Волчица

Тэхен смотрит в большое окно, обнимая ладонями свои плечи, продрогшие больше из-за нервов, нежели от холода в доме. Его никто не трогает, не дергает, не беспокоит. Кристофера забрал Хосок, Юнги постарается позаботиться о нем. После приезда со свадьбы Паков им на голову свалился уход Джина. Чимин просто прибежал посреди ночи и с безумными глазами поведал, что волчица собралась уйти, никого не предупредив, будто не жил здесь всю свою жизнь. В глубине души Тэхен ждал этого, хотя бы потому что Сокджин ясно дал понять, подчиняться он ему не будет, а Тэхен уже обозначил в стае свою позицию. Они могли бы посоперничать, их волчицы жаждали боя, но Тэ возненавидел бы себя, если бы пошел на это. В любом случае, каким бы ни было его отношение к Сокджину, Тэ оказался не готов отпустить его. Чонгуку пришлось надавить на него, чтобы успокоить и втолковать, что никто не отнимает у Тэхена стаю, что Джин хочет уйти сам. В попытке угомонить бушующую волчицу, альфа ляпнул, что Джина поджидает достойный вожак. Сказать, что Тэхен был в бешенстве, то лучше промолчать вовсе. Он почти кинулся на самца с не самой благородной целью. Мысли о выкинутой за борт волчице, которую поджидает сильный волк, сводили его с ума. Тэхен знает, каково чувствовать опасность, на своей же шкуре знаком со страхом перед неизведанным. Он был разочарован. - Как ты мог отдать его альфе? Это несправедливо, он столько сделал для тебя, столько… - Тэ захлебывался в эмоциях, утягиваемый от границы подальше. Там же Ханыль взял на себя ответственность отвезти волчицу куда скажет. - Прекрати, Тэ, выслушай! Просто выслушай, - Луна их свидетельница, только нежное прикосновение Чонгука к щеке заставило Тэхена перевести дух и заткнуться. Оказалось, Сокджин давно хотел уйти, но не мог оставить стаю Чон без доминантной волчицы, ведь это могло выставить Чонгука в дурном свете, как вожака прежде всего. Женитьба с Сынхеном не решила проблему, лишь усугубила. Джин чувствовал себя обязанным не только вожаку и стае, но и слабой волчице. - На самом деле, я не хотел говорить тебе то, что сказал, - Джин стоял перед ним и не стеснялся в глаза прямо смотреть. Они оба пока еще не альфы. – Ты оказался лучше, чем я думал, пусть это была и не твоя проблема. Стая…примет любой исход, у них нет выбора. Но Кристоферу и Чонгуку, - Джин глубоко вдохнул, смотря на вожака за плечом Кима. – Им повезло. Так, как не повезло в первый раз. Своим приходом ты освободил меня от обязательств. - Я не хочу, чтобы ты уходил, - выпалил Тэ с намеком отчаяния в голосе. Уголки губ Джина поднялись совсем немного, но привнесли в душу Тэхена долю спокойствия. - Я знаю, чувствую точнее, и благодарен за это. Сокджин все равно ушел. Но хотя бы избавил Тэхена от груза вины. - Намджун ну…давно заглядывается на Джина, еще с того возраста, когда альфой не был. Я бы ни за что не сказал ему местоположение и ситуацию волчицы, если бы не был уверен, что интерес взаимный, понимаешь? – Чонгук заглядывал ему в глаза, мягко поглаживая пальцами стайную метку. Волчица на иголках вся, резко дернись, зарычит. – Однажды, я увидел их вместе, это кстати было незаконное нарушение границ, на которое я закрыл глаза ради Джина. Мне не нужно было вслушиваться в их разговор, запах самки громче слов. Сокджин был заинтересован. Я не вижу проблемы. - Это некрасиво, Чонгук. Джин должен выбрать альфу сам, а ты сводничаешь. - Я тебя умоляю, если Джину не захочется ухаживаний самца, он зарычит так, что соседние стаи услышат, еще и хвост обдерет. Ты не видел, что он в детстве творил. - Не смешно. Будто ты не знаешь, что самку можно заставить. - Можно, Тэ. Но Джун не тот волк, о котором можно такое сказать. Ну неужели ты думаешь, что я бы передал Сокджина плохому волку? И кстати, он ничего не знает. Намджун будет пасти волчицу, пока она не побежит, а это вполне по правилам. - Разве это выбор?! Либо хвост подними, либо см-м..