Волчица

Чонгук вваливается в комнату, сбрасывает синий пушистый халат на стул поблизости и буквально падает на большую кровать. Из-за силы удара Тэхена, мирно читающего книжку, отпружинило вверх. Альфа вдыхает совместный запах смешанный с кондиционером для белья, сетуя на него, ведь нет ничего лучше, чем ощущать только их смешанные ароматы. - Пахнешь раздражением, - замечает Тэ, перелистывая страницу. – И Кристофером… Что учудил наш щенок? - Это не ребенок, а исчадие ада, - неразборчиво ворчит Гук, уткнувшись носом в бедро мужа. - Отказался чистить зубы? - Угу. Тэхен тихо смеется, прочесывая пальцами черные жесткие прядки своего мужчины. Клычки их сына начали крепчать, доставляя мальчишке лютый дискомфорт, что мешало жить не только волчонку, но и его родителям. Этот момент нужно просто пережить. - Ты справился? – Тэ откладывает книжку на тумбочку сразу, как почувствовал маленькие укусы на бедре. Чонгук терпеть не мог делить его внимание с кем-то или чем-то, не считая ребенка. - Ты сомневался во мне? – Горделиво отвечает Чон, на что Тэ лишь глаза закатил. - Ну что ты, - посмеивается он, копошась в одеяле, чтобы дать мужу пробраться под него. Чонгук наблюдает за любимым мужем с тихой сильной любовью в глазах, потому что иначе не может, не умеет. Бежевая рубашка пижамы задралась, обнажая мягкий животик. Он рад, что Тэ налегает на еду, ведь придя в стаю, Ким был очень тощим. Он отводит изящные ладони, не позволяя мужу скрыть живот тканью. Зачарованно разглядывает, гладит нежно. - Ты чего, Гу… Чонгук лишь прикрывает глаза, тычется носом в податливую кожу, глубоко вдыхает запах своей волчицы. - Почему ты не можешь забеременеть в человеческом обличии, - скорее утверждение, чем вопрос. Тэхен откидывается головой на большую подушку, ероша волосы вожака на затылке. - Потому что я мужчина? - Не смешно, - Чонгук делает еще один кусь, недовольный маленькой насмешкой. – Между прочим, вампиры могут беременеть независимо от пола, маги, эльфы, демоны тоже. Даже человеческие мужчины могут выносить ребенка. Омеги! Слышал о них? У нас так называют сердце стаи. - Но мы не маги, не демоны и не люди, Гу. Мы оборотни. И у нас есть то, чего нет у них. Наш зверь, чем ты недоволен? - Я бы никогда не променял своего волка, ни за что. Но знаешь, - Гук целует возле пупка, сбивая мужу дыхание. – Я был бы счастлив увидеть твой округлившийся животик. - Разве он не округлился? - О Луна, я имел в виду ребенка, а не парочку стейков, ну что ты за человек такой, - ворчит недовольно, пока Тэхен заливается хохотом. – Ну честно. Тэ успокаивается, переводя на вожака внимательный взгляд. - Наблюдать за растущим малышом внутри тебя, бегать за мясом в три часа ночи, справляться с капризами и соплями, из-за душераздирающей сцены в сериале. Я был бы счастлив ощутить это так же, как ощущают другие отцы. - Ты…не хочешь малыша? - Нет, что ты, конечно хочу. Я хотел сказать, что мне немного грустно оттого, что всю беременность ты проведешь волчицей, не испытаешь те прелести, что могут испытывать женщины или другие сверхъестественные существа. - Мне вот ни капельки не грустно. В форме зверя я выношу быстрее, и к тому же волчата рождаются крепче, чем младенцы от тех же женщин-волчиц, предпочитающих беременность в ипостаси человека. - Ну, - Гук крепко задумался. Тэхену важнее не свой комфорт, а здоровье будущего волчонка, это многое объясняет. А казалось, что влюбиться в своего уже мужа дальше некуда, но сюрприз-сюрприз. – Так-то оно так. Тэ, я… Прости меня. - За что? - За то, что мы относимся к будущему ребенку, как к проекту. Очередной бизнес-план, - фырчит он, пряча глаза. - Гу-у, это нормально – планировать беременность. Мы взрослые люди. - Скоро брачный сезон, и