***
Только вот Чонгук это Чонгук и не влипнуть в неприятности он не может. А началось всё с того, что он не усидел так долго дома и снова пошёл в заброшенную школу. Ну вот тянет его туда, само место красивое, спокойное, пока туда не явится Тэхёнова троица, дающее отдохнуть от суеты и лишних мыслей. Ну, вот Гук туда и попёрся. Вечером. Когда темно и активизируется наглая шпана в лице троицы. Прекрасный план, разве нет? Особенно, когда знаешь, что нарываться на неприятности нельзя категорически. Прекрасность плана опроверглась, когда на краю козырька Чон уловил еле-различимое во тьме движение. Тэхён заметил незваного, но ожидаемого гостя чуть раньше, но пока Чонгук не дошёл до центра крыши, Ким осторожничал, стараясь не выдать своё присутствие раньше времени. - Прекрасная ночь для прогулок по заброшкам, правда? – иронически спросил Тэ, разворачиваясь и включая фонарь, - Доброй ночи, Чонгук~и, рад тебя снова увидеть. По ехидной холодной ухмылке Гук понял, ему отнюдь не рады, и надо делать ноги. И Чон медленно, осторожно, чтобы битое стекло не хрустело под ногами, стал пятиться назад. Тэхён же сегодня здесь один? Чонгук же просто уйдёт и не будет никого беспокоить, быстро и тихо, да? Нет. Слинять не получилось. Примерно за пару шагов до спасительного окна Гук врезался спиной в кого-то. Сильные руки схватили, не давая совершить побег, а на одном плече удобно пристроилась кудрявая голова. Хосок. Он перекрывал путь отхода и теперь цепко держал Чонгука, не давая разговору закончиться не начавшись. Присмотревшись, во тьме второго выходящего на козырёк окна Чон заметил третий силуэт. Чимин. Этот сторожил, чтобы если бы Гуку таки удалось обойти Хосока, Пак смог бы его догнать. Продумано было всё до мельчайшей детали, так что шанса убежать не было изначально. - Ну, Гукки, чего же ты? Боишься что-ли? – широко улыбнулся Тэхён, подходя ближе и гладя сжавшегося Чона по щеке, - Правильно боишься. Уехал твой защитничек, некому тебя спасать сегодня - Может, мирно разойдёмся? – пробубнил Чонгук, зная, что не поможет, просто оттягивая момент - Чонгук~и, мы тебя предупреждали, чтобы ты не ходил сюда, - сказал Хосок на ухо, и впервые с момента знакомства Чонгук не уловил в его голосе и тени улыбки - Вот-вот, Гукки, предупреждали. Но ты видимо не понимаешь по-хорошему, - Тэхён наклонился к лицу Гука и с наигранно сожалеющим вздохом прошептал почти в самые Чонгуковы губы, - Значит, будем объяснять по-плохому После этих слов последовал первый удар. Неожиданный и жутко болезненный удар под дых, который вышиб из лёгких весь воздух до последней капли и не давал ещё пару секунд сделать вдох. Чон бы согнулся пополам от такого удара, но этого не дали сделать сильные руки Хо, который по-прежнему держал младшего за плечи, заставляя оставаться в стоячем положении. - Неприятно, да? – как будто сочувственно спросил Тэ, а затем взял Гука за подбородок, заставляя смотреть на себя, - А теперь послушай меня, конфетка. Внимательно послушай. Не суйся сюда больше. Если мы ещё раз тебя здесь поймаем, тебе будет намного, намного хуже. Ты ведь понял меня, конфетка? Чонгук понял. Понял, но не кивнул, потому что он будет сюда приходить. Да, теперь он будет как и Юнги осторожничать, вслушиваться в каждый лишний звук и внимательно следить, чтобы не попасться. Но он будет сюда возвращаться, во-первых, потому что ему нравится это место, а во вторых, потому что никто не имеет права его сюда не пустить. Это не частная территория, это заброшенное, никому ненужное здание, которое чем-то цепляет, и Гук не согласен терять возможность вернуться сюда. Но эта мысль вышиблась из Чоновой головы новым ударом. Тоже неожиданным и каким-то на первый взгляд несуразным, зато очень болезненным. Обычно носы ломают по случайности либо в общем махыче, либо во время пьяной драки, но Тэхён сделал это одним, лёгким, преднамеренным ударом, отточенным до идеального состояния. Открытая