хм… - конец слова проглотил Чонгук, бесцеремонно ворвавшись Тэхену в рот с неприличным поцелуем. Тэ лишь выдохнул чувственно, сжимая коготками сильные плечи альфы. Никакого терпения на волчару нет. Тэ проводит пальцем по контуру луны в окне, не касаясь стекла. Ночь подбирается мрачная, где-то недалеко сильный дождь, сопровождаемый громом и молниями. Луна лишь чудом не спрятана тучами, что надвигаются определенно на них. Тэхен чувствует Луну каждой клеточкой, волчица готовится, свербит под кожей и совсем не робеет проявлять истинный цвет глаз, заметный в отражении стекла. За неделю до полнолуния Чонгук начал вести себя странно; то дергался от всего и всех, то погружался в себя настолько, что никого не слышал. На вопросы не отвечал и самое страшное – избегал общества Тэ. Альфе несколько дней понадобилось, чтобы задать свой волнующий вопрос. Тэхен, как сейчас, помнит. Он шел к лестнице, с которой спускался Чон. Они разминулись, но в последний момент его задержали за запястье. Это было неожиданно, потому что вожак впервые за то нелегкое для него время пошел на контакт сам. Чонгук так открыто смотрел ему в глаза, что сердце сжималось. Словно решился показать все тревожащее, открыться Тэхену. - Ты станешь моим альфой в это полнолуние, Тэ? Вот и все, что он сказал. Без вступительной речи, без подготовки, настолько прямо, насколько возможно. Тэхен на это только рот раскрыл от шока. Они вроде не собирались спешить, делая шаги навстречу медленно. - Ты хочешь этого? – Тэхен обязан спросить. Это не только они вдвоем, это Кристофера, Ханыля, Чимина, Нолана и далее по списку, это также дело стаи. Кому как не вожаку знать, готовы ли они все. – Стая… - Они ждут, Тэхен. И не только они. Я буду ждать вместе с ними столько, сколько потребуется. Но перед каждым полнолунием буду спрашивать вновь, пока не дашь положительный ответ. Не вини меня за это, просто… - Чон взялся за ладонь волчицы и неспешно уложил тонкие красивые пальчики себе на шею. У Тэхена отняло дыхание. Он стоит на ступеньке, возвышаясь над Чонгуком, в корне неверная позиция, ведь Тэ все еще обычная волчица и Чонгуку неровня. – Я хочу разделить с тобой все, что имею, пройти путь, уготованный Луной, вместе с тобой. - Г-гу… - голос предательски дрожит. Тэхен каждую секундочку в памяти рисует, каждую деталь ловит, чтобы никогда-никогда не забыть. Чон Чонгук впервые продемонстрировал свою готовность к грядущему рангу Тэхена. Его невозможный любимый Чонгук подпустил его к своей шее, позволяя возвышаться над ним так, словно они уже женаты. Альфа робко улыбается, не давит улыбку, не заставляет себя и не корчит подчинение. Он действительно открывается Тэхену так, как никогда раньше. Лишь выпусти когти и вспори кожу – вожак повержен. Вот новая граница доверия, Чонгук доверяет ему свою жизнь. Значит, Тэхен доверится тоже… - Гу, - совсем не доминантно визжит Тэ, обвивая руками сильную шею и спрыгивая со ступеньки. Чонгук ловит его, держа в крепких объятиях и тихо смеется над чувствительностью волчицы. Вожак получил его согласие. Радость и нежность, бурлящие в нем тогда, Тэхен до сих пор чувствует, аж в груди жжется. Да, когда до сборов стаи осталось всего ничего, чувство волнения омрачает все, но Тэхен знает, что он пройдет через это не один, а с… - Тэ? Ты как? Я чувствую, как ты волнуешься, - Чонгук целует в шею, помечая своим запахом, обнимает сзади, позволяет Тэхену опереться об него. Последний благодарно поворачивает голову, мажет поцелуем в скулу и сразу отворачивается. Настроение совсем не поцелуйное. - Видишь, что происходит? – Кивает Ким на непогоду за окном. Ветер колышет ветки деревьев, лишь нагнетая страх внутри. – Может, это знак? Что все закончится плохо? Что нам лучше не делать этого? - Не выдумывай, - шепчет Чонгук, прижимая крепче к себе. – Луна готовится наградить тебя силой, небо волнуется. Ты будешь сильной альфой, я знаю. - Ты так уверен в себе…ни одной звездочки, - сетует он, не замечая взгляда вожака. - Не в себе, Тэхен, я уверен в тебе. Я не оставлю тебя одного, обещаю. Не отойду ни на секундочку. Ты можешь верить мне. - Я верю…

