Кто хочет жить вечно?

День, которого могло и не быть, подходил к концу. Закатное солнце окрашивало в яркие теплые краски городской пейзаж. Люди, спешащие домой, и не подозревали, что их мир должен был прекратить свое существование еще вчера. – Я провожу тебя до дома? – спросил Кроули, когда они с ангелом вышли из ресторана. – Да, пожалуйста, – ответил Азирафаэль, но, спохватившись, добавил: – Если тебя не затруднит, дорогой. – Нисколько. Кроули нарочно не стал ловить такси – ему хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался как можно дольше, хотелось оттянуть момент прощания с Азирафаэлем, хотелось, в конце концов, насладиться радостью от несостоявшегося, в том числе и благодаря им, конца света. Ему казалось, что Азирафаэль испытывал схожие чувства, потому что он все говорил и говорил без умолку: то об Адаме, то о сегодняшнем чудесном ужине, то о прекрасной погоде. Кроули давно не видел ангела таким счастливым и оживленным, да и сам, казалось, никогда не испытывал такой свободы и легкости, как сейчас. Незаметно опустилось солнце, город укрылся темным ночным небом, на котором сквозь городской смог кое-где пробивались звезды. Так же незаметно закончилась и дорога к магазину Азирафаэля, как Кроули ни старался ее растянуть. – Спасибо за чудесный день, дорогой, – сказал Азирафаэль, стоя у ступенек книжного. – Да брось. Вернее, и тебе спасибо. Несколько секунд оба молча смотрели друг на друга, и ни один не решался попрощаться первым. Наконец, Кроули волевым решением заставил себя заговорить: – Ну, пока. Тебе, наверное, не терпится посмотреть, все ли твои бесценные фолианты восстановил Адам. – До свидания, дорогой, – сказал Азирафаэль, потупив взгляд. – Постой, – окликнул Кроули, когда Азирафаэль уже заходил в магазин. – Завтра, кажется, дают «Двенадцатую ночь». Не хочешь сходить? – Завтра? Завтра я совершенно свободен, – Азирафаэль правда засиял, как рассветное солнце, или Кроули показалось? – Тогда увидимся завтра? – Да. Просто чудесно. Завтра. – Заеду за тобой в шесть. – Буду ждать, – Азирафаэль совершенно точно улыбнулся. Кроули махнул ему на прощание рукой и направился в сторону дома. Скрывшись за углом, он сделал победный жест, как Фредди Меркьюри на обложке альбома. Завтра наступило очень быстро, потому что Кроули предпочел скоротать время во сне. Проснувшись за полдень, он лениво побрел в душ. Не то чтобы ему это было необходимо, но человеческие ритуалы доставляли определенное удовольствие. Душ по утрам или после тяжелого дня, гель для волос, туалетная вода – все это нравилось Кроули. Проведя среди людей шесть тысяч лет, он невольно перенял некоторые людские привычки и с удовольствием совершал подобные ежедневные ритуалы. Проведя в душе полчаса, он завязал на бедрах полотенце и, пританцовывая, направился в помещение, именуемое кухней, где за все время не было приготовлено ни одно блюдо, но было сварено бессчетное количество чашек кофе. Еще один милый сердцу человеческий ритуал. Кроули не слишком любил есть. Иногда подворовывал десерты с тарелки Азирафаэля, иногда присоединялся к трапезе, если находился среди людей, чтобы не вызывать подозрений или не выглядеть неблагодарным гостем. А вот всевозможные напитки он любил, особо выделяя среди них кофе и множество видов алкоголя. Кроули вдохнул аромат свежесваренного кофе, как вдруг в дверь постучали. – Кого там черти принесли, – выругался Кроули и направился к двери. Если это очередные коммивояжеры или соседи с жалобами на громкую музыку по вечерам, они могут катиться куда подальше. Хоть бы это были сектанты с брошюрами. С ними хотя бы можно было