***
Я сделал то, что мне сказали. Даже немного больше. На обратном пути из кабинета Ируки я натолкнулся на Рюзаки. Прислугу встревожили крики Наруто. Парень был бледен, но не удивлен. Сколько раз ему доводилось слышать такие крики? Он посмотрел на меня с жалостью. — Господин… — Я только что позвонил Какаши, — перебил я его. Я продолжал плакать. Цепляться за лоскутное одеяло, как будто оно предназначалось мне. Рюзаки только кивнул. — Есть что-то, что мы можем сделать? Я подумал о рвоте в комнате Наруто. Грязные одеяла. Потом кивнул, надеясь не совершить очередную ошибку. Когда я вернулся в комнату, Наруто лежал съежившись на полу. Руки обхватывали голову, колени притянуты к груди. Он даже не взглянул на слуг, которые быстро убрали грязные простыни. Вытерли рвоту с пола. Одеяло сработало всего на несколько секунд. Когда я окутал его с головы, Наруто замер на несколько секунд. Я видел, как он сжал края кулаками. Но потом он снова заплакал, громко и отчаянно. У меня не вышло заставить его проглотить успокоительное. В конце концов он отбросил одеяло. И в отчаянии я цепляюсь за него, пытаясь его успокоить. Наруто пинался, сопротивлялся, кричал. Такое чувство, что он убегает от монстра. Но я не монстр. …нет? — Больно! Жжется! — рыдает, зовет на помощь. И я ничего не могу сделать. Вот почему, когда дверь спальни внезапно открывается, я чувствую огромное облегчение. Я не знаю, сколько времени прошло. Это могут быть несколько минут, часов, дней отчаяния. Первым вошел Какаши. Но он сразу же запинается на пороге. Он закатывает глаза, цвет его лица становится зеленоватым. Зецу небрежно отталкивает его. — Какаши, сейчас не время, — приказывает он. Музыкант, кажется, набирается сил, цвет его лица становится белее. Но я сосредоточен на Зецу, его элегантных и неформальных нарядах. Он принес с собой спортивную сумку. Альфа становится на колени передо мной и Наруто. Мы лежим на полу. Одеяло, которое попросил принести Какаши бесформенно лежит у наших ног. Наруто представляет собой жалкое зрелище. По-прежнему голый, вспотевший. Его лицо растворено в слезах, рот грязный от рвоты, от него воняет. Волосы спутаны, бесформенны, а глаза сумасшедшие. Радужка бледная, испуганная, блеклая. Зецу открывает сумку. Натягивает белые, докторские перчатки. Достает прозрачный контейнер. Потом шприц. Наруто кричит и брыкается в моих руках. Он как ураган, я чувствую себя таким жалким, пытаясь его удержать. Я тоже плачу. Я чувствую его боль в своих венах. Я не могу с этим бороться. Зецу — это портрет спокойствия. Он расстегнул манжеты пиджака на предплечьях. Берет прозрачную емкость, внутри плескается прозрачная жидкость. Тщательно ее измеряет, глаза сосредоточены. Он вводит шприц в тюбик. Он кажется совершенно безразличным к буре боли, что плещется перед ним. Зецу просто убеждается, что правильно ввел шприц. — Он слишком всполошён, мы должны ввести препарат внутривенно, — бесстрастно говорит. Поднимает глаза на своего напарника. — Какаши! — зовет срочно. Какаши остался прислонено к стене у входа. Рука прикрывает нос, бледно-зеленое лицо становится все более болезненным. Но он отвечает на зов. Он подходит к нам и становится на колени. Тщательно пытается избежать зрительного контакта со мной. — Держи его неподвижно, — приказывает Зецу. Какаши хватает Наруто за руку и обнаруживает более бледный следы. Жемчужные отметины его смертельных шрамов служат предупреждением. Несмотря на тревожность Наруто, его удары ногами сильные, пытаясь вырваться из хватки, Какаши держит его крепко. Кладет другую руку ему на плечо, удерживая его. Рука, его вены полностью обнажены. — Нет, пожалуйста, жжется! — Наруто плачет. — Не делай мне больно! Кажется, Наруто не видит и их тоже. Но кто бы ни был перед его глазами, в его голове, незнакомец его убивает. Мне больно. — Пожалуйста… — умоляет