен утешать, что матушка на небесах, и у неё там много котят, и Джоффри с нею, и она счастлива. Джейме узнал их сразу. И Томмен, и Мирцелла – были просто копии Серсеи. Он замер на несколько мгновений, невольно дослушивая разговор. – Как же она на небесах, если она была грешницей? – Томмен посмотрел на сестру печально. Мирцелла, не прятавшая изуродованное лицо и высоко зачёсывавшая волосы, дёрнула углом рта: – Ну тогда молись за неё. Джейме подошёл ближе: – Мирцелла. Томмен. Он только сейчас задумался, а как они вообще к нему относятся. Относятся ли как-то. Томмен растерянно обернулся и встал. Мирцелла подняла голову: у неё было очень красивое лицо со шрамом через всю щёку, хуже, чем у Тириона. Золотые локоны подчёркивали отсутствие уха. Джейме задержал на ней взгляд, но ничего не сказал. – Дядя, – она сделала реверанс. Томмен быстро вытер глаза. – Здравствуй, дядя Джейме. Сир Джейме... – он явно не знал, как обратиться. – Как вы? – Мы живы, – просто ответила Мирцелла. Томмен вздохнул: – Я теперь служу богам. – Тебе не по нраву? – спросил Джейме. Потому что если нет, то он что-нибудь точно сделает. Или убьёт кого-то. – Нет. Почему? Я не против, милорд, – он повёл плечом. – Все очень добры ко мне. Джейме снова посмотрел на них обоих. Им было бы лучше, будь они в самом деле детьми Роберта. Как воспринимал их Джейме, как детей Роберта, детей Серсеи. Но не его. Как он ни думал об этом, не мог воспринять их как Тайрона... Но дети в этом точно не виноваты. И заслужили что-то хорошее. С детьми такого возраста Джейме не знал, что делать. Надо было спросить Тириона. – Вы пришли с ней попрощаться? – Мы даже не знаем, куда её отвезут, – Мирцелла развела руками. – Я хотела узнать. Не знаю, зачем. – В Утес Кастерли, куда ещё. – Если лорд Тирион захочет, – она походила на Серсею внешне, но взгляд был, как у Тириона в плохие дни. Джейме знал этот взгляд – язвительный и злой, а по сути – защищающийся. – Дядя Тирион добрый, – Томмен качнул головой. – Он пригласил тебя в Утёс и обещал, что устроит мне место в Ланниспорте или где-то ещё. Мирцелла усмехнулась углом рта, но вслух ничего не сказала. – Вы оба заслужили жизнь получше, чем есть у вас сейчас, – не мог не сказать Джейме. Хотя у кого она была хорошей. Не у Тириона, это точно. – Мы заслужили жизнь, это уже неплохо. – Звучит даже немного менее паршиво, чем есть на деле. Мирцелла усмехнулась: – Могло быть более паршиво, чем есть. – Это точно. Я рад, что вы живы, – даже с Тайроном Джейме почти всегда не знал, что делать, а здесь… – Вам... Не повезло родиться нашими детьми. – Мы могли родиться у крестьян, и никто даже не заметил бы наших могил, и не клал бы кости в такой сундук, – возразила Мирцелла. Джейме снова подумала о том, как умирала Серсея. И снова посмотрел на детей. – Мы присмотрим за вами. – Спасибо, дядя, – вежливо и без тени искренности отозвалась Мирцелла и неожиданно усмехнулась: – Ты стал похож на дядю Тириона. Он говорил точно так же и с таким же растерянным выражением лица. – Я? – опешил Джейме. Судя по изменившемуся лицу девочки, ей понравилось, что он озадачен. – Кажется, я всё-таки длиннее, – он запустил руку в волосы. – И я ваш отец. Звучало глупо, но сказать вслух пора бы. Томмен растерянно посмотрел на него. С лица Мирцеллы исчезло довольное выражение, и молчала она довольно долго, а потом кивнула: – Значит, это действительно правда. – Думаю, что да. – Тогда, в лесу, когда мы бежали из столицы, я всё хотела задать этот