🌕🌕🌕

На поляне собрались почти все, кто мог прийти. Некоторым пришлось остаться с щенками или детьми. Чуть позже волчата смогут присоединиться к взрослым. Погода не только не улучшилась, стала хуже. Моросит неприятно, ветер лижет холодом оголенную кожу. Тэхен в одном легком халате нервно озирается, члены стаи посылают ему ободряющие улыбки и становится легче. Тэхен не один. Никогда больше не будет. - Можем начинать, - тихо говорит подошедший Чонгук. Альфа полностью обнажен, но даже это не способно вырвать волчицу из обеспокоенного состояния. Тэхен кивает ему, скидывая халат. Нагота для оборотней нормальна, она никого не волнует. Остальные тоже обнажены, кто-то обращается уже сейчас, кто-то сделает это позже. Абсолютно каждый в ожидании чего-то, а точнее кого-то. Чонгук становится напротив, чтобы в последний раз спросить: - Ким Тэхен, готов ли ты принять мою метку? - Луна моя свидетельница, я готов. Вот и все. Словесный этап пройден, не то чтобы он был слишком большим и длительным. Волки в принципе терять лишнее время не любят. Чонгук смотрит на него с любовью, как бы Тэхену сейчас страшно ни было, он тоже это чувствует. Сейчас бы всем телом к своему волку прикипеть, губы в губы нежно шептать, сейчас бы верткого мальчишку под бок и обниматься втроем семейно. Тэхен ненавидит себя за слабость, которую позволяет себе в такой важный момент. Он должен показать силу, доказать способность принять метку альфы, но ему так страшно. На его щеки ложатся ладони, Чонгук приближает к нему лицо, что губами почти губ касается. Пусть их все слышат и видят, пусть все смотрят на их близость и момент, без разницы. Он нуждается в Чонгуке, как никогда. - Не бойся, ладно? – Тэ кивает не в силах удержать слезу. – Всегда с тобой, Тэ. Я люблю тебя. Тэхен жмурится. Он мечтал об этих словах, ожидал их услышать. Но сейчас они почему-то не принесли облегчения. Тэ счастлив, но вместе с признанием ощущает вес обязательств. Как бетонной плитой прибивает, он теперь будет рядом с Чонгуком и никак иначе. Он теперь без него не выживет и не справится. Куда бы душа одного из них не последовала, другая пойдет по тому же пути. Они под Луной клянутся друг другу. Ким откидывает голову, обнажая шею и крутит в голове отчаянное «я тоже» вечной пластинкой. Горячий язык влажно проезжается по коже под ухом, подготавливает. Альфа обнимает его сильно, сдавливает вибрирующие кости, Тэхен благодарен ему за это. Тэ открывает глаза и видит гордую Луну в небе. Её не скрыли тяжелые тучи, она дарит сияние своим детям щедро, будто нет дождя совсем, будто ветер не бьет Тэхена в спину. Теперь он будет Луной для своего альфы. Тяжело дышащий Чонгук погружает острые клыки, разрывая кожу. И Тэхен начинает чувствовать её… Боль. Тэхен удержался только за счет сильных рук вожака. Ноги подогнулись сразу, как по костям волной побежал адский жар, он словно сгорает заживо. Волчица внутри воет, обезумев от боли. Она мечется, то рвет грудь изнутри, то скулит и пытается спрятаться. Чонгук не позволяет Тэхену дергаться, он не хочет рвать его кожу больше, чем уже есть. Вынимать клыки не хочется, наоборот, желание вонзиться глубже туманит сознание, а сладкая кровь самки подстрекает. Чонгук собрав все силы в себе, вынимает клыки из метки, внюхивается, рычит довольно. Это теперь его самка, его любовь и его Луна. Она полностью его, вся принадлежит Чонгуку, и ему так хорошо от этой мысли, что в глазах расплывается. Альфа почти впился ему в шею снова. Тэхен в руках дернулся из-за новой волны боли, под ладонью Чонгука отчетливо выгнулась кость, хрустя на всю поляну. - Луна моя… - его голос дрожит, но вряд ли заметно за воем Тэхена. Его так сильно ломает от боли, что в глазах осознанности нет совсем. Чонгук опускается вместе с ним на холодную мокрую землю. Как он мог думать о себе, когда Тэхену так плохо. Как