***
Утро перед церемонией выдалось суетливым, душным и совершенно не похожим на начало торжественного дня. Всё было словно скомкано, сжато, времени ни на что не хватало, и летело оно так быстро, что никто не успел заметить, как всё подошло к самому началу… В зале ещё некоторое время все занимали места, вставали, садились, поправляли шпильки в волосах или парадные одеяния. Вэй Ин задержался за последними обсуждениями плана с Сычжуем и отстал от Лань Чжаня, а потому, когда догнал его, тот уже стоял рядом с братом — вероятно, в этот момент он пытался снова поговорить с ним, но получил ещё более резкий ответ, чем прежде. — Цзеу-Цзюнь, — Усянь уверенно встретил его взгляд, поклонился, и, ничего более не ожидая, юркнул на место справа от Ванцзи. — Хочешь узнать, где я был, Лань Чжань? — шепнул он. — Мгм? — По дороге сюда я наткнулся на адепта клана Цзян, который принёс письмо Цзян Чэну от лекаря… ооо, — Вэй Ин нахмурился, — не смотри на меня так! Я никого не убил и ничего не украл, потом отдам. Разве ты не хочешь узнать, что происходит с твоим братом? Лань Чжань, как благопристойный адепт клана Лань, ничем не выказал истинных чувств, кроме того, что сжал запястье мужа до хруста. — Потом. — Больно, — страшным шёпотом пожаловался Усянь и сразу ощутил, как хватка ослабла. — Прости, — Ванцзи бросил на него короткий неопределённый взгляд и добавил, — поговорим позже. И церемония началась. Если кто-то когда-то впоследствии решал перечислять самые запоминающиеся, самые яркие церемонии назначения глав кланов, эта всегда стояла в списке первой. Сегодня Цзинь Лин был окружён роскошью торжества и почестями вдвойне: и за себя и за отца, не дожившего до подобного события в своей жизни, — Вэй Ин едва сдерживал слёзы и думал, что, если б он мог дать этому мальчику больше, то непременно отдал бы всё… и ещё одно золотое ядро, если бы потребовалось. На мгновение его взгляд метнулся в сторону, туда, где разместился клан Цзян, и лёгкое сожаление тонкой иглой коснулось сердца… Он больше не имел права стоять с ними, только напротив, только подле адептов клана Лань. Ваньинь не смотрел на шисюна, но плакал тоже, не обращая внимания на всеобщий интерес к своей персоне. Некоторые были удивлены, ибо не могли подумать, что этот суровый, сильный и самодостаточный заклинатель настолько любил своего племянника; главы нескольких кланов даже усомнились в поспешном решении о назначении Цзинь Лина. Они понимали, конечно, они всё понимали, ведь каждый из них тоже был отцом и тоже был привязан к ребёнку, которого воспитал. Усянь улыбался сквозь слёзы и страстно желал только одного — обнять своего шиди прямо сейчас, но это была другая жизнь и другая история, и он мог только надеяться, что Цзян Чэна поддерживает и греет ядро, что оно шепчет ему: «Я радуюсь твоей радостью и счастлив твоим счастьем, я с тобой, и рука моя на твоём плече. Я так же горд за сына шицзе, и всё на самом деле сложилось так, как мы хотели, только в ином виде. В Юньмэне два героя, и я поддерживаю тебя, как обещал, в Гусу по-прежнему два Нефрита, а в клане Цзинь свой павлин… наша юная госпожа.» — Вэй Ин? Вэй Ин? — голос Лань Чжаня ворвался в его мысли и отвлёк от созерцания фиолетового ханьфу напротив. — Ты в порядке? Вэй Ин опомнился и быстро вытер лицо, — оказалось, что слёз было гораздо больше, чем он себе представлял, они лились неконтролируемо и уже стекали с подбородка. — Да, да… я просто… всё хорошо. Но на самом деле хорошо, конечно, не было, и отошёл Усянь только к началу торжественной трапезы, которая из обеда плавно перетекла в ужин… момент «икс» близился, а время, будто специально, пошло медленнее, напряжение не спадало… Когда терпеть стало невозможно, Лань Чжань взял мужа под руку и вывел на свежий воздух. — Поделись. Станет легче, — тихо сказал он и прижал его к себе. Вэй Ин уткнулся ему в плечо, вдохнул родной аромат белоснежных одежд. — Нет, давай просто постоим. Мои проблемы сейчас далеко не на первом месте…***
Глава Лань с нетерпением ждал, когда, наконец, неусыпный бдительный взор Ванцзи будет отвлечён господином Вэем, и успешно ретировался к себе, а к тому моменту, когда он взял Лебин и по обыкновению отправился играть, уже стемнело. Сичэнь спускался по склону к лесу, удаляясь от Благоуханного дворца с южной стороны, его рука мягко сжимала флейту, кружилась голова и немного мутило… Он знал, что приносит всем лишь боль, и знал, что обязательно принесёт её снова, нужно было заканчивать с этим, отпустить даже Ванцзи, забыться и закрыть глаза… Пусть эпоха трёх братьев уйдёт, уступая место младшим… Глава Лань думал так, свято веря, что спасает окружающих от неминуемых страданий, и не замечал, как на самом деле уже давно переступил ту грань, где страдания были неизбежны для всех. Хотя он-то как раз привык и даже наоборот жаждал снова почувствовать их, погрузиться в отчаяние, словно боль была