Фрактал: сапфировые вероятности

Маркус радостно хохочет и падает на спину, раскинув руки и прикрыв глаза. Запах скошенной травы и леса, шуршание мелких насекомых, все еще теплая после солнечного дня земля… Кажется, что он целиком состоит из энергии, крохотных шипящих пузырьков, и веселье бурлит внутри него. Он начинает что-то мурлыкать, расслабленно улыбаясь и позволяя мыслям исчезнуть, растворившись в блаженной пустоте, где не осталось тяжелых воспоминаний, сомнений, беспокоящих вопросов, вины, ярости, усталости. Видимо, это и пытался ему объяснить тот психолог, уговаривая жить здесь и сейчас? Сейчас Маркус ему благодарен. После внутренней борьбы с собственным неверием, осторожностью, накапливающимся грузом проблем и изматывающими душу уколами беспокойства, он, наконец, осознал и прочувствовал, что ему так долго пытались сказать. Вспышкой промелькнуло понимание, и мир вокруг изменился. Нет, не так. Маркус лениво проводит ладонью по слегка жесткой траве. Мир остался прежним – изменился он сам, его восприятие. Каким слепым он был ко всей красоте вокруг… и как же он хочет жить. Маркус знает, что наполненность и осознание счастья не могут существовать постоянно, но секунды словно растягиваются во времени и он позволяет себе раствориться в настоящем. Сейчас он не хочет осуждать и оценивать, анализировать, думать – он позволяет себе быть, ничего не требуя от себя. Он не думает о прошлом и не боится будущего, потому что ни того, ни другого сейчас не существует. Он тихо смеется, легко признавая, что был идиотом. В этом признании нет критики, насмешки или яда. Маркус смотрит на самого себя, потерянного и страдающего, превратившего свою жизнь в долгую гонку на выживание, и впервые ничего от себя не требует. Он видит себя – страдающего от одиночества ребенка, сломленного и отчаявшегося взрослого – и говорит самому себе, веря каждому слову: Я уже делаю достаточно. Внутри дергается и рвется натянутая струна. Маркус хрипло смеется, позволяя слезам выступить на глазах. Он укрывает себя-ребенка теплым ласковым одеялом. Маркус говорит ему о своей поддержке; о том, как всегда будет рядом, чтобы защитить, чтобы услышать его страхи и прогнать их; что всегда будет любить его, каким бы глупым он не был, и не перестанет любить, даже если он сделает что-то плохое и ужасное. Маркус подходит ближе к себе-взрослому и просит простить самого себя за ошибки; за то, что оступился, за проявленную слабость; за унижающую и разъедающую изнутри зависть к тем, кому повезло больше, за злость и неуверенность, которые сам в себе осуждал. Он говорит, что нужно давать себе передышку, что можно позволить себе ошибиться, передумать, разочароваться и начать заново; что необязательно все вытягивать в одиночку и не стыдно попросить помощи. Маркус говорит себе, что стоит отпустить тех, кто не хочет быть рядом, и дать возможность новым людям осветить свою жизнь; что стоит позволить себе стать счастливым, выслушав и не отмахиваясь от самого себя. Он обещает поддержку, любовь и понимание и говорит, что всегда есть время исправить ситуацию и позволить себе, разрешить себе просто радоваться тому, что живешь. Маркус поднимается на ноги и, потянувшись, отряхивает плащ, чувствуя, как медленно отступает накатившая эйфория. Пора возвращаться в реальный мир. Он мягко улыбается, обдумывая ближайшие планы и быстро сортируя задачи по сложности. Разница в его сознании до и после озарения была не в том, что проблемы исчезли сами собой, перестали его волновать или что он сам внезапно стал другим человеком. Маркус усмехается, думая, что решать проблемы мановением руки – явно не его конек. Он изменился и будет продолжать меняться, потому что решил осознанно выбирать, как относиться к своей жизни, чему и насколько сильно позволять влиять на себя. Как же говорил тот человек, которому он задолжал бутылку хорошего коньяка в благодарность за сдвиг в сознании?.. Amor fati, кажется. Принять и простить себя и свое прошлое, чтобы двигаться дальше – так он будет интерпретировать эти слова. Маркус не считает себя безгрешным или кем-то, заслуживающим восхищения – не с его прошлым, не с его ошибками. Уважения – да, пожалуй, это он заслужил. Но равняться на него, стремиться быть похожим – что за безумная идея, в самом деле… Маркус насмешливо фыркает. Пусть прошлое остается позади в своей неизменности. Он благодарен за моменты радости и горя, за все те события, которые сделали его тем, кто он есть сейчас. Благодарен – и закончим на этом. Хватит думать о том, что не смог сделать-изменить-исправить, и осуждать себя. Пора идти вперед. И, если повезет, Вселенная оценит его усилия и даст ему то, что он так жаждет. Вероятность формируется перед его глазами – хрупкая, мимолетная, драгоценная – и он замирает, словно боясь неосторожным движением спугнуть бабочку на плече. Рука на его щеке и нежность в глазах. Маркус не видит деталей, видение было слишком расплывчатым, почти невозможным, таким нереальным. Сладко-горьким, с пузырьками счастья вместо крови в венах, с дурацкой улыбкой на лице, сдерживаемой изо всех сил. Целая секунда счастья, которую он бережно сохранил в сознании. Они танцевали вальс, и звезды сияли и пели вокруг.