***
— Но как же так, глава Цзян?! — возмущённо высказался глава клана Яо. — Мы все приехали на вашу свадьбу, а получается, что её не будет? Что же вы нам прикажете теперь делать? «Да», «Да, он прав», «Действительно, что же делать?», — сразу зароптали в толпе людей, поддерживая этот резонный вопрос. Как и всегда, большинство было за главу Яо, который каким-то неведомым образом умудрялся мгновенно склонить на свою сторону кого угодно. Ну, или почти кого угодно. — Давайте не будем паниковать, — устало ответил Цзян Чэн. Он отбивался от заклинателей, прибывших на торжество, подбирая всё новые и новые отговорки, поскольку обещал говорить не больше того, что уже сказал. Хуайсан вызвался объяснить всё собравшимся сам, но безбожно опаздывал на добрых полчаса. Впрочем, не он один. Главы Лань тоже по-прежнему не было, куда-то исчез и шисюн со своим мужем. В момент вступления в разговор главы Яо, Цзян Чэн уже мысленно проклинал всех на свете, но не мог позволить себе откровенную грубость, ведь люди перед ним были не его подчинённые и слуги, а главы и высокопоставленные лица других кланов. — Господа, господа! — долгожданный голос Хуайсана, наконец, разнёсся по залу. — Пожалуйста, успокойтесь. Я всё объясню, — он шёл от входа со своим неизменным веером, ещё не зная, что спас всех этих людей от неминуемого гнева главы Цзян. Тот и так был на взводе из-за Лань Сичэня — его скорого приезда и необъяснимого отсутствия — так ещё и вся эта ситуация как никогда выводила из равновесия. Хуайсан улыбнулся Ваньиню, когда проходил мимо расступившихся людей к возвышению с лотосовым троном. Он поднялся туда, но, конечно, не для того, чтобы занять место главы, а лишь встать выше остальных. — Вот во времена Чифэн-Цзюня никогда бы такого не произошло! — не унимался глава Яо. — Мой брат не был Верховным Заклинателем, а я им являюсь, поэтому прошу вас выслушать меня. Все притихли и заинтересованно посмотрели на него. Цзян Чэн огляделся, благодарно кивнул и стал отступать к выходу. — Обстоятельства сложились таким образом, — продолжил Хуайсан, — что церемония не может состояться на законных основаниях, а поскольку инициатива эта шла не от самого главы Цзян, а от старейшин, я, на правах Верховного Заклинателя, отменил её. — Может, стоило нас оповестить?! — выкрикнул кто-то, но тут же смолк, испугавшись воцарившейся тишины. — Я прошу прощения, но мне показалось это бессмысленным, ведь по итогу причина вашего прибытия не имеет значения, главное, что вы здесь. Вместо церемонии состоится Совет Кланов, ежегодную дату которого мы из-за известных всем обстоятельств упустили. — Если речь о недавней активности в Цишань, то это не здесь обсуждать нужно, а в обычном месте встречи. Скажете отправляться нам в Благоуханный дворец, Верховный Заклинатель? — насмешливо заметил глава клана Яо, снова снискав поддержку многих. Глава Не даже бровью не повёл, услышав это, он был абсолютно спокоен. — Нет нужды метаться между кланами. Вас чем-то не устраивает Юньмэн Цзян, глава Яо? Этот клан для вас недостаточно хорош? Цзян Чэн замер у входа, желая дослушать такой интересный разговор, хотя, по сути, ему давно стало наплевать, кто и что думает о его клане, однако чувство некоего злобного удовлетворения всё же прокралось в сердце, когда глава Яо не смог ничего сказать в ответ. Хуайсан выждал немного и снова заговорил. — И первым моим предложением на этом Совете будет просьба о временном переносе наших собраний из Ланьлин Цзинь в Юньмэн Цзян или Цинхэ. Молодой господин, новый глава клана Цзинь, должен освоиться в должности, и ему не очень удобно принимать гостей каждый раз, как мы решим собраться. Нам предстоит выбрать сегодня новое место для Совета Кланов. Мы можем начинать? Гости переглядывались и пожимали плечами, им нечего было возразить, однако глава Яо всё никак не мог успокоиться. — Хорошо, вы правы, я принимаю вашу позицию, но как