У изголовья кровати принца сидела Рейлла. Королева гладила сына по серебристым волосам, напевая колыбельную. Эйрис выражал большее беспокойство здоровьем своего наследника. Он метался, как загнанный в клетку зверь, то к Рейгару, то к Пицелю. Мейстер шептал что-то невнятьное и дёргал свою густую бороду. Пицель то склонялся к обычному недомоганию, то к тому, что принца пытались отравить Сладким сном.
— Сделай же что-нибудь! — Эйрис схватил мейстера за грудки. — Я тебя четвертую, если мой сын умрёт! — его глаза были полны злости на Пицеля. Тайвин подошёл к королю и, положив руку ему на плечо, отвёл от старика. Эйрис смахнул руку друга и, закачав головой, отошёл от десницы. — Это ты виноват… Вы все… Весь Малый совет. Вы все против настоящих драконов…
— Не глупи, Эйрис. Тебе нужно успокоиться.
— Право, Ваше Величество, — начал Пицель, но испепеляющий взгляд короля остановил его.
— Вечно ты поучаешь меня: «Эйрис, не так, Эйрис, нужно сделать по-другому». Как может лев учить дракона?!
— Прекрати это немедленно. Веди себя как мужчина.
— Уходи, Тайвин, — Эйрис повернулся спиной к чете Ланнистеров.
— Пойдём, Джоанна, — Тайвин за локоть повёл жену на выход.
— Нет, она останется, — твёрдым голосом приказал король.
— Что ты?.. — Тайвин сдвинул брови к переносице. Его взгляд выражал недоумение и готовность к чему-то, что могло оскорбить его честь и достоинство.
— Это приказ! Не смей перечить мне!
Тайвин как-то странно посмотрел на жену и, сжав на мгновение её плечо, вышел из покоев.
Джоанна помялась на месте и, не смотря на мужа, подошла ближе к Эйрису. Она пыталась сохранить разум в трезвости, как это делал её муж. Леди подметила, как Рейлла смотрит на неё, как только она перешагнула порог покоев. Лицо её было скорбным, но вот глаза… В них молодыми птицами билось веселье и какая-то по-детски глупая самоуверенность. Она то украдкой поглядывала на мужа, то с насмешкой впивалась взглядом в Джоанну.
«Зачем Рейгару восстание и гражданская война? Он сталкивает Тайвина и Эйриса лбами только ради… Ради чего? Или это Рейлла вложила в голову сына зерно, и сейчас мы все пожинаем плоды. Остаётся молить богов, чтобы эти плоды не были пропитаны ядом».
Джоанна посмотрела в сторону Рейгара, который был ни жив ни мёртв. Пицель обильно поил принца травяным отравом.
— Скажи мне, Джо, это Тайвин? — Эйрис повернулся к Джоанне и приподнял её лицо за подбородок. — Если ты расскажешь мне правду, — он нежно погладил её щёку, — то я пожалею тебя и твоих детей, — рука переместилась ниже, на шею. — Но если нет, то я убью их всех, даже этого жалкого карлика. А тебе оставлю твою никчёмную жизнь и не позволю умереть, чтобы ты каждый день вспоминала наш разговор и винила себя в их смерти, — железные пальцы впились в мягкую кожу. На глазах Джоанны появились слёзы, она обхватила руку короля в тщетных попытках разжать её. Голова из-за недостатка кислорода начала кружиться. Она открыла рот и пыталась вдохнуть, но из груди вырывался только хрип.
Рейлла с присущей ей грациозностью встала с кровати и, подойдя, положила голову на плечо мужа.
— Милый, ты не увлёкся? Она уже синяя, — Рейлла растягивала гласные в словах. В покоях раздался звонкий высокомерный смех.
— Да, немного, — на устах Эйриса появилась жуткая улыбка. Он разжал руку, и Джоанна мешком свалилась на пол. Она прижала ладонь к шее и жадно хватала ртом воздух. — Я слушаю.
За дверью что-то послышалось.
— Нет, ничего такого не было, — Джоанна вскочила на ноги. Она пошатывалась, но вскоре нашла точку опоры.