ладонь всего на секунду соприкоснулась с носом Гука, но он мгновенно хрустнул и начал дико болеть. Дышать стало просто невозможно, и Чонгук приоткрыл губы, по которым сразу же потекло что-то тёплое, солёное и немного вязкое. Последней вспышкой чёткого сознания, было понимание, что из носа пошла кровь, а дальше… А дальше удары стали хаотичными и постоянными, заставляя грохнуться на козырёк. Чона больше не держали, по губам текла кровь, а боль от ударов стала какой-то общей. Было непонятно куда бьют, потому что за ударом следовали новые и новые, переключая внимание на себя. Мир поплыл, сознание стало вязким, понимание происходящего ушло, а время будто зацикловали на этом моменте. Чон с трудом съёжился на козырьке, раздирая о лежащие осколки стекла одежду и местами кожу, и прикрыл голову руками. Гук не знает сколько это продолжалось, всё было как в бреду, может всего пару минут, может около часа, время перестало существовать как таковое, момент растянулся в болезненную бесконечность. Всё остановилось когда за спиной раздался голос. Знакомый, но не опознаваемый сейчас, он произнёс что-то чего Гук не смог понять. После этого было всего несколько ударов, а сосредоточившееся на секунду зрение выловило Хосока, держащего Тэ за плечо и что-то ему говорящего. Затем сознание отключилось, как выключается севший фонарик, сначала как-то ещё помигало, погружая в забытье только на пару секунд а затем ушло окончательно. Очнулся Чонгук в полнейшей темноте. Мир перед глазами плыл и размывался в тёмно-синие и серо-чёрные пятна, будто Гук смотрел сквозь воду. В ушах немного шумело, но совсем тихо, скорее давя на и без того паникующий разум, чем мешая слышать. Голова раскалывалась, будто в ней звонил огромный колокол, тело затекло и ныло, а нос болел, чуть ли не доводя до слёз. Гук бросил бесплодные попытки сосредоточить взгляд, из-за которых голова болела только больше, и закрыл глаза. Где-то за спиной послышался хруст стекла и щепок, затем скрип старой оконной створки и тихое чертыхание. На помощь Чонгук не позвал, это мог быть кто-то из компании Тэхёна, да и говорить сейчас навряд ли бы получилось. Хруст приблизился и Гук почувствовал, именно почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Это было смутное понимание, как будто когда подносишь руку и чувствуешь слабое-слабое тепло, только сейчас Чон чувствовал, что над ним кто-то стоит. Шаги и похрустывание обошли Гука по кругу и теперь остановились перед ним. Чонгук снова почувствовал присутствие, на этот раз человек уже сидел перед ним на корточках. - Эй, ты живой? – послышался смутно знакомый голос, и на плечо Чону легла ладонь Гук нехотя открыл глаза. Мир снова поплыл, не давая различить даже очертания человека. Чонгук сощурился, но пространство только ещё больше размылось, а в голове снова начал долбить подуспокоившийся колокол. - Отлично. Ты меня слышишь? – в ответ Чон попытался сказать что-нибудь, но из пересохшего горла вырвалось только что-то между скулежом и хрипом, абсолютно непохожее на человеческую речь, - Понятно Под голову Гуку легла ладонь, а пару секунд спустя парень понял, что больше не лежит, съёжившись, на козырьке. Его куда-то несли. Это всё, что Чонгук смог понять, прежде чем неловко качнул головой и снова отправился в забытье. Просыпался тяжело. Кто-то из старых друзей говорил, что тяжело просыпаться только после попойки, но теперь Чон мог с ним поспорить. Всё тело затекло, колени и плечи ныли от долгого лежания в неудобном положении, голова болела чуть меньше чем раньше, но теперь навёрстывал упущенное болящий нос. Двигаться не хотелось, навалилась свинцовая усталость, будто придавив огромной тяжёлой подушкой. Гук медленно разлепил глаза, внутренне молясь, чтобы мир перестал плыть. Невероятно, но его молитвы были услышаны, и зрение хотя-бы частично вернулось. Приоткрыв глаза, Чонгук сначала увидел свои руки, сплошь покрытые