же мы можем начать, если среди нас нет представителей клана Лань? — Клан Лань задержали лютые мертвецы в одной из деревень по дороге сюда, — перебил Вэй Усянь, неожиданно появившийся у входа, — поэтому они немного опоздали и прибыли пока даже не в полном составе. Остальные прибудут после, — он остановился рядом с Цзян Чэном и поприветствовал его почтительным поклоном. То же самое сделал вошедший следом Лань Ванцзи. — Представителей клана Лань здесь предостаточно, — поддержал он мужа и отступил в сторону, пропуская в зал Лань Цижэня. Тот осмотрел всех собравшихся — задержав взгляд на Цзян Чэне дольше, чем на остальных — и с удивлением повернулся к младшему племяннику. — Сичэнь разве не здесь? — Нет, дядя, мы думали ты знаешь... Утром я получил бабочку вестницу, брат должен прибыть, самое большее, через час. — Хорошо, просто мы отплыли после сражения одновременно, и я думал... ну, ладно, — Цижэнь удовлетворённо кивнул и прошёл к остальным. — В таком случае нет никаких оснований задерживать нашу беседу. — Тогда… тогда… — растерялся глава Яо, — мы, конечно, можем начинать.***
Над водной гладью, едва потревоженной прохладным ветром, развевались полы белого ханьфу, они то совсем заслоняли обзор, то открывали вид на прекрасные просторы речных берегов Юньмэна. Лодка плавно подходила к причалу, когда ветер снова нырнул в белоснежную ткань, бросил её в сторону и отпустил… она чуть задержалась в крайней точке своего полёта, но тут же, призванная обратным порывом, скользнула вниз и потянула за собой тёмную ткань ханьфу, которой ещё секунду назад там не было. На носу лодки, где прежде стоял только мужчина в белом, появился другой, — этот выглядел сурово, выше и шире в плечах, а в руках он держал поистине великолепную саблю. Мужчиной в белом, конечно, был Сичэнь, а в тёмном — его названный брат Минцзюэ. Впрочем, адепты клана Гусу Лань, так же находившиеся в лодке, Не Минцзюэ не видели, видение предназначалось исключительно Сичэню и только ему. — Почему? — тихо спросил глава Лань. Он старался стоять недвижимо, словно всё ещё был один, зная наверняка, что, несмотря на холодную погоду, все неустанно следят за ним. Ему не хотелось, чтобы кто-то из них подумал, будто он разговаривает сам с собой. — Почему я всё ещё вижу вас? Тебя и Яо… Разве мои видения не были одним из аспектов искажения ци? Чифэн-Цзюнь сложил губы в тонкую линию и свёл брови на переносице, прежде чем ответить. — Были, но кое-что мешает нам оставить тебя. Нехорошо всё это... Яо нарушил данное обещание и явился к тебе не как видение, но как неупокоенный дух. Мне пришлось последовать его примеру, чтобы помочь в последний раз, Сичэнь. — Помочь? — Лань Хуань не показал своего удивления. Сейчас он казался точной угрюмой копией своего младшего брата. — Значит, Яо опять солгал? — Да. К сожалению, это так. Полагаю, он сказал, будто отпускает тебя и желает счастья? — Так и было. Минцзюэ выдержал довольно долгую паузу, а когда заговорил, то казался настолько строгим, насколько это было возможно в его случае. — Сичэнь, ты же сам решил двигаться дальше. Ты, наконец, смог переступить через себя... Зачем же ты теперь, сделав шаг вперёд, отходишь на два назад? Пойми, речь ведь не о Яо или обо мне, речь о тебе и о том, что ты позволяешь этому продолжаться. Ты всё ещё винишь себя, думаешь, что тобой можно манипулировать, считаешь, что тебя можно использовать, но это не так. Ты позволяешь себя использовать, ты позволяешь своей боли, своему гневу и обидам брать верх, оттого не можешь понять, что происходит, оттого не можешь отличить друга от врага… не можешь отпустить прошлое и нас двоих. Да, ты остался один из трёх названных братьев, но это твой путь... жизнь - это твой путь, а смерть - наш. Сичэнь, наконец, улыбнулся прежней светлой улыбкой. — Минцзюэ-сюн, я не думаю, что это... Тот вздохнул и положил руку ему на плечо. Бывший глава Не прекрасно