В голове совсем незнакомые мне мысли

К концу ужина стало темнеть. Тени медленно поднимались от земли к верхушкам деревьев. Тонкая резьба листвы вскоре выделилась на более светлом фоне неба. Первые звезды казались яркими цветами, вспыхнувшими на концах верхних веток. Ветер с наступлением ночи утихать и не шелестел уже в ветвях. Умолкли даже попугаи. Природа отходила ко сну и призывала к тому же все живые существа. Приготовления к ночлегу были очень несложными. - Не развести ли нам на ночь костер? - спросил Дик Сэнд у американца. - Не стоит,- ответил Гаррис. - Ночи, к счастью, стоят теперь теплые, а крона этого гигантского дерева задерживает испарения. Таким образом, нам не грозит ни холод, ни сырость. Я повторяю, мой друг, то, что уже говорил: постараемся проскользнуть незамеченными. Не надо ни стрелять, ни разводить костров. - Я знаю, - вмешалась в разговор Мэделин, - что нам нечего опасаться индейцев, даже тех кочевых лесных жителей, о которых вы нам говорили, мистер Гаррис... Но ведь есть и другие обитатели - четвероногие... Не лучше ли отогнать их ярким костром? - Мэделин, местные четвероногие не заслуживают такой чести. Скорее они боятся встречи с человеком, нежели человек встречи с ними. - ответил Гаррис. - Мы ведь в лесу, - сказал маленький Джек, - а в лесах всегда водятся звери. - Есть разные леса, дружок, так же как и звери бывают разные, - смеясь ответил ему Гаррис. - Вообрази, что ты находишься в обширном парке. Ведь недаром индейцы говорят о своей стране: "Es como el Pariso! " Она совсем как рай земной. - А змей здесь нет? - спросил Джек. - Нет, мой мальчик, - ответила миссис Уэлдон. - Тут нет никаких змей. Можешь спать спокойно. - А львы? - спрашивал Джек. - Никаких львов, мой мальчик, - ответил Гаррис. - А тигры? - Спроси у своей мамы, слыхала ли она, что в Южной Америке водятся тигры. - Никогда, - ответила миссис Уэлдон. Кузен Бенедикт, присутствовавший при этом разговоре, заметил: - Это верно, что в Новом Свете нет ни тигров, ни львов. Но зато здесь есть ягуары и кугуары. - Они злые? - спросил маленький Джек. - Ба! - сказал Гаррис. - Туземцы сражаются с ними один на один, а нас много, и мы хорошо вооружены. Ваш Геркулес мог бы голыми руками задушить сразу двух ягуаров, по одному каждой рукой. - Смотри, Геркулес, не спи! - сказал маленький Джек. - И если зверь захочет укусить меня... - То я сам его укушу, мистер Джек! - ответил Геркулес, оскалив два ряда великолепных зубов. - Вы будете караулить, Геркулес, - сказал Дик Сэнд, - пока я не сменю вас, а меня потом сменят другие. - Нет, капитан Сэнд, - возразил Актеон, - Геркулес, Бат, Остин и я справимся сами с караулом. Вам надо отдохнуть этой ночью. - Спасибо, Актеон, - ответил Дик Сэнд, - но я должен... - Ничего ты не должен, Дик! - заявила миссис Уэлдон. - Поблагодари этих славных людей и прими предложение. - Я тоже буду караулить, - пробормотал маленький Джек, у которого уже слипались глаза. - Ну разумеется, Джеки, - сказала Мэдди, - ты тоже будешь караулить. - Но если в этом лесу нет ни львов, ни тигров, - продолжал мальчик, - то есть волки? - Не настоящие... - ответил американец. - Это особая порода лисиц, или, вернее, лесные собаки. Их называют гуарами. - А гуары кусаются? - спросил Джек. - Ваш Динго может проглотить крупного гуара в один прием. - А все-таки, - отчаянно зевая, сказал Джек, - гуары - это волки, раз их называют волками. И с этими словами мальчик спокойно уснул на руках у старой Нэн, которая сидела, прислонившись к стволу мангового дерева. Миссис Уэлдон поцеловала спящего ребенка, улеглась на земле рядом с ним и скоро тоже сомкнула усталые глаза. Через несколько минут после этого Геркулес привел на стоянку кузена Бенедикта, который пытался ускользнуть в лес, чтобы заняться ловлей "кокюйо" - светящихся мух, которыми щеголихи туземки украшают свои волосы, как