беззвучно. Шприц плотно прижимают к растянутой коже, по выступающей отметке вены на сгибе локтя. Зецу нажимает на верхушку, игла с высокой точностью протыкает кожу. Он нажимает до тех пор, пока в шприце ничего не остается. Потом подносит вату, нажимает на рану. — Держи его, — напоминает он Какаши, вытаскивая иглу. Наполняет шприц другой жидкостью. Она менее плотная, емкость заполняется не полностью. Зецу удается вколоть в то же самое место. Его рука такая же твердая, как у хирурга. Он, кажется, даже не замечает судорог Наруто. — Все. Он молниеносно убирает шприц. Я еле успеваю увидеть каплю крови, прежде чем Зецу закроет рану ватным тампоном. Он мокрый, нос заполняет запах дезинфицирующего средства. Какаши продолжает удерживать Наруто, который продолжает ерзать. Я все еще плачу. Но Зецу это не отвлекает, он сосредоточен на своей работе. Он накрывает рану марлей и пластырем. — Успокаивающее подействует в течение нескольких секунд, — предупреждает он. Я держу Наруто крепко, как куклу. Его крики все еще грохочут у меня в ушах. Но мало-помалу я слышу, как крики становятся слабее и слабее. Его судороги теряют силу. Он перестает корчиться. Кричать. Он хнычет, но отдаётся в мои руки. В конце концов, он закрывает глаза и засыпает. В тишине я все еще слышу его мольбы. Пожалуйста, жжется, не делай мне больно.***
Какаши отпускает руку Наруто и отшатывается. Его глаза выпучены, он выглядит больным. У него слишком зеленый цвет лица. Зецу скрупулезно чистит свой шприц. Он даже не поднимает взгляд. — Это дверь в ванную. Туалет справа. Какаши сразу понимает намек. Он встает, открывает дверь, бросается внутрь. С моего угла, я могу догадаться, что он делает. Он быстро становится на колени перед унитазом. Он едва успевает нагнуться, охваченный рвотными рефлексами. Тошнотворный запах вскоре присоединяется к запаху, оставленном Наруто. Зецу даже не поднял взгляд, чтобы убедиться, что с Какаши все в порядке. Как будто он этого ожидал. Он просто снимает перчатки и заменяет их другой парой. Хихиканье заставляет меня поднять глаза. Я удивлен. В комнату вошли не только Зецу и Какаши. Еще есть Дейдара. Он открыл большой сундук Наруто, заглянув внутрь. — Не делай такую гримасу. На мою течку Какаши реагирует так же, — напевает. Я автоматически обнимаю Наруто сильнее. Он похож на неодушевленную куклу у меня на груди. Зецу смотрит на Дейдару краем глаза. — Я сказал тебе подождать в машине. — Ты правда думал, что я подчинюсь? Зецу вздыхает, оглядывается на меня. — Ты должен был предупредить нас, что у тебя течка, — упрекает меня. Не знаю, что сказать. Все случилось так быстро. Мой разум все еще находится в эпицентре чрезвычайной ситуации. Мое лицо все еще залито слезами. И мое сердце все еще бешено бьется в груди, причиняя боль. Наруто спит. Но я все еще слышу его крики. Его боль. И причина этой боли я. — Я… принял подавители, — бормочу. Я слышу слив в туалете. Через минуту Какаши выходит из ванной. Он шатается и прислоняется к стене. У него неестественное выражение лица, с его лица капает вода. — Можно я подожду снаружи? — спрашивает он, затаив дыхание, его голос сорвался после рвоты. — Да, — позволяет Зецу. Я остаюсь шокированным тем, что кажется настоящим побегом. Дейдара снова смеется над моим выражением лица. — Да, Какаши хочет казаться Дон Жуаном, но как только он сталкивается с течкой, то срет себе в штаны, — жестоко хихикает он. — Я уже говорил, не принимай это на свой счет. Как по мне, ты приятно пахнешь. Я краснею от его слов. Я совсем забыл, что эта комната наполнена запахом моего тепла. Свидетельство того, что мы делали в течение двух дней. Пространство переполнено нашими феромонами, запахом секса. Дейдара и Зецу чуют все это. Мне стыдно. Зецу, по крайней мере, ничего не говорит. Из сумки он стал вынимать другие предметы. Мне удается узнать градусник. Он