Янтарный

Его начала бить крупная дрожь. Все его догадки разбились оземь, когда он понял, насколько далеко все это зайдет. 17, 18, 19, 20. Двадцать ударов розгой пришлось по спине. Янтарь в глазах блестел от слез, но ему нельзя было плакать. Он боялся вздохнуть лишний раз. — У тебя удивительные глаза, — резко развернули лицо мальчика. Мужчина внимательно оглядел его. — Можешь начинать плакать прямо сейчас. Дио остался в той же унизительной позе с оттопыренной задницей кверху, руки его были связаны, и даже если бы он захотел, то ничего бы не смог поделать. За него уже заплатили. Чужие руки крепко ухватились за спину, горящую от ударов. Глаза Дио распахнулись в испуге, когда он понял. — Нет, пожалуйста! В него вошли резко, одним толчком, без смазки и растяжки. Всех манипуляций, которые Дио проделал заранее, оказалось недостаточно: он сотню раз проклял себя за то, что не подготовился лучше. Огромный член мужчины явно не был предназначен для такого юного тела. Слезы залили его лицо, он орал и скулил от боли. Если бы только хватка хоть немного ослабилась, если бы стало хоть немного легче, – молил он. — Остановитесь, прошу! Движения прекратились. Мальчик тихо выдохнул. Свист в рассеченном воздухе – и снова посыпались удары, но теперь не только по спине, но и по ягодицам и бедрам. К свисту воздуха прибавилось какое-то хлюпанье. На простынь начало капать красное. Когда все закончилось, плакать было уже нечем. Дио мог лишь коротко вдыхать воздух. Его развязали и кинули рядом пачку денег. — Зачем? — едва слышно спросил мальчик. — Чаевые. Ты – дорогое удовольствие, хотел поблагодарить. Дио лежал на боку, лишь глазами наблюдая, как мужчина одевается и выходит. Он не помнил, сколько времени прошло. Его горло уже кололо сухостью, и язык прилип к небу; сознание потихоньку ускользало. Слепая ненависть отняла у него все силы, в бреду он придумывал самые отвратительные вещи, которые он только мог бы сделать с этим человеком. — Мальчишка, а ну выметайся, разлегся тут... — послышался низкий женский голос. - Ах, святой отец, что с тобой сделали! Женщина – невысокая, темноволосая – подбежала к Дио и осторожно потрясла за плечо. — Ты живой? Эгей, приходи в сознание! Затуманенные глаза еле приоткрылись и с беспомощной злостью посмотрели на обеспокоенное лицо женщины. Под глазами у нее залегли морщины, но она не выглядела старой. Сиплым надломленным голосом он сумел выдавить, чтобы та к нему не прикасалась. — Да на себя-то посмотри! Чушь собачья, — поворчала женщина, но все же смягчила голос. — Я не желаю тебе зла, понимаешь? Она аккуратно села на край кровати, боясь потревожить мальчишку. Золотистые вихры и глаза цвета янтаря. Конечно, она поняла, кто это. Тот самый мальчик, которого хотят богатые старики, но которые так тщательно скрывают даже малейшую их причастность к подобным борделям. Лицо его называли чуть ли не ангельским; сейчас же его веки взбухли и покраснели, светлые пряди прилипли ко лбу и щекам. Он был истощен и измучен. Такого кошмара женщина не видела уже давно. Кажется, он лежал так, каким его оставили здесь. За пройденные часы простынь позади него потемнела и засохла. — Заканчивай-ка ты с этим. Ничего хорошего потом не будет. Наш бордель без тебя не обеднеет. Да и ты, если будешь эти деньги тратить с умом, то еще несколько месяцев можешь прожить, себе ни в чем не отказывая. — Не трожь. Это только чаевые. — Боже мой! — воскликнула женщина. — Значит, это тебя тот богач заказал. Ты теперь можешь год куковать. Дио что-то промычал в ответ. — А ну, не расклеивайся. Я сейчас подлатаю тебя. Хорошо хоть в такое позднее время в комнатах никого нет. Вот так и работай уборщицей, стольково увидишь. Она принесла тазик с чистой прохладной водой, баночку с мазью и полотенце. Дио попытался подняться, но грубоватые сухие руки женщины не дали ему этого сделать. — Лежи пока что. Меня Мэри зовут, я убираюсь тут после вас. А такое в первый раз, чтоб еще мальчонку совсем. У этих толстосумов совсем голова набекрень. Чего удумал паскуда, с ребенком такое утворить. Тихонько разговаривая на будничные темы, чтобы отвлечь мальчика от его мыслей, она протирала его спину и полоскала полотенце каждые пару минут. — Скажите, Мэри, что у меня со спиной? — Эх-эх, лучше бы не спрашивал. Рубцы, милый, рубцы. Вся красная. — Так и думал, — только и сказал Дио. И безразличие в его голосе пугало. — А вот сейчас будет больно, нужно терпеть, иначе никогда не заживет. Мэри осторожно раскрыла ягодицы: как она и ожидала, анус был разворочен. Оказалось, руки ее не так грубы, она осторожно промыла мальчика изнутри и не пожалела на него мази. Тело под ее руками даже не вздрогнуло, его мучения не выдало и ровное дыхание, словно боли теперь для него не существует. — Останешься здесь али как? — А разве я могу? — послышалось недоверчивое. — Можешь-можешь. Я с утра приду и осторожно выведу тебя. Дио ничего не ответил. Он тут же заснул. *** Когда он стал старше, то осуществил свою маленькую мечту — отравил отца. Угрызений совести не было. Старый алкаш не заслужил и половины, чего имел. Счастливое безбедное будущее наконец отворило пред Дио двери. На пороге поместья его встретил глуповатый наивный наследник Джостаров. Какое-то подсознательное отвращение к нему с первых секунд вцепилось к Дио, объяснений этому не находилось. Но он понял сразу, как только встретился глазами с Джорджем Джостаром. Дио помнил все до мельчайших деталей — Джостар ничего и не запоминал.