наркотиком, сильнодействующим средством, эффект от которого усиливался лишь с увеличением порции… Сичэнь отрицал любое чувство вины в отношении главы Цзян, брата и остальных, на самом деле считая, что всё во благо. Он не осознавал — особенно когда звуки «Песни смятения», извлечённые из сяо, срывались в ночь — что все его действия, оправдания и отговорки давно свелись к эгоистичной жалости к самому себе и ненамеренно нанесённым обидам близким людям. Глава Лань буквально унизил Цзян Чэна на глазах у всех, считая, что так будет лучше, и не заметил, как оттолкнул родного брата и как равнодушен стал ко всему. — Я не заслуживаю друзей, — повторил Лань Хуань свою излюбленную фразу и осмотрелся. Тропинка казалась незнакомой, но была ли разница, куда идти? Возможно, сегодня будет последний раз, когда он сыграет эту мелодию. В действительности, его состояние ухудшилось после ссоры с главой Цзян, но не только из-за личных переживаний, Сичэнь перестал играть «Песнь очищения сердца» с изменённым отрывком, теперь он играл «Песнь смятения» полностью, вкладывая в неё духовную силу от начала и до конца. — Пусть это закончится, — тихо произнёс Лань Хуань, сворачивая на небольшую поляну между деревьев, усыпанную сухими ветками. Он перехватил Лебин, крутанул её в руках — не игриво и дерзко, как это делал Вэй Усянь, а элегантно, изысканно и воздушно — и поднёс к губам. Лунный свет, просачиваясь сквозь кроны деревьев, мягко освещал его, будто подсвечивал изнутри… музыка взлетела к небесам… тёплый ветер коснулся волос… Сичэнь шёл к центру поляны и был похож скорее на божество, охраняющее лес, нежели на человека. Он был прекрасен, он был идеален и, казалось, только ему одному не дано видеть этого… даже несмотря на мрачный мотив и вложенную в него энергию, вселенная любовалась им и не собиралась отпускать. Лань Хуань сделал ещё шаг, почувствовал, как в солнечном сплетении будто порхнули бабочки, и сначала списал это на действие «Песни смятения», но в следующее мгновение понял, что музыка здесь не при чём. Под его ногами что-то было… а точнее, не было. Ветки хрустнули и осыпались вниз, увлекая его в тёмную бездну, о которой он не имел ни малейшего понятия.***
«Мои проблемы сейчас далеко не на первом месте…» Вэй Ин наслаждался близостью Ванцзи так долго, как только мог, про письмо же вспомнил далеко не сразу, а когда подумал о нём, то выскользнул из любящих объятий и спросил. — Прочитаем? — Нельзя. Это не твоя переписка. — Это от ведущего лекаря Юньмэн Цзян с печатью не только клана Цзян, но и Гусу Лань. Лань Чжань бросил взгляд на свиток и снова отвёл его. — Нет. — А если это касается твоего брата? Думаешь, после всего, Цзян Чэн станет об этом беспокоиться? Да он разорвёт его в клочья, даже не прочитав. Ванцзи вздохнул, не показав своих сомнений ни жестом, ни действием. — Хорошо, если ты считаешь, что так правильно. Усянь поджал губы. — Прости, но, я думаю, мы должны знать, — он помедлил, прежде чем развернуть свиток. Ленточка, связывающая его скользнула на ладонь, Вэй Ин нашёл взглядом первую строчку и начал читать. «Глава Цзян. Я выполнил вашу просьбу и должен немедленно сообщить нечто важное. Боюсь, я не успеваю добраться до Ланьлина, чтобы поговорить с вами лично. Сообщаю вам, в Облачных Глубинах всё сложилось таким образом, что при одном только упоминании имени главы Лань, Лань Цижэнь лично вызвал их лекаря и заставил его всё рассказать. Поскольку в отсутствии главы клана старейшины имели на это право, мы узнали кое-что, о чём вам непременно тоже стоит узнать. Глава Лань играет себе мелодию по особой технике Гусу Лань, намеренно искажая ци, вот почему я не смог распознать источник внешнего воздействия на его организм. Полагаю, вы уже догадывались об этом. Мы выяснили, что это та самая мелодия, которая стала причиной смерти бывшего главы клана Не, только в случае с главой Лань процесс сильно замедлен из-за его прирождённой сдержанности и присутствия огромной духовной силы. К тому же меч главы Лань не принадлежит к саблям и не имеет такого воздействия на хозяина, как, например, Бася. Однако это совсем не значит, что влияние мелодии меньше, или оно даст иной эффект. Последите за ним, очень вас прошу. Сейчас глава Лань ещё может быть в порядке, но если он вдруг стал вести себя странно, иначе, чем обычно, а тем более, если вдруг глава Лань отдалился от младшего брата и не подпускает его к себе, бейте тревогу. Это начало конца. Заберите у него Лебин любой ценой и доставьте в Гусу. Помните, именно по отношению к Лань Ванцзи вы можете определить его состояние с предельной точностью. Я возвращаюсь домой, с уважением…» — С уважением, и подпись, — отрешённо закончил Вэй Ин. — Мы можем опоздать, — сказал Лань Чжань. — Да, — заметил тихий голос Не Хуайсана, который подошёл несколько минут назад и из письма услышал почти всё, — или уже опоздали. Усянь резко развернулся. — Что ты имеешь в виду?