синяками, царапинками и грязью, а затем перевёл взгляд на край ярко-жёлтого дивана и кремовый ковёр на полу. «Кремовый ковёр в деревне это либо дурость, либо хвастовство», пришла в голову первая мысль. Стоп. Ковёр, диван, мягкая подушка. В мозг медленно вползло осознание, что Чонгук в комнате. Затем появилась теория, что его сюда принёс тот человек. Больше одной мысли за раз в сознании удержать не получалось, и поэтому они по очереди, длинной чередой медленно ползли, как немного засахаренный мёд, который пытаешься вылить. Такие же липкие и вязкие, медленные, полусонные. Чонгук вздохнул и, преодолевая нежелание двигаться, перевернулся на спину, вытягивая ноги. Стало полегче, колени и плечи перестали ныть, а перед глазами теперь был верх стены, покрытой светло-персиковыми обоями с градиентом, и потолок. Типичный белый потолок с буграми скрепляющих брёвен и грязноватыми пятнышками. Вдруг входная дверь протяжно скрипнула, а затем тихо хлопнула, закрываясь. Послышались осторожные шаги, приглушённые ворсом ковра, и всю комнату заполнил запах явно приторного кофе с молоком. - О, ты проснулся, - произнёс всё тот же смутно-знакомый голос, а затем диван у ног Гука чуть прогнулся под весом ещё одного человека, - Тебе хоть немного получше? - Чуть-чуть, - честно просипел Чон, по-прежнему глядя в потолок и даже не думая шевелиться, - А можно попить? Человек встал, дверь снова тихо скрипнула, а через пару минут обладатель смутно-знакомого голоса вернулся, опять сев на диван у ног парня - На, держи, - Чонгук сел и обнаружил сидящего рядом полицая Того самого господина Кима, который подбрасывал его домой с автовокзала. Так вот почему голос был смутно-знакомым, невозможно запомнить человека по голосу, если слышал его всего пару раз. Зато по внешности эту колокольню можно было запомнить легко. В руках у полицая была спасительная кружка с водой, которая очень кстати оказалась холодной. В комнате было жарко, хотя возможно Чону это только казалось, потому что господин Ким был одет в плотные синие брюки и светлую, между белым и всё тем же кремовым, матерчатую рубашку с подкатанными до локтей рукавами, и ничего, на жару не жаловался. - Спасибо, - проговорил Гук, жадно выпив большую часть необыкновенно большой кружки - Пожалуйста, - полицай взял протянутую Чонгуком ёмкость, отставляя её на небольшой столик из светлого дерева, на котором уже стояла его собственная кружка с кофе, - Ты как? Гук сделал неопределённый жест. В принципе ему стало лучше, но нос всё ещё болел и не дышал, из-за чего Чону пришлось задерживать дыхание при питье, а всё тело ныло и саднило. Заметив, что Чонгук не дышит носом, Ким внимательно присмотрелся к нему и, поняв что нос сломан и немного смещён, резким движением без предупреждения вернул его на место. Чон айкнул, затем автоматически шмыгнул носом и болезненно улыбнулся, потому что хоть это резко и больно, но уж точно лучше чем рано или поздно захлебнуться в чашке с водой. - Так, а теперь потерпи секунду, - полицай достал карманный фонарик в виде небольшой, отливающей красным пули и посветил Чонгуку в глаз, проверяя реакцию зрачка, - вроде нормально. У тебя голова не кружится? - Нет, - ответил Гук, промаргиваясь, и в подтверждение помотал головой - Хорошо. Значит, сотрясения нет, - больше для себя говорит Ким и кивает, снова отхлёбывая немного кофе, - Я понимаю, что не вовремя лезу с этим, но у меня профессия такая. Тебе бы заявление написать. - А что им будет? – скорее из интереса спрашивает Чон, раздумывая над надобностью - Ну, думаю денежная компенсация. В смысле тебе от них, - Чонгук буравит глазами кремовый ковёр, задумчиво перебирая пальцами Денежная компенсация. На это можно было бы купить что-нибудь для Ники, но… Но ведь если Гук напишет, то ему уже точно нельзя будет возвращаться в заброшенную школу. Да чего там, вообще особо за пределы участка выйти нельзя будет, Тэхён ясно дал понять, что