Теон - Стрелок

– Проклятый шторм! – ругалась его мать. Они жили недалеко от берега, поэтому сильный ветер снёс крышу одного из домов, в котором как раз их небольшая семья держала невольников. Невольниц, если точнее, – матушка никогда не брала рабов из мужчин, предпочитая закупаться у налётчиков женщинами. “Мужчины становятся слишком непокорны и своевольны, когда видят, что ими командует женщина” – говорила Куору матушка, приглаживая его вихрастые доходящие до самых плеч волосы. "С женщинами легче справляться. Твой папаша выбрал женой свой топор и ладью, а меня предпочитает посещать лишь после очередного похода. Как уж мне, скажи на милость, справляться с мужчинами-рабами, даже если они с зелёных земель?” Куор лишь согласно кивал, не зная, что ответить. Матушка была красива, с тёмным волосом, что было характерно для всех жителей острова Пайк и Железных Островов в целом. Статная, с острыми скулами, словно у аристократки, и с тонкими губами. Сам Куор унаследовал от неё цвет волос и скулы, но остальное взял от знаменитого отца, имя которого матушка старалась не упоминать после известия о его гибели. Весть принес один из друзей отца, как только королевские корабли причалили в Лордпорте. Жила семья в небольшой деревушке, между огромным замком – оба имели такое же название, как и остров, на котором они находились, – и Лордпортом. – Кар! Кар! – кричал воронёнок, летая рядом. Куор поднёс руку и, когда птенец вцепился ему в плоть (когти были недостаточно остры, чтобы нанести какой-то серьёзный вред), мальчик ласково его погладил по холке. Птица приняла ласку благосклонно. Матушка, прекратив ругаться, недовольно посмотрела на птенца. Когда-то первой её мыслью было забить воронёнка или выгнать, когда она впервые увидела играющего с ним сына. Но пришедший тогда вовремя отец уговорил её этого не делать. – Куор, иди лучше делом займись! – прикрикнула на него мать. А ещё у его матушки был скверный характер. Мальчик был отправлен на помощь невольницам, которых мать заставила восстанавливать загоны для скота. Скот их был небольшим: одна коза, несколько кур и большая выкормленная свинья, которую в насмешку назвали Пегги. Куор эту свинью мысленно ненавидел, ибо сбегала она не раз, и приходилось ловить её именно ему. Впрочем, куплен весь этот скот был в последнее время, когда налётчики вновь начали грабить слабых людей на Зелёном Континенте. В деньгах проблем не было – отец вдоволь привозил их и дарил матери, а матушка пользовалась этими деньгами на благо семьи, кормя себя, сына и нескольких невольниц. Смотря на уставшие лица нескольких женщин, одна из которых была ещё достаточно молода, маленький Куор мог только покачать головой. Он не испытывал к ним особых чувств, но продрогшие и уставшие от бессонницы женщины, которым половину ночи пришлось терпеть все невзгоды шторма без крыши над головой… На них нельзя было смотреть без жалости. И Куор не мог. Если суммировать их несчастья, то нужно упомянуть о том, что им же пришлось ловить сбежавшую свинью и снимать залезшую куда не надо козу, то Куор мог лишь сильнее жалеть их. Молча и слегка. Ещё большее сожаление вызывало у него то, что самому приходилось этим заниматься вместе с невольницами. – Эй, Кюри! – позвал своего питомца, который всегда отзывался на его голос. Воронёнок несмело выглянул из маленькой дырочки на крыше их дома, где уже им было свито гнездо. Не заметив дражайшей матушки мальчика, он вылетел оттуда и подлетел к Куору, вновь вцепившись маленькими коготками в руку. Кюри был молодым воронёнком, который уже расправил крылья, но не достиг нужного возраста, чтобы считаться взрослой особью. Мальчик стал играться со своим питомцем. Проходящие мимо невольницы, закончив с загонами и накормив животных, с удивлением смотрели на это представление. Они будто видели некое ужасное зрелище, но Куору было плевать. Был только