***
Рей шёл прочь из замка. Ветер, дувший от Черноводной, бил прямо в лицо. Ноги проваливались в песок на пляже. Бурая туча нависла над столицей. Фиолетовая молния сверкнула неподалёку, и, подобно войску, по сигналу бросающемуся в бой, пошёл ливень. Ободранные одежды Рея быстро промокли. Волосы налипли на лоб, а с лица смыло остатки угля. Поняв, что терять уже нечего, юноша сел на песок и закрыл руками лицо. Крупные горячие слёзы покатились по впалым щекам. Перед глазами стояло изуродованное тело Ноэлль. Рыжие волосы растрёпаны, кожа жёлтая, нет и намёка на былой румянец. В месте, где находится сердце, торчит кухонный нож. Льняное платье пропитано уже свернувшейся кровью. С телами простых слуг поступали легко — просто выбрасывали в реку. Это было не сравнить с пышными похоронами господ и отпеванием в септе… Рей помнил, как по течению плыло тело кухарки, а в плечо ему плакала Каста. В голове звучало только одно: «Боги, не забирайте ещё и её». Это страшные мысли в адрес ещё живого человека, неприятные и липкие как дёготь. Вскоре тело стало невозможно рассмотреть, и Рей увёл подругу в замок. Отмахнувшись от воспоминаний, Рей встал и ушёл обратно. «Только бы не заболеть», — подумал он.***
Королева ходила из стороны в сторону. Сон совсем не шёл. Праздник, сын, письмо от Дорны — от перечисления начала кружиться голова. Рейлла отошла от окна и снова легла в кровать. Белые простыни неприятно холодили кожу, и Рейлла вся сжалась в попытке согреться. Ложе было рассчитано на двоих, и на нём острее чувствовались одиночество и тоска. Сейчас её голова должна была быть забита совершенно другим, но мысли вновь и вновь возвращались к прошлому. Жалость к самой себе — противное чувство, но кто не жалел себя? Перед глазами встала их свадьба, первая ночь… Боги! Как был красив Эйрис, какая нежность была в его взгляде. Сердце кольнуло от унижающей колючки. Рейлла надоела ему через месяц. Такой маленький срок! А после него только боль. Единственным лучиком света был Рейгар. Рейлла могла часами смотреть на спящего в колыбели сына, она даже сама кормила его грудью. Эйрис, заметивший это, стал отдалять принца от «дуры-матери». Этикет выдрессировал мальчика, превратив его в куртуазного принца. Он не позволял себе нежность и объятия, ведь дворцовый этикет не допускал этого. А Рейлла не настаивала. Обидно было смотреть на самый близкий и яркий пример идеальных отношений. Тайвин и Джоанна будто сошли со страниц сказки о доблестном рыцаре и прекрасной даме. Вот он уж не позволял никаких унижений в адрес жены и пресекал все попытки задеть её честь. С другой стороны, мужчины способны на любое предательство, а Тайвин — мужчина. Тугие и липкие как смола думы прервала вспышка фиолетовой молнии. За ней пошёл ливень, смывавший бессонницу. Королева заснула.***
Серсея сидела на кровати. Девочка услышала ругань в коридоре и прислушалась к словам. Голоса были незнакомы. И вряд ли принадлежали дворянам, голоса придворных она уже хорошо знала. Светлые, чуть растрёпанные пряди блестели в ночи словно золото в шкатулке. Отец часто дарил дочке украшения, но мамины драгоценности не шли ни в какое сравнение. Серсея любила примерять слишком большие для неё колье и представлять себя королевой. «Её Величество, Королева Серсея!» — звучит прекрасно и величественно. Серсея аккуратно встала с кровати и босыми ногами прошла к двери. Не успела она и уха прислонить к двери, как она отворилась. Потеряв опору, Серсея свалилась в женские руки. Служанка взволнованно озиралась и как-то нервно улыбалась ей. — Миледи! Вы почему не спите? — Я… Хотела пить, а воды не оказалось рядом. Я расскажу моей леди-матери, что ты отвратительно справляешься со своей работой, и тебя выпорют! — Миледи, не нужно, я сейчас всё принесу… Может, что-то ещё? — Нет, только воду. Служанка откланялась. Серсея с досадой закусила губу. Голоса затихли. Неутолённый интерес ребёнка — худшая пытка для него. Серсея забралась обратно в кровать, но тут же вскочила и помчалась из покоев. Стражники-олухи и глазом не моргнули. Серсея увидела девушку, служанку королевы: она быстро шла в сторону королевских покоев. Серсея бросилась за ней, но потеряла её из виду и свернула не в то крыло. «Тупица!» — самокритично подумала девочка. Тут находились палаты короля. Серсея уже была тут с отцом, когда ему нужно было что-то уладить. Королевских гвардейцев, на удивление, не было. Будто потеряв всякий страх, она пошла прямо к двери. — Тайвина нужно убрать, лорд Варис. Я знаю, это он виноват. — Ваше Величество, я не думаю, что лорд Тайвин… — Мне неинтересно, что ты думаешь. Я отдаю тебе приказ! — Вы не слышите? — Что? Сердце Серсеи рухнуло куда-то в область живота. Ноги и руки стали холодными, кровь отлила от лица. Разум кричал: «Беги! Беги! Беги!», но тело совсем не слушалось. — Про что ты, Варис? Не раздражай меня! — Мы тут не одни, Ваше Величество… На улице послышался гром, и Серсея пискнула от неожиданности. Дверь перед ней отворилась. Голова Серсеи начала кружиться. Евнух поймал её за руку и заволок в покои. — Нет! Нет! Мой отец, он… — Львица попалась в лапы к дракону, — Эйрис скрестил руки на груди и сощурил глаза. — Говори, что ты здесь делаешь?! — ярость короля, как пламя, разгоралась всё сильнее. — Тайвин совсем из ума выжил что ли? — Не думаю, что лорд посвящает детей в свои планы, Ваше Величество… — Сейчас и узнаем, — в руках короля блеснул кинжал.