при следующей встрече будет ещё хуже. А ведь если Гук напишет, то следующая встреча со злой троицей, которая наверняка захочет ему отомстить, случится очень и очень скоро. Нет, деньги это конечно хорошо, но хотя бы мизерная возможность попасть в заброшенную школу явно дороже любых денег. - Я не буду, - Чон покачал головой - Мальчик, - полицай замялся, а затем зарылся пальцами в пшеничные волосы, усмехаясь самому себе, - Хотя какой ты мне мальчик? Всё, сжился с образом старого и мудрого полицейского. Ким улыбнулся. Широко и искренне, так, что на щеках проступили ямочки, морщинки на лбу разгладились, а взгляд утратил всю свою мудрость, став азартным и ярким. Пшеничные волосы встрепались, а один рукав рубашки немного раскатался, создавая слегка неряшливый образ. Полицай радикально изменился всего за пару секунд, он стал каким-то более ярким, молодым, совсем не вяжущимся со своим званием. - Слушай, вот сколько мне по-твоему? – неожиданно спросил Ким, сверкая азартными глазами и отпивая немного кофе - Ну, если смотреть сейчас то… Двадцать пять? – получилось больше вопросительно нежели утвердительно. Сейчас полицай не выглядел старше этой цифры, но вспоминая его пару минут назад, меньше ему тоже сложно было дать, - А если смотреть вообще, то... Ну, от двадцати пяти до тридцати пяти. - Серьёзно? – удивился Ким, снова встрёпывая светлые прядки, - Неужели таким старым выгляжу? Мне двадцать, Чонгук. - Что?! – Гук уставился на полицая, не веря ему ни на йоту. Тот же самый Юнги выглядел младше своих двадцати, а Ким совсем наоборот, - Не верю, быть не может. Господин Ким, вы врёте! - Тебе паспорт показать? – засмеялся полицай, а затем немного посерьёзнел, - И, между нами давай на «ты». Меня зовут Намджун. А то как-то странно слышать это «господин Ким» от тебя, такое ощущение, что я старик какой-то. - Ладно, - Чон кивнул, изучая взглядом этого, как оказалось совсем не такого взрослого полицая, - Просто ты… тебя все зовут «господин Ким», и ещё у тебя взгляд, ну, взрослый. И ещё, - Чонгук указал себе на лоб, как бы показывая, что ещё - Ну, знаешь, - Джун откинулся на спинку дивана, попивая кофе из своей огромной кружки, - Полицейскому же положено быть взрослым, мудрым. Опытным, в конце концов. Иначе не будут уважать. А я что? Какой из меня взрослый и мудрый? А это, - Намджун тюкнул себя пальцем полбу, - Это мне в детстве качелями в лоб прилетело, так что не надо мне тут затирать про возраст. Если на улице, то да, я взрослый серьёзный господин Ким, а вообще… - полицай пожал плечами и отставил пустую теперь кружку, обернувшись к Чонгуку, - А вообще тебе бы помыться не помешало, - усмехнулся Нам, лениво потягиваясь на диване, - Давай-давай. Тебя, наверное, дома уже заждалась госпожа Чон, а возвращать тебя ей грязным и побитым как-то не очень хорошо. Гук нехотя отлепил себя от удобного предмета мебели и поплёлся искать ванную. Она оказалась не так уж и далеко. Тоже выдержанная в одном спектре, на этот раз холодном светло-синем, небольшая, зато с новой стиральной машинкой и душем. В общем, почти городская ванная, ничего примечательного. Чон помылся, наслаждаясь приятной чуть прохладной водой, встряхнул свою изрядно подранную одежду, подняв в воздух небольшое облачко пыли, и стал одеваться. Пока натягивал шорты, услышал шум в коридоре. Сначала стук, потом топот и тихая ругань полицая, скрежет дверного замка и знакомый, шепелявый голос. - Привет. Ты чего это в такое время? У тебя же ещё сколько, неделя, а то и две, чего тебя принесло-то? Всё нормально? – удивлённо спрашивал Джун, голос которого был немного приглушён дверью ванной - Да, нормально, просто решил вернуться пораньше. Соскучился, - а вот Миново ехидство никакая дверь не сгладит, - А в такое время пришёл, потому что торчать до утра у дверей собственного дома что-то не очень хочется. - Сейчас, - со вздохом ответил Ким, шаркающим шагом уползая в комнату - А ты чего