вопрос. Но побоялась. – Тогда я бы не стал отвечать. А сейчас… – А мне было интересно, отречёшься ты от нас или нет. Но очень страшно, что так и будет, – она повела плечом. – Сейчас уже не страшно. – Понимаю, – задумчиво согласился Джейме. – Вряд ли. – Расскажешь? – а понять хотелось. Она пожала плечами: – Вряд ли тебе интересно. – Мне интересно. – Разве? Ты всегда был дядей Джейме, как лорд Ренли был дядей Ренли. Просто кто-то, с кем нужно быть любезной. Королю Роберту мы все мешали совершенно одинаково. Матушка любила Джоффри и всё ему позволяла, а мы были просто так. Когда я узнала про… про всё, я подумала, что мы всем на свете чужие и не нужны на самом деле никому. А сейчас я думаю, что нашим отцом, наверное, был всё-таки король Роберт, иначе матушка относилась бы к нам так же, как к Джоффри. К Джоффри ревновал Серсею даже Джейме. – Не повезло вам с родителями и родственниками, – пришлось согласиться. Она пожала плечами. Но, кажется, Мирцелле стало легче, когда она выговорилась, и Джейме был этому рад. Тирион её оживит – он всегда это умел. Джейме подошёл и положил ей на плечо ладонь, а Томенну досталась культя. Мирцелла посмотрела недоверчиво, но не отодвинулась, а Томмен и вовсе не удивился. Кажется, его и вправду никто не обижал. Потом дети ушли. Джейме проводил их и не стал возвращаться к сестре. Кости – это только кости. Ночью он был с Ашей; он думал, что в столице призрак сестры вернётся, но они были только вдвоём.***
Аша знала, что он спрашивал об останках сестры, и знала, что ревновать к мёртвой бессмысленно. Но если только попробует взять кости на Острова – она вышвырнет в море и сундук, и Джейме! Утром она всё-таки спросила мужа, где тот был вчера. То, что осталось непроговоренным, язвило и её, и, наверное, его. – К костям сестры. Где ещё встретиться с детьми, – отшутился Джейме, как всегда. – Да. Мы тоже так встретились, – она не осталась в долгу, вспомнив Септу и мужчину у надгробия. Тогда Джейме Ланнистер был другим, да и сама она… И меньше всего её волновало, что он там чувствует к покойнице. – То, что мертво, умереть не может, – добавила Аша. Только сейчас она вполне поняла эту древнюю фразу: то, что мертво, в самом деле не может умереть окончательно. Серсея никогда уже не умрёт. Аша поцеловала мужа. Плевать на всех остальных, он её. Она его отвоевала. Отвоевала у дракона, у мертвецов, отвоюет и у этой женщины, у призрака. – Я простился с ней навсегда, – сказал Джейме, когда поцелуй прервался. - Теперь – да. Аша сощурилась. Ей хотелось поверить – и она постаралась поверить. – Ты мой. Ты только мой. – Да, – согласился он и повторил: – Теперь – да. И у них был отличный способ доказать это друг другу.*** прошло пять лет ***
Леди Арья Старк прибыла к королевскому двору достаточно торжественно, чтобы собрать кучу зевак. Может быть, она не была так захватывающе красива, как её сестра, которая жила в столице вот уже пятый год, но заглядывались на северянку многие. Леди Арья Старк обезоруживала мужчин на фехтовальном дворе, а не в бальной зале, смеялась над их комплиментами и бегала быстрее своей волчицы. Леди Арья Старк точно знала, что половине мужчин нужны расположение её лорда-отца или короля Рейегона, а второй половине – её красота. С возрастом она всё больше, как говорили, походила на свою покойную тётушку Лианну. Леди Арья Старк не собиралась выходить замуж. Вообще, никогда и ни за кого. Матушка смирилась, отец, кажется, тоже. Леди Арья Старк весьма