***
Пыльный, забрызганный грязью, что ещё вчера была снегом, мерседес, рассекая воздух, летит по дороге. I walk this empty street On the Boulevard of Broken Dreams Тэхён отстукивает пальцами на руле ритм песни и подпевает любимой группе самым эмоциональным образом. Неожиданно зевает и чувствует, что начинает подкрадываться усталость. Всё-таки провести почти двести километров от Сеула до загородного дома семьи Чимина в Долине Драконов за рулём — такое себе развлечение, но осталось совсем чуть-чуть. Отдых, как обычно, обещает быть шикарным. На губах при мысли об этом появляется умиротворённая расслабленная улыбка. Тэхён поправляет растрепавшиеся свежевыкрашенные в пепельный цвет волосы и трогает серёжку в ухе. У него проколоты оба, почти как у Чонгука, только у того не по одной, а аж по три дырки в каждом. Тэхён бы, может, тоже когда-нибудь хотел столько проколов, но пока не готов, ещё не совсем отбитый, с имеющимися-то намучился. Чонгук. Имя эхом отдаётся в мыслях, заглушая голоса любимых «Green Day», звучащие из динамиков. Улыбка из умиротворённой становится грустной, Тэхён закусывает губу. А это сложнее, чем он думал. У него прекрасная жизнь: он успешный бизнесмен, дело всей его жизни — крупное и влиятельное в Южной Корее рекламное агенство — процветает и не требует его присутствия на работе, родители довольны и не лезут к нему с расспросами про личную жизнь, свято веря, что он слишком занят работой. У него шестеро потрясающих друзей, четверых из которых увидит уже буквально минут через десять. К своим двадцати трём годам он успел посетить кучу стран, путешествуя вместе с ними. Их жизнь наполнена драйвом, адреналином и тусовками. Каждое лето сёрфинг, дайвинг, вейкборд и прочие экстремальные водные развлечения. Каждую зиму они прожигают на заснеженных склонах в разных частях планеты. Они перепробовали в этой жизни уже практически всё, как до сих пор живы остались с такими развлечениями — непонятно. Они прошли вместе огонь, воду, прыжки с парашютом, полёты на парапланах и переломанные на склонах во время катания конечности. И, казалось бы, они могут все вместе пережить и преодолеть всё, что угодно. Что угодно, кроме того, что кто-то из них окажется геем. Нет, они ребята толерантные. Быть геем — нормально. Сохнуть по лучшему другу — нет. — Бля, почему нельзя лишний раз о погоде подумать, а не хер пойми о чём, когда это всё перестанет мне в башку лезть? — встряхивает головой Тэхён. Впереди уже маячат распахнутые ворота и подъездная дорожка на участке семьи Пак. Подъехав к дому и паркуясь, Тэхён краем глаза замечает выскочившего на улицу в одной футболке Чимина, яростно машущего ему рукой. Лучезарная улыбка и крепкие объятия, сопровождающиеся громким «ну какого хрена ты так долго, мать твою», моментально выбивают из головы все негативные мысли. Тэхён подхватывает позитивный настрой и, сбагрив другу половину своих вещей, направляется с ним к дому, на ходу снимая сторис в инстаграм. Отдых всё ещё обещает быть шикарным.***
В камине уютно потрескивает огонь, на журнальном столике посреди комнаты наставлена куча еды, привезённой доставкой, а возле уже выстроились пустые бутылки из-под пива. Вдобавок Джин пожарил крылышки барбекю, и теперь они источали аромат по всему дому. Развалившийся на тахте Чонгук листает ленту инстаграм. «О, знакомая квадратная улыбка». На экране сториз: Тэхён за рулём подпевает какой-то песне и жестикулирует. Чонгук усмехается. — Руль бы лучше держал, ногами-то ходить не можешь, вечно врезаешься куда-то. Следующая сториз, где Тэхён с Чимином орут что-то в камеру, открывается под раздающиеся с улицы громкие голоса. Хлопок двери. — О-о-о, Смэш собственной персоной наконец пожаловал, — Намджун появляется из кухни и заключает Тэхёна в