он только посмел увлечься. Он прижимает волчицу к себе, немо моля о прощении, пусть ей и нет дела до него. Тэхен цепляется пальцами и сразу отнимает руки. Словно в припадке, дрожит всем телом. Совсем скоро это должно пройти. - Еще немножко, милый, - Чонгук не выпуская его из рук, обходит и становится на колени позади, держа Тэхена за плечи. Его боль идет на спад, это хороший знак, так правильно. Но самка выглядит настолько слабой, что невольно в душу змеями ползут сомнения. Сынхен, его покойный муж, прошел только этап боли, измучавшись так, что не мог шевелиться. Метка Чонгука его чуть не убила. И смотреть на мучения Тэхена ничуть не проще. Он думал, что Тэ удастся справиться лучше, но его изможденный вид говорит лишь о крайней разбитости. Это часть их природы, часть их обычаев и традиций, но Чонгук все равно ненавидит себя. Из-за него Тэхен проходит через ад. Волчица слабо вертит головой, обводя взглядом поляну. Вокруг его стая, волки, прижимающие уши, они тоже волнуются. Волчицы скулят тихо, чувствуют боль, отдающую волной по стайной связи. Одной из них сейчас очень плохо. Трудно унять инстинктивное желание утешить и ободрить. Из первого ряда выходит Ханыль в человеческом обличье, взглядом спрашивает разрешение у альфы, и получив его, опускается позади самки рядом с Чонгуком. Также обвивает второе плечо Тэхена, старается посылать успокаивающие волны по связи. Чонгук благодарен бете, он может не справиться один. Поднимает голову, смотря на небо. Туча закрыла Луну, подарив волчице передышку. Но сильный ветер подгоняет её вперед вслед за другими. Чонгук неотрывно наблюдает, как Луна по кусочкам освобождается, пока не очищается до последнего. Тэхен непривычно притих и напрягся одновременно, словно затаился, прислушивается. Чонгук смотрит на Луну последний раз. В полной своей силе она топит поляну в серебристом свете. И опаляет Тэхена гневом. Его тело гудит от силы, кости крошатся, выгибаются от чистой ярости. Чонгук с Ханылем с силой удерживают его на земле, не позволив сорваться и начать разрушать все вокруг. Тэ рычит яростно, с вылезших волчьих клыков каплями стекает кровь вперемешку со слюной. Он рычит так, будто хочет подчинить себе весь мир, а у Чонгука создается впечатление, что это возможно. Волк внутри него восхищается безоговорочной силой своей волчицы. Но сам Чонгук лишь молится и просит Луну быть помягче, ему страшно, что Тэ просто сгорит от силы ярости. По их с Ханылем рукам плещется рекой кровь, Тэхен глубоко впивается когтями в их предплечья, совсем не замечая этого. Он рычит еще громче, на пике своих возможностей, оглушая абсолютно всех. Когда кости волчицы начали ломаться в самых очевидных для оборота местах, Чонгук насильно повернул голову Тэхена к себе. К сожалению, ему приходится быть грубым, он по-любому оставит следы на его коже. Но он должен увидеть лично, убедиться, что Тэхен смог. Зрачки у самки сужены и Чону не нужно прилагать больше усилий, чтобы рассмотреть. Радужка Тэхена безвозвратно окрасилась из золотого в яркий красный. Он отталкивает рукой Ханыля и резко укладывает волчицу на землю, прижимая её вниз. Осталось совсем чуть-чуть. Лишь закончить оборот, Тэхен уже начал обращаться. Чону казался момент хрустящих костей вечностью, но вот она, его альфа-волчица поднимается на подгибающихся лапах, тяжело дышит, выглядит слабой, будто свалится прямо сейчас. Чонгук быстро обращается в зверя и подходит к ней вплотную, поощряет опереться о него весом, чтобы было легче. Черный волк заворожено смотрит, как вся его стая опускает головы к лапам, признавая альфу, не Чонгука. Волчица ждет, пока последний волк не признает её своей альфой, и когда это случается, поднимает голову, чтобы подарить небу вой. Песнь подхватывает Чонгук, за ним бета и гамма, а следом и вся стая. Ханыль с разрешения альф срывается на бег, уводя взбудораженную стаю в лес. Когда последний член стаи скрылся за деревьями, Тэхен оседает на