живыми драгоценностями. Вскоре весь отряд, кроме Геркулеса, стоявшего в карауле, спал глубоким сном. Путешественников и охотников, ночующих в тропическом лесу под открытым небом, обычно будит весьма неприятный концерт. В нем слышится и клохтанье, и хрюканье, и карканье, и лай, и визг, и насмешливое бормотанье, дополняющее эти разнообразные звуки. Так приветствуют пробуждение дня обезьяны. В тропическом лесу можно встретить маленьких "марикину", "сагуина" с пестрой мордой, серого "моно", кожей которого индейцы прикрывают казенную часть своих ружей, "сагу", которых можно узнать по двум длинным пучкам шерсти, и много других представителей многочисленного семейства четвероруких. Однако по какой-то неизвестной причине в то утро ни ревуны, ни другие обезьяны, обитавшие в огромном лесу, не дали своего обычного утреннего представления. Такое поведение обезьян весьма огорчило бы индейцев-кочевников. Не потому, что они любят этот вид хорового пения, но они охотятся на обезьян и делают это потому, что ценят главным образом их мясо, действительно очень вкусное, особенно в копченом виде. Дик Сэнд и его спутники не имели никакого понятия о привычках ревунов, иначе молчание обезьян привлекло бы их внимание. Путешественники проснулись один за другим. Ночь прошла спокойно, и несколько часов отдыха восстановили их силы. Маленький Джек раскрыл глазки одним из первых. Увидев Геркулеса, он спросил, не съел ли тот ночью волка. Но оказалось, что ни один волк не появлялся вблизи привала, и Геркулес пожаловался Джеку на терзающий его голод. Остальные путешественники тоже проголодались, и Нэн стала готовить завтрак. Меню было такое же, как и накануне за ужином. Но свежий утренний воздух возбудил у всех аппетит, и путники не были особенно привередливы. Все понимали, что нужно набраться сил для утомительного дневного перехода, и потому воздали честь завтраку. Даже кузен Бенедикт сообразил, - быть может, впервые в жизни, - что еда не бесполезный и не безразличный для жизни процесс. Однако он заявил во всеуслышание, что "приехал в эту страну отнюдь не для того, чтобы прогуливаться, засунув руки в карманы". И если Геркулес, продолжал он, осмелится и впредь мешать ему охотиться на светящихся мух и других насекомых, то Геркулесу это не пройдет даром! Угроза, казалось, не произвела на великана большого впечатления. Но миссис Уэлдон отвела Геркулеса в сторону и посоветовала ему разрешить порезвиться этому большому ребенку, не выпуская, однако, его из виду. В семь часов утра маленький отряд тронулся в путь, направляясь на восток. Установленный накануне походный порядок сохранялся и теперь. Дик Сэнд не мог не заметить странного противоречия: по словам Гарриса, путники находились в области пампы. Меж тем пампа на языке индейцев "кишна" означает "равнина". И Дик думал, что если память не изменяет ему, пампа - это обширные безводные и безлесные степи, где не встретишь камня, огромные ровные пространства, покрывающиеся в период дождей чертополохом. В жаркое время этот чертополох, разрастаясь, превращается в настоящий кустарник и образует непроходимые заросли. Есть в пампе и карликовые деревья и голые кусты колючек - и все это придает местности мрачный, унылый вид. Но то, что Дик Сэнд видел вокруг с тех пор, как маленький отряд под водительством американца двинулся в путь, расставшись с побережьем, нисколько не походил на пампу. Непроходимый лес простирался во все стороны до самого горизонта. Нет, не такой представлял себе юноша пампу. Но, может быть, прав был Гаррис, когда говорил, что Атакамское плоскогорье - очень своеобразная область. Что знал о нем Дик? Только то, что Атакама - одна из обширнейших пустынь Южной Америки, что они тянется от берегов Тихого океана до подножия Анд. В этот день Дик Сэнд задал американцу несколько вопросов по этому поводу и сказал, что его очень