Волчица

Тэхену неуютно под взглядом трех самцов, от которых веет раздражением. Альфа, бета и гамма не сводят с него сверкающих глаз, будто он может в любую секунду подскочить и удрать. Он кутается в рукава длинной черной толстовки, носящей запах вожака. Не хочется признавать, но запах у волка приятный. В отличие от человека. - А теперь по порядку. С самого начала, - говорит брюнет, представившийся Чон Чонгуком. Будто Тэ не знает его. Тэхен сглатывает и сжимает кулаки с ссадинами. Его сущность рвется на второй этаж, куда унесли единственное, что имеет для него значение. Маленький щеночек, его семья. Но под тремя парами глаз сильно не разгонишься. По правде, ему еще повезло. Будь Чон более грубым вожаком, его, вероятно, уже бы растаскивали падальщики. Ему дали шанс, поэтому в ответ он может дать только честность. Он рассказывает все. Напоминает о давней договоренности Чонов взять в мужья самку из семьи Ким. Им должен был стать Тэхен. Идеальная пара будущему тогда вожаку: доминантная натура, сильный характер, крепкое тело, что смогло бы выносить щенят без проблем. А потом его брат Сынхен узнал, что болеет. Иногда у слабых волчиц быстро развивается чадуха, так называемое истощение матки. Год-два и бесплодие. Отец решил обмануть Чона и выдать за него Сынхена, не в силах сопротивляться желанию сына родить щенка во что бы то ни стало. Им всем тогда казалось, что Чонгук – последний шанс для Сынхена. Возможно они были правы, ведь родив, Сынхен сразу умер. - Чертов старик наебал меня, как мило, - выплевывает Чонгук, не смотря на парня. Раздражает безумно. Ким ютится на диване, кажется маленьким и беззащитным. Невероятно похож на Сынхена. Те же глаза, широкий лоб, родинки в тех же местах, нос точь-в-точь, губы другие… У мужа были мягкие на вид, пухлые, идеально, чтобы дуть обиженно. У волчицы перед ним губы странной формы, припухлость тоже есть, возможно, они складываются в красивую улыбку, но он не видел, только оскал. В груди ворочается тоска и боль по умершему мужу. Его пара была красивой волчицей, хоть и покорной во всем. Верной очень и мягкой, в моментах тяжелых Сынхен плечо подставлял, согласен был нести тяжести обязанностей альфа-самки, хоть с трудом их тащил. Чон знает, что Сынхену не нравилось быть так высоко по рангу, что обязанности выполнял, потому что надо, а не по велению волчицы. Может у них не было большой волчьей любви, но было взаимопонимание, уважение, верность и Кристофер — маленький волчонок, которого самка не смогла даже облизать после родов: слишком быстро ослабла, через сутки не стало. Он тогда чуть с ума не сошел. Волк внутри слетал с катушек из-за потери пары, а на руках у него слепой щенок, которого даже кормить было нечем. Они перебивались смесями из города, пока Юнги, самка из стаи, не ощенился. Хосок предложил вожаку приносить кормить Кристофера к Юнги. Волчица не противилась, для волчиц все щенки – свои дети. Молока хватало, благо родилась одна крошечная самочка. Чон с содроганием вспоминает как тяжело было с малышом на руках. Вот почему он злится на Кима. Возьми он замуж Тэхена, Кристофер бы не остался без папы. Чонгук не может заменить ему волчицу-мать, он не может подарить то тепло, на которое способны только они. Если бы все было честно, стая не осталась бы без главной волчицы. Она уравновешивает вожака, приносит гармонию и является советницей для других, примером и движущей силой. Сынхен был слишком слаб, чтобы вести за собой других, а потом слишком слаб, чтобы даже остаться живым. Это несправедливо. Это ужасно злит. - Ладно, зачем ты украл моего сына? – Тяжело и сцепив зубы смотрит на парня. Тот отвечает прямым взглядом, совершенно бесстыдно бросая мини-вызов. Доминантная сучка. - Не то что бы это было сложно, - насмешливо тянет глубоким голосом, чем бесит еще сильнее. Ему бы с таким голосом в спальне стонать с поднятой задницей, а он вожаку в лицо скалится. Конечно, не было сложно. У Тэхена запах тот же, что у их умершей альфа-самки. Даже если человеку кажется странным его присутствие, волки в людях не заметят ничего отторгающего. К тому же отголоски этого запаха до сих пор витают в доме альфы и немного в природном аромате волчонка. Волчице не составило труда