землю, прижимает мордочку к лапам и скулит жалобно. Чонгуку хочется взвыть от того, что его пара не счастлива, что ей больно и плохо. Он бодает её носом в бок, принимается вылизывать шею от крови. Чонгук горд. Чувства гудят в нем, подстрекают заигрывать с самкой, но измученный вид останавливает его от дурного поведения. Намеки на секс – точно не то, что нужно Тэхену. Волчица резко вскидывает голову, Чонгук тоже замечает быстро приближающегося к ним вопящего волчонка. Кристофер перебирает лапами так быстро, что не успевает затормозить, таранится в тело отца, выгораживающего самку от столкновения. Вожак ворчит недовольно на щенка, подпихивает его к волчице. Ребенок виляет хвостом, как пропеллер, носиком вынюхивает каждый уголок самки, чувствует изменившийся запах, в котором теперь много отцовского. Тэхен вздыхает, не позволяя себе скулить при волчонке, облизывает его шерстку, помечает своим запахом. Когда щенок чувствует удовлетворение, моментально сбегает, кружит недалеко, вынюхивает себе добычу. Чонгук тяжело укладывается рядом с ней, проезжается языком по её мордочке, лишнего внимания не просит, хотя очень хочется. Волчица пододвигается ближе, устраивается удобно и прикрывает глаза. Сил на побегать совсем нет. Чонгук не против охранять сон своей пары. Всю жизнь не против. К рассвету альфа проснулся от щиплющих ощущений на раненых лапах. Перед глазами мелькают розовый язычок и пятнистые ушки. Тэхен старательно вылизывает раны, что оставил сам. Волк не смог удержать счастливое ворчание в глотке. Ему очень приятно, что пара заботится о нем. Тэхен отрывается от своего занятия и смотрит на него внимательно. Этот миг навсегда запомнится им обоим. Впервые они смотрят друг на друга, как образовавшаяся пара. Союзная метка раскрыла им чувства еще сильнее, укрепила связь, делая их неделимыми. Они теперь каждый оттенок эмоции ощущают, научатся предугадывать их и подстраиваться. Пара синхронно утыкается друг другу в теплый мех на шее, оставляет свои запахи, насыщается. Чонгук даже представить себе не мог, что Тэхену так сильно идет красный.

🌕🌕🌕

Они валяются в постели, разбросав подушки и сбив простынь. Чонгук теперь не волнуется, что Тэхен слишком заманчиво пахнет для холостых самцов, что слишком пахнет собой. С сегодняшнего дня он крепко-накрепко пахнет Чонгуком. Альфа, как и обещал сам себе, вылизал самку, доведя ту до сладкого оргазма. Таких много было и много еще будет. Лишь мысль о том, что Тэхен теперь полностью его, что помечен изнутри и снаружи, разжижает мозг. Он готов стелиться ковриком, если Тэхен захочет. Но все, чего хочет Тэхен, это обнимашки после долгого секса и полусырые стейки. Чон не может позволить себе отказать хоть в чем-то. - Почему это так больно? Я думал, что умру, - Тэхен утыкается носом в шею вожака, глубоко вдыхая их смешанные запахи. Чонгук улыбается и нежно сжимает в своей руке тонкую ладошку с красивыми длинными пальцами. - Отец говорил, что Луна в такой момент делает нас уязвимыми, чтобы мы навсегда запомнили боль, которую можем причинить, и ярость, перед которой бессильны те, кто слабее. Чонгук чувствует хмык Тэхена кожей, зарывается ладонью в черные волосы, перебирает пальцами, пока не натыкается на белые прядки, спрятанные под черными. - Кажется, Луна наградила тебя не только силами. Цвет волос немного изменился…в белый. - Это не награда, Чонгук, это седина. У тебя тоже есть, я видел немного. - Да уж, когда я становился альфой, чуть не сломал себе хребет пополам. Эта адская боль…страшная плата. В комнате повисло расслабленное молчание, они нежатся в объятиях друг друга, не желая отстраняться ни на миг. Внезапно Чонгук сжимает волчицу, будто в страхе потерять. - Ты не представляешь, как я боялся за тебя… Тэхен улыбается, чувствуя жжение в глазах. Ощущение, будто его взяли и окунули в счастье. Он ни за что не позволит этому убежать от них. - Я тоже тебя очень люблю, - и прижимается к губам Чонгука в обещающем поцелуе.