самцам будет плевать на всё и всех, их волчицы понесут, а мы… - А мы с тобой альфы, Чонгук, и должны следить за всем тщательнее в этот период. Я уверен, нам еще свалятся проблемы на голову. Чонгук молчит, не отрывая лица от мягкого животика, гладит грубыми ладонями сочные бедра. - Ты все сам прекрасно знаешь, но могу повторить, - говорит он, поднимая голову Чона так, чтобы глаза в глаза. – Если мы пустим все на самотек, то я понесу в начале сезона. И что мы получим? Я не смогу обращаться и контролировать волчиц, а ты будешь лететь с катушек каждый раз, как почуешь запах самца поблизости от меня. Но даже когда я рожу, наши инстинкты будут контролировать нас, особенно тебя. Бросить стаю без присмотра на весь брачный сезон? Не лучшая идея. - От беты мало толку, но у нас же есть Нолан, правда? - Открою тайну, Чимин приседает гамме на уши и дает невидимые подсрачники. В этот сезон на одного холостого Нолана станет меньше. - Я отстал от жизни, - ворчит Чон. - О да, ты был бы сильно удивлен, если бы хоть раз зашел на обед в общую столовую. - Я обедаю в городе. - Если ты продолжишь так делать, я отгрызу твой член. Чонгук рычит, резко наваливаясь на мужа всем телом. Этот невозможный мужчина воспламеняет его за секунды, заставляя вожака гореть в огне желания и страсти. Они целуются горячо, глубоко и влажно, сплетаются руками и ногами. Тэхен отталкивает горячую грудь дрожащей ладонью, всматриваясь в красные глаза альфы. - В этой шутке абсолютная правда, Чон, - шепчет он мужу. – Прекрати волноваться по поводу беременности. То, что мы её планируем – значит будем мало-мальски готовы к ней. Но я не шучу с тобой. Когда я понесу, ты будешь мне нужен, весь. Тебе придется многое оставить на Ханыля, Хосока и Нолана. - Ты не доверяешь мне? - Просто знаю твою любовь к работе, - жмет плечами Тэ. - Всего лишь хочу дать своей семье и стае лучшее. - Знаю, но во время беременности лучшее, что ты сможешь дать – ты сам. Чонгук зачесывает пружинки Тэхена со лба, оставляет кроткий поцелуй на виске, вдыхая любимый запах молока и меда. - Люблю тебя, - шепчет Чон в мягонькую щечку мужа, расплываясь от чувств, словно школьница из-за оппы. Тэхен – его опора, тихая гавань, его эдем. Дети быстро растут, самцы рано покидают семьи в поисках себя. Он будет любить их малыша до безумия, также сильно, как первенца. Но Тэ… Тэхен – его единственная константа, за которой он последует куда угодно. Где бы ни оказался его муж, Чонгук будет поблизости. Его любовь. Его жизнь. Его счастье. - И я тебя, - шепчет Тэ на ухо, словно какую-то тайну, доверенную лишь одному мужу. Маленький большой секрет. На двоих. Их губы встретились в трепетном поцелуе, который быстро перерос в горячий, как это часто бывало. Они быстро заводятся, любят прикосновения, обожают брать и отдавать вдвойне. Чонгук уже сжимал основание члена, вводя головку в тесную влажную узость, как острый слух уловил дикий грохот в другом конце коридора, точно из комнаты Кристофера. - Может он во что-то играет? Предлагаю проверить позже, - невнятно сыпит вожак, проталкивая полностью вставший ствол и заставляя Тэхена откинуть голову, обнажить шею. Чон сразу же в союзную метку губами впивается. - Г-гу… - Сладко стонет своим бархатным голосом волчица, и смолкает, услышав всхлипы, перерастающие в плач. – Черт. - Нет, нет, нет… - Да, Чон, вытаскивай, - Чонгук выходит, мучительно застонав. Откидывается на спину на свою половину кровати и провожает вскочившего Тэхена взглядом. Тот кутает обнаженное тело в халат вожака и выходит, оставляя альфу наедине с каменным стояком, вкусившим тесноту дырочки. Чонгук сжимает член, болезненно шипя от неудовлетворения, и накрывает лицо подушкой мужа. - А это ведь только начало…