— Это на твоей совести. Иди, — Эйрис вмиг стал холодным и отрешённым. Он оттолкнул жену и направился в сторону Пицеля. Старик с радостной улыбкой стал активно рассказывать своему королю о том, что принц в безопасности. Рейлла наклонилась над Джоанной и прошептала:
— Как жаль, он не любит тебя, — чувство триумфа и злорадство обволакивали голос Рейллы, словно раскалённое золото. Джоанна в ответ промолчала. Она дёрнулась от королевы так, будто бы ожидая удара, и поспешила уйти.
Когда Джоанна открыла дверь, в неё чуть не прилетел локоть стражника. Она чудом сумела увернуться и пыталась сфокусировать взгляд хоть на чём-то. Страж, чей локоть Джоанна только что чуть не попробовала на вкус, поспешно закрыл дверь. А второй удерживал Тайвина.
— Отойди! Джоанна! — Обеспокоенный голос отрезвил её. Она сразу натянула на губы полуулыбку. — Всё хорошо? Что там случилось? — Тайвин вглядывался в глаза жены, пытаясь найти в них ответ.
— Всё нормально. Пошли к нам, — Джоанна взяла мужа под локоть и повела в сторону башни десницы.
— Ты уверена? — Он остановил её и косо посматривал на вход в королевские покои.
Тайвин видел перед собой растрёпанную жену с красными глазами и хриплым, словно она сильно болела, голосом. Обычно живой взгляд теперь долго не мог сфокусироваться на чём-то, а кисти её рук подрагивали. Джоанна схватила мужа за руку.
— Тайвин, сейчас не время выяснять отношения с Эйрисом, поверь мне. И, пожалуйста, идём, — зашептала она и с мольбой заглянула в глаза мужа. Стражи, которые, видимо, не пускали его в королевские покои, понурили головы, но внимательно слушали их диалог.
Тайвин скептически посмотрел на жену, но кивнул.
Весь путь до башни десницы они молчали. Каждый думал о своём. На тёмном небе собирался дождь. Его прохлада проникала в замок и лёгкой дымкой обволакивала тех, кто ещё не спал. Стражников, несущих свой пост, слуг, которые редко пробегали по своим делам.
За окном во внутреннем дворе Джоанна заметила двух молодых людей. Они точно не были дворянами. Одежды просты, а лица совершенно лишены аристократических черт. Девушка, кажется, прачка, а парень, возможно, был помощником конюха. У девы была белая открахмаленная косынка, а у её возлюбленного застряло в волосах сено. С кротким смехом прачка вытаскивала сухие травинки из буйных кудрей юноши. А он с нежностью смотрел на неё. Джоанна редко думала о простых людях. Всегда было что-то важнее. Семья, дворцовые интриги, муж — всё это занимало место выше, чем судьба крестьян. А кто о них думал? Наверное, только Варис. Именно повелитель пташек заставил задуматься о крестьянах и обычных жителях города. У процветающего класса было всё: тёплый дом, хорошая одежда, еда. Это было таким обыденным для них, что они не могли и представить, что бывает иначе. Большинство простых людей было в тисках долгов, которые они брали на пропитание, оброков лордов и террора местных шаек. Что им оставалось? Любить? Молить богов о милости, которая до них никогда не снизойдёт? Джоанне повезло родиться в нужной семье, выйти замуж за нужного человека и до конца жизни ни в чём себе не отказывать. Смена королей, восстания, гражданские войны — всё это лишь игра для аристократии. Обычным людям всё равно, кто будет сидеть на жутком троне.
Кто будет думать во время войны о разграбленной деревне? О людях, которые потеряли близких, лишились своих домов и девушек, которые потеряли свою честь. Для лордов каждый человек — лишь единица, с которой можно взять налог. И больше ничего. Смотря на пару молодых людей, Джоанна вдруг поняла, что они испытывают те же чувства, что и они с Тайвином когда-то.
У невесты не будет шелков, в которых она пойдёт под венец, и большого приданного, а у жениха нет замка, куда бы он смог привести любимую, но невеста будет испытывать тот же трепет, что и Джоанна перед свадьбой, а жених, как и Тайвин, будет бесконечно беречь свою жену от невзгод. А может, случится война или эпидемия оспы, и тогда их счастье разобьётся как ракушка, подброшенная волнами на камни у Утёса Кастрели. Джоанна выдохнула, отгоняя от себя совсем не нужные сейчас мысли.
Незаметно для себя она уже оказалась перед дверью в их покои. Тайвин буднично открыл перед женой дверь, впуская её внутрь. Джоанна машинально стала снимать с себя одежду, пока не осталась в одной рубахе. Аналогично поступил и Тайвин. Они оба забрались на кровать. Джоанна подбирала слова, нельзя было подливать масла в и так разгорающийся огонь.
— Прошу, только не делай поспешных выводов, — начала она.
— Хорошо, — кивнул Тайвин.
***
— Ты, я думаю, знаешь о перевороте, который готовится против Эйриса? — робкий голос Джоанны раздражал
её и её королеву.
За каменной стеной почти ничего не слышно. Она пытается даже не дышать, чтобы не выдать себя. Она сомневается, знает ли десница о ходе. Если бы знал, то забаррикадировался, или это ловушка, и сейчас её с другой стороны поджидают его люди, готовые разможить ей голову? Но если королева приказала, то она сделает всё, чтобы угодить ей. Эта почти рабская верность душила девушку. Она столько раз убеждала себя в том, что делает всё только ради собственной выгоды, столько раз вырывала в себе, словно сорняки, тёплые чувства к ней, что уже потеряла всякие надежды на то, что сможет отказаться от своей госпожи в нужный момент. Нет, она будет с ней до конца. Она никогда не предаст её.
Королева пережила так много оскорблений, так много унижений… Как-то раз король Эйрис приставил шлюху служить Рейлле просто так, в насмешку. Когда королева увидела эти наглые глаза, что с собственнической наглостью стали осматривать её покои, то вцепилась в тёмные сальные волосы и оттащила за них до тронного зала. Когда Эйрис увидел это, то вышел из себя. Словно молния, он метнулся к жене и дал ей звонкую пощёчину. Рейлла упала, и только
она сразу же подлетела к своей королеве и помогла ей встать. После этого случая король в наказание запретил полгода Рейлле общаться с сыном. Она умоляла его на коленях, но Эйрис только рассмеялся жене в лицо.
— Подожди, Джоанна, — строгий голос Тайвина оказался неожиданно слишком близко. Кровь застыла в жилах. Казалось, что время остановилось. Она зажмурила глаза.
— Там кто-то есть? — обеспокоенно спросила Джоанна. Ответа не последовало.
Она решилась бежать. Чтобы открыть ход со стороны десницы, нужно было время. Этого времени должно хватить, чтобы она скрылась за множественными поворотами. Подобрав полы платья, она ринулась сначала в сторону покоев королевы, но сразу же передумала и решила бежать в противоположную сторону. Что-то брякнуло о каменный пол.
Когда она скрылась за первым поворотом, то сзади услышала, как открылся ход. Сердце билось с бешеной скоростью, она передвигалась почти бесшумно, но в каменных коридорах каждый шаг раздавался так, словно бежит не хрупкая девушка, а целая рота солдат. Тайные ходы не освещались, на то они и тайные. Она бежала по памяти. Как-то королева дала задание: вызубрить, куда ведёт каждый коридор, так что она может добежать куда угодно даже с закрытыми глазами. Сейчас главное — отцепиться от хвоста.
***
Тайвин побежал вперёд, а Джоанна соскочила с кровати и хотела было броситься за мужем, но у входа в коридор что-то блеснуло. Приглядевшись, она поняла, что это брошь. Такая знакомая, но Джоанна не могла вспомнить, где же видела её. Она крутила в руках драгоценную бабочку, дожидаясь мужа. Вскоре он показался. Тайвин досадливо закусил губу.
— Я не смог догнать его.
— Её, — Джоанна протянула мужу брошь.
— Если это женщина, то она точно заблудится и мы найдём её по запаху, — усмехнулся он. Комментарий мужа неприятно полоснул по сердцу.
— Нам нужно быть осторожней.
Джоанна чувствовала, что шпионка — кто-то из старых знакомых. Она перебирала всех, кто бы мог осмелиться на такой шаг, но уставшее сознание не делало никаких выводов из хаотично всплывавших лиц.