он и воронёнок. – Куор! – позвала его мать, – иди обедать! Названный с грустью отпустил своего воронёнка, зная, что матушка не примет его присутствия за столом. Войдя в дом, мальчик, не снимая обуви (так было не принято), вошёл в зал, где они и обедали всегда, и грелись у горящей печи долгими вечерами. На обед, как всегда, была рыба. Приготовленная в печи, и даже приправленная какими-то травами, добытыми на Светлом Острове или купленными у редких торговцев-железнорождённых, которых на Железных Островах всегда было мало… “Когда-нибудь я буду есть свежее мясо, вкушать сладкие вина и запивать его мягким виноградом” – мечтал Куор, давясь мелкими косточками от рыбы и вспоминая рассказы старых пиратов, что уже не могли держать топор и крепко стоять на ладьях, но делились своей мудростью с младшим поколением. Он вновь чуть не подавился, но сумел вовремя придержать кость во рту. Мама умела разделывать рыбу, старалась оставлять как можно меньше костей, но всё равно это не спасало мальчика от того, чтобы случайно не наткнутся на одну из них. За небольшим столом сидели только он и матушка. Две невольницы, каждая из которых была куплена в разное время, обедали в другом, положенном для них месте: в загоне, рядом с животными. – Радуйтесь, что я вас не продала лорду Бейлону для работ на шахтах, – приговаривала им матушка, сгоняя на обед в свинарник, – подохли бы там через пару лун, и ушли бы ваши душонки к ложным богам. Когда лорд Бейлон умер, имя и титул сменились на “Короля Теона”. Закончив с обедом, мальчик уже собирался отправиться с матерью за покупкой дополнительных припасов перед зимой. Деревенские старцы сулили, что она будет долгой, но железнорожденные не особо боялись Долгой Зимы. Море всегда накормит их рыбой, а если оно подведёт, то не зря ли скотинку они держат? В случае чего всегда можно сесть на ладьи и посетить зелёнокровных, чьи амбары всегда полны в зимнее время. Но поход в Лордпорт на городской рынок не удался. К ним нагрянули неожиданные гости с золотыми кракенами на гербах. Матушке чуть не стало плохо, пока она не узнала в одном из посланцев того самого, что принёс им весть о гибели отца. Куора отослали прочь и поэтому он не знал, о чём велась речь. Попытка подслушать через любимого питомца не удалась – матушка закрыла все окна, будто знала о странных снах сына и его необычной способности… Примерно через полчаса посланцы с королевскими гербами (Куор точно знал, что золотой кракен – герб короля, ибо постоянно его видел, так как жил вблизи замка Пайк) вышли. Матушка, теребя своё домотканое платье, нервно объяснила ему, что теперь Куор будет жить в другом месте. Король за подвиги отца решил сделать его своим оруженосцем. Сына Дагмера Щербатого. Больше ничего не объясняя, его увели, позволив взять с собой лишь самое личное и попрощаться с матерью. Куор лишь чувствовал где-то рядом присутствие своего маленького друга. Добирались до замка пешком. Им не нужны были четвероногие твари, называемые лошадьми – до Пайка было рукой подать. Вблизи замок внушал. Куор никогда не видел его так близко, поэтому мог насладиться видами серых стен с башнями, охраняющими большой каменный мост между сушей и Большим Замком – главным строением Пайка. Сам Большой Замок и остальные его части были построены на разных островах и соединены между собой крытыми переходами или подвесными мостами. Мальчика поселили в Кухонном Замке среди слуг и челяди, но в отдельной комнате. Высокие потолки с редко висящими люстрами, стены, украшенные гобеленами хозяев Пайка, огромное количество людей, снующих по замку. Всё это удивляло юного Куора и вводило в восхищение. Целый день он просидел в своих покоях, лишь изредка встречаясь с людьми – местные служанки-невольницы приносили еду и воду, дабы маленький гость короля не голодал. Иногда в окошко комнаты бился своим клювом воронёнок. Куор