Судьба иногда ошибается

Тони летит во Франкфурт в смешанных чувствах. Туда должны подтянуть всех будущих Мстителей, а ему уже давно не приходилось быть незваным гостем. На месте все как-то слишком смешивается. Вот он знакомится с Капитаном Америка (и удержаться от мальчишеского восторга слишком сложно, что потом ещё выльется потоком шуток), вот заводит подозрительно быстро сдавшегося бога в джет. А затем прилетает Тор, а Локи снова ведёт себя как примерный мальчик и не сбегает, хотя они дают ему множество возможностей, оставив без присмотра минут на пять. В конце концов все зависают на базе ЩИТа. И Тони очень хочется пообщаться с Северным оленем, но все как-то не до того. Сначала надо вытащить информацию из базы данных Фьюри, потом поспорить со Стивом, потом еще раз поспорить со Стивом, только подключив к этому Брюса. Ещё и не забыть скрывать имена от шатающегося по кораблю Тора. Для остальных это всего лишь странные татуировки, но Тони уверен, что как раз божественным братцам не составит никакого труда прочесть их. У Джарвиса полная лингвистическая база… А когда все выяснено и даже хеликаиер вновь на ходу, становится не до размышлений. Надо долететь до Башни, позаебывать Локи, чтобы успеть забрать улучшенную модель костюма и попытаться понять планы безумного бога. А потом бой, ядерная боеголовка и открытый космос, в котором Тони собирается умереть. Локи открывает глаза, ощущая боль во всем теле, но все равно поднимается, чтобы узнать, почему на поле боя так тихо. И успевает увидеть падающую из портала красно-золотую искру. Его чертов соулмейт падает с огромной высоты и даже не пытается тормозить. Локи ловит Тони Старка и плавно опускает на балкон. Спустя пару минут здесь будет шпионка, а ещё раньше бр… Тор, но этих мгновений хватает, чтобы вновь запустить сердце Старка. Тони приходит в себя на полу собственной разгромленной гостиной и, прежде чем осознает себя, слышит тяжелое приземление на балконе. — Что ты с ним сделал, брат?! — А сам понять не можешь? — Я не дам тебе взять под контроль Человека из железа. — Тише, Златовласка, — Тони с трудом садится и не рискует вставать. — Насколько я могу судить, я под своим собственным контролем. Джарвис, что там в городе? — Читаури погибают без связи с материнским кораблем, — отвечает Локи, пока Джарвис анализирует данные спецслужб и журналистов. — Они умерли, как только шпионка закрыла портал. Наташа, будто почувствовав, что о ней говорят, появляется в дверях, но пока не вмешивается в происходящее. — Агенты ЩИТа собирают тела пришельцев, — наконец сообщает Джарвис. — Спасатели разбирают завалы и ищут выживших. Халк, агент Бартон и капитан Роджерс добираются сюда. — Не запускай пока лифт. А почему я такой подозрительно живой после падения из портала? — Локи поймал тебя, — странным тоном отвечает Наташа. — О, я знал, что неотразим, но роль дамы в беде мне обычно не свойственна, — в подтверждение своих слов Тони даже встает и деактивирует костюм. — Я просто однажды клялся, что придушу тебя собственными руками, — холодно произносит Локи, выразительно глядя на Старка. — Я не фанат таких игр, детка. Локи только яростно смотрит в ответ почему-то уже зелеными глазами (были же голубые?), а потом его кожа постепенно покрывается черными письменами. Вся. Даже губы, хотя вообще-то ученые утверждают, что это невозможно. Тор удивленно вздыхает, но Локи уже нет до него дела. А Тони честно не совсем понимает, в чем дело. То есть догадывается, конечно. Он давно предполагал, что его соулмейт будет не слишком рад его видеть, но ему нужно еще какое-то подтверждение. А Локи уже вновь прячет под иллюзией слившиеся в черное месиво надписи. Вместо подтверждения приходит Роджерс, и начинается заунывное чтение морали и выяснение неизвестно чего. Тони уже не вникает. Потом в гостиную входит подуставший Бартон. И Тони стыдно за просьбу не включать лифт. Ну, почти. — Северный олень, а скажи мне, кто тебя заставлял? — влезает Тони, когда разговор остальных собравшихся сворачивает в выбору места и способа казни. — Никто. Меня. Не. Заставлял, — шипит Локи. — Так значит, у вас там такие правила хорошего тона? Накладывать на союзников заклинание подчинения? — О чем ты, Старк? — спрашивает Бартон. — Полтора часа назад Локи выкинул меня из Башни и глаза у него были светящиеся и голубые. А полчаса назад он же меня поймал, и глаза у него уже зеленые. Так что возникает вопрос. Не придет ли за Тессерактом кто-то еще? Локи закрывает глаза, чувствуя, что сейчас Старк правит разговором, и может вмешаться в его судьбу. Ему не стоило спасать