***
«Детектив Джонсон вплотную приблизился к раскрытию самого громкого дела века…». Захлопнув книгу, Даша раздражённо бросила её на кровать. Ей надоело сидеть в доме, как арестованной, но выйти со двора ей не позволяла охрана. Как будто того мало — Дружок, единственный, с кем Даша могла поделиться своими мыслями и переживаниями, постоянно исчезал на несколько дней и почти не уделял невесте времени. Раздавшийся в коридоре стук трости заставил Дашу навострить ушки. Действительно, это был Дружок в порядком потрёпанном камуфляжном костюме, который носил по старой привычке. Кобура с нелегально добытым «Пустынным Орлом» висела на поясе рядом с ножом в чехле — стало быть, экс-капитан чего-то сильно опасался. Пистолет он носил с собой только в тех случаях, когда столкновение с недоброжелателями было неизбежно. Нож же в качестве довеска брал тогда, когда был почти уверен, что вляпается в неприятности. — Привет, Даш. — Привет, — прохладно ответила девушка. — Ну? Где шатался? Дружок сел на кровать, сдвинув книги: — Даш, вот не надо только стерву включать… Во-первых, тебе не идёт, а во-вторых, я никогда не пропадаю без причины. У нас много работы, которую кроме нас никто не выполнит… Кто, как не мэр, должен защитить свой город от тварей в обличье собак? — Ладно… Дружочек… Я скучала. — Я знаю. Но пока Синёв на свободе, а в городе творится лютый бардак, отдыха в кругу семьи мне не предвидится, равно как и кому-то из моих псов. Тем более, что в последнее время ситуация накаляется. Не знаю, кто и как, но Лейтенанта перекупили. Думаю, ты слышала. — Брата Розы? — ахнула Даша. — Да. Этот урод регулярно стучал Синёву о наших действиях. Недавно его кто-то прижал и прикончил. Даша медленно опустилась в кресло, переваривая новости. Дружок, положив по старой привычке больную ногу на здоровую, продолжил: — Волноваться не стоит — мы работаем над тем, чтобы поймать Синёва. Эта сука пока скрывается от нас, но мы его поймаем… хотя я и не знаю, как. Встав, Дружок безо всяких эмоций поцеловал Дашу и вышел, стуча тростью о пол. Взяв с кровати недочитанный женский детектив, Даша продолжила его читать: «Джонсон стал первым сыщиком, сумевшим обнаружить такую тесную связь между уликами…».***
Кир ходил туда-сюда по рабочему кабинету Дружка, жуя губами сигарету. Дружок провожал его мрачным взглядом. — Ты хоть кого-нибудь отправил с моими родителями в Пёсбург? — Да. Рому и Богдана. Но вообще засады там не должно быть. Кроме того, их охраняет Гробов. — Я не спрашиваю, должна быть или нет. Мне важно, чтобы с ними была охрана. Ещё какие-нибудь новости есть? — По недавно полученным нами данным, встречу Лейтехи и Кусмана организовал другой пёс. — Кто? — Кэп. Застыв, Дружок резко выпалил: — Едем домой, быстро! Интуиция не подвела старого солдата и на этот раз. Уже подъезжая, Дружок ясно почувствовал — что-то не так. Взлетев, подволакивая больную ногу, на пятый этаж, он увидел, что дверь распахнута, а на пороге лежит лицом вниз тело отца. Из квартиры доносились крики. Выхватив пистолеты, Дружок и Кир зашли внутрь. Посреди гостиной стоял стул, к которому была привязана Галина. Под стулом был разложен костёр; языки пламени облизывали его ножки. Галина дёргалась и кричала, давно охрипнув от крика. Перед стулом стоял Гробов, держа наготове висящий на боку автомат. Услышав шаги, Кэп резко обернулся. Его лицо исказила ненависть; подняв автомат, Гробов резко дёрнул затворную раму, однако выстрел Кира прозвучал на мгновение раньше. Кэп отшатнулся, зажимая простреленную чуть выше локтя навылет правую руку. Отскочив к окну, он сбросил с плеча автомат, выбил ударом ноги раму и спрыгнул вниз. От его пояса тянулся привязанный к батарее страховочный трос. — Вызывай скорую! — лаконично распорядился Дружок, выкидывая из мусорного ведра пакет, набирая в ведро воды и выливая её в огонь, который погас, заполнив комнату паром. Дружок молча смотрел, как Галину со страшными ожогами увозят на «скорой». Он понимал, что в её возрасте один ожог третьей степени уже грозит многим, а несколько — это смертный приговор. Оставалось только надеяться на врачей… Развернувшись, экс-капитан, по-прежнему не говоря ни слова, посмотрел на тело отца. Подумать только… Ещё вчера они оба были живы, здоровы и ждали своего сына, а теперь… Тело отца скоро отправят на труповозке в морг, а выживание матери под огромным вопросом. Но ещё горше от того, что это — цена его ошибки. Он доверил охрану родителей не тому псу… — Командир? — Найти мне Гробова, — тихо сказал Дружок. — Из-под земли достать и живьём притащить сюда! — Есть, — Кир кивнул и повернулся к стоящим позади псам. — Приказ ясен? Задницу в руки и помчались! — Быстро ты решаешь проблемы, — буркнул Дружок. — Что думаешь обо всём этом?.. Нам стоило гнать Гробова в шею ещё когда мы только-только почуяли в нём гнильцу… — Командир, не грызи себя. Виноват в большей степени я. Я ведь отвечаю за контрразведку и прочую подобную бурду. Я должен был вычислить этого… — Не продолжай. В таких вещах виноваты либо все, либо никто. Лично займись поисками Гробова. — Есть. Когда Дружок остался один, он подошёл к окну и закурил. Никогда прежде экс-капитан полиции не испытывал настоящей ненависти. Даже Синёва он не ненавидел. Синёв был врагом, которого следовало одолеть — не более. Хлопнула входная дверь. — Ну кого ещё принесло? — буркнул Дружок, оборачиваясь. В квартиру, аккуратно ступа по грязному полу, зашла Лиза с «Глоком» наготове. — Тебе что здесь надо? — хмуро спросил капитан, бычкуя сигарету. — Ну, я услышала, что у тебя тут какие-то пг*облемы и наведелась сюда, чтобы пг*овег*ить, что тут пг*оисходит. Дружок дёрнул ремень висящего на плече «Винтореза»: — Зря ты сюда сунулась… Тут ведь боевик был. — Кто? — коротко спросила Лиза. — Гробов. Я уже пустил волну с приказом взять его живым или мёртвым. И, кстати, тебе в это дерьмо лучше не нырять. Лиза указала дулом пистолета в сторону входной двери: — И не подумаю. Помяни моё слово, я сделаю всё, чтобы найти Гг*обова. Дружок вздохнул и закатил глаза: — Жаль одно — я слишком хорошо усвоил, что с тобой бесполезно спорить. Чёрт, в детстве я хотя бы мог тебе всыпать… Ладно. Только прошу тебя, будь осторожна. — Остог*ожной? — Лиза хмыкнула, убирая «Глок» в кобуру. — Ха! Ты плохо меня знаешь. — Зато я хорошо знаю, что ты моя сестрёнка. И если с тобой что-то случится, то я себя потом не прощу.