приветственные объятия. — Здорова, бандиты! — На, держи, тебе штрафная, — Джин на ходу открывает бутылку пива и вручает её Тэхёну. В гостиной поднимается гам, Чонгук, повернув голову в сторону двери, улыбается: — Привет, Ви. Мне лень вставать, иди сюда. Смэш — от английского слова «smash» — катастрофа. Тэхён был ужасно неуклюжий в повседневной жизни: постоянно спотыкался, падал, резался, ударялся. Но как ни странно, из всех ребят в компании на склоне падал реже всех и единственный ничего не ломал. Однако так его называли все друзья — Катастрофа. Уже и не вспомнить, кто именно это прозвище придумал, но подходило оно более чем. Ви — это тоже кличка. Только придумал её Чонгук, очевидно, из-за любви Тэхёна к Ван Гогу и привычки в незнакомых компаниях называться Винсентом. Прозвище прицепилось, но в основном сам Чонгук его и употреблял. И Тэхён безумно любил, когда тот его так называл. Пожалуй, понятно, почему. Тэхён скидывает все вещи на пол, снимает куртку, пожав руку Чонгуку, заваливается к нему на тахту и начинает болтать обо всём и ни о чём одновременно. Чонгук периодически отвечает или вставляет что-то в разговор, лёжа с прикрытыми глазами и отпивая из своей бутылки. В гостиную подтягиваются остальные ребята. И вечер плавно переходит в ночь под крылышки барбекю, пиво, коллективные звонки по фейстайму Юнги и Хосоку, чтобы подразнить их, застрявших по работе в Нью-Джерси. Они так давно не собирались все вместе. То работа, то дела, пару месяцев никто не пересекался особо. Это напрягало, и поездка в «Ёнгпьёнг» определённо была лучшим решением. Жалко только не полной компанией, но это ничего, парни, возможно, подтянутся позже. Тэхёна после тройки «штрафных» бутылок начинает клонить в сон, как и Чонгука с Намджуном, которые тоже были за рулём весь день. Чимин наоборот разошёлся, истории у него не заканчиваются, он то и дело что-то орёт Намджуну с Джином, это оказывается смешно, и от их гогота разве что стены не трясутся. Чонгук тихо поднимается с дивана и молча направляется к лестнице. — Вы посмотрите на него, он опять уходит по-английски, — возмущается Джин. — Бля, Саске, вернись в деревню. Отвечаю, ты задолбал, куда ты попёрся, — подключается Чимин. Парни разражаются пьяным хохотом, как будто слышат шутку впервые. — Да я устал, пойду в мортуху пару раз скатаю и спать. — О, я с тобой, — Тэхён поднимается следом. — Эйщ, валите, бабки старые, а нормальные пацаны будут дальше чилиться, — Чимин дуется. Чонгук улыбается уголком рта — знал, что Тэ пойдёт за ним. Всегда так делает. И Чонгук за это очень благодарен. Они никогда не говорили об этом, но, казалось, Тэхён его понимает. Едва ступив на третью ступеньку, Чонгук улавливает краем глаза какое-то движение и, резко развернувшись, еле успевает поймать споткнувшегося о собственную ногу полупьяного Тэхёна. — Ну, ёптвоюмать, Ви. — О, — виновато, — от души, чуть не умер, — усмехается Тэхён, переводя дыхание. Чонгук выпускает его из рук, пропускает вперёд, чтобы, если что, ловить было удобнее, и они продолжают подъем на второй этаж. Чимин продолжает болтать о том, что надерёт жопу Юнги, мол, какого хрена не разобрались с работой раньше. И никто не замечает задумчивый взгляд Намджуна, которым он провожает ребят, ушедших наверх.***