неплохо поразвлечься. Кроули, наверное, был единственным существом на планете, который был рад подобным гостям. Он с удовольствием приглашал проповедников в свою квартиру и говорил с ними о религии. Все, что он говорил, было сущей правдой. Ну, например, что Гавриил тот еще сукин сын и что Вельзевул вовсе не рогатое мужеподобное чудище. Не забывал он упомянуть, что Змий, искусивший Еву, во все времена был весьма красив и сексуален. И если в это его собеседники начинали верить, то вот в отсутствие в Аду котлов и любых других источников тепла никто верить не хотел. Как ни пытался Кроули донести, что никто не варит супы из грешников, никто ему не верил. Что ж, настанет время – убедятся сами. – Что вам ну... – на пороге его квартиры стояли вовсе не соседи и не сектанты с брошюрками. Там была его бывшая начальница собственной персоной в сопровождении Дагон и Хастура. – Чем обязан? Уже соскучились? Кроули понадобилось все его самообладание, чтобы не выдать свой страх. Что им понадобилось? Почему они явились к нему на следующий день после представления, которое устроил Азирафаэль в Аду? Их раскусили? А ангел? К нему тоже кто-то заявится? Нужно скорее выпроводить гостей и мчаться к Азирафаэлю. – Не смешно, Кроули, – Вельзевул никогда и не обладала чувством юмора. – Мы здесь, чтобы забрать у тебя кое-что по поручению Владыки. – Боюсь, останков Лигура здесь уже нет. А в Аду я ничего чужого не прихватил. – Не ерничай, Кроули. Вельзевул по-хозяйски прошла в квартиру, жестом поманив за собой скромную свиту. Кроули оставалось тоже последовать за ними. – Что вам нужно? – еще раз спросил Кроули, скрестив руки на груди. В его голове с молниеносной быстротой проносились возможные варианты развития событий. – Неплохо выглядишь, пижон, – заметила его начальница. Кроули только сейчас вспомнил, что все еще был в одном полотенце. – Мы не задержим тебя надолго. Ты отдашь нам кое-что, а потом отправишься на свидание со своим ангелочком, – у Кроули еще мучительнее сжалось сердце. Скорее бы узнать, что с Азирафаэлем все в порядке. Вельзевул потянулась пальцем к полотенцу, но ее одернул Хастур. – Не трогайте его, госпожа. Вдруг этот псих постоянно купается в святой воде. У людей был какой-то царь, который каждый день принимал понемногу яда, а потом совсем к нему привык, и никто не мог его отравить. Вельзевул предусмотрительно убрала руку. Их не раскусили, это уже хорошо. Кроули постарался ничем не выдать наступившее облегчение. Но что тогда нужно от него Вельзевул? – Отец! – воскликнула она, глядя в пол. – Мы пришли, чтобы выполнить твое поручение. Молниеносным взмахом руки она очертила в воздухе круг, и Кроули оказался заперт в ловушку. Он попытался сделать шаг из круга, но ничего не получилось, он будто наткнулся на невидимую стену. – Это на него еще действует, госпожа, а вы боялись! – обрадованно воскликнула Дагон. Вельзевул цыкнула на нее. – Отец! – продолжила Вельзевул. – Я оружие в руках твоих. Я пришла, чтобы наказать твое нерадивое дитя. Я заберу у него самое дорогое. Кроули хотелось выкрикнуть имя ангела. Он представил, что сейчас ему покажут расправу над Азирафаэлем, что он в плену, что его развоплотили и навечно заперли в Раю или того хуже, убили его душу, а сейчас готовятся то же самое сделать с Кроули. В руках Вельзевул развернулась огненная воронка. Кроули почувствовал то же, что и вчера на авиабазе – присутствие Сатаны. Силой он удержался на ногах, чтобы не опозориться перед своими нежеланными гостями. Все существо его пронзила боль, но уже через несколько мгновений она отступила. Кроули не чувствовал больше ничего. – Прощай, – сказала