понимал, что Лань Хуань снова воспринял его слова с долей скептицизма, которая обычно ему не свойственна, а потому решил зайти с самой неожиданной стороны. — Глава Цзян, к которому ты непростительно опаздываешь на встречу, ждёт, но тебе необходимо понять… прошлое нужно отпустить. Любое прошлое стоит отпускать. Яо нарушает законы мироздания только потому, что ты по-прежнему держишь его своими воспоминаниями, своими сожалениями и виной, и я здесь тоже поэтому. Сколько раз я должен сказать одно и то же, чтобы ты понял? К человеку, который открыл тебе своё сердце, ты должен прийти с чистой душой, простив самого себя и отпустив прошлое, отпустив всё, что тебя тяготит. Ты должен быть чист, как прежде, Сичэнь. Прими себя, свои ошибки и поражения. Ты, в конце концов, обычный человек, а обычные люди не безупречны, не идеальны… срываться, поступать неверно, держать обиды, бояться… всё это нормально, всё это естественно. Прими суть и установленный ход вещей, живи настоящим ради будущего, которое ты можешь потерять. Твоя репутация, как заклинателя и главы клана, уже давно нерушима, поэтому в своём маленьком мирке личной жизни ты имеешь право быть собой, ты имеешь право на счастье. Посмотри вокруг. Тебе страшно, что люди осудят тебя, что ты кому-то сделаешь больно? Глупости! Стараясь угодить всем, ты делаешь больно лишь себе и тем, кто тебя любит. Лань Хуань слышал эти слова не в первый раз, и даже не во второй, но он будто только сейчас понял весь смысл окончательно — его зацикленность на самом себе, его попытки не навредить, избежать осуждения и новой боли, а так же страх, банальный страх перед жизнью, могли разрушить всё. И скорее всего разрушили. Он мог и должен был действовать, прийти в себя, чтобы сохранить ту толику жизни, которая ещё осталась. Сохранить то, что ещё возможно исправить, пустить вспять, изменить… — Я должен сказать Цзян Чэну всё! — неожиданно выдохнул Сичэнь после длительного молчания. — Только не уверен, что смогу... Чифэн-Цзюнь кивнул. — Позволь себе быть счастливым. Это не противоречит правилам твоего клана, да и ты глава… что мешает тебе эти правила поменять? Загляни в своё сердце, следуй его советам и не ошибёшься никогда. Старейшины не могут управлять той частью твоей жизни, которая сокрыта от всех. И никто не может, кроме тебя. Сейчас важно, чего хочешь ты, Сичэнь. Отпусти Яо, отпусти обстоятельства его смерти и прими их, как свершившееся. Нет нужды носить груз вины, если он тебе не принадлежит. Лань Хуань прерывисто вздохнул, ощущая прилив невиданного ранее вдохновения. — Спасибо, — шёпотом произнёс он и повернул голову, чтобы взглянуть на названного брата, но нашёл рядом лишь пустоту. Волны легко разбегались в стороны, серое небо отражалось в воде… На душе стало так легко, так необыкновенно легко, будто с неё только что свалился непосильно тяжёлый груз. Лодка ткнулась носом в причал, и глава Лань, совершенно этого не ожидавший, чуть не вылетел из неё на берег — его спасла только быстрая, выработанная за годы тренировок, реакция. По дороге в зал торжеств он обдумал слова Минцзюэ, а заодно и вернулся мыслями к обстоятельствам встречи с дядей. Это случилось несколько дней назад, когда Лань Цижэнь плыл на свадьбу Цзян Чэна, как один из приглашённых гостей, — он отбыл из Облачных Глубин многим позже племянника, и потому, даже обнаружив в небе вспышку сигнального талисмана, не мог подумать, что встретится с ним. Конечно, всё это сильно задержало их. Цижэнь по случайности добрался быстрее, так что, когда лодка главы Лань достигла берегов Юньмэна, а его волнение наивысшей точки, свадьба, об отмене которой они ещё не знали, уже час как должна была начаться. — Глава Лань, — Ли окликнул его у самого входа, выбегая из-за павильонов. — Подождите, глава Лань! Сичэнь видел Хуайсана, Лань Цижэня, спорившего о чём-то с заместителем главы Цзян, взволнованных заклинателей и