сомневалась, что при дворе найдётся хоть один человек вернее, смелее и порядочнее лорда Химринга. Столица была прежней, и всё так же не нравилась Арье. И Джон был прежним. Санса звала его в письмах «кузеном Рейегоном», и Арья тоже приучилась обращаться так на публике, но наедине он оставался Джоном. На фехтовальном дворе, впрочем, ей нравилось бывать. Там было интереснее, чем в Винтерфелле, где новые бойцы появлялись редко. Отрабатывая приём на болване, она услышала чьи-то смешки. – Вот почему Север никак не мог справиться с мертвяками, – протяжно заметил мужской голос. – У них сражались женщины, а мужчины, видимо, поджали хвосты. – Воображают себя победителями, – согласился второй, грубый голос. – А если бы Юг не подоспел на помощь, Вестерос остался бы без пары королевств. Арья резко развернулась. На неё смотрели и скалили зубы двое лордёнышей, один с красным охотником на груди, другой с красным яблоком. Третьего она знала: Эйегон Блэкфайр, принц-подкидыш; тоже мне, Джоффри! Но он не смеялся. Раньше, чем она успела открыть рот и объяснить, куда этим зубоскалам нужно идти, принц сделал шаг вперёд и, размахнувшись, ударил Тарли кулаком в зубы. – Хотите поединок, милорды? – поинтересовался он, отряхивая замшевую перчатку. – Двое на одного, или, если миледи пожелает, двое на двое?***
Конечно, лордёныши сбежали, поджав хвосты. После рождения принцессы Рейеллы позиция Эйегона как наследника пошатнулась, а уж после появления на свет Рейегара стало ясно, что титул «принц Драконьего Камня» больше не несёт прежнего смысла, но всё-таки он оставался братом королевы. Это интересовало многих. И мужчин, и женщин. Даже леди Маргери Тирелл: на королевской свадьбе она держалась очень любезно, а Эйегону было противно. Леди Маргери давно выскочила замуж и уехала в Риверран. Туда ей и дорога. Леди Арья Старк смотрела на него без всякой теплоты, и Эйегона вполне это устраивало. Он изобразил изящный поклон и взял в руки тренировочный меч. – Коль скоро я не дал вам опробовать новый приём, миледи, и вы – по глазам видно – намерены опробовать его на мне, я предпочитаю быть вооружённым. Поднимаясь с песка – проклятье, эта девица уложила его, хотя и не без труда! – Эйегон рассмеялся. – Я думал, вы окажетесь такой же красавицей, как леди Санса Дейн. – А какая же я? – Арья Старк выгнула бровь и смерила его хмурым взглядом. – Как жемчужина в устрице, миледи, – без всякого восхищения сообщил он. Взгляд сменился на заинтересованный, и Эйегон пояснил: – Надеешься проглотить вкусную мякоть, а вместо этого ломаешь зубы о сюрприз внутри. Арья Старк расхохоталась, а Эйегон взял в руки копьё. Второй бой он всё-таки выиграл. Принц Эйегон Блэкфайр точно знал, что строящие ему глазки девицы интересовались его титулом, а не им самим. Но леди Арья Старк никому не строила глазок. С ней было безопасно. – Я еду в Старомест, – решила Арья, когда – через месяц – столица оказалась такой же скучной, как была в детстве. – Боги, помилуйте конклав, – закатил глаза король Рейегон. – Пожалуйста, маленькая сестричка, не настаивай на мейстерской цепи. Им мейстера Аллераса хватит на ближайшую сотню лет. – Не беспокойся, братик, – рассмеялась Арья. – Может, они вложат в мою голову немного мудрости, но я не хочу быть мейстером. Мейстеры служат, а я просто хочу узнать побольше всего интересного. Принц Эйегон только пожал плечами на вопрос королевы. – Почему бы мне не посетить Старомест, Дейенерис? Что если я когда-нибудь стану архимейстером, как