не спишь-то? Я думал, тебя будить придётся, - для проформы спрашивает Юнги, получая обратно свои ключи - Да, в школе опять "пресвятая" троица орудует, вот я и расхлёбываю последствия, - ровно в этот момент из ванной вышел Гук, как бы олицетворяя это последствие, которое расхлёбывает Ким Мин посмотрел на него. Сначала удивлённо, а потом как-то по-другому. Взволнованно? Всё-таки Юнги боялся, что младший во что-нибудь влипнет, а он и влип. Юн быстро подошёл к Чонгуку, оглядывая того с ног до головы, а потом, каким-то неосознанным, случайным жестом докоснулся до щеки младшего ровно под небольшой, но яркой ссадиной. Внутри всё сжалось от злости. На всех. На себя, за то, что не защитил, хотя и не обязан, на Тэхёна с компанией, за то, что посмели тронуть, и на самого Гука тоже, потому что полез туда, куда просили не лезть. - Ну я же просил тебя, - Юнги вздохнул и посмотрел в те самые зеленющие глаза, по которым так скучал, - Хотя-бы две недели не соваться туда. Чон только пожал плечами, как бы говоря «так случилось, я тут ни при чём». Чонгуку показался странным жест, которым Мин дотронулся до его щеки, но Гук не придал этому особого значения. Всё-таки Чон только сейчас понял, насколько за две недели соскучился по старшему, по его язвительным подколкам, по его вечной чёрной кепке и чуть более чем дружеским жестам. Гук соскучился дико, даже, наверное, больше, чем можно соскучиться за две недели по другу. Но кем ещё Юнги ему может быть, кроме как самым лучшим другом. А Мин соскучился так, что изнутри сейчас всё полыхает. Нет, это окончательно и бесповоротно, он влюбился в парня и этого не изменить, это надолго, может навсегда, но уже как-то плевать. На всё плевать. И на глупость, и на неправильность, и на неестественность. Просто потому что Юн сейчас видит эти чёртовы глаза, в которых тонет как мальчишка, эту кроличью улыбку, которая светлее и желаннее любой другой, и даже эту маленькую ссадинку, скрытую тёмно-русыми волосами. Мину хочется сейчас обнять этого маленького, побитого паренька. Обнять так крепко, как только можно, и не отпускать столько, сколько длиться «навсегда». Но он всё равно злится, потому что испугался и в принципе волнуется, потому что просил и не любит, когда его не слушают, потому что он дикий собственник в каком-то смысле и вообще, не трогайте то, на что положил глаз Мин Юнги, иначе вас настигнет страшная смерть в чёрной кепке. - Ну вот какой чёрт тебя туда понёс, а?! – чуть грубее спросил Мин, отступая на шаг назад - Не ори на меня, куда хочу туда и хожу, - в тон ответил Чонгук, скрещивая руки на груди - Доходился, доходимец?! – всё, Юнги взорвался. В гневе он страшен, хотя и остывает довольно быстро. Но в момент пика его злобы Мин чуть ли не пыхает огнём и плюётся кислотой одновременно, - По тебе прям видно! Куда хочу туда хожу?! Ты, блять, благодари небеса и молись кустикам, что нет переломов или сотрясения! Нет же, тебе говори не говори, всё равно, что со стенкой общаться! Тебя предупредили два раза! Два ёбаных раза! Но нет, тебе же надо по-своему, не сидится тебе на жопе ровно, вечно надо приключения найти! И ты ж найдёшь, сучёнок, ой, найдёшь! - А ты мне кто, мамка чтобы я твои указания слушал?! – вспылил в ответ Гук, отворачиваясь от старшего и смотря в пол. Ну не может Чонгук, когда на него ругаются, особенно так, с криками и матами, - Следи за словами и не ори на меня, вообще! Чонгук всхлипнул. Тихо, вытирая нос и стараясь быстро успокоиться. Ну вот такой он, ему легче поплакать пару минут, чем орать и устраивать словесные баталии, не может он в ответ кричать и оскорблять, только если в шутку. А Юнги от этого тихого всхлипа мгновенно остыл. Опять переборщил, на этот раз не специально. Просто он волнуется за младшего, просто немного вскипел, ну вот такой он. Быстро вспыхнет – быстро потухнет. Он отходчивый, но иногда поорать и ему надо, потому что слишком много накипает. - Прости, - тихо