просит меня помочь ему положить инструмент под мышку Наруто. Потом продолжает вытягивать другие вещи. Один похож на тонометр. Но на этом мои знания заканчиваются. — Я думал, ты юрист, — говорю. Я даже не знаю, зачем мне нужно нарушать молчание. На мой подразумеваемый вопрос, по крайней мере, Зецу еле заметно улыбается. — Так и есть, — заверяет меня. — Но ты еще и врач. — Неформально. Но я учился, я знаю, что делать. Дейдара вмешивается в разговор, фыркая. — Зецу много чего знает, — говорит почти жалуясь. — Он является экспертом в области прав, медицины, биоразнообразия, математики, технологий, химии, физики, политики, коммуникации, литературы, истории, истории оружия, истории языков, истории искусства, а также знает боевые искусства. Он может все. Ох! — Дейдара резко останавливается. Я поднимаю взгляд и вижу его перед печально известным сундуком. — Какая интересная и полная коллекция! Я инстинктивно краснею и рычу. Зецу понимает мое недомогание. Он бросает быстрый взгляд на Дейдару, предупреждая его. — Закрой. Дейдара фыркает. Но поднимает руки и отходит от сундука. Смотрит на меня озорным взглядом. — Ты думаешь, что Итачи умный, — гордо говорит он, — по крайней мере, пока не встречаешь Зецу. — У нас два типа разного интеллекта, — равнодушно отвечает Зецу. — Итачи более социальный, логичный, интуитивный… Я просто помню все, что читал. Я смотрю на него с недоверием. Просто. Дыхание Наруто успокоилось в моих руках. Его лицо тоже приобрело более здоровый оттенок. Зецу протягивает мне влажную ткань. Я вытираю слезы с его щек. — Помоги мне переместить его на кровать, — говорит мне Зецу. Я беру его подмышки, а он за ноги. Зецу осторожно кладет голову на подушку, устанавливая ее в удобном положении. Из сумки он достает длинную ткань. Кладет ее рядом с Наруто. В бессознательном состоянии Наруто хватает его за рукав. — Обито? — еле слышно шепчет. Я замираю. И даже Зецу останавливается. Мы оба смотрим на неподвижное лицо Наруто. Между полузакрытыми ресницами видна синева. Зецу улыбается. Он отпускает хватку легким движением запястья, гладит его по руке. — Нет, — шепчет, — я не он. Прости, цыпленок. Я смотрю на него с трепетом, пораженный нежностью, с которой он это сказал. И слышать это прозвище, которое так часто встречается в моих снах, дестабилизирует меня. Зецу сказал это с такой фамильярностью… Я не думал, что они знают друг друга. Но на самом деле, если Зецу — тень Обито, было бы странно обратное. Я стою, не зная, как себя вести. Зецу продолжает то, что делал, и осторожно переворачивает Наруто на живот. Он обнажает спину. Между лопатками, на плечах, видны красные следы от моих укусов. И пластырь на шее все еще кровоточит. Зецу приподнимает бровь. — Твоя работа? — Да… — признаюсь еле слышно. Если бы здесь был только Зецу, возможно, мне было бы не так плохо. Но здесь находится и Дейдара, который ясно может видеть раны, которые я нанес Наруто. Зецу почему-то это понимает. Он поднимает лицо к Омеге и серьезно смотрит на него. — Найди Какаши, посмотри, как он там. Я ожидал, что он возразит. Но при взгляде Зецу он немедленно покидает комнату. Я могу только быть ему благодарен. Я молчу, пока Зецу продолжает исследует тело Наруто. Искать серьезные травмы. При тщательном осмотре он оказывается между ягодиц. Несмотря на то, что прошло некоторое время, мышцы ануса все еще красные. — Это тоже? Его тон совершенно бесстрастен. Но я не могу ответить. Мне слишком стыдно. Зецу вздыхает в след моему молчанию. Он принимает тишину за утвердительный ответ. Он берет новую пару перчаток и немного крема. Надевает их, нанося этот беловатый крем на кончики указательного и среднего пальцев. Начинает массировать край отверстия, слегка надавливая. Кончиком пальца он немного проникает внутрь, продолжая ощупывать. Наруто хнычет, но не просыпается. Зецу осторожно намазывает