наш с тобой давний родич, Вейегон? – Тебе не повредит немного мудрости, брат мой. Принц Эйегон поднял кубок с вином: – Вы уверены, что хотите вернуться в Винтерфелл, миледи? – Это мой дом. Да, я хочу вернуться. – И не заедете в Королевскую Гавань? Арья Старк покачала головой. – Отлично, – кивнул Эйегон. – Я недавно читал в какой-то книге… – Вы? Читали?! – Представьте себе. Но это были весьма пикантные мемуары. – Грибка, что ли? Его не шокировало, что леди Арья тоже это читала. – Так вот я читал о драконьей кладке где-то в Винтерфелле. Что если я сумею её отыскать, миледи? Я бы не отказался от дракона. – Вы набиваетесь на приглашение, принц? – Да, миледи, – Эйегон рассмеялся. – И уповаю на священные северные законы гостеприимства. Вы ведь хотите выйти замуж в вашей богороще, а не в Великой септе, полагаю? Впрочем, как пожелает моя леди. – Я вообще не собираюсь выходить замуж! – О нет, миледи, выйдете. С Блэкфайрами Старки ещё не роднились, это будет свежо и оригинально. Между прочим, я только что сделал вам предложение. Так вы предпочитаете богорощу? Никакой драконьей кладки они не нашли, конечно. Но в заброшенных башнях Винтерфелла оказалось удобно целоваться. И там – к изумлению Арьи Старк – больше не жил рыжий призрак.***прошло ещё два года***
Давосу Сиворту не очень-то нравилась идея его теперь уже старшего сына. – Не твоего она полёта птица, Деван, – пытался убедить он юношу. – Леди Ширен – славная девочка, но она леди. – Орис был бастардом, но он женился на дочери короля Штормовых Земель и стал лордом Орисом Баратеоном, – возразил Деван. По крайней мере, историю он выучил хорошо. – Конечно, это я стану Баратеоном, а не она – Сиворт… Ей и нужен такой муж, как я. Она ведь наследница лорда Ренли. Да, это верно. Станнису всё это очень не понравилось бы. Но король Станнис – лорд Станнис – Станнис Баратеон уже много лет был мёртв. Впрочем, в Вестеросе теперь немало таких вот браков. Много земель осталось без наследников после той страшной войны. Королева Дейенерис женщина, и в Дорне правит принцесса, и Западные Земли унаследует леди Мирцелла, и вот Штормовые тоже… Давос Сиворт никогда не думал, что его внук станет лордом Баратеоном, но боги порой решают за людей.*** прошло ещё восемь лет***
– Лианна! – Бенджен Старк, внук Хранителя Севера, был возмущён до глубины души. – Что ты ему позволяешь?! Его сестра – сама невинность. Ей одиннадцать лет, и глаза у неё – огромные и сине-зелёные, как у матери. – Я ничего ему не позволяла, Бен. С тех пор, как мне исполнилось семь. – Я сам видел! – Он только поцеловал мне руку, братик. Серые глаза столкнулись с сине-зелёными. – Но если ты дашь слово не рассказывать отцу – и бабушке! – я отвечу. – Слово Старка, – Бенджен неохотно кивнул, и Лианна наклонила голову: – Тайрон Грейджой просил моей руки. И я сказала, что согласна. А если отец откажет ему, я убегу с ним. Я Лианна Старк, и боги мне свидетели, я это сделаю! Бенджен, конечно, ничего не имел против воспитанника своего лорда-деда: они с Тайроном дружили с детства. Просто он был возмущён тем, что даже и лучший друг смеет так смотреть на его сестру. Отец, конечно, будет возмущён! Но Бенджен дал слово не рассказывать.***
На ночной небосвод каждый день поднималась Звезда Надежды. Только теперь рядом с ней сияла еще одна – такая же яркая. И это обстоятельство породило множество бурных дискуссий в Староместе; но все сошлись на том, что это доброе предзнаменование династии Таргариенов.