Как обещание свободы

Люциус Малфой сидел в полосатом халате, опустив ноги в таз, пахнущий лавандой и мятой. Бэмби, услужливая и неглупая домовиха, занявшая место бунтаря Добби, подлила горячей воды и осторожно сообщила, что его хотел бы видеть сын. — Так и быть, — кивнул Люциус, — пусть зайдёт через четверть часа. Хотя нет. Пусть сейчас зайдёт. У Люциуса уже слипались глаза, так что он решил без церемоний выслушать сына одновременно с приёмом ванночки для ног. — Спасибо, что уделил время, отец, — сказал Драко, входя в комнату. — Я знаю, что ты устал, и не задержу надолго. Есть одна девушка. Я хотел бы познакомиться с ней поближе, думаю, она нам подходит. Астория Гринграсс. — Это хорошая семья, — ответил Люциус. — Но я не думал, что ты так рано заговоришь о браке. — Просто чувствую, что время настало, — ответил Драко. — Драко, послушай, — Люциус пошевелил ногами в воде, и аромат трав стал сильнее. — Происхождение, красота, магическая сила — это важно. Но в первую очередь выбирай такую жену, которая родит тебе много детей. И от которой ты захочешь много детей. Посмотри на Уизли. У них убили сына — и что? И ничего! Представь, что было бы, окажись среди погибших в той битве ты! Лицо Драко передёрнуло от презрения при упоминании фамилии Уизли, а последние слова отца его напугали. В своём возрасте он уже понимал, что на нём лежит ответственность за продолжение старинного и славного рода, поэтому и задумался о поисках подходящей партии. Но собственная смерть представлялась всё-таки делом личным. До сих пор. В одно мгновение Драко посмотрел на себя под другим углом, стало ясно, почему родители всегда так опекали его, почему мать боялась отпустить его руку в толпе, а отец был так требователен во всём, что касалось безопасности. Даже в истории с гиппогрифом на третьем курсе, когда Люциус не скрывал разочарования трусостью и глупостью сына, он тем не менее настоял на беспримерно суровом наказании для зверя и для владельца. Драко стало стыдно. Люциус думал о своём. Он думал, что если бы у него были другие сыновья, кто-то из них мог бы сейчас перехватить бразды правления в Министерстве, а он сам занялся бы делами семьи. Появилась Бэмби с махровым полотенцем. Люциус вынул из таза одну ногу, и домовиха принялась старательно растирать её. — Как ты принял окончательное решение, что женишься на маме? — спросил Драко. Люциус остановившимися глазами смотрел в пламя камина. Что он мог сказать? - - - Нарцисса, растрёпанная, со слипшимися от слёз ресницами, кинулась ему на шею. — Люциус, как хорошо, что ты пришёл! Они убьют его, они убьют Сириуса! Прошу тебя, пойди туда, мне страшно... — она так крепко вцепилась в его рукав, что ему пришлось приложить усилие, чтобы разжать её пальцы. Перед дверью в комнату Сириуса бушевал Орион Блэк. — Открывай! — рычал он, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на жену с кулаками. Вальбурга нарочито растянуто взмахивала волшебной палочкой, снимая с двери свои печати. Когда последняя была снята, Орион попытался войти, но тут оказалось, что Сириус поставил собственный блок изнутри. Орион повернулся, и Люциус увидел как бешенство в его глазах сменяется ужасом. Люциус плохо соображал, что делает. Кажется, он просто снял дверь с петель. Сириус лежал на заправленной постели, новенькая белоснежная сорочка почти светилась на чёрном покрывале. Лицо мальчика отливало синевой, сложенные на груди руки были как лёд. Люциуса больше всего поразило, что мальчик перед тем, как принять яд, переоделся во всё чистое. Он лежал в ни разу прежде не ношенной белой рубашке, всем видом показывая: вот так меня и похороните, можете не тратить время, приводя в порядок тело. Орион застонал и упал на колени у кровати сына. Вальбурга застыла в дверях. Люциус кинул взгляд вокруг. На столе он заметил раскрытую тетрадь. Он ожидал увидеть предсмертную записку, но каково же было его удивление, когда в тетради оказалась домашняя работа по Зельям — яд и противоядие к нему. Похоже, Сириус начал с яда. По крайней мере, это упрощало задачу... Спустя час, когда спасённый Сириус спал в комнате Ориона, Люциус вежливо выслушал слова благодарности от старших Блэков. Вальбурга, впрочем, звучала так, словно эти слова из неё клещами тянули. — Я должен попросить прощения за вторжение, — сказал Люциус. — Я посылал сову, чтобы предупредить о своём визите. Должно быть, почта не дошла? — Да. К сожалению, мы не знали, — ответил Орион. — Но не берите в голову, Люциус, отныне считайте этот дом своим. В этот момент Люциус размышлял, заметил ли кто-нибудь из них, что он явился вообще не через дверь, а, презрев приличия, через камин в комнате Нарциссы. Она вызвала его по каминной связи и умоляла не медлить с приходом. Смятение в её голосе так напугало Люциуса, что он позволил себе эту бесцеремонность, и, как выяснилось, не зря. Бедная Нарцисса! Сколько всего ей приходится скрывать о своей семье. — Ваши слова меня обнадёживают, — сказал Люциус, — в том, что цель моего визита будет принята благосклонно. — Он поднялся и встал напротив Ориона. — Орион Финеас Блэк, я прошу руки вашей племянницы Нарциссы. Я буду ей опорой и защитой и готов отдать жизнь за неё и рождённых от неё детей. И любой мужчина из рода Малфоев сделает то же. Люциус не сомневался, что его примут — мать Нарциссы уже едва ли не торопила объяснение. И всё же он был взволнован, ожидая, пока Орион, старший мужчина в роду Блэков, озвучит решение семьи. — Позволь обнять тебя, сынок, — сказал Орион с неожиданной простотой. Вальбурга приложила платок к глазам. Кроткую и нежную Нарциссу любили все. - - - — Я сделал предложение под влиянием чувств, — сказал Люциус. — Все так делают. Чувства нужны, чтобы разжечь семейный очаг, но чтобы огонь горел долгие годы нужно гораздо больше. Сейчас я не могу тебе объяснить, но когда-то ты сам поймёшь, что такое семья. У Люциуса возникло ощущение, что Драко ждёт ещё каких-то объяснений. В конце концов мальчик был уже достаточно взрослым, чтобы кое-что понимать в той истории с Иоганной Эльсе. Но Люциус не считал нужным оправдываться даже теперь, спустя годы. Со злостью он подумал, что нужно было вести себя более рационально. Пускай бы Иоганна родила ему, хоть какой-то толк бы вышел. — Как ты смотришь на то, чтобы пригласить Гринграссов погостить в Корнуолле? — спросил Люциус, и Драко охотно согласился. — Хорошо. Теперь я бы хотел остаться один. Доброй ночи, сынок.