Кто хочет жить вечно?

Кроули послушно спустился вниз и сел за обеденный стол. Азирафаэль поставил перед ним тарелку с чем-то жидким и дымящимся – кажется, супом. Кроули ни разу такое не пробовал, но доверял вкусу ангела в еде. Ужин прошел в гробовой тишине. Кроули не мог произнести ни слова, но еще больнее для него было то, что Азирафаэль, обычно всегда оптимистичный, неловко молчал, стараясь не встречаться с Кроули взглядом. Сколько неудобств он доставляет ему своими проблемами. Когда Кроули отодвинул от себя пустую тарелку, в дверь магазина постучали. – Не открывай! – воскликнул он. – Не открывай, ангел, это может быть кто угодно. – Я должен посмотреть. Если кто-то пришел сюда с плохими намерениями, выбить окно не составит для них большого труда, а мое бывшее начальство и вовсе может проникнуть куда угодно без использования дверей. – Это небезопасно, – упавшим голосом произнес Кроули. – Милый… – Азирафаэль хотел сказать что-то еще, но стук раздался снова. Кроули решительно встал из-за стола и направился к двери. – Открою я. Хуже мне все равно уже не сделают. – Кроули! Кроули за считанные мгновения пересек пространство, отделявшее его от двери. Азирафаэль кинулся за ним, но не успел опередить – Кроули заслонил собой дверной проем и открыл непрошеному гостю. За порогом, мокрый от разошедшегося дождя, стоял обыкновенный с виду мужчина в форме почтальона. В очень знакомой форме. – Ну и погодка! – сказал он. – Энтони Дж. Кроули, полагаю? – Как вы… – Вам посылка, распишитесь. Ох, и когда же закончатся эти странные посылки? Недавно доставлял такую в Оксфордшир, а теперь вот вам. Кроули, будто загипнотизированный, поставил подпись и принял из рук почтальона коробку. – Ну, хорошего вечера! Советую не высовываться на улицу, гроза разыгралась не на шутку. Кроули, остолбенев, молча переводил взгляд то на Азирафаэля, то на коробку в своих руках. – Это что, новый Апокалипсис? – наконец спросил он. – Давай посмотрим, – вздохнул Азирафаэль. – Предоставь хотя бы это мне. Он забрал коробку из рук Кроули и водрузил ее на журнальный столик. – Ничего адского я в ней, по крайней мере, не чувствую, – заключил он, осмотрев коробку со всех сторон. Он взял нож для бумаг и принялся медленно и осторожно разрезать упаковку. Освободив содержимое от вороха бумаги, защищавшей его от повреждения, он дрожащими руками извлек на свет большую книгу в немного выцветшем кожаном переплете. «Продолжение Превосходных и Недвусмысленных Пророчеств Агнессы Псих», – значилось на обложке. – Кроули! – воскликнул Азирафаэль. – Взгляни! – Это же… – Да! Ты только подумай, как вовремя она попала нам в руки. В ней непременно должно быть решение нашей проблемы. Давай скорее искать его. Азирафаэль с радостным предвкушением освободил место на своем рабочем столе, придвинул для Кроули второй стул, сел сам и с трепетом раскрыл книгу на первой странице. «Поскольку горделивый мой потомок счел разумным избавиться от этой книги, передаю второй экземпляр «Превосходных и Недвусмысленных Пророчеств» вам с целью хранить его и пользоваться по уму, дабы не причинить никому зла. Настанет день, и книгу заберет у вас законный ее владелец». Азирафаэль осторожно перевернул первую страницу. Книга была как брат-близнец похожа на предыдущую, только имела иное содержание. Не было сомнений в том, что это на самом деле продолжение пророчеств Агнессы. Кроули, затаив дыхание, с некоторой опаской заглядывал в нее через плечо ангела. Первое пророчество говорило что-то о своеволии Анафемы, но, судя по всему, Агнесса ее не ругала, а благословляла на счастливую жизнь. Далее шли какие-то метеорологические сводки, которым Кроули не придал большого значения, что-то про политику и бунты за океаном. – В марте года 2020 от Рождества Христова привези в дом свой полную телегу провизии, ибо долго не сможешь покинуть жилище, – прочитал Кроули. – Что за бред? – Может быть, это предназначалось Анафеме? Бедняжка может сломать ногу, например. Ох, не хотелось бы, чтобы