Ви и Чонгук. Кем они были? Однозначно лучшими друзьями. По крайней мере Чонгук в этом уверен. В этой компании, с которой он знаком большую часть жизни, Ви самый близкий ему человек. Он никогда об этом не говорил, но был уверен — тот понимает. И понимает его. Чонгук устаёт от людей. Его сложно уговорить пойти на тусовку, ему не нравятся скопления людей и шум, который они создают. Периодически он устаёт даже от своих парней. И ему нужна тишина. И одиночество. Точнее, не совсем одиночество. Одиночество он ненавидит, ведь его и так слишком много. Ему нужна тишина и чтобы кто-нибудь тихо, спокойно побыл рядом, чтобы и не один вроде, и не в компании в то же время. На всех общих тусовках с этой задачей идеально справлялся Тэхён. Во всё остальное время Чонгук справлялся с этим сам. Он грубый, абсолютно не тактильный человек, который ненавидит скиншип и почти всегда молчит. Только в их компании он периодически шутит, рассказывает что-то интересное, и именно он всех подбивает на большинство вылазок, по типу прыжков с парашютом, например. За это его все и любят. Он — человек-не-вопрос. Позови куда-нибудь, и он уже пакует вещи. Со своими странностями, конечно, но они никому не мешают, и ладно. Слишком близко всё равно никого не подпускает. Только Ви. Что-то есть в этих больших карих глазах и расслабленной улыбке. Неуловимое. Когда-нибудь Чонгук поймёт, что именно. С Ви он всегда разговаривает больше обычного и позволяет к себе прикасаться. Что бы ни происходило днём, во сколько бы они ни возвращались домой, пару часов обязательно проводят вдвоём за просмотром фильмов, обсуждением книг, которые оба поглощали в огромном количестве, и играми на консоли. Чем это было для Тэхёна? Чем-то странным. Он был уверен, что навязывается, но отказать себе в удовольствии провести время с Чонгуком, незаметно позалипать на его губы, соприкоснуться «случайно» плечами, ловить взгляды и мысленно оставлять невесомые поцелуи на скулах и вырисовывающихся под футболкой ключицах, не мог. Да, это неправильно. Да, он делает только хуже себе и ставит под угрозу дружбу. Но Чонгук сам подпускает. Не отказываться же. Чем это было для Чонгука? Глотком свежего воздуха. Он не знает, когда стал меняться. Может, он был всегда такой. Немного странный и очень одинокий. Откуда это одиночество? Почему отсутствуют эмоции? Наверное, научила мама. Всё, что он помнит из детства — она была помешана на его учёбе, пыталась вырастить гения; вместо любви и тёплых объятий он получал только нагоняи за недочеты в школе, вместо сладкого по вечерам только «радостные» новости, что очередной репетитор с ним позанимается. Благодаря её стараниям ли, или благодаря своим способностям, но он идеально окончил школу, а потом и университет. И теперь перед ним открыты все дороги. Только какой в этом смысл? У его семьи денег столько, что даже его внукам можно будет не работать. Собственные начинания, высокие должности в компаниях — это всё было интересно до тех пор, пока его не начинал раздражать коллектив. Постоянно находиться среди людей тяжело. Ведь он привык не бороться с ненавистным одиночеством, а укутываться в него, как в плед, и учиться там жить, пока не станет совсем нечем дышать. В такие моменты и нужен Ви. И тусовки с парнями. В такие моменты, как сейчас. У него был очень сложный месяц.***
После нескольких партий в «Mortal Kombat» и одной серии «Тринадцать причин почему» на Нетфликс Тэхён начинает отчаянно зевать. — Гук-и, я, наверное, пой… — Чонгук спал. Они полусидели на кровати, откинувшись на подушки, и в таком положении тот и уснул, неудобно склонив голову. Чёлка упала на глаза, волосы взъерошены, ресницы подрагивают, и губы… — …ду. Всегда грубоватый, иногда чересчур спокойный, немногословный, всегда в тотал блэк, Чонгук обычно выглядел устрашающе. А сейчас спит, весь такой уставший, мягкий и такой… нежный. Тэхён впервые видит его спящим. Он встаёт с кровати, с силой трёт лицо ладонями, отгоняя наваждение, выдыхает и, придержав Чонгука за затылок, сдвигает вбок подушку, заставляет лечь нормально. Накрывает одеялом и замирает, разглядывая любимое лицо. Два года. Он борется с этим два года. Но почему становится только хуже? Секунда. Сердце пропускает удар. Внизу живота резко холодеет. Чонгук смотрит на него.