впускал его на короткое время, надеясь, что их не заметят, и кормил хлебными крошками и редкими кусочками мяса, которые он специально отламывал для птицы. На следующий день к нему вошёл один из стражников Пайка, что провёл Куора через длинные коридоры и крытые переходы в Морскую Башню – к самому королю. – Садись, Куор, – дружелюбно улыбаясь, взмахнул тот рукой, призывая сесть напротив себя. Сын Дагмера, не зная, куда себя деть от факта лицезрения самого короля Железных Островов, прошёлся деревянной походкой и неловко сел. – Нам предстоит долгий разговор. Ты, наверное, гадаешь, почему стал моим оруженосцем? Такая честь для простолюдина… – казалось, король хотел прожечь в нём дыру, настолько пристально смотрел на него, будто надеясь что-то увидеть. Худой и смуглый, с чёрными волосами как у самого Куора, он хотел ещё что-то добавить, но его прервал настойчивый стук клюва об окошко королевского солярия. – А вот и одна из причин, – чему-то усмехнулся король, – как ты назвал своего питомца? – Кю-юри, – судорожно ответил мальчик, смотря то на маленькую чёрную тень, отсвечивающую в окне, то на самого короля, откуда-то знавшего, что это его питомец. – Кюри, – словно попробовав звучание слова, повторил король за Куором, – думаю, он поладит с Цицероном. Куор не знал, кто такой Цицерон, но задал совершенно другой вопрос, вырвавшийся, скорее, рефлекторно. – Почему? – Потому что тоже наглый. «»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»» Небольшая процессия спускалась с подножия гор, покидая свою вотчину, Орлиное Гнездо. Она состояла из бледного с капризным лицом юноши, облачённого в богатые одежды и невысокого мужчины с острой бородкой и сединой в волосах. Их сопровождала полусотня латников с гербами Арренов. Спуститься пришлось не по велению мальчика, законного лорда Аррена, а лишь его воспитателя и регента Долины, Петира Бейлиша, который решил не упускать своего шанса выбраться из сложившейся опасной ситуации. Закончив спуск с горной дороги, они вышли на более равнинное место, хотя оно тоже находилось посреди большого горного массива. И именно тут Бейлиш увидел свой шанс. Трупы. Множество обгоревших тел рыцарей, простых ополченцев, латников и лордов. Все те, кто был недоволен властью Петира и собрались под командованием Джона Ройса, дабы осадить Орлиное Гнездо. Но никто не ожидал вмешательства дракона. Бейлиш, поражённый до глубины души, смотрел на стоящую перед глазами картину. В Долине уже давно началась зима, поэтому трупы скоро закроют падающие снежинки, что скоро смогут превратиться в сугробы. “Драконы… – думал про себя Петир, – Слишком сильны. Теперь становится понятным, почему Эйгону удалось завоевать целых Шесть Королевств, запнувшись лишь на Дорне. А у нынешнего Эйгона Дорн в союзниках. Видимо, потомок превзойдёт Эйгона Завоевателя” У Петира не оставалось выбора, кроме как преклонить колени перед драконами. Это был самый лучший выход для него, позволявший сохранить власть над Долиной. Наконец, они приблизились к виновнику поражения его врагов. Мужчина с серебристыми волосами, утверждающий, что он Эйгон, сын принца Рейгара и принцессы Элии, стоял на небольшом холме, окружённом обгоревшими трупами и множеством скинутых шатров, когда-то составлявших осадный лагерь. Тот прибыл не один. Рядом с ним находилась его тётя-жена Дейнерис Таргариен, которую называют Матерью Драконов. Оба они были облачены в латные доспехи тёмного оттенка с выгравированными красными драконами на груди. Где-то на небе летали их жуткие крылатые питомцы, принёсшие сейчас ещё одну победу. Петир старался не глядеть на них, но нет-нет, взгляд зацепится за летающих созданий с огромными крыльями и чешуйчатыми мордами. Сначала преклонил колено Робин, как лорд Долины. Он был бледен: перед взорами настоящих драконов и их хозяевами, казалось, сейчас заплачет, и лишь успокаивающий взгляд