с ней случилось что-то ужасное. – Наверное, – Кроули пожал плечами. – Когда с земли заокеанской взмоет в небо огненная колесница… Ничего не понимаю. Листай дальше. – Здесь про какие-то народные волнения… здесь что-то про валюту… Кажется, это очень отдаленные события. – Все равно читай дальше, – нетерпеливо настаивал Кроули. – Наверняка должно что-то быть. Прошлая книга тоже была написана не совсем в верном хронологическом порядке. Они не отрывали взгляд от книги до самой ночи. Кроули не знал, который сейчас час, но чувствовал, что его непреодолимо клонит в сон. Буквы уже расплывались перед глазами. Следующее, что увидел Кроули – бьющее в окна солнце. Он лежал на диване недалеко от рабочего стола Азирафаэля, вновь укрытый пледом. Черт. Опять он уснул, и Азирафаэлю пришлось тащить его сюда. Еще не научился бороться со сном контролировать момент, когда нужно лечь в постель. Едва услышав, как Кроули зашевелился в постели, Азирафаэль обернулся к нему, поднимаясь из-за стола. – Доброе утро, милый, – тон его не выражал ни малейшей толики радости. – Ну что там? – упавшим голосом спросил Кроули. – Ничего, – ответил Азирафаэль. *** Череда дней сливалась в голове Кроули в сплошной поток времени, времена суток различались лишь из-за необходимости спать. Кроули всегда любил это человеческое занятие, а сейчас вынужденно полюбил еще больше, поскольку оно позволяло на время забыться. Казалось, все его силы уходили только на то, чтобы поддерживать существование человеческого тела. Приходилось есть, чистить зубы, принимать душ каждый день. Будь на то его воля, он бы и вовсе не вставал с постели, но Азирафаэль каждое утро будил его и заставлял идти в ванную, каждое утро готовил завтрак или покупал что-то в кондитерской по соседству. Он даже установил в спальне большой плоский телевизор и купил Кроули новый смартфон с зарядным устройством, чтобы ему не было так скучно. Кроули не заметил, как прошел целый месяц такого позорного существования. Он давно оставил попытки уехать в свою квартиру, Азирафаэль и слышать этого не хотел. Он лишь забрал немного своих вещей на смену и попросил Азирафаэля околдовать цветы, чтобы они не завяли и не засохли без него. – Дорогой, – сказал Азирафаэль очередным дождливым субботним утром, – сегодня мы идем в театр. – Зачем? – Кроули, ты уже месяц никуда не выходил. Тебе нужно развеяться и отдохнуть. – Я не устал. – Кроули! Это не обсуждается. Кроули знал, что ангел хотел сказать, но не мог произнести. «Ты совсем зачах, я хочу вдохнуть в тебя немного жизни». Кроули каждое утро прекрасно видел в зеркале круги под некогда золотыми глазами, чувствовал необъяснимую слабость и нежелание делать что-либо, кроме сна и приемов пищи. Был бы он чуть больше знаком с устройством человеческого мозга, он бы непременно диагностировал у себя депрессию, но ему не нужно было давать названия своему состоянию, чтобы понять, что оно довольно скверное. – Ангел, тебе не стоило… – Хорошо, пойдем по иному пути. Я очень хочу сходить в театр, непременно в твоем обществе, которое сделает любой спектакль вдвойне интереснее. Пожалуйста, милый, окажи мне такую честь. И ты, кажется, не так давно обещал сходить со мной на «Двенадцатую ночь». У Кроули что-то мучительно защемило в груди. Азирафаэль опустил глаза и нахмурил брови, поняв, что сказал лишнего, напомнив Кроули о последнем нормальном дне его жизни. – Хорошо. Пойдем, конечно. Кроули в тот вечер не особо интересовался спектаклем. Он невидящими глазами смотрел вперед себя на сцену, почти не следя за происходящим. Он думал о том, сколько раз вот так ходил с ангелом в театр, не подозревая, что какой-то из этих разов может оказаться последним. В самом деле, сколько ему осталось? Сколько ужинов в ресторане? Сколько прогулок в парке? Сколько лет жизни? Он где-то слышал, что человеческая психика – тонкий механизм, и при необходимости она оберегает человека от чрезмерного горя, подавляя воспоминания об ужасных событиях или блокируя плохие мысли. Наверное, до