соулмейта или хотя бы говорить о связи, если он действительно надеялся на казнь. Локи понимает, что еще может разозлить смертных достаточно, чтобы его попытались убить, но Тор точно будет защищать его, да и Старк вряд ли допустит драку. Но подчиниться, рассказать — признать свою слабость и как воина, и как политика. Пусть злодей и предатель, но он, по крайней мере, вызывал страх, а не презрение. Тор спрашивает что-то, просит подтвердить слова Старка, но Локи только отвечает что-то резкое. — Предлагаю всем поесть и успокоиться. Джарвис, как там Халк? Зови его сюда же, если Джекил и Хайд поменялись местами. И включи уже все внутренние системы. Селвига едва уговаривают спуститься за стол. Через двадцать минут подтягивается Брюс и, почти одновременно, доставка пиццы. Остальные службы города временно парализованы, но ребятки, связанные корпоративной политикой, вынуждены выкручиваться. За едой все действительно успокаиваются, хотя нет-нет, да и смотрят на Локи, ожидая удара, проклятия или хотя бы едкого комментария. Но ему не до них: он показательно игнорирует Тора и сверлит взглядом Старка. — И что теперь? — наконец спрашивает Кэп. — Я заберу Локи в Асгард, и его будут судить. — Ээээ… Нет, — заявляет Старк, будто действительно имеет право распоряжаться и что-то запрещать Тору. — Ты уверен, что Локи будет говорить с тобой? Или что Один будет его слушать? Мы, видишь ли, хотим быть уверены, что владеем всей доступной информацией. Локи уже почти все равно. Он бы предпочел обойтись без пыток, но вряд ли люди придумали что-то более ужасное, чем Танос, а сыграть боль он точно сможет. Хотя, конечно, ему обидно, что даже его соулмейт настолько безразличен к нему, что готов пытать. Впрочем, кому может прийтись по вкусу чудовище? Старк спорит со всеми, манипулирует и уговаривает, и Локи отмечает это чисто машинально, хотя не может не признать: Железный человек может быть воином и героем, но мужчина в костюме — дипломат, лишь прикидывающийся шутом. В конце концов, Локи оказывается в наручниках, блокирующих магию, на которых настоял Тор. Его запирают в одной из комнат и, если бы не всевидящий Джарвис, побег бы не составил труда. Тор отправляется навестить свою Джейн, лучник исчезает в неизвестном направлении. Шпионка, видимо, собирается обманывать теперь уже Капитана Америку, а зверь, нагулявшийся вдоволь, вновь прячется под маской доброго ученого. Локи почти ждет, что Старк зайдет к нему. И тот заходит. Правда, уже после заката. — Привет, детка. Ты не скучал тут? — Пришел злорадствовать? — язвительно отвечает Локи. — Я не настолько тщеславен, как обо мне говорят, — Тони разводит руки в располагающем жесте. — Я сказал Фьюри, что ты остаешься на земле. Он был не слишком рад. — А я думал, он решит меня препарировать, чтобы узнать, как работает магия, и превратить это знание в оружие. — Ему бы этого хотелось, но я сказал, что сначала сам наиграюсь. — По праву победителя? — в голосе опять чистый яд. — Ага, — Старку, кажется, все нипочем. — Тору — Тессеракт, Брюсу — твоя секира, мне — твои секреты, а остальные работают за зарплату. Ну, или за идею. Локи смотрит как-то странно, но ничего не отвечает. Тони подходит к нему ближе, встает плечом к плечу и смотрит на разрушенный город. Нью-Йорк восстановят быстро, людям восстановиться будет труднее. — И это того стоило? — Я же не победил. — В войне — может быть, но в той игре, что ты вел — я не знаю, — взгляд у Тони внимательный, острый, но в тоне нет требования или угрозы. — Таносу нужен Тессеракт, а мне нужны месть и власть. Мы могли бы помочь друг другу, если бы вы не вмешались. — А если честно? — Если бы безумный титан пришел сюда, уничтожил бы половину населения. Асгард вынужден был бы вмешаться, и был бы повержен, — Локи с каждым словом говорит все суше и быстрее, избавляясь от слов. — Так что мне надо было спасти вас. Не без выгоды для себя. Тони снова смотрит на город, и выражение на его лице такое сложное, что Локи никак не может разобрать. Старк оборачивается к нему, чтобы что-то сказать, но только кладет ладонь ему на предплечье, ласково гладит и разворачивается к выходу. — И… Что? — Ничего. Если захочешь чего-то, попроси. Джарвис тебя услышит. Локи не понимает его, а в течение следующих пары дней перестает понимать хоть что-то. Сон, еда, вода, одиночество, разбавляемое лишь визитами Старка. Тот практически не касается его и обычно ни о чем не спрашивает, но на редкие вопросы Локи, к собственному удивлению, отвечает честно и подробно, как раньше мог говорить только с матерью. Старк только улыбается на его ответы.