Вельзевул. – Счастливой жизни на земле, Кроули. Махнув рукой своей свите, она направилась к двери, и бывшие коллеги покинули квартиру Кроули. Он остался стоять в круге, но не чувствовал ничего необычного. Ну что ж, раз выйти из него не получится, значит, надо что-то придумать. Он попытался призвать свой мобильный, чтобы позвонить Азирафаэлю, но не вышло. Наверное, магический круг блокировал его способности. Ладно. Сегодня ангел обидится, что Кроули не пришел на встречу. Он пообижается завтра, а возможно, и целую неделю. Но потом он забеспокоится. Он ведь должен забеспокоиться, когда от Кроули не будет весточки. Тогда он наверняка придет сюда и выпустит Кроули из круга, а пока он постоит тут. Отличный план. Отличный, если с ангелом сейчас все в порядке. Но, раз у Кроули грозились забрать самое дорогое, то… Его заперли здесь, чтобы беспрепятственно учинить расправу над Ангелом. – Привет, Сири! Позвони Азирафаэлю, – крикнул Кроули. Телефон не отзывался. Наверное, лежит где-то далеко. Кроули принялся нервно мерить шагами круг. Пространства было не так уж много – на полтора шага, если быть точным. – Ангел, ангел, позвони мне, пожалуйста! Чтобы хоть немного унять бешено колотящееся сердце, Кроули решил спокойно встать и попытаться дышать глубже. Он облокотился о невидимую стену круга и... рухнул на пол. – Что за черт? Круг перестал на него действовать и выпустил его. Кроули мигом поднялся на ноги и бросился к своему телефону, который обнаружился в кармане брюк, лежавших на полу. Позвонить Азирафаэлю, скорее позвонить Азирафаэлю. Телефон был разряжен, чего не случалось ни разу с того самого дня, когда у Кроули появился первый в его жизни мобильник. Он простучал телефоном об пол, приказывая ему зарядиться – безуспешно. Зарядников в квартире Кроули не было никогда. Тогда он кинулся к старому стационарному телефону, который каким-то чудом еще не выкинул, надеясь, что это устройство второй раз за последние несколько дней спасет его. Из поднятой трубки раздался приятный женский голос: «Абонент Э. Дж. Кроули отключен за неуплату». Не хватало еще, чтобы Вельзевул переломала ему всю технику в доме! Или это Хастур постарался так дешево отомстить за дружка? Кроули поднял с пола джинсы и принялся натягивать их – раз позвонить не получается, нужно скорее мчаться в книжный магазин. На ходу застегивая рубашку, он выбежал из квартиры. Благо, Бентли рядом. Сев в машину, он приказал ей завестись – ключом зажигания Кроули пользовался редко. Машина не слушалась. Адам наверняка не знал всех тонкостей, когда восстанавливал его автомобиль, поэтому Кроули достал ключ, на удачу оказавшийся в кармане пиджака, и трясущейся рукой сунул его в замок зажигания. Машина издала кряхтящий звук и показала, что стрелка бензобака на нуле. Кроули заправлял ее единожды за почти вековую службу. Этот автомобиль провез его сквозь пламя, а сейчас требовал топливо. Что за чертовщина с ним творится? Что сделал Хастур с Бентли? Кроули его лично обольет святой водой, как только убедится, что Азирафаэль в порядке. Кроули бессильно уронил голову на руль. Он отчаянно пытался придумать, что делать. Лишь сейчас он понял, что забыл надеть очки, но даже если кто-то и успел испугаться его глаз, Кроули было все равно. Сейчас он наденет очки, поймает такси и приедет наконец в книжный. Он сделал несколько глубоких вдохов и наклонил на себя зеркало заднего вида, чтобы пригладить еще немного влажные после душа волосы и окончательно собраться с мыслями. И замер с занесенной наверх рукой. Из зеркала на него смотрели абсолютно нормальные, человеческие карие глаза.