пустующий лотосовый трон, душой и сердцем уже находясь среди них, потому этот оклик оказался досадным обстоятельством, но он не мог оставить его без ответа. — Да. Что случилось? — Лань Хуань нетерпеливо ответил на поклон. Он хотел поскорее попасть на торжество и остановить его, как бы далеко всё не зашло. — Ханьгуан-Цзюнь просил задержать вас, — задыхаясь, затараторил Ли, — просил сказать, что церемонию отменили... Верховный Заклинатель изменил решение в пользу Совета Кланов… — Прошу прощения? — тысячи мыслей пронеслись в голове Сичэня, но он не смог уловить суть ни одной из них. Сердце почти остановилось, не в силах поверить в подлинность этой информации. — Вам не нужно присутствовать, потому что глава Цзян... Вы должны говорить с ним... должны? Или может, я что-то... — Нет, нет. Действительно, я должен увидеть его, — Лань Хуань едва отдавал себе отчёт в том, что говорит, — но разве глава Цзян не находится на Совете? — Нет, он… — лицо юноши изменилось несколько раз. — Вы с ним не встретились? Глава Цзян только что ушёл. Сичэнь взволнованно выдохнул. — Куда он пошёл? Где он? — ему ещё с трудом верилось, что свадьба отменена, и он спешил поскорее встретить Цзян Чэна, чтобы не растерять всю уверенность до того, как ему до конца удастся поверить в происходящее. Ли улыбнулся. — Думаю, вы найдёте его в кабинете, он сказал, что будет работать, а в такую погоду единственное уединённое место только его кабинет.***
Лань Хуань остановился у входа и сглотнул, пытаясь собраться с мыслями, однако, когда он окончательно взял себя в руки, затаил дыхание и постучал... ничего не произошло. В кабинете стояла тишина, хотя за шумом усилившегося ветра и шорохом накрапывающего дождя Сичэнь вполне мог не услышать звуков присутствия хозяина. Ветер усилился, становясь порывистым и холодным, крупные капли ударили в лицо, а полы ханьфу и волосы резко метнулись в сторону. Лань Хуань постучал снова. Он чувствовал, как гулко сердце отбивает ритм и с сожалением понимал, что уйдёт, если сейчас ему не откроют. Цзян Чэна действительно не было в кабинете, он шёл с другой стороны и слишком поздно заметил высокую фигуру главы Лань у входа, запнулся, а после попробовал окликнуть его. — Глава Лань? — голос потонул в очередном порыве ветра. Ваньинь пошёл к Сичэню, безуспешно пытаясь перекричать бушующую стихию. Оставалась пара шагов, когда он снова позвал его и на всякий случай потянулся, желая коснуться плеча, чтобы, наконец, быть обнаруженным, но ветер имел другие планы. Потоки воздуха бросили волосы главы Лань в сторону… одно неудачное движение и налобная лента зацепилась за Цзыдянь… Сичэнь резко обернулся, Цзян Чэн вздрогнул и отдёрнул руку… узел развязался… Когда лента коснулась пальцев, короткий всплеск эмоций снова активировал воспоминания, на этот раз из зачарованной пещеры. Ваньинь видел их урывками, ускользающими в небытие, но впервые запомнил… Он поднял голову и встретил взгляд глаз, которые сейчас казались ещё роднее и ближе, на духовном уровне... Бушующая непогода отошла на второй план в одно мгновение… они чувствовали эту связь и, даже при полном отсутствии памяти, каждый из них мог безошибочно узнать другого. — Прости меня, — произнёс Лань Хуань. Он хотел сказать совершенно не это, но слова сами слетели с губ. Цзян Чэн строил догадки и одна была невозможнее другой. — Дождь, Цзеу-Цзюнь, — в конце концов, сказал он, — я, безусловно, желаю услышать объяснение всему происходящему, только не здесь, — Ваньинь протянул ленту обратно, — и тоже прошу прощения... это вышло случайно. Сичэнь покачал головой и прикрыл глаза. — Никакая это не случайность. Оставьте, — он не дал ему опомниться и продолжил говорить, — это мне не следовало принимать её назад и скрывать от вас события, которые уже свершились. Цзян Чэн коротко кивнул и, обогнув главу Лань, толкнул дверь, приглашая войти. — Тогда проходите. Я хочу знать всё.