сегодняшнего дня с ним творилось то же самое – он еще ни разу не думал о том, что когда-нибудь его не станет. Теперь же эта мысль тонкой струйкой просочилась в его сознание, сея в нем панику и поистине животный страх. Пройдут считанные годы, и он исчезнет с лица Земли, навсегда вернется в Ад без шанса на спасение, а ведь за свою такую долгую жизнь он еще никогда не был счастлив. Заслуживает он свою толику счастья или нет? Будто в ответ на этот непроизнесенный вопрос Азирафаэль протянул к нему руку и сжал его ладонь. Кроули вздрогнул, своим рваным вздохом нарушая тишину зрительного зала. Азирафаэль успокаивающе погладил пальцами внутреннюю сторону его ладони и положил голову ему на плечо. Весь остаток спектакля Кроули просидел не шевелясь, вдыхая запах волос Азирафаэля и наслаждаясь теплом его тела. Дорога до дома прошла в неловком молчании. Наконец, лишь зайдя внутрь книжного магазина и почувствовав себя в безопасности без посторонних взглядов, Кроули, смущаясь, как пятнадцатилетний подросток, пробормотал: – Ангел, м-можно? – и протянул руки к Азирафаэлю. Еще месяц назад в подобном состоянии он чувствовал лишь свалившиеся на него, как снег на голову, желания человеческого тела, но сейчас вперед выступили желания человеческой души, и они были гораздо сильнее и нестерпимее – ему будто жизненно необходимо было обнять Азирафаэля. – О, дорогой, – ни секунды не колеблясь, Азирафаэль шагнул ему навстречу и заключил в крепкие объятия. Кроули всхлипнул, отчаянно стараясь сдержать подступавшие слезы, и уткнулся лбом ему в плечо. Азирафаэль долго не размыкал объятий, он поглаживал Кроули по спине и шептал что-то успокаивающее ему на ухо, но Кроули не разбирал слов. – Ангел, а ты… можно тебя попросить… побудь со мной сегодня ночью? – ему хотелось рассказать Азирафаэлю о мучивших его страхах, о переживаниях, которые сдавливали грудь и не давали ни минуты покоя, но язык не поворачивался произнести все это. Впрочем, Азирафаэль будто понимал его без слов. – Конечно, милый. На ночь Азирафаэль придвинул кресло к кровати Кроули и принес книгу с первого этажа. – Спи, дорогой, я постараюсь не тревожить твой сон. Кроули благодарно улыбнулся и закрыл глаза. – Доброй ночи, ангел. – Доброй ночи. Спустя всего несколько секунд Кроули провалился в сон – впервые за все это время с улыбкой на губах. Его разбудил раскат грома. Кроули заворочался в постели и нехотя открыл глаза. – Еще ночь, спи, Кроули, – тут же услышал он голос Азирафаэля. – Да. Только схожу за стаканом воды. Сиди, я сам. Хочу размяться, а то спина затекла. Азирафаэль кивнул и снова опустил глаза в книгу. Кроули босыми ногами спустился вниз по лестнице и по пути на кухню задержался у окна, любуясь пугающими сверкающими молниями. Гроза была совсем близко, слышались грозные раскаты грома, а небо то тут, то там озаряли короткие вспышки молний. Свет уличного фонаря лился прямиком на рабочий стол Азирафаэля, где, уже погребенная под другими старинными фолиантами, лежала книга пророчеств Агнессы. Кроули достал ее и погладил корешок. – Ну почему ты ничего не подсказала? – шепотом произнес он и раскрыл книгу наугад в середине. - Ты ведь не могла не знать. Уголок листа был немного загнут и потрепан. Наверное, Азирафаэль на что-то обратил здесь внимание и надолго задержался на этой странице. Кроули пробежал глазами текст и внизу страницы увидел: «Попав обратно в Ад и потеряв земное тело, вновь обретешь себя». Кроули, не поверив своим глазам, перечитал предсказание еще раз. Это не могло быть совпадением, это совершенно точно про него! И Азирафаэль утаил это, лишив Кроули последней надежды. Но почему он так жестоко поступил? Чтобы в конечном итоге избавиться от врага? Нет, этого быть не могло, они же... Смалодушничал, испугавшись? Что на него нашло? Тяжело дыша сквозь зубы, от обиды до боли сжимая вспотевшие ладони, Кроули наспех оделся, нащупал в кармане ключи от своей квартиры и выбежал из книжного прямиком под льющиеся с неба потоки воды.