крем. Его лицо представляет собой бесстрастную маску. — Я думаю, он в порядке. По крайней мере, он не истекает кровью. Простое раздражение. Ты использовал смазку, верно? Я чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Даже если в его тоне нет обвинений, даже если он разговаривает профессионально, мне плохо. Я могу только кивнуть, мои губы дрожат. Зецу перестает обрабатывать эту точку. Он снова меняет перчатки и начинает обращать внимание на мои глубокие укусы. Для этого он использует ватные диски и дезинфицирующее средство. Он тщательно промывает раны. После этого он натирает крем. Накрывает смоченной марлей. Затем его внимание обращается к пластырю на затылке, набухшему от крови. На секунду мне кажется, что он хочет прогнать меня. Как делал Ирука, как хотелось бы Наруто. Вместо этого он медленно отрывает пластырь, ничего не говоря. Роняет его рядом с использованными ватными тампонами. — Ая, — покорно вздыхает он. Я не могу отвести взгляд. Из раны течет кровь. Кожа разорвана, выглядит зараженной. Есть даже гной. Противно смотреть. Но я не могу оторвать глаз. Зецу капает на нее какую-то жидкость, очищая ее от крови. Затем немедленно проходится ватой, чтобы очистить кожу. Наруто фыркает и корчится в бессознательном состоянии. — Шшш, сейчас пройдет, — обещает Зецу. Чем больше он очищает кожу, тем больше я вижу след от зубов… неровную кожу болезненного цвета. Меня тошнит при виде этого. Зецу тоже грустно вздыхает. — Еще не зажила, — бормочет он про себя. — Ты так решительно говоришь, что хочешь стереть его из своего ума, но продолжаешь упорно цепляться за него, не так ли? Я прикусываю губу. Это похоже на идеальное описание его отношений с Итачи. По крайней мере, из того, что я видел. Зецу продолжает чистить и дезинфицировать рану. Его руки тверды, а лицо бесстрастное. В конце концов я отворачиваюсь. Я наконец увидел старую метку. И мне противно. В конце Зецу наносит чистую марлю и заклеивает чистый пластырь. В его жестах много внимания и нежности. Наконец, он достает запечатанный пакет из своей спортивной сумки. Внутри лежит лоскутное одеяло. Одеяло, идентичное тому, которое они заставили меня накинуть на Наруто. Может быть то же самое. Точная копия, без лишних деталей. Такой же узор теплых тонов, желтого, красного и оранжевого. Есть только одно отличие, я понимаю это, когда он вытаскивает его из пакета. Первое одеяло пахло Наруто, лекарствами и Ирукой. Этот пахнет другим человеком. Я недоверчиво смотрю на Зецу. Но он меня игнорирует. Он укутывает Наруто одеялом. Я ожидаю, что Наруто внезапно проснется и закричит. Вместо этого он лучше укутывается в него. Сворачивается калачиком и даже прикрывает голову. Он сам по себе становится плотным коконом. Одеяло поднимается на его теле в ритме дыхания. Он остается спрятанным там, спящим, как ребенок. Зецу нежно касается его. — Давай позволим ему отдохнуть, — мягко говорит он. — Идем. Я смотрю на фигуру, спрятанную под одеялом. У меня слишком много вопросов. Во-первых, почему он цепляется за одеяло, пахнущее Обито. Зецу собирает все, что использовал. Кладет все грязные материалы в полиэтиленовый пакет. Я наблюдаю за его кропотливой работой, боясь в любой момент потерять контроль над реальностью. Я задыхаюсь, когда Зецу кладет передо мной блистер с таблетками. Я смотрю на него с недоумением. — У подавителя, который ты принял, заканчивается эффект, — спокойно объясняет он. — Возьми эти, они сильнее и продержатся дольше. Давай не будем сводить бедного Какаши с ума без надобности. Я беру коробочку и ничего не могу сказать. Я смотрю на таблетки, потом возвращаю свой взгляд на Зецу. То, что только что произошло… Я не могу объяснить. Я смотрю на него потерянно. Скажи, что все это кошмар. Зецу вздыхает. — Нам нужно поговорить, — говорит только. Неизбежность его тона заставляет меня дрожать.