сказал Мин и положил руку на плечо младшего, который мгновенно её скинул, - Ну, не первый день же знакомы. Ты же меня знаешь. Вспылил. Прости, Чонгук~а. - Ладно, - пробурчал Чон, поворачиваясь и вытирая щёки - Так, стоп. Что я только что услышал? – удивлённо произнёс видевший всю эту перепалку Намджун, показательно оттопыривая ухо, - Мин Юнги, ты умеешь извиняться? Ты же злобный демон, тебя должно от слов по типу «прости», «извини», «пожалуйста», «спасибо» воротить и превращать в горстку пепла. - Ну, пару раз в тысячелетие и я могу такими словами попользоваться, - Мин улыбнулся и перевёл взгляд на успокоившегося Гука - Знаете, вы смотритесь как отменная парочка, - прокомментировал Джун, с усмешкой разглядывая друзей - Так, Ким Намджун, я оголубею не раньше, чем ты начнёшься встречаться с этим ушлёпком Ким Тэхёном, то есть никогда в жизни! – воскликнул Юнги, прожигая Кима взглядом поглаженной против шерсти кошки - Ну-ну, поверю тебе, - почему-то смутился Нам, нервным жестом встрёпывая волосы - Ладно, давайте расходиться, - Юнги зевнул, переводя усталый взгляд на Чона, - Ты дойдёшь или тебя провожать надо как маленького? - Себя проводи, а то заснёшь ещё на полпути, - усмехнулся Гук, медленно направляясь к выходу из дома, - Спокойного утра, Намджун-хён! Тоже сонный уже полицай только кивнул, закрыв за друзьями дверь. Небо уже светлело, и очертания предметов даже без фонаря и после светлого помещения были вполне хорошо видны. Юнги проводил Чона до калитки, на которой красовалась надпись «Полицейский участок», и, пожелав «Спокойного», уехал отсыпаться. Когда Чонгук добрался до дома, свет в котором конечно же давно не горел, небо уже вовсю переходило из ночного тёмно-синего в дневное, пока тёмно-голубое, которое потом станет лазурным. Утро налаживалось, несмотря на побои и слёзы, несмотря на мелкие неприятности и предстоящие объяснения. Появился новый друг в лице главного полицая деревни, сломанный и поставленный на место нос почти не болел, настроение было приподнятым, а самое главное – Юнги вернулся. Теперь Чонгук снова будет его искать, разочаровываться и находить, снова будет проводить с ним дни и рассказывать Нике об их новых приключениях, снова будет слышать его привычный язвительный тон. Это почему-то грело, наверное, чуть больше, чем должно греть возвращение друга, но совсем чуточку, ещё не настолько, чтобы перейти грань, ещё не настолько, чтобы достучаться до сознания. Гук на какой-то момент это уловил, совсем чуть-чуть, мимолётно, но пока что не понял, не осознал что это. Пока.Глава 7. Чуточку больше чем...
18 июля 2020 г. в 02:19
Три недели. Двадцать один день. Пятьсот четыре часа. Это если изъясняться в цифрах.
Много времени. Длинное расставание. Порядочный перерыв. Это если говорить словами.
Юнги уехал всего две недели назад, оставалась ещё одна. От относительно долгого расставания душевная привязь не порвалась и не ослабла, она совсем наоборот стала только прочнее, начала давить и тянуть обратно. Мин скучал, по-настоящему скучал по Чонгуку, хотя особого времени на душевные терзания не было.
Ребята приняли как всегда весело и открыто, подшучивая над слегка забитым видом Юна. Концерты были шумными даже из-за сцены, алкоголь временами был крепким и бьющим в голову, а работа была приятной и забирающей большую часть времени, но Юнги всё равно чувствовал, что что-то не так. Просто это было слишком тяжело, так долго не видеть Чона, а ведь впереди ещё целая неделя.
Не спасали ни друзья, которые старались отвлечь, ни наблюдение из-за сцены за залом, который с первых секунд опознавал написанную Мином музыку, ни сочинение новых треков, которое иногда затягивалось до рассвета. Всё это оставляло крошечную крупицу времени, которую целиком и полностью забивали мысли о Гуке. Одной из этих мыслей, была искренняя надежда, что парень не влез ни в какие неприятности, пока Юнги нет рядом. Только вот…