Iar

      Восемьсот сорок пять лет прошло с тех пор, как ученые объявили, что люди не все одинаковы. Генетический состав, данный нам при рождении, делит нас на три вида: Альфа, Бета, Омега. В естественном отборе нет логики, это не всегда наследственный фактор, чаще всего это просто фортуна.       Но было время, когда это было не так. Когда-то существовал один-единственный вид человека, все были одинаковы. Затем произошла мутация, и все изменилось. Никто не знает, почему это произошло, чем это было вызвано. И в начале никто не знал как с этим бороться.       Через восемьсот сорок пять лет после мутации общество изменилось. Сформированное этим положением, оно приспособилось к разделению видов в попытке контроля и безопасности.       Новые законы, утвержденные Королевской Семьей, создали жесткое разделение, которое существует по сей день.       Поскольку Альфы самые сильные, у них есть контроль, сила и способность принимать решения за тех, кто слабее.       Беты за их покорность и рациональность, за то, что все еще похожи на людей Древних времен, могут распоряжаться своей жизнью, но служить государству и тем, кто им управляет. Наконец, Омеги — столь же редки, как и Альфы, являются их диаметральной противоположностью. Они слабые, неспособные жить для себя, рожденные, чтобы служить Альфе. Их запах и их феромоны — причины нарушения порядка. Их нельзя оставлять свободными. Неспособные рассуждать, рабы инстинктов, искусители, они должны контролироваться Альфой и воспитываться там, где их можно одомашнить, приручить.       На фермах существует мало шансов ознакомиться с внешним миром, все просто и лаконично.       Если ты Альфа, удача всегда будет на твоей стороне.       Если ты Бета, то сможешь жить спокойной жизнью.       Но если ты рождаешься Омегой, ничто не принадлежит тебе, даже собственная жизнь.       Когда-то приходилось дожидаться полового созревания, чтобы определить к какой категории принадлежит тот или иной человек. Было трудно поддерживать регулярность: от родителей Альф мог родиться ребенок Омега и наоборот. Не было логики, возможности обезопасить детей. Число насилий и изнасилований было очень велико, детей-омег бросали как только у них начиналась первая течка, а затем находили мертвыми от переохлаждения, голода, изнасилований. Или детей, изнасилованных родителями, братьями, родственниками. Невозможно было избежать трагедии.       Многое было опробовано, все бесполезно, пока ученые не нашли метод. Было обнаружено, что с рождения существует ген, который определяет вид ребенка, задача состояла в том, чтобы найти способ его идентифицировать. Чтобы обеспечить благополучие, исследование никогда не останавливалось, пока не было доведено до совершенства. В настоящее время можно узнать будущий вид уже с третьего месяца беременности; таким образом ребенок будет направлен в конкретное место, предназначенное для вида, к которому тот принадлежит.       Обычно бета-родителям разрешается оставлять детей Альф и наоборот, до определенного возраста. Дети-омеги, с другой стороны, доставляются в «Дома образования», которые обычно называют фермами. Группа Бет растят и обучают их, чтобы они могли подготовиться к своей задаче - служить Альфе.       По всему штату существуют сотни ферм, но они никогда не содержат больше пятидесяти Омег. Дети остаются там от рождения до десяти лет, а затем назначаются — продаются — дворянам.       Распределения проводятся каждый год — на аукционах — где влиятельные Альфы могут выбрать одну или несколько Омег для личного пользования.       Те, кого не выбрали, отправляются в гетто. В каждой провинции есть как минимум три таких гетто, где взрослые Омеги могут безопасно жить и, в свою очередь, приносить пользу государству. Им предназначено право на самые скромные и позорные работы.       Я не знаю какая судьба предпочтительнее: служить хозяину или умереть на угольных шахтах. Но я знаю, что мне шестнадцать, и я все еще на ферме. В свой десятый день рождения я не участвовал ни в одном аукционе, и меня не отправили в гетто. Я остался здесь, как будто время кристаллизовалось, как будто с тех пор не прошло почти восемь лет.       Это что-то странное для государства, где все контролируется. Где не допускаются исключения. Но я таковым являюсь. Это должно что-то значить.       Семь аукционов прошли без моего участия. Кажется, ничего не изменится до дня моего семнадцатого дня рождения. Это случилось без предупреждения.       — Саске, — говорит мне директриса. — ты назначен. Завтра он заедет за тобой.