дяди Петира помогал ему держаться. Лишь чудом удалось оторвать его от хватки безумной Лизы Аррен и привести сюда. Следом преклонил колени Петир, за что получил повторное регентство над Долиной за верность роду Драконов. Бейлиш сдержал ухмылку. “Я не смог достичь своих целей, – размышлял Мизинец, – но ещё не всё потеряно. У меня есть время восстановить влияние и вступить в Новую Игру с абсолютно другими ресурсами.” Он начинал жалким лордом с Перстов, а закончил регентом целой Долины, сумев победить с помощью драконов этих чванливых лордов с древней историей и вереницей предков. Львы проиграли, и над Вестеросом восходит новая звезда. Но придёт время, и эта звезда падёт. Уж Бейлиш постарается. «»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»» Промёрзлый холодный ветер теребил его волосы и ударял в лицо, заставляя морщиться и щуриться. Молодой и стройный юноша стоял во главе палубы и вглядывался вдаль, выискивая корабли с вражескими знамёнами. – Милорд, – обратился к нему один из матросов, – вдалеке виден корабль с львиными парусами. – И без тебя вижу, – отозвался капитан корабля, — пусть его ловят “Стальной Шторм” и “Королевская Шлюха”. Подайте им знаки. Через десять минут две галеи ринулись на перехват, оставив огромный флот, перекрывший весь Залив Черноводной. Смотрящий как маленький корабль из Королевской Гавани попытался развернуться, и сбежать, Ауран усмехнулся. Капитан этого судна думает слишком медленно, и последствием ему будет абордаж. Ауран Веларион. Больше не Уотерс. Семеро наградили его за все старания, а пришедший Эйгон узаконил и дал земли Дрифтмарка. “Мой братец упокоился в Королевской Гавани от львиных мечей, а племянник погиб от внезапной болезни” Теперь он был лордом Дрифтмарка. Именно он уговорил капитанов и тресковых лордов присягнуть Эйгону, за что и был удостоен подобной чести. А теперь он командует выжившей после битвы при Черноводной флотилией Станниса и вместе с волантийсиким флотом взял в блокаду Королевскую Гавань. “Если чернь чуть не разорвала короля Джоффри, когда Станнис взял в блокаду столицу, то теперь дай только повод горожанам, они восстанут после всех невзгод, кровавых городских битв и долгих осад” – сделал вывод про себя Ауран, когда размышлял о приказе Эйгона. Маленькое торговое судно, принадлежащее Ланнистерам, было быстро догнано и взято на абордаж. Капитана, щуплого западника с жидкой бородёнкой незатейливо пустили на дно со всей командой, а добычу разделили матросы “Стального Шторма” и “Королевской Шлюхи”. Король приказал топить каждое судно, принадлежащее Ланнистерам и Тиреллам, а остальных не пускать или топить в случае попытки прорваться. “Вот бы быстрее эта долгая война закончилась, – думал Ауран, разместившись в своей каюте на собственном же корабле, - хочется вернуться в родной дом, где я – больше не обычный бастард, а полноправный лорд… эх, Монфорд, Монфорд, поддержка Станниса сгубила тебя, а маленький Монтерис резко скончался…” Ауран не был причастен к их смерти никоим образом, чтобы там не шептали вокруг него тресковые лорды. Он их и в глаза не видел, постоянно находясь в Драконьем Камне! Будь прокляты эти слухи и те, кто их распространяет. – Капитан, новый корабль на горизонте! – сообщил ему один из матросов, и Ауран ухмыльнулся, – снова с львиными парусами! – Львы ещё не поняли, что Королевская Гавань в морской блокаде? – удивился про себя узаконенный бастард, облачаясь в одежду, пригодную для абордажа. Нет, не доспехи, как это делают безумные железнорождённые, а лёгкую, что позволяет ловко уворачиваться и наносить быстрые удары. Нынешний правитель Королевской Гавани тот ещё тугодум, раз не запретил кораблям покидать порт до сих пор. Кто там управляет городом после ухода Кивана Ланнистера? Ах, Малый Совет. – Ну, тогда понятно, – фыркнул Ауран и скомандовал своим матросам приготовиться к бою.