удивляет странный вид пампы. Но Гаррис рассеял сомнения юноши. Он сообщил ему множество сведений об этой части Боливии, обнаружив при этом отличное знание страны. - Вы правы, мой юный друг, - сказал он Дику Сэнду, - настоящая пампа действительно соответствует тому описанию, какое вы вычитали в своих книгах. Это бесплодная равнина, путешествие по которой сопряжено с большими трудностями. Пампа несколько напоминает наши североамериканские саванны, с той лишь разницей, что саванны чаще бывают заболоченными. Да, именно такой вид имеет пампа Рио-Колорадо, льяносы Ориноко и Венесуэлы. Но здесь мы находимся в местности, вид которой даже меня приводит в изумление. Правда, я впервые иду тут кратчайшей дорогой и пересекаю Атакамское плоскогорье - обычно я избирал кружной путь. Но, хотя мне не приходилось бывать здесь раньше, я слышал, что Атакама совершенно не похожа на пампу. Между Западными Андами и средней, самой высокой частью Анд вы настоящей пампы и не увидите - чтобы в нее попасть, надо перевалить через хребет: она занимает восточную, равнинную часть материка, простирающуюся до самого Атлантического океана. - Разве нам придется перевалить через Анды? - живо спросил Дик Сэнд. - Нет, юный друг мой, нет, - улыбаясь, ответил американец. - Ведь я сказал: "нужно перевалить", я не сказал: "мы перевалим через горы". Не беспокойтесь, нам не придется выходить за пределы этого плоскогорья, а на нем самые высокие вершины не превышают полутора тысяч футов. При тех средствах передвижения, какими мы располагаем, было бы чистейшим безумием предпринимать поход через Анды. Я бы ни за что этого не допустил! - Много проще было бы идти берегом, - сказал Дик Сэнд. - О да, во сто раз проще, - согласился Гаррис. - Но ведь асьенда Сан-Фелисе расположена по эту сторону Анд. Таким образом, в течение всего путешествия нам не представится серьезных препятствий. - А вы не боитесь заблудиться в лесу? - вмешалась мисс Халл. - Ведь вы впервые путешествуете здесь. - Нет, мисс Мэделин, не боюсь, - ответил Гаррис. - Я отлично знаю, что этот лес подобен безбрежному морю или, скорее, морскому дну, где даже моряк не смог бы определить своего положения. Но ведь я привык странствовать по лесам и умею находить в них дорогу. Я руководствуюсь при этом расположением ветвей на некоторых деревьях, направлением, в котором растут их листья, рельефом и составом почвы, а также множеством мелочей, которых вы не замечаете. Будьте покойны, я приведу вас и ваших спутников прямо в нужное нам место. Обо всем этом Гаррис говорил очень уверенно. Дик Сэнд и американец шли рядом впереди отряда, дорогой они часто обсуждали подобные вопросы, и никто не вмешивался в их разговор. Даже Мэделин иногда отставала от них, так как они с миссис Уэлдон находили темы для разговора. Если у юноши и оставались кое-какие сомнения, которые американцу не удавалось рассеять, то он предпочитал хранить их пока про себя. Дни восьмого, девятого, десятого, одиннадцатого и двенадцатого апреля миновали без всяких происшествий. В среднем отряд проходил восемь-девять миль за двенадцать часов. Остальное время уходило на остановки для еды и на ночной отдых. Путники чувствовали некоторую усталость, но, в общем, состояние здоровья у всех было удовлетворительное. Маленькому Джеку уже наскучило это однообразное странствование по лесу. Кроме того, взрослые не сдержали своих обещаний. Резиновые деревья и птицы-мухи - все это без конца откладывалось. Говорили, что покажут ему самых красивых попугаев на свете, - ведь они должны были водиться в этом лесу. Но где же они? Где зеленые попугаи, родиной которых были эти леса? Где расцвеченные во все цвета радуги араконги с голыми щеками и длинным хвостом, араконги, которые никогда не ступают лапками по земле; где камендеи, обитающие преимущественно в тропиках; где мелкие пестрые попугайчики с пушистым ошейником из перьев, - где все эти болтливые птицы, которые, по мнению индейцев, до сих пор говорят на языке давно вымерших племен? Из всех попугаев Джеку показали только пепельно-серых жако с красным хвостом. Их было много под деревьями. Но этих жако мальчик видел и раньше. Их доставляют во все части света. На обоих континентах они прожужжали всем уши своей несносной болтовней, и из всего семейства попугаев они легче всех приучаются говорить. Нужно сказать, что если Джек был недоволен, то у кузена Бенедикта тоже не было оснований радоваться. Правда, ему не мешали теперь рыскать по лесу. Но до сих пор ему все еще не удавалось разыскать ни одного насекомого, достойного занять место в его коллекции. Даже светящиеся жуки, которых тут должно было быть великое множество, словно составили заговор - ни один из них не появлялся вблизи отряда. Природа, казалось, издевалась над несчастным энтомологом, и неудивительно, что кузен Бенедикт все время был в отвратительном настроении. В течение следующих четырех дней отряд продолжал двигаться на северо-восток в тех же условиях. К 16 апреля путники прошли не менее ста миль от берегов океана. Если Гаррис не заблудился, асьенда Сан-Фелисе, как он утверждал, была не более как в двадцати милях от того места, где в этот день остановились на ночлег. Следовательно, самое позднее через сорок восемь часов путешественники будут, наконец, под ее гостеприимным кровом и отдохнут, наконец, от своих трудов! Несмотря на то что плоскогорье Атакама, в средней его части, было пройдено почти из конца в конец, на протяжении всего этого длинного пути отряду не повстречался ни один туземец. Дик Сэнд жалел, что "Пилигрим" не потерпел крушения в каком-нибудь другом месте. Случись катастрофа южнее или севернее, миссис Уэлдон и ее спутники давно добрались бы уже до какой-нибудь плантации, поселка или города. Но если эта область казалась покинутой людьми, то за последние дни маленькому отряду все чаще стали попадаться животные. По вечерам издалека доносился протяжный, жалобный вой каких-то зверей. Гаррис говорил, что это воет ленивец -крупный зверь-тихоход, весьма распространенный в этих лесных краях. Шестнадцатого апреля в полдень, когда отряд расположился отдыхать, в воздухе прозвучал какой-то резкий свист. Миссис Уэлдон свист этот показался очень странным и встревожил ее. - Что это такое? - спросила она, быстро поднявшись с земли. - Змея! - вскричал Дик Сэнд. И, схватив ружье, юноша заслонил собой миссис Уэлдон. В самом деле, какое-нибудь пресмыкающееся могло заползти в густую траву, окружающую место привала. Это мог быть "сукуру" - разновидность удава - гигантская змея, достигающая иногда сорока футов в длину. Мэделин уже было хотела сорватся с места, но Гаррис приостановил её сказав, что всё в порядке. Успокоил миссис Уэлдон. Он предложил Дику Сэнду и неграм, устремившимся было к юноше на помощь, сесть на свои места. Американец сказал, что это не удав; удавы не свистят; звук этот издают совсем нестрашные четвероногие - их очень много в здешних краях! - Успокойтесь, - добавил он, - и не пугайте безобидных животных. - Но что это за животные? - спросил Дик Сэнд, не упускавший случая разузнать у американца побольше подробностей об этой стране. Американец же рассказывал охотно, не заставляя себя просить. - Это антилопы, мой юный друг, - ответил американец. - О! Антилопы? Я хочу посмотреть на них! - воскликнул Джек. - Это очень трудно, мой мальчик, - сказал Гэррис, - очень трудно. - Может быть, все-таки мне удастся приблизиться к этим свистящим антилопам? - спросила Мэделин. - Вы не успеете сделать и трех шагов, - возразил американец, покачав головой, - как все стадо ударится в бегство. Не советую вам напрасно тратить силы. Но у Дика Сэнда были основания настаивать на своем. Не выпуская ружья из рук, он скользнул в траву. В ту же секунду несколько грациозных антилоп с маленькими и острыми рожками вихрем пронеслись мимо привала. Их ярко-рыжая шерсть огненным пятном мелькнула на темном фоне деревьев. - Вот видите, я предупреждал вас! - сказал Гаррис, когда юноша вернулся на свое место. Антилопы исчезли с такой быстротой, что Дик Сэнд не успел разглядеть их. В тот же день на глаза отряду попалось еще одно стадо каких-то животных. На этот раз ничто не мешало Дику смотреть на них, правда, с большого расстояния. Появление их вызвало довольно странный спор между Гаррисом и его спутниками. Около четырех часов пополудни маленький отряд ненадолго остановился на лесной полянке. Вдруг среди чащи, не больше чем в ста шагах, показалось стадо каких-то крупных животных. Они сразу же бросились прочь и умчались с молниеносной быстротой. Несмотря на многократные предупреждения американца, Дик Сэнд вскинул ружье к плечу и выстрелил. Однако в тот момент, когда прозвучал выстрел, Гаррис толкнул ствол, и хотя Дик был метким стрелком, но на этот раз пуля не попала в цель. - Не надо стрелять! Не надо стрелять! - проворчал Гаррис. - Это были жирафы! - воскликнул Дик Сэнд, пропуская мимо ушей замечание американца. - Жирафы! - воскликнул маленький Джек, приподнимаясь в седле. - Покажите мне жирафов! - Жирафы? - переспросила миссис Уэлдон. - Ты ошибаешься, дорогой Дик. Жирафы не водятся в Америке. - Ну конечно, в этой стране не может быть жирафов! - сказал Гаррис с недовольным видом. - В таком случае, что же это за животное? - спросила мисс Халл, выжидающе смотря на американца. - Не знаю, что и подумать, - ответил Гаррис. - Не обманулись ли вы? Может быть, это были страусы? - Страусы? - в один голос повторили Мэделин и Дик. Они удивленно переглянулись, но почти сразу отвели злые взгляды друг от друга. - Да, да, обыкновенные страусы, - настаивал Гаррис. - Но ведь страусы-птицы, - сказал Дик, - и следовательно, они двуногие... - Вот именно, - подхватил Гаррис, - мне как раз и бросилось в глаза - эти животные, которые умчались с такой быстротой, были двуногие. - Двуногие? - повторил юноша. - А мне показалось, что это были четвероногие, - сказала миссис Уэлдон. - Мне тоже так показалось, мистер Гаррис - недоверчиво смотря на американца, сказала девушка. - И мне тоже, - заметил старый Том. - И нам, и нам! - воскликнули Бат, Актеон и Остин. - Четвероногие страусы! - расхохотался Гаррис. - Вот забавная игра природы. - Поэтому-то мы и подумали, что это жирафы, а не страусы, - возразил Дик Сэнд. - Нет, мой юный друг, нет! - решительно заявил Гаррис. - Вы плохо разглядели их. Это объясняется быстротой, с какой страусы убежали. И опытным охотникам иной раз случается ошибаться в таких случаях. Объяснения американца были весьма правдоподобны. На далеком расстоянии крупного страуса нетрудно принять за жирафа. У того и другого очень длинная шея и голова запрокинута назад. Страус похож на жирафа, у которого, можно сказать, отрубили задние ноги. При быстром беге, когда они лишь промелькнут перед глазами, их можно перепутать. Главное же доказательство ошибки миссис Уэлдон и ее спутников было то, что жирафы не водятся в Америке. - Если не ошибаюсь, то ведь и страусы тоже не водятся в Америке, - заметил Дик. - Ошибаетесь, мой юный друг, - возразил Гаррис, - в Южной Америке водится одна разновидность страуса нанду. Его-то мы и видели. Гаррис сказал правду. Американец, хорошо знавший повадки этих птиц, поделился с Диком своими сведениями, кстати сказать, вполне точными. Миссис Уэлдон и ее спутникам пришлось признать, что они ошиблись. - Возможно, что мы встретим еще стадо страусов, - продолжал Гаррис. - Постарайтесь получше рассмотреть их, чтобы впредь не ошибаться и не принимать птиц за четвероногих. А главное, мой юный друг, не забывайте моих советов и не стреляйте без крайней нужды, какое бы животное вы ни встретили. Нам нет нужды охотиться ради пропитания, и потому, я повторяю, не следует ружейными выстрелами оповещать всех о нашем пребывании в этом лесу. Дик Сэнд ничего не ответил. Он глубоко задумался: сомнение снова зародилось в его уме... На следующий день, 17 апреля, отряд с утра тронулся в путь. Гаррис утверждал, что не позже как через двадцать четыре часа путники будут уже под кровом асьенды Сан-Фелисе. - Там, миссис Уэлдон, - говорил он, - вам окажут сердечный прием, окружат заботами. Несколько дней отдыха восстановят ваши силы. Быть может, вы не найдете там той роскоши, к какой вы привыкли в Сан-Франциско, но все же вы убедитесь, что наши асьенды, даже в глухих уголках страны, не лишены комфорта. Мы вовсе уж не такие дикари. - Мистер Гаррис, - ответила миссис Уэлдон, - мы бесконечно признательны вам за все, что вы для нас сделали. К сожалению, эта признательность - все, чем мы можем вас отблагодарить, но, верьте, она исходит от чистого сердца! Да, пора было бы уже нам прибыть на место!.. - Вы очень устали, миссис Уэлдон? - Не обо мне речь! - ответила миссис Уэлдон. - Но моему мальчику день ото дня становится всё хуже. Каждый день в определенный час Джека лихорадит. - Хотя климат этого плоскогорья считается здоровым, - сказал Гаррис, - но я слышал, что в марте и в апреле люди иногда заболевают здесь перемежающейся лихорадкой. - К счастью, предусмотрительная природа поместила противоядие рядом с ядом, - заметил Дик Сэнд. - Что вы хотите этим сказать, мой юный друг? - с недоумением спросил Гаррис. - Разве здесь не растут хинные деревья? - ответила Мэдди. - Ах да, - сказал Гаррис, - вы совершенно правы. Здесь родина хинных деревьев, кора их обладает драгоценными целебными свойствами, как противолихорадочное средство. - Меня, по правде сказать, удивляет, что мы до сих пор не встретили ни одного хинного дерева, - добавил Дик Сэнд. - Дело в том, мой юный друг, - сказал Гаррис, - что хинные деревья не так-то легко распознать. Это высокие деревья с крупными листьями и розовыми пахучими цветами. Но растут они обычно не группами, а поодиночке, затерянные среди других деревьев. Индейцы, занимающиеся сбором хинной коры, узнают их только по вечнозеленой листве. - Если вы заметите такое дерево, укажите мне его, мистер Гаррис, - попросила миссис Уэлдон. - Разумеется, миссис Уэлдон, но в асьенде Сан-Фелисе вы найдете запас сернокислого хинина - это средство еще лучше прекращает лихорадку, чем простая кора хинного дерева. Последний день путешествия прошел без всяких приключений. Наступил вечер, и, по обыкновению, отряд остановился на ночлег. Все время погода стояла сухая и ясная; но сейчас, видимо, собирался дождь. Теплые испарения поднялись от земли и окутали лес непроницаемым туманом. В этом не было ничего неожиданного, так как близилось начало дождливого периода. К счастью для маленького отряда, асьенда, гостеприимно предложенное убежище, была уже совсем недалеко. Оставалось потерпеть только несколько часов. По приблизительным расчетам Гарриса, в которых он исходил из количества времени, проведенного в пути, отряд находился не дальше как в шести милях от асьенды. Тем не менее на ночь были приняты все обычные меры предосторожности: Том и его товарищи должны были поочередно нести караул. Дик Сэнд настаивал на этом со всей решительностью. Больше чем когда-либо юноша хотел соблюдать осторожность. Страшное подозрение сверлило его ум, но, пока оно не перешло в уверенность, Дик ни с кем не хотел об этом говорить. Привал устроили в роще, у подножия гигантского дерева. Устав от долгого перехода, миссис Уэлдон и ее спутники скоро уснули, но вдруг их разбудил громкий крик. - Кто кричит? - спросил Дик Сэнд, первым вскочивший на ноги. - Это я... Это я крикнул! - ответил кузен Бенедикт. - Что с вами? - спросила Мэделин. - Меня кто-то укусил... - Змея? - с ужасом спросила миссис Уэлдон. - Нет, нет, не змея, а какое-то насекомое, - ответил кузен Бенедикт. - Подождите, вот оно, я его поймал. - Так раздавите же его и не мешайте нам спать! - раздраженно сказал Гаррис. - Раздавить насекомое? - вскричал кузен Бенедикт. - Как бы не так! Нет, я должен его рассмотреть! - Какой-нибудь москит, - сказал Гаррис, пожимая плечами. - Нет, - возразил кузен Бенедикт, - это муха... и весьма любопытная муха. Дик Сэнд зажег свой ручной фонарик и подошел к кузену Бенедикту. - Бог мой, что я вижу! - вскричал энтомолог. - Наконец-то я вознагражден за все невзгоды и разочарования! Ура! Я сделал великое открытие! Кузен Бенедикт захлебывался от счастья. Он глядел на пойманную муху взглядом триумфатора. Казалось, он готов был ее расцеловать. - Но что это такое? - спросила миссис Уэлдон. - Двукрылое насекомое, кузина, и какое замечательное!.. Кузен Бенедикт показал всем бурую муху, размером меньше пчелы, с длинным хоботком и желтыми полосками на брюшке. - Она не ядовитая? - спросила мисс Халл. - Нет, человеку она не страшна. Но для животных, для антилоп, буйволов, даже для слонов это страшный враг! Ах, какая прелестная, восхитительная мушка!.. - Да скажите же нам, наконец, что это за муха? - воскликнул Дик Сэнд. - Эта муха, - ответил энтомолог, - эта милая мушка, которую я держу в руке, называется цеце. Этой мухой до сих пор по праву гордился только один континент! Ни один ученый не находил еще цеце в Америке. Дик Сэнд не решился спросить кузена Бенедикта, в какой же части света до сих пор встречалась эта проклятая муха. Он кинул взляд на Мэделин и заметил в её лице тот же самый вопрос. Все путешественники снова погрузились в сон, прерванный этим происшествием, но Дик Сэнд до самого утра не сомкнул глаз, несмотря на сильную усталость. Пора бы уже прибыть на место! Миссис Уэлдон изнемогала от усталости. Она не могла больше продолжать путешествие. Жалко было смотреть и на ее маленького сына. Личико Джека пылало во время приступов лихорадки и было белее мела, когда приступы кончались. Мать страшно тревожилась и, не доверяя ухода за ним даже старой Нэн, не спускала теперь ребенка с рук. Да, давно пора было прибыть на место! Если верить американцу, то в этот день 18 апреля маленький отряд к вечеру вступит за ограду асьенды. Двенадцать дней странствований по тропическому лесу, двенадцать ночей, проведенных под открытым небом, - этого было достаточно, чтобы подорвать силы даже такой энергичной женщины, как миссис Уэлдон. А тут еще болезнь маленького Джека, лишенного необходимого ухода, отсутствие лекарства. Всякая мать на ее месте пришла бы в отчаяние. Дик Сэнд, Мэделин, Нэн, Том и его сотоварищи лучше переносили трудности и усталость. Запасы продовольствия, правда, подходили к концу, но до сих пор отряд не испытывал ни в чем нужды. Поэтому состояние их здоровья было удовлетворительно. Что касается Гарриса, то казалось, этот человек был создан для долгих путешествий по непроходимым дебрям и усталость не имела над ним власти. Однако Дик заметил, что по мере приближения к асьенде Гаррис становился озабоченным и не таким разговорчивым, как раньше. Казалось, должно бы быть наоборот. Так по крайней мере думал юноша - он день ото дня все меньше доверял американцу. Одного не мог понять Дик: с какой целью стал бы их обманывать Гаррис? Может быть Мэделин была права и не стоило доверять первому попавшемусю человеку? На эти вопросы юноша не находил ответа. Но он очень бдительно присматривал за своим проводником. Очевидно, тот чувствовал, что Дик в чем-то подозревает его. Эта подозрительность "юного друга", быть можете была одной из причин угрюмой озабоченности американца. Отряд двинулся в путь. Лес поредел. Непроходимые чащи сменились небольшими рощами, между которыми лежали широкие поляны. Было ли это преддверием настоящей пампы, о которой говорил Гаррис? Первые часы похода не дали Дику новых поводов для беспокойства. Но три обстоятельства поразили его. Примерно через часа полтора - два как путники ринулись в путь произошло событие настолько странное, что никто не мог найти обьяснения. Впреди отряда как всегда шли Гаррис, Дик Сэнд и Мэделин. Ничего не предвещало беды или какой-нибудь резкой ситуации, но вдруг, Мэделин резко остановилась приложив правую руку к горлу. Первыми на это обратили внимание Дик и миссис Уэлдон. Девушка без какой либо причины пошатнулась назад. Быстро подбежав к ней и придержав её, Дик Сэнд не дал девушке упасть или споткнутся обо что-то. Но кажется, Мэдди уже успела об что-то поцарапаться. В подтверждение, на её левой лодыжке зияла достаточно глубокая царапина. Похоже, Мэделин зацепилась об какую-то корягу и расцарапала себе лодыжку вдоль. Сэнд кинул непонимающий взгляд сначала на Гарриса, который явно только что заметил что-то неладное, а потом на озабоченную миссис Уэлдон, которая была вынуждена отдать ребёнка Нэн и подбежать к Дику с Мэдс. - Что такое, Мэделин? - в полуголос спросил юноша. Она ничего не смогла ему ответить, лишь показывала жестами, что ей стало трудно дышать. Миссис Уэлдон поспешно подошла к ним. - Мэдди, милая, тебе трудно дышать? - озабочено спросила женщина, на что мисс Халл закивала головой. Паника охватила весь отряд, даже Дик Сэнд, так редко поддававшийся панике, запаниковал. Он не знал, что делать в таких случаях, ну, может и знал, но во время того как тобой овладевает паника не так легко что-то вспомнить. К горлу подкатил ком. Посадив девушку, так чтобы она прислонилась спиной к дереву, Дик Сэнд сел перед ней на корточки. Миссис Уэлдон ахнула при виде огромной раны на ноге Мэделин. - Боже мой, Мэдди... - сказала она - Только не паникуй и дыши глубже... Так скоро должно всё пройти. Пока миссис Уэлдон обрабатывала огромную рану на ноге, Дик Сэнд пытался как угодно помочь Мэдди. Через несколько секунд девушку попустило и она дышала примерно, как после долгого бега. Царапина болезненно пекла и покалывала. Дику стало легче вместе с Мэдди. Немного попив воды, девушка уже хотела встать, но миссис Уэлдон приказала мисс Халл ещё немного посидеть. Дик Сэнд обратился к дочери капитана Халла. - Мэделин, что случилось? - спросил он. - Я не знаю - ответила та - Я... Спокойно шла рядом с вами и как вдруг, у меня потемнело в глазах, мне стало трудно дышать... Меня отшатнуло назад, а... дальше из моей головы вылетели несколько секунд жизни. И вот, я сижу здесь с перевязаной лодыжкой... А что вообще произошло? - Если бы мы могли это обьяснить. А царапина у Вас из-за того, что зацепились об корягу, вот об эту - Гаррис показал на палку с острым концом. - А у тебя раньше такого не было? - спросила миссис Уэлдон. - Нет, нет раньше такого даже близко не происходило. - Тогда с чем это могло бы быть связано? - задумался Дик Сэнд - А так может проявляться лихорадка, мистер Гаррис? - Возможно, мой юный друг, но на каждого человека эта лихорадка действует по своему. Однако, я первый раз вижу такую реакцию на местное недомогание. - Мэдди, тебе уже лучше?- спросила миссис Уэлдон - Идти сможешь? - Если бы я знала... - ответила девушка. Мэделин попыталась встать. Дик Сэнд подал ей руку, благодаря которой девушка встала. Когда Мэдди наконец поднялась, конечно не без труда и не без шипения от боли, всё таки смогла ходить, но только в умеренно быстром темпе. А в таком темпе как раз шёл отряд, поэтому перегружать ногу не приходилось. После этого случая, Дик Сэнд почти не отходил от Мэделин. Теперь по обе его строны шли Гаррис и Мэдди. Этот странный и непонятный припадок заставил юношу насторожится. Он брал на себя всю ответсвеность за его спутников и Мэделин была не исключением. Если с ней что-то случиться, Ричард будет чувствовать, что это его вина, и только его.