проникнуть на территорию и украсть волчонка, любящего ползать прыгать и бегать везде, куда лапы достают. Щенка даже не насторожил чужак, ибо спокойная аура волчицы благоприятно действует и дарит успокоение. Дети редко ощущают угрозу от волчиц, даже чужих — это заложено природой. Волки слишком трепетно относятся к потомству. - Продолжай, - громыхнул вожак, блеснув алым окрасом радужки. Тэ кивает, мол, намек понят, и продолжает рассказывать. Так как Тэхена отправили в дальние земли, чтобы не раскрыть ложь перед альфой, он не знал ничего. Вернувшись спустя пару лет, узнал, что его брат умер, а отец погиб в схватке с молодым волком за землю. Они не были в стае. Так как старший Ким был одним из завоевателей этих лесов, ему выделили участок земли. Он потерял почти всю стаю при завоевании, включая свою волчицу. Оставшиеся волки разбрелись в соседние стаи, к вожакам, способным защитить. Одним из таких был Ёнчжун, отец Чонгука. Тэхен вернулся в дом, который считал своим, а оказалось, что дома у него теперь нет. Как и семьи. Вожак, что захватил участок, принадлежащий Кимам, почуял в Тэхене сильную самку и попытался спариться насильно. Киму пришлось бежать из собственного дома униженным. Он скитался по землям на самых границах, чтобы не напороться на самцов, охраняющих территорию, и невольно собирал информацию от таких же одиночек. Чон Сынхен не просто погиб, а умер при родах. Это изменило абсолютно все. Тэхен не один, у него есть семья, у него есть волчонок, маленький комок шерсти, его кровь. Той ночью он подал в небо радостный вой, а потом убегал, потому что волки откликнулись и его могли найти. В городе среди волков тоже было много слухов. Вокруг Чон Чонгука чуть ли легенды не слагают. В основном, что альфа настолько жесток, что стая перед ним на цыпочках ходит. Это позабавило, ведь стая вальяжно расхаживает только перед слабым альфой, допускающим неуважение к себе. А вот тот факт, что волчонка ни разу не показывали миру, кроме стаи, насторожил. С одной стороны, это нормально — защита потомства на первом месте. А с другой…а с другой стороны волчица требовала пойти к волчонку. Ей очень неспокойно последние месяцы, жизнь без стаи и семьи ужасно сказывается на самочувствии, и хочется побыстрее это прекратить. - А нельзя было просто прийти и сказать о своем существовании? – Рявкает Чонгук. - Ты загрыз бы меня в качестве мести за вранье. - Ой да ладно, думаешь за воровство моего щенка, я тебя хотел за ушком почесать? – Приближается он к парню, заставив того замереть. - Так у меня был шанс сбежать до того, как вы опомнитесь, - шепчет Тэхен, стараясь не вдыхать сильно. Между ними жалкие сантиметры. Ресницы трепещут. - Не получилось, какая жалость, - медленно говорит он, заполняя легкие теплым ароматом. В нем все так же превалирует молоко и мед среди других нот, но еще есть эмоции. Нервозность, легкий страх и едва ли заметное, как тончайшая нить, возбуждение. Чонгук скалится и резко отступает. – И что мне с тобой делать? - Я не брошу своего щенка, - сразу смелеет Ким, расправляя плечи. - Он не твой, - грубо бросает правду в лицо и Тэхен сразу сдувается. Ему нечем крыть. Помимо неплохой внешности и сильной волчицы у него нет ничего. Ни дома, ни условий, ни денег. Что он может дать кроме своей любви и заботы? Ведь даже охотиться не сможет, пока на руках щенок. - Но… Этот волчонок все, что у меня есть. Он моя семья, - тихо говорит он, не поднимая глаз. Другие самцы ни разу в разговор не встревали, это только Чонгука дело. Чону жалко парнишку перед ним. А еще больше жаль волчицу. Он может выгнать Кима со своей территории ни с чем, но какой бы сильной самкой не была, найдется такой, как Чонгук, способный подмять под себя. Тут уж либо прогибайся, либо смерть. Такие правила. С такой потрясающей внешностью и сильной аурой, его загребут и вынудят спариться. Не факт, что кто-то позаботится о нем позже. Он не раз слышал, что самок используют для продолжения рода и выбрасывают на улицу. Совесть не позволяет поступить так ни с Тэхеном, ни с волчицей внутри него. Ради Сынхена и… - Выделите ему домик у края поселения, - бросает Чонгук и уходит на второй этаж чтобы убаюкать своего сына. … и, может быть, ради них с сыном.