Волчица

Крупное тело с одного удара отлетает и ударяется о стену, с которой слетают картины и падают на крепкие голову и плечи, усыпанные блондинистыми длинными прядями. - Повтори! – перед Ноланом разъяренное лицо Чонгука. Голос у вожака всегда мягкий, старается, чтобы было не страшно, ведь подавляющей ауры и так хватает. Но боже упаси разозлить альфа-самца. У Нолана получилось. - Мы всю территорию прочесали, чужого запаха нет, - гамма еле ворочает разбухшим языком во рту. Его здорово приложили о кулак, примерно раз пять. Можно было услышать хруст челюсти и, господи, зубов. Но спасибо голову не откусил, ведь может. - Я спросил, как ты мог проебать моего сына, а не что вы делали после, – у вожака вены вздулись от злости и глаза навыкате, в них алый цвет ярким пламенем пульсирует и обещает ад на земле и дьявола во плоти. - Не знаю, альфа. Я правда не знаю, где волчонок и как это случилось, - Нолан жмурит глаза и обнажает шею — как подчиняющийся он обязан подставляться. Он верой и правдой много лет стае служит, смалу еще. Чонгук поверил в него, чужака с гор, позволил молодому перспективному самцу к стае примкнуть, хоть понимал, что рискует. А Нолан в одиночку не выдержал бы, просто загрызли или с голоду сдох. Чон его с воина до гаммы повысил. Не правая рука, да, но гамма – главный среди волков-воинов, начальник службы безопасности, как любит говорить насмотревшийся сериалов Чимини. Именно он несет ответственность за самок, больных и слабых, и за…щенков. Конечно, за щенками присматривает Мать, альфа-самка — главная в стае после вожака, но ее у Чонгука нет. За щенками их стаи присматривают самки. Под их же опеку попал и Кристофер, щенок вожака. Нолан не может скинуть вину на самок и готовится стать чертовым ужином. Чонгук клацает изменившимися зубами у глотки гаммы и быстро отстраняется, чтобы не разодрать ее и не залить свой дом кровью. Он смотрит в потолок, сжимая пальцами свои волосы на загривке, пытается угомонить волчару внутри, но бесполезно. Кто-то украл его волчонка. Кто-то оказался настолько тупым и безрассудным, что посреди бела дня тихо спиздил щенка под носом у всей стаи на их же территории, пока его не было дома. Как это вообще возможно? - Ищейки не учуяли ни одного чужого запаха. Я обошел территорию несколько раз, но чужаков не слышно, - низко говорит Нолан, отвечая на вопрос, который Чонгук, видимо, озвучил вслух. - Хочешь сказать, свои? – Снова рычит альфа, и гамма прижимает голову. - Все на месте, я проверил, - мотает головой. - Тогда куд… - Альфа, мы нашли чужака! – В комнату залетает Хосок — один из воинов-самцов, — и моментально опускает голову из-за тяжелого давления разозленного вожака. - Ты же говорил, чужих не было, - рычит он на Нолана, который уже поскуливает, хотя волк его ранга может уже не выражать подчинение так ярко. - Альфа, позвольте… - Кто это? Мы его знаем? Соседняя стая, да? Намджун, сука, так и знал, что подобную хуйню вытворит, - Чонгук берется снимать одежду, пытаясь успокоить себя за это время. - Это волчица… - Тихо говорит Хосок, не решаясь поднять глаз. - Как волчица? – Чон удивленно смотрит и неловко застывает на месте, так и не вытянув одну руку из рукава рубашки. Волчицы не могут, они слишком хорошо знакомы со страхом потерять щенка. Они нередко подбирают потерянных или оставшихся без родителей, но щенка из стаи — никогда. Хотя бы потому, что вожак не захочет принять щенка с ярым запахом отца на шерстке. Никому не нужны конфликты такого масштаба. Что за вздор? - Это еще не всё. Альфа, вам стоит самому все увидеть. Мы нагнали её у разлива, очевидно, хотела переплыть, но из-за сезона дождей воды слишком много – она бы утопила и себя, и щенка. Она бы пошла другим путём, но воины-самцы стаи прижали её. - Кристофер? В каком он состоянии? – Чонгук скидывает последний клочок ткани, становясь на четвереньки. - Напуган, но цел. Был таким, когда я убегал. - Нужно быстрее забрать щенка, черт знает, что там за сумасшедшая. Из особняка выбегает огромный черный волк, разрывая лапами землю и сверкая алыми, как кровь, глазами. За ним следуют крупный самец со светлой шерстью и чуть поменьше с коричневым окрасом. Вой вожака прорезает лес волнами, на который отзывается стая. Чонгук клацает и рычит в сторону Нолана, и его волк тормозит, принимая приказ. Он все еще должен оставаться гаммой и сохранять безопасность самок. Вожак справится с волчицей сам, а оставлять территорию без присмотра нельзя. Чонгук максимально сосредоточен. Под мощными лапами шебуршат листья, тело ловко огибает стволы деревьев — он знает этот лес, как свои пять пальцев, здесь каждый угол им помечен, это его территория и какая-то сумасшедшая шавка посмела умыкнуть сына. Чувствительный нос чует запах воды и влажной травы. Пара секунд, и он вбегает в полукруг из воинов стаи и замедляется. Самцы расступаются, позволяют вожаку подобраться поближе. Из-за большого количества разозленных волков, запах его Кристофера едва улавливается, подавляемый тестостероном взрослых. Чонгук громко властно рычит, сигнализируя всем заткнуться. На поляне тишина, только вода дает о себе знать и…волчица. Чонгук подходит ближе и наконец видит её, глубоко затягивается и замирает. Что? Как…как это возможно? Черный волк не издает звуков и не двигается. Волчица нервно мечется со скулящим щенком в зубах. Все её существо кричит о том, что перед ней опасность, угроза во всей красе своей доминантной. У Чона планеты с орбит сошли, шарики за колеса закатились, крыша, очевидно, уехала. Перед ним его муж, как два года почивший. Немного крупнее, да, дух его крепче, чем помнится, но окрас и запах... Боги, его запах абсолютно тот же. Чонгук этим ароматом по ночам укутывался, вдыхал глубоко, чтобы успокоить волка и именно его навсегда смешал со своим. Самка его волка, муж Чон Чонгука и папа Кристофера умер два года назад, еще при родах, выбрав жизнь щенка вместо своей. Но вот же он, его Сынхен, прямо перед альфой: с чистым нетронутым запахом, полон сил и здоровья: такой, каким встретил впервые. Что за сон дурной? Волк глубоко втягивает в себя запах, водя носом в сторону волчицы. Той такое внимание не нравится, она агрится с щенком в зубах, головой мотает, пытаясь найти выход, но её окружили самцы со всех сторон, а сзади только ледяная вода, в которой она со щенком утонет. Если отдаст волчонка, вожак загрызет её. Чонгук замечает у волчицы крайнюю нервозность и старается приглушить выброс феромонов доминирования. Последнее, что ему нужно, чтобы загнанная в угол самка сделала глупость. Нужно понять в чем причина поступка. Черный волк рычит самцам, и те отступают назад, достаточно далеко, чтобы облегчить метания волчицы и догнать её, если вздумает броситься бежать. Когда воины отступают, вожак делает осторожные шаги к ним. Волчица начинает метаться сильнее, пока не бросает щенка на землю. Чон думает, что вот, убежит без него, поджав хвост, но сильно удивляется. Самка задвигает носом волчонка за себя и встает в позу, демонстрируя угрожающее рычание. Черный рычит на нее в ответ, давая волю феромонам, но её это, кажется, не страшит. Чонгук начинает кружить её, принюхиваясь. Сынхен не воскрес: его покойный муж был чрезвычайно покорным, нося в себе подчиняющуюся особь. А перед ним вполне себе доминантная альфа-волчица, и она явно с претензией. Такие могут вести охоту и быть во главе стаи, когда вожак ранен/болен/слаб или умер. Такие могут вступить в бой даже с альфой, если речь о защите волчонка. Её серо-черная шерстка дыбится, из глотки рвётся угрожающий рык, не под стать альфе, но сам факт. Уши торчат, прислушиваясь к каждому звуку и видно торчащий хвост, сигнализирующий о силе её доминантной натуры. В крепких белых лапах путается черный комок шерсти. Кристофер маленький совсем, в человека ни разу еще не превращался, не понимает ничего, действуя на одних инстинктах. Малыш трется мордочкой о суставы и кусает за бочок, пытаясь привлечь самку. Ему не нравится, что отец агрессирует, он чувствует тяжелую атмосферу. Черный волк делает еще несколько шагов, на что волчица отвечает небольшим выпадом. Чон не двигается и миллиметром назад, не страшась когтей, которые она с удовольствием бы в него вонзила, будь чуть больше смелости. Все же она хочет защититься, а не нападать первой. Альфа понимает, что ею движет не злоба или агрессия. Она не навредить хочет, а защитить себя и щенка. Черт знает, что ей нужно, но она не несет опасности. Для Кристофера так точно. Самец кивает ей головой и делает еще шаг. Сучка скалит острые зубы, но поделать ничего не может. Еще шаг и она нервно переставляет лапами, сбивая с толку волчонка, ищущего сосок. Кому что, а Кристоферу еда по расписанию. Черные лапы делают еще несколько шагов, а потом резко срываются. Чон впивается пастью в шею чужака и отводит от щенка. Волчица рычит и бесится, пытаясь вступить в бой. Она кусает за лапы и старается вывернуться. Они катятся по холодной влажной земле, пока альфа не подминает сучку под себя. Он крепче стискивает челюсти и угрожающе рычит — никто не смеет сопротивляться вожаку. Самка напряженно дышит, все её тело вибрирует от страха, старательно спрятанного. Они долго так лежат. Большое тело волка вдавливает в землю хрупкую субтильную фигуру до тех пор, пока самка не расслабляется, капитулируя. Чон чуть ослабляет хватку на шерсти, но не отпускает полностью. Пришло время изучить незнакомку. Запах невозможно описать. Он просто теплый и комфортный, немного отдает молоком с медом. Точно такой же принадлежал его мужу. Окрас типичен для местных краев, вероятно кто-то из соседних стай или одиночка. Хотя он сильно сомневается, что хоть один вожак позволит себе отпустить здоровую молодую волчицу, еще и доминантную. Такие становятся идеальной альфа-парой вожаку. Самки в любом случае на вес золота. У этой укуса нет нигде, Чон уже осмотрел шею и горло, запах не смешан, девственно чист. Мысли о нетронутой сильной волчице отзываются теплом внизу живота. Долбанные инстинкты, как всегда не вовремя. Та, почуяв в запахе отголоски желания, напрягается, лягая альфу задними лапами, что дало волку простор для маневров. Он быстро подстраивается под высоко поднятый хвост. Даже так свою доминантную натуру демонстрирует сучка, так вот теперь пожалеет, ведь так неосмотрительно открыла дырочку. Волчица осознает шаткое положение и жалобно скулит. Чон отводит бедра и скулеж прекращается. Он на пробу отпускает холку из захвата и тычется носом в чужой пятнистый лоб. Та несмело поднимает мордочку, и высовывая язык, облизывает холодный нос альфы. Волк фыркает в чужое ухо и поднимается с теплого тела. Доминантная самка признала в нем сильнейшего альфу. Чуткие уши ловят скуление щенка, и волчица моментально бросается к нему, забывая обо всем. Но татуированная рука крепко держит её за шерсть на шее и рывком тянет назад. Он смотрит в